Саргассы в космосе
Андрэ Нортон
Королева Солнца #1
Книга «Саргассы в космосе», вышедшая в свет в середине 60-х, произвела настоящий фурор среди любителей приключенческой фантастики. Роман был канонизирован как классический образец «американской космической фантастики 50-х годов», стал легендой и оставался ею больше двадцати лет. И мало кому было известно, что легенду создали два неизвестных переводчика С. Бережков и С. Витин, известные всему миру как братья Стругацкие. Затем вспыхивает звезда Джона Уиндема. И снова русскую версию романа «День триффидов» создали Аркадий и Борис Стругацкие… Андрэ Нортон, Джон Уиндем, Хол Клемент – в пантеон российских классиков мировой фантастики их всех ввело волшебное перо братьев Стругацких.
Эндрю Нортон
Саргассы в космосе
(Королева Солнца-1)
1. “Королева Солнца”
Худощавый, очень молодой человек в необмятой форме Торгового флота попытался вытянуть затёкшие ноги. “На кого они рассчитывали, когда проектировали эти вагоны? – с некоторым раздражением подумал он. – Они, верно, воображали, будто в их межконтинентальных подземках станут ездить одни карлики”. В который уж раз он пожалел, что не смог позволить себе взять место на самолёте. Но ему стоило только ощупать свой тощий кошелёк, чтобы вспомнить, кто он и что он: Дэйн Торсон, новичок в Космофлоте, без корабля и без протекции.
В кошельке были подъёмные, положенные выпускнику Школы, и жиденькая пачка мятых кредиток – все, что удалось выручить за вещи, которые не берут с собой в космос. Остался у него только небольшой чемодан, вмещавший все его пожитки, и ещё тонкая металлическая бляха, на которой вырезаны и выбиты непонятные ему значки. Эта бляха была его пропуском в будущее, в светлое будущее, как твёрдо решил Дэйн.
Впрочем, не забывай, что до сих пор тебе тоже везло. Всё-таки не каждый мальчишка из федерального приюта получает путёвку в Школу и десять лет спустя становится помощником суперкарго, готовым к назначению на космический корабль. Тут он вспомнил о последних неделях в Школе, о свирепых экзаменах и содрогнулся. Основы механики, введение в астрогацию, а потом – экзамены по специальности: обработка грузов для перевозок, техника погрузки, торговые операции, галактические рынки, внеземная психология и прочее, и прочее… Все это он втискивал в свой мозг, и временами ему казалось, что в голове у него ничего нет, кроме каких-то кусочков и обрывков, которые он уже никогда больше не сможет увязать в разумное целое. Мало того, что учиться было трудно, – угнетали также эти новые веяния в системе распределения выпускников.
Дэйн хмуро уставился на спинку сиденья перед собой, большинство курсантов принадлежали к семьям работников Торгового флота, они уходили в него корнями. Похоже, что работники Торгового флота превращаются в закрытую касту. Сыновья уходят в Космофлот вслед за отцами и братьями, и человеку без связей все труднее становится получить путёвку в Школу. Ему повезло…
Взять, например, Сэндза. У него все служат в “Интерсолар” – два старших брата, дядя, двоюродный брат. И он никогда и никому не даёт забыть об этом. А ведь стоит выпускнику получить назначение на корабль большой компании вроде “Интерсолар”, и он обеспечен до конца дней своих. Компании держат в руках все регулярные рейсы между планетными системами. Их космолетчики всегда спокойны за своё место, им дают возможность приобретать акции своей компании, а когда приходит пора оставить космос, обеспечивают пенсией или предоставляют административную должность, если они хоть как-то проявили себя. Ребятам вроде Сэндза достаются самые сливки Торгового флота – “Интерсолар”, “Комбайн”, “Денеб-Галактик”, “Фолворт-Игнести”…
В дальнем конце обтекаемого вагона телевизионная реклама восхваляла импортные товары “Фолворт-Игнести”. Дэйн, помаргивая, глядел на экран, но ничего не видел и не слышал. Все решит Психолог. Дэйн снова пощупал кошелёк: опознавательный жетон в потайном кармашке был в целости и сохранности.
Реклама потускнела и сменилась красной надписью. Дэйн дождался лёгкого толчка, возвестившего об окончании двухчасового пути, и поднялся. Он с облегчением выбрался наружу и извлёк свой чемодан из груды багажа в багажном вагоне.
Большинство пассажиров было из торгового флота, но лишь немногие щеголяли эмблемами больших компаний. В основном это были бичкомеры, или вольные торговцы, люди, которые по вздорности характера или по каким-либо причинам не приживались в мощных организациях и кочевали с одного корабля-аутсайдера на другой, люди, стоящие на самой нижней ступени в иерархии Торгового флота.
