Подари мне огня
Она застыла, а я уже мысленно праздновал победу. Руки сами переместились на аппетитные выпуклости ее зада. Поддавшись внезапному порыву, я шлепнул ее.
Лучше бы я этого не делал. Это вроде как переключить тумблер.
Дюймовочка, моментально перешедшая в разряд пигалиц, положила свои бумажки. Затем попыталась отдавить мне ногу и ткнуть острым локотком в ребра. Щекотно. Я охнул. Терпеть не могу щекотки.
Затем она схватилась за мою кисть наработанным движением и попыталась применить прием захвата. Интересненько.
Я блокировал ее и развернул лицом к себе. На меня уставились потрясающие аквамариновые глаза. Которые были тут же забыты, так как пигалица сделала не самое приятное движение ногой в область моих яиц.
Я сбросил груз в виде мелкой нахалки и взвыл от боли.
– Твою мать! Пигалица, ты что творишь?
Она не осталась в долгу:
– Я тебя препарирую, как лягушку, идиот безмозглый!
Мы стояли в окружении разлетающихся листов бумаги. Оба – в довольно раздраженном состоянии.
Пигалица было дернулась, пытаясь сбежать, но я ее зафиксировал, посадив на стол. Какая же все-таки она была мелкая.
В паху все еще ныло, я начал раздражаться:
– Сдурела? Ты мне все самое дорогое в жизни чуть не угробила!
Ничуть не смутившись, она прошлась по мне оценивающим взглядом. Это моя прерогатива!
– Уважаемый, мне, безусловно, очень жаль, что ваша жизнь так скудна, что лучшее в ней – это ваши собственные яйца, но я здесь ни при чем. Сами отпустите или посмотрим, чем еще я могу нанести ущерб ценности года, по версии самого себя?
Ничего себе выдала! Я внимательно рассмотрел ее. С раздражением осознал, что внутри просыпается давно погасший благодаря представительницам дающего пола азарт.
Затем произошло нечто, что превратило азарт в легкое наваждение: розовый халатик не выдержал напора достоинств пигалицы и сдал свои позиции в самом интересном месте!
Одна пуговица попала мне в глаз. Но даже это не могло отвлечь от роскошного вида, открывшегося мне. Священный Грааль, сокровище инков, масонский клад…
И ты это прятала под халатом, пигалица? Я на своем веку повидал столько грудей, что Казанове и не снилось! Но эта была идеальной!
Два идеальных, совершенных полушария. Об этом свидетельствовала и мгновенная реакция моего тела.
Нет, ну это выше моих сил! И я впился в розовые губы. Боже, это был чистый кайф!
Но пигалица не поддалась моим чарам. Эта чокнутая воткнула в меня ручку! А если бы ей попался канцелярский нож?!
– Пошел вон! Пока я не сделала так, чтобы детей у тебя никогда не было!
Я постепенно начинал проникаться ситуацией. С одной стороны, было понятно, что интерес эта пигалица вызывает у меня немалый, и я бы с радостью испробовал ее на вкус, а с другой… С другой стороны, в наличии имелась ее явная неадекватность в совокупности с тем обстоятельством, что она была нужна мне.
Пора было менять тактику. Спущу яйца с администраторшей.
– Девушка, а вы что такая грозная? Вроде в таком месте работаете – вон, детей делаете, а складывается ощущение, что вам секса не хватает! Так, может, я исправлю ситуацию?
Но вскоре я понял, что и этот подход не работает. Она вообще человек? Пигалица явно разошлась пуще прежнего:
– Себе исправь мировоззрение! У нас тут детей немного другими способами делают. И вообще, шел бы отсюда, пока тебе рот степлером не закрыла.
Переходим к плану «В». Включаем угрозы:
– Мария Сергеевна, вообще-то я к вам пришел по делу. Вам же говорили про меня?
Она даже бровью не повела. Более того, посмотрела в мою сторону даже как-то жалостливо. Признаться, я вообще охренел.
– Мне говорили об адекватном, стандартном дармоеде-халявщике, который решил проверить своих головастиков. А про самовлюбленных нарциссов с гипертрофированным осознанием жизненных ценностей – нет.
Впервые за довольно долгий промежуток времени я вышел из себя. Этой мелкой удалось меня взбесить! Я сам не заметил, как схватил ее снова.
– Ладно, пигалица, поиграли в доктора и пациента и хватит. Я тебе не рядовой гость. Будешь хорошей девочкой – и так уж и быть, останешься на своем месте и при деньгах. А если не будешь, то придется говорить с тобой по-другому.
Как же она меня бесила! Своим видом святой невинности. Своей сексуальностью и бараньим упрямством. И как главврач ее терпит? Вот же язва! Тем временем эта звезда не унималась:
– Я знаю три языка. Если и говорить, то на них желательно. И это ты меня послушай, мальчик. Будешь вести себя хорошо, и я, может быть, за очень большие деньги тебе помогу. Таких, как ты, тут очередь за забором. Таких же самовлюбленных и как бы дерзких. Поставил меня!
Водрузил злобного гнома на пол. Стал думать, что делать. Пока думал, снова узрел идеальную грудь в приветственно оттопыренном халатике. Все дельные мысли улетучились сами собой.
– И что стоим? Чего ждем?
От моего вопроса она смутилась. Странно, обладая дрянным характером доморощенной стервы, она в одно мгновение становилась наимилейшим созданием. В моих штанах снова было тесно. Поэтому я даже не заметил, как передо мной возник небольшой пластиковый стаканчик.
– И зачем это мне?
Думать было по-прежнему тяжело, но я наделся, что меня отпустит. Все же едва ли не первый раз такое! Раньше мне так крышу не рвало рядом с бабами.
Она нетерпеливо объяснила:
– Это контейнер для спермы. Сейчас в комнате справа можно пойти и облегчить столь любимую для тебя часть тела. А то вредно это – терпеть. В конце концов ты же сюда за этим пришел? Требования хоть соблюдал?
В голове промелькнула мысль: «Что за фигню она мелет? Что за бред?» Малышка тем временем деловито продолжала, словно говорила с пятилетним ребенком:
– В бане или сауне был в течение недели? Физические нагрузки? Алкоголь? Наркотики? Сигареты? За неделю хотя бы были? И секс в последние два-три дня?
Только сейчас до меня стало доходить, на что я подписался. А ее вопросы и вовсе ставили в тупик. Вот черт!
Тем не менее на все я дал отрицательный ответ.
– Тогда прошу к вашему рукоблудному шалашу! Как закончишь, в окошко постучи и на подоконник поставь. И можешь быть свободен. За результатами – через пару дней.
Твою ж мать.
Глава 6. Олег
Из красной комнаты я вылетел как пробка. Сначала была мысль послать пигалицу туда, откуда берутся дети. Но у меня же задание! Значит, надо держать лицо до конца, в данном случае – член.
Я не прибегал к помощи рук в этом вопросе лет с восемнадцати. Для этого всегда находились способы более приятные, что ли. Ну, пришлось тряхнуть стариной, так сказать. Во всех смыслах.
Видеть мелкую заразу желания не было никакого. Зато я точно знал, что у меня есть время подготовиться. Чтобы там ни говорил Макс, а пробить ее стоило уже сейчас, потому что я чувствовал, что эта пигалица способна уделать меня и все мои далеко идущие планы. А это уже попахивает эпичным конфузом, не говоря уже о том, что Макса подводить я не имею права.
Я слишком многим ему обязан. Да и не люблю я, когда что-то идет не по плану. Поэтому на следующий же день я стал разбираться с анамнезом жизни пигалицы.
И тут сразу же начались проблемы: создавалось ощущение, что за ней кто-то подчистил. Минимум информации. Она словно была призраком без прошлого.
Сидя за рабочим компьютером, я нахмурился. Такого не бывает. Все оставляют след. Вопрос в другом: кто и зачем стер все про Иванову Марию Сергеевну?
Я был не силен в программировании, но постоянно совершенствовал свои знания и разрабатывал новые протоколы безопасности. Кроме того, регулярно проверял защиту.
Всех, кто находился в моем подчинении, также заставлял это делать. Иногда это давало определенные плоды, и мы регулярно отбивались от различных кибератак.
Половина из них исходила от недалекого братца Макса. Они только засоряли фон, и я боялся, что рано или поздно провороню что-то действительно стоящее. Но пока чуйка меня спасала.
Эта самая чуйка сейчас говорила, что девица-то непростая и стоит максимально быстро собрать на нее информацию, потому что я узнал, что всеми особыми клиентами Араратова занимается исключительно она.
Вечером я засыпал злой, накрученный и с мыслями об идеальной груди белобрысой стервы. Всю ночь мне снились эти чертовы глаза. Утром я встал раздраженный и невыспавшийся.