Взвалив чемодан на плечо, Дэйн поднялся в лифте и вышел под палящее южное солнце. На бетонной полосе, огораживающей изрытое и обожжённое взлётное поле, он задержался, разглядывая ряды стартовых установок. Тупоносые межпланетные торговцы, совершающие рейсы на Марс и в пояс астероидов, а также корабли для полётов на спутники Сатурна и Юпитера его интересовали мало. Звездолёты – вот что ему было нужно. Они возвышались вдали, их гладкие бока лоснились от предохранительной смазки, и пыль чужих миров ещё лежала, быть может, на их опорных стабилизаторах…
– Ба, да это Викинг! Что, Дэйн, высматриваешь себе кораблик получше?
Дэйн стиснул зубы, но когда он повернулся, лицо его вновь было спокойным и непроницаемым.
Артур Сэндз явно строил из себя старого космического волка, и это, как с удовольствием отметил Дэйн, выглядело весьма забавно в сочетании с его сверкающими ботинками и новёхонькой формой. Но всё же манеры Сэндза, как всегда, возбудили в нём скрытое раздражение. Вдобавок с Артуром были его обычные подпевалы – Рики Уорэн и Хэнлаф Баута.
– Только что прибыл, Викинг? Надо понимать, судьбы ты ещё не пытал? Мы тоже. Пошли погибать вместе.
Дэйн колебался. Менее всего ему улыбалось предстать перед Психологом в компании с Артуром Сэндзом. Снисходительная самоуверенность этого типа действовала ему на нервы. Сэндз явно рассчитывал на самый лучший кусок, а школьный опыт показал, что Сэндз получает то, на что рассчитывает. Дэйн же давно привык сомневаться в своём будущем. И если сейчас ему выпадет незавидный жребий, то лучше пусть это произойдёт без свидетелей. Однако он понимал, что отделаться от Артура невозможно, и покорно отправился сдавать чемодан в камеру хранения.
Они, конечно, прибыли самолётом, подумал он. Артур со своими присными не привык себе в чем-нибудь отказывать. А интересно, почему это они до сих пор не были у Психолога? Что они здесь делали целый час? Решили истратить своё последнее свободное время на прогулочку? Неужели… Дэйн ощутил лёгкое замирание сердца. Неужели им тоже не по себе, неужели они тоже боятся ответа машины?
Впрочем, от этой мысли ему тотчас пришлось отказаться: когда он снова присоединился к ним, Артур разглагольствовал на свою излюбленную тему.
– Машина, видите ли, беспристрастна! Все это детские сказки, которыми пичкают в Школе. Слыхали мы эту болтовню – человек, мол, назначается на должность, которая соответствует его характеру и его таланту, корабль-де должен обслуживаться идеально притёртым экипажем… Все это мыльные пузыри! Если “Интерсолар” хочет заполучить себе парня, она его получит, и никакой Психолог не сможет всучить ей того, кого она не хочет! А это все разговоры для сопляков, не знающих, где у корабля нос и где корма… или для тех, у кого ума не хватает подыскать себе хорошее местечко. Меня вот не засунут на край света, на какой-нибудь заморённый торговец…
Рики и Хэнлаф с восторгом внимали каждому его слову. Но Дэйн не желал слушать такие разговоры. Вера в неподкупность Психолога была единственным, за что он цеплялся последние дни, когда Артур и ему подобные важно расхаживали по Школе, совершенно убеждённые, что быстрое продвижение им обеспечено.
Он всегда предпочитал верить официальному утверждению, что реле и импульсы машины не подвержены воздействию извне, что судьба всякого, кто обращается к машине за назначением, решается совершенно объективно. Ему хотелось верить, что, когда он бросит в машину свой опознавательный жетон, электронному Психологу будет безразлично, что он сирота, что у него нет родственников в Торговом флоте, что кошелёк его тощ и не может повлиять на его судьбу, и решение будет зависеть только от его знаний, от школьной характеристики, от его характера и способностей.
Но семена сомнений были брошены, неуверенность росла, и по мере приближения к залу назначений он шагал все медленней помедленней. Впрочем, он ни за что на свете не дал бы заметить своё беспокойство Артуру и его прихвостням.
Упрямая гордость толкнула его вперёд, и он первым из четверых сунул свой жетон в щель машины. Пальцы его непроизвольно дёрнулись вдогонку, но жетон уже исчез, и Дэйн, справившись с собой, уступил место Артуру.