Лишний пример того, как женщина может лишь одним своим появлением отравить твою прекрасную жизнь. И поэтому за завтраком я снова думал о пигалице.
Вот только получу свое, и я завалю эту мелкую заразу! Будет стонать подо мной, сходя с ума от моих ласк. А пока работа. Работа с особым, повышенным, уровнем вредности.
Сколько там она сказала ждать результата? Пару дней? Ну что ж, дам ей сутки. Пусть считает моих головастиков.
Я задумался. Информация на нее нужна позарез. Ибо надо знать, в каких местах давить для большего эффекта. Но я знаю лишь одного человека, который может мне с этим помочь.
Здесь главное провернуть все так, чтобы Макс не знал, а то он не поймет меня. А когда я закрою этот вопрос, можно будет и позвонить нимфе с ресепшена. Вчерашний день требует времени для расслабления!
Мой друг еще не вернулся из командировки, и я со спокойной душой снова катался на служебном автомобиле – представительном внедорожнике черного цвета в полной комплектации. Хорошая машина, хоть я и не буйнопомешанный, как Макс.
Вот он – ценитель. Даже заказал себе однажды невероятно дорогую тачку ручной сборки. Сказка, а не машина!
Подъезжая к облупленному зданию в спальном районе, я как раз мог лицезреть эту самую тачку. И это одна из причин не сообщать другу имя того, к кому я собирался обратиться за помощью. Спокойнее будет.
Герман Освальд был молодым, наглым, самовлюбленным и гениальным айтишником. Помимо себя любимого больше всего на свете он ловил кайф от споров на прекрасных дам.
Странное хобби. Даже я считал его немного неправильным. А вот Макс один раз попался на удочку. Неудачно попался и разругался с Германом в пух и прах. Как по мне, их ссора яйца выеденного не стоит. Но разве двух самцов переубедишь?
Ведут себя как малые дети! Хорошо хоть, на меня это не распространяется. Герман продолжает со мной разговаривать в своем фирменном стиле: словно я говно на палочке, которое медленно проплывает мимо его идеального дня.
Я тяжело вздохнул и зашел внутрь. Встретил меня бессменный старичок с бутербродами. Кивнув ему, прошел дальше и попал в царство современных технологий и патриархата.
Герман никогда не брал в свою контору женщин. По его мнению, они были нужны только для того, чтобы их трахать. Собственно, что я, что Макс в своих мнениях ушли не так далеко от него.
Я был здесь не впервые. За эти несколько лет ссоры, которая разделила больших боссов, я неоднократно обращался за помощью к Освальду, один раз даже две недели проходил курсы повышения квалификации. Очень интересные, между прочим.
Гера ни разу не отказал мне. И сегодня ждал меня в гости. У входа меня встретил его секретут, молодой подтянутый парень в костюмчике и с ежедневником. Ну вот ни разу не вдохновляет такое на работу! Хотя ноги от ушей и пухлые губки Эльвиры тоже не о работе думать заставляли. Дилемма. Как ни крути, работать неохота!
По странному офису Геры гости в одиночестве не ходили. Не положено. Раньше только Макс и мог себе такое позволить. Поэтому парень молча проводил меня до кабинета.
Войдя, я сразу заметил Освальда в окружении кучи мониторов. Иногда казалось, что он сидит среди них годами. Если бы не всегда идеальный внешний вид, все бы так и думали.
– Олеженька, ты что, опять где-то налажал? Может, уже сменишь работу? Ты явно не тянешь этот уровень, пожалей Макса.
Вот же засранец. Опять за свое! Любит этот ценитель прекрасного проехаться по мне катком. Не зная, что ему в принципе на всех наплевать, можно было бы и обидеться, но его поведение – это чистой воды развлечение богатенького и слишком умного мальчика.
– Гер, так это ты меня учишь плохо. Я сколько раз тебя просил об индивидуальном мастер-классе? Правда, я боюсь нарциссизмом заразиться и самолюбованием, но так уж и быть, я готов рискнуть.
Он оторвал довольный взгляд от мониторов.
– Денег не хватит на индивидуалку, сначала заработай!
Я закатил глаза. Ну да, ну да, круче нас только вареные яйца. Тем временем Гера счел, что я на сегодня достаточно унижен.
– Что хотел-то? Опять новые протоколы безопасности глянуть? Или, может, организовать вообще ведение? Я много раз тебе предлагал. Сам знаешь – сделаю в идеале.
Я отрицательно покачал головой. Пока я справляюсь, пускать Освальда внутрь фирмы не хотелось: такие решения принимать без Макса не стоит. Хотя я бы и не был против.
– Гера, этот вопрос надо решать с Максом.
Я всегда адекватно оценивал свои возможности. Поэтому понимал, что работа с таким профессионалом, тем более, на мой взгляд, заслуживающим доверия, была бы только кстати.
Освальд пожал плечами.
– Тогда что же, мой нерешительный друг, привело тебя в обитель мою?
Понятно, настроение у него хорошее. Это мне на руку.
– Девицу одну вредную пробить мне надо. А то общественная помойка мне кукиш с маслом показала.
Он улыбнулся.
– Кукиши – это хорошо, кукиши я люблю! Что же за сударыня такая оказалась тебе неподвластна?
– Иванова Мария Сергеевна. 25 лет.
И я протянул ему флешку с данными.
Гера вставил ее, и несколько минут его пальцы бегали по двум клавиатурам. Сначала его лицо выражало полнейшую расслабленность, затем – удивление, еще через пять минут – легкое раздражение. Он пересел за следующий компьютер, выпрямив спину.
Я напрягся. Что же такое, Маша, ты скрываешь, что даже наш мистер «Все знаю, все могу» сейчас хмурится и тратит на тебя драгоценное время.
Спустя еще десять минут я понял, что дело дрянь. Гера откинулся в кресле и посмотрел на меня, словно я стал забавным комариком – надоедливым, но интересным.
– Олежек, вот умеешь же ты находить себе приключений на одно место. Если не секрет: так хочется ее затащить в постель или по делу?
Я буркнул:
– По делу.
Но, очевидно, мое лицо сказало ему больше, так как Освальд усмехнулся:
– Но и засадить ты бы был ей не против? Интересная ситуация. И еще больше интересно, что пока я тебе ничего не смогу сказать о ней, кроме того, что нарыл ты сам. Неделя, Олежек, неделя.
Я удивленно уставился на него. Какая неделя? Для Германа это звучит примерно как «вся жизнь позади, раз, два и умри». Я пожал плечами. Время терпит.
– Хорошо, но я удивлен.
– А как я удивлен! Так что брысь отсюда, пока я добрый.
Аудиенцию на этом можно было считать оконченной. На выходе он мне бросил:
– А пока я копаю, можешь поинтересоваться непосредственно у барышни, кто так ее бережет от чужих глаз. Глядишь, и что интересное узнаешь!
Я задумался и согласно кивнул. Действительно, надо было спросить виновницу этого геморроя. А значит, зачем откладывать назавтра то, что можно выведать сегодня?
Глава 7. Маша
День выдался суматошным. Мало того что особые клиенты сыпались как из рога изобилия, так еще и Араратов явно нервничал из-за этого Вознесенского. В общем, взвинчена я была до предела.
Поэтому ровно в семь, по окончании рабочего дня, вылетела из клиники, как пробка из бутылки шампанского: резко, стремительно и вся в брызгах.
Жаль, брызги были от автомобиля, проезжавшего мимо меня и окатившего из придорожной лужи. Вот гад! Запомнив номер обидчика, я мысленно пообещала мстить.
Мало ли, вдруг нас жизнь сведет? Вот урод. Мое весеннее платьице было мокрым насквозь. Какой ужас! Настроение, испорченное еще днем, опустилось до уровня плинтуса.
А на днях еще этот хмырь за результатами прийти должен. Вот чует моя задница, а она крайне редко ошибается, что он вынесет мне весь мозг! Так что я не буду его жалеть! Пусть сам решает свои проблемы.
Но я понимала, что, как бы я ни кипятилась и не настраивала себя, неизвестного нахала мне все же было искренне жаль. Такой экземпляр мужской пропадает. Ему бы пролечиться…
С этим диагнозом, скорее всего, ему поможет только ЭКО, однако работать с ним вполне можно. Я не андролог, но о способах лечения была наслышана. Но играть с ним в доктора не стану! И советовать ничего не буду!
Играть в доктора… Как звучит зато! Тьфу! Вот мысли в голову лезут в конце тяжелого рабочего дня. Со времен института в отпуске не была. Вот и накрывает странное настроение.