Электронный Психолог представлял собой всего-навсего ящик, куб сплошного металла – таким он по крайней мере казался сейчас выпускникам. “Насколько легче было бы ждать, – подумал Дэйн, – если бы мы своими глазами могли наблюдать, что происходит внутри этого сундука, как машина оценивает, сравнивает, комбинирует значки и насечки на наших жетонах, пока не подберёт нам подходящие корабли из тех, что прибыли сюда в порт и подали заявки на помощников суперкарго”.
Длительные перелёты, когда маленький экипаж закупорен в звездолёте почти без отдыха и без развлечений, приводили в прошлом к страшным трагедиям. На лекциях по истории Торгового флота, которые читались в Школе, рассказывали о таких случаях. Потом появился Психолог и стал с беспристрастной объективностью распределять нужных людей на нужные корабли в соответствии с их профессиональной подготовкой и составом экипажа, так чтобы их деятельность протекала с наибольшей отдачей и в наиболее благоприятной обстановке. В Школе никто не рассказывал курсантам, как работает Психолог, как он читает значки на жетонах, но известно было, что решение машины фиксируется на жетонах, что оно окончательное и обжалованию не подлежит.
“Так нас учили, – думал Дэйн, – в это я всегда верил, и разве это может быть неправдой?”
Мысли его были прерваны медным звоном в недрах машины – это вернулся один из жетонов, на его поверхности появилась новая надпись. Артур схватил его и мгновение спустя торжествующее заорал:
– “Звёздный скороход”! “Интерсолар”!.. Я знал, малыш, что ты не подведёшь старину Артура! – Он покровительственно похлопал машину по плоской крышке. – Ну, ребята, говорил я вам, что для меня он постарается.
Рики энергично закивал, а Хэнлаф даже позволил себе шлёпнуть Артура по спине. Волшебник Сэндз сотворил чудо.
Следующие два медных удара раздались почти одновременно, и два жетона, звякнув, выпали из машины одни на другой. Рики и Хэнлаф схватили их. Лицо Рики разочарованно вытянулось.
– “Марс—Земля инкорпорэйтед”… – прочитал он вслух. – “Искатель приключений”…
Дэйн видел, как дрожат его пальцы, запихивающие жетон в кармашек на поясе. Не будет у Рики ни дальних звёзд, ни великих подвигов, а уготовано ему незавидное местечко в системе околосолнечных сообщений, где так много конкурентов и так мало надежд на славу и богатство.
Зато Хэнлаф был в восторге.
– “Воин Денеба”! “Комбайн”! – вскричал он, не слушая несчастного Рики.
Артур, осклабившись, протянул ему руку.
– Давай пять, враг мой! – сказал он. Он тоже не обращал внимания на Рики, словно его бывший приятель перестал существовать.
– Держи, конкурент! – ответствовал Хэнлаф. Его обычного раболепия как не бывало.
Ему поразительно повезло. “Комбайн” был мощной компанией, настолько мощной, что последние два года она с успехом бросала вызов самой “Интерсолар”. Она выхватила из под носа у “И-С” правительственный контракт на почтовые перевозки и сумела завладеть концессией на эксплуатацию рейсов в одной из планетных систем. Вполне вероятно, что отныне Артур и его бывший подпевала никогда больше не встретятся по-приятельски, но сейчас главным для них была их общая удача, а все прочее пока не имело никакого значения.
А Дэйн все ждал. Может, жетон там где-нибудь заело? Может, пойти поискать кого-нибудь из администрации и спросить, что делать? Ведь он бросил жетон первым, а тот все не возвращается. Вот и Артур это заметил…
– Так-так, а для Викинга кораблика-то все нет! Видно, не просто подобрать корыто по твоим редкостным талантам…
“А может это и на самом деле так? – несмело подумал Дэйн. – Может, сейчас в порту нет корабля, который нуждался бы в специалисте моего типа? Тогда что же – мне придётся торчать здесь и ждать, пока такой корабль прибудет?”
Артур словно читал его мысли. Его торжествующая ухмылка превратилась в издевательский оскал.
– Что я вам говорил, ребята? – провозгласил он. – У Викинга не нашлось нужных людей. А не сходить ли тебе за чемоданчиком, парень? Устроишься здесь где-нибудь в уголке и подождёшь денёк—другой, пока Психолог не разродится.
Хэнлаф нетерпеливо дёрнулся. Теперь он чувствовал себя совершенно независимым, и Артур ему был не указ.
– Я подыхаю с голоду, – объявил он. – Пошли пожрём… а потом поищем свои корабли…