Странное настроение я еще могла объяснить себе, а вот тепло внизу живота – нет. И помимо моей воли вспоминались его руки на моих бедрах, губы на моих губах…
Я тряхнула головой. Нет, нет, нет! Уж в эту сторону я точно смотреть не стану. Знаю я таких. Сколько кисейных барышень погорело на таких вот чувствах. Но только не я!
Разговор с собой прошел успешно. Даже настроение немного поднялось. С уровня плинтуса до края мокрого платья. Чувствую, что выше сегодня никак. И я бодро погашала в сторону дома.
Но беда не приходит одна. Почувствовав неладное, я обернулась и увидела огромный черный внедорожник, скользящий по улице в моем направлении.
Я застыла. Ледяной волной меня накрыл страх. Нет, что-то не так. Еще слишком рано. Они не должны сегодня быть здесь. Я встала как вкопанная, не веря своим глазам.
Первым порывом было: бежать! Бежать стремительно и без оглядки! Туда, где не найдут, не тронут. Но я несколько раз глубоко вдохнула и взяла себя в руки. Дома Кирилл. Бежать некуда, да и найдут меня.
Мои ноги приросли к земле, и я стояла в ожидании, когда они подъедут. И действительно, черный внедорожник, наглухо тонированный и без номеров, притормозил возле меня. Задняя дверь открылась почти у моих ног.
Я подавила дрожь в руках и стала залезать в машину. Как всегда, с моей комплекцией сделать это было не просто. И как всегда, меня втянули внутрь костлявые руки.
– Мария Сергеевна, давненько мы не виделись.
Я подавила в себе желание съязвить, что готова не видеться с ними в принципе. Зло уставилась на худощавого мужчину. Тот спокойно осматривал меня. Его взгляд ощупывал, разбирая каждую черточку во мне на части, проникал под одежду.
Мурашки поползли по коже, и отнюдь не от удовольствия. Мужчина удовлетворенно кивнул.
– А вы все хорошеете и хорошеете. Никогда не понимал вашего стремления отдать долг деньгами. Пару месяцев на меня – и вопрос был бы закрыт навсегда.
Ага, навсегда. Покажите мне хоть одну проститутку, которая за пару месяцев закрыла свои вопросы. Я ей руку пожму и медальку выдам.
Мужчина провоцировал, но я слишком хорошо усвоила, что мне грозит за мой острый язык. Даже от одной мысли об этом по спине прошел холодок. Мне хватило одного раза, девушка я понятливая. И теперь молчаливая.
Он к этому уже привык. Когда мой рот закрыт, всем вокруг хорошо. В этой машине это незыблемое правило. Да и не интересует тут никого, что я могу сказать.
– Мария Сергеевна, я тут мимо проезжал и решил поболтать. Нам кажется, что нужно несколько подправить ваши условия.
Конечно, мимо, а я балетная прима. Но как бы я ни храбрилась, кончики пальцев стали неметь от волнения. Без понятия, как еще удавалось сдерживать дрожь в теле. Что значит: подправить условия?
– Как вы помните, мы дали вам возможность отдать сумму основного долга в рассрочку на два года. Через два месяца вам останется передать нам еще двести тысяч рублей.
Я помнила. Последние двести тысяч, сто пятьдесят из которых уже были готовы и спрятаны в надежном месте. Я успевала. И я буду свободна. Но лучик надежды стал призрачной точкой на горизонте после его слов.
– Но мы совсем забыли про проценты, набежавшие за эти годы. Вы нас знаете, мы не звери и считаем, что пять процентов годовых за год закроют наши с вами дела навсегда.
Мои глаза округлились, губы задрожали. Держаться, Машка! Ты справишься. Раньше справлялась и теперь справишься.
Но пять процентов годовых… Это же десять за два года. Да это еще полмиллиона. Где же я найду такие деньги? Квартиру я продать не могу – тогда опека отнимет Кирилла.
Тем временем мой самый страшный кошмар продолжал говорить:
– Мы считаем, что ваша история затянулась. Поэтому рассчитываем, что этот долг вы закроете через полгода с настоящего момента.
Я похолодела. Мысли заметались в голове со скоростью локомотива. Но откуда такие сроки?!
– Как полгода?
Я опешила настолько, что имела неосторожность сказать это вслух. Реакция последовала незамедлительно. Сухие пальцы мужчины сомкнулись на моей руке и вывернули ее. Я охнула.
Через боль мелькала лишь одна мысль: лишь бы не сломал и не вывихнул, сейчас мне как никогда нужны обе руки.
Я закрыла глаза и тяжело задышала. Когда от боли стала кружиться голова, он отпустил захват. Я тихонько отодвинулась и затравленным взглядом посмотрела на него.
Это вполне удовлетворило мужчину. Он деловито крутил в руках свой телефон, на экране которого было свежее фото Кирилла. Я привыкла к подобному, но все равно ощущение нереальности происходящего не отпускало меня.
– Вы же помните, что может быть в случае, если вы нарушите хотя бы одно из условий?
Я не тронулась с места. Слишком хорошо помнила тот единственный визит их к нам домой. Когда я отказалась им платить и пошла в полицию писать заявление.
Помню каждую секунду, когда он за ноги держал орущего месячного Кирилла, высунув того из окна. А я стояла, зажатая двумя мужиками, которые не упустили возможность облапать всю меня.
И да, спиленную болгаркой дверь пришлось выбросить, а место жительства – спешно менять, потому что соседи закатили истерику и пару недель не давали нам с малышом прохода.
Пришлось сменить более-менее приличный район на то место, где живем сейчас. Хорошо еще, органы опеки вошли в положение, но предупредили, что без жилплощади отнимут ребенка.
Вот и сейчас я с лихорадочно просчитывала, где взять деньги. Я зарабатывала много. Очень много по меркам молодого специалиста. Но эти деньги были грязные – процент от заказов особых клиентов.
Мои размышления прервали. Грубо вытолкнули из машины. Да так, что я упала и в дополнение к болевшей руке, на которой уже стали проступать синяки, разодрала в кровь колени.
Дверь машины закрылась. Окно опустилось, и я услышала холодное: «Полгода».
Черный внедорожник дал по газам, а у меня перед глазами все плыло. Надо было убраться от клиники подальше, и поскорее. Глаза заволокло слезами.
Я побежала. Не разбирая дороги, вылетела на основную улицу и через метров двести нырнула в арку. Она привела меня в старый, обшарпанный двор закрытого типа.
Я присела на гнилую скамейку, которая скрипнула подо мной. Надо успокоиться. Надо подумать.
Да что тут думать! Даже если поток особых клиентов не иссякнет, то мне все равно не хватит тысяч триста. Я не могу кормить ребенка воздухом, да и сама и так ужалась хуже некуда…
Зазвонил телефон, и я на автомате ответила.
– Привет, Машка! Куда пропала? Я тут уже совсем испереживался. Давай-ка сегодня в кино?
Это снова был Владик. Тот самый Загорский Владик, который все институтские годы пялился на меня, утирая слюни, стекающие на мою грудь. Тот самый Владик, который сжалился надо мной больше двух лет назад и нашел место у Араратова.
Я была ему очень многим обязана, но и одновременно с этим зла на него. Казалось, что своей помощью он не просто спасает мою задницу от этих типов, но и вгоняет ее в новые неприятности.
Я сделала глубокий вдох и выдох. Не хотелось показывать ему свое состояние.
– Привет Владик! Ты извини, у меня просто небывалый объем работы! Да и Кирилла не с кем оставить, он меня и так почти не видит.
Я замолчала. Вроде голос не дрожал. Но, наверное, актриса из меня была так себе, потому что он тихо спросил:
– Маша, что случилось? Они опять приходили?
Черт. Вот с ним это обсуждать мне не хотелось. Он однажды застал меня при переезде, избитую, с трясущимися руками. Парень тогда решил узнать, как я после всего случившегося с мамой, и именно в этот момент записался в мои личные крестные феи.
Извращенные феи, все еще пускающие слюни на мое тело. Но я сразу предупредила его, что, несмотря на благодарность, спать с ним не стану. С тех пор он периодически спрашивал меня о делах. Должно быть, все еще надеялся затащить в кровать. Не верю я в его самаритянские наклонности. Вот вообще не верю!
В трубке снова раздался его голос:
– Они что, еще денег хотят?
Владик, да тебе бы детективом работать. Но я молчала.
– Сколько, Маш? Ты же знаешь, что всегда можешь попросить у меня денег. Я всегда готов тебе помочь.
Ага, и трахнуть заодно. Конечно, знаю. Но вместо этого устало сказала:
– Спасибо за помощь, но у меня все хорошо, я просто устала. Извини, потом тебе перезвоню.