Смерч навстречу. Даром

Пролог

– …Саид, хотел бы сказать «доброго дня», но день какой-то недобрый выходит, – начал Паша с порога. – Объясни, что за хрень происходит, и где Даша?

– Паша, дорогой, – ублюдок встал из-за стола и радушно распахнул руки, – давай поговорим как деловые люди.

Правда, при этом остался стоять на достаточном расстоянии от вошедшего.

– Мечтаю прямо.

Стула гостю не полагалось. Гостю полагалось стоять посреди полупустой комнаты, откуда убрали всё, что можно было использовать в качестве оружия. Кроме двух мордоворотов за спиной. К сожалению, это было оружие Саида.

– Понимаешь, Паша, Дарья вляпалась в очень неприятное дело.

Паша кивнул. Это он уже понял.

– Она должна… Много должна, в общем.

– О какой сумме идет речь?

– Не всё, Паша-друг, измеряется в деньгах, – Саид с сочувственной улыбкой покачал головой.

– Понимаю. Кое-что измеряется в очень больших деньгах. Так всё же?

Ведь просил же по-человечески объяснить, что у неё за проблемы. Кому она сделала лучше, дура упёртая?

– Паша, насколько тебе дорога эта девушка? – подонок сел в своё кресло и отгородился от Полякова столом.

Паша прикинул: чтобы сломать шею, в дополнительных приспособлениях он не нуждался. Но, во-первых, мордовороты за спиной. Во-вторых, вряд ли Саид держит Дарью здесь. В чём-чём, а в глупости он замечен не был.

– Саид, мы же договорились: как деловые люди. К чему эти прелюдии?

– Мне нужен доступ в твой компьютер, – убрав любые намёки на добренького дядю, припечатал тот.

– Если тебя интересует моя коллекция порно, могу дать ссылочку на облако, – включил дурачка Паша.

– Нет, если тебе на неё плевать, то я не настаиваю, – с видимым безразличием произнес Саид. Между строк читался приговор. Он посмотрел в сторону зарешёченного окна и потарабанил пальцами по подлокотнику, демонстрируя, что счетчик крутится.

Ага. Вот оно что.

– И что ты там хочешь найти? – Паша набивал цену. Нельзя было сдаваться так легко.

– Всё, что нужно, там найдут, – зыркнул из-под бровей хозяин помещения.

Поляков сделал вид, что мучается моральной дилеммой.

Саид добавил суровости во взгляд, взял со стола телефон, нажал вызов и прижал сотовый к уху. Потом произнёс:

– Я по поводу девчонки…

Паша поднял руки вверх, демонстрируя, что сдаётся:

– Будет, будет пароль, – закивал он.

– Отбой, – кинул в трубку Саид, хотя Паша даже не был уверен, что тот кому-то звонил на самом деле.

Тем временем «гостеприимный» козлина набрал другой номер:

– Готов?

Телефон стоял на громкой связи. Поляков услышал ответ: «Готов».

Саид кивнул Паше, дескать, начинай. Диктуй.

Павел продиктовал двенадцать символов. Саид в напряженном ожидании уставился на сотовый.

– Вошёл, – снова ожил динамик.

– Молодец, – похвалил работодатель свою компьютерную шестёрку и отключился. – Вот и всё, а ты боялся, – кинул он в сторону Павла.

– А где Даша?

– Паша, ну зачем тебе Даша, это дрянь? – покачивая головой и с презрительной ухмылкой заявил Саид. – У меня для тебя есть кое-что более интересное.

Вытащил из кармана пультик и направил его на панель у себя за спиной.

Экран ожил.

Качество съемки было позорным, но сомнений не было: снимали Дашу. Она сидела перед Саидом.

«– Итак, он – владелец охранной фирмы, – говорила Даша из записи. – Вы хотите, чтобы я узнала пароль от его рабочего компьютера, я правильно поняла?

Заказчик кивнул.

– А всякие вирусы, жучки, скрытые камеры?

– У него хорошая внутренняя служба безопасности.

Даша кивнула:

– Мне нужно присмотреться к нему.

– Сколько времени это займет?

– В случае если я возьмусь, то месяца два…»

На экране стояла дата. Два с половиной месяца назад. Короткие волосы на голове встали дыбом, ладони стали мокрыми от холодного пота.

– Вот видишь, Паша. Она не только продажная подстилка, она ещё и бездарная продажная подстилка. Понаобещала с три короба, а выдала шиш. Но, надеюсь, хотя бы в постели она была хороша.

Слова Саида, казалось, пробивались сквозь вату в ушах. В голове было пусто, не считая дикой боли в висках. И на сердце.

– Где она?

– Отрабатывает у прошлого клиента. Он тоже остался недоволен.

И тут в Пашиной голове внезапно, в одно мгновение, прояснилось:

– …Подожди, то есть всё это она устроила, чтобы сдать тебе пароль от моего компьютера?..

Глава 1. Павел

Первомайские праздники, за месяц до событий, описанных в Прологе.

Паша проснулся и ещё какое-то время просто лежал с закрытыми глазами. Сегодня вчерашние безумства казались более неадекватными, чем вчера. Тело заполняло чувство пресыщенности. Это радовало и внушало надежду на скорое избавление от пугающей зависимости. С одной стороны, драйв терять не хотелось. С другой… С другой, тянуло в привычную и понятную жизнь, где всё предсказуемо или хотя бы управляемо. В смысле, обычно Паша не заморачивался прогнозами. Но предпочитал, чтобы всё было под контролем.

…Вот вчера, казалось бы, всё было под контролем. Даша была в полной его власти. Даша – была. А крыша – нет. Она была не просто неуправляемой. Её просто не было. Свалила куда-то в самоволку, судя по тому, что ему вспоминалось.

Ну ладно.

С эротическими фантазиями, говорят, главное – реализовать. Потом отпускает.

Паша ждал этого самого «отпущения».

И вообще. Пора вставать. Ну и что, что он вчера продемонстрировал подчинённой, что на всю голову ударенный? У него и справка есть. Что он контуженный. Так что можно смело идти в туалет и лыбиться, будто ничего не было.

Поляков открыл глаза.

– Утренняя медитация на снятие эрекции?

Паша повернул голову на голос:

– Дашулечка, тебе не говорили, что ты слишком наблюдательна? Будь проще, и к тебе потянутся люди!

– Не дай бог.

С этими словами она поднялась, укутавшись в покрывало. Сейчас начнёт одеваться. Как пить дать. Хотя с нею и выпить-то проблема.

Дежавю какое-то!

– Подожди! – остановил её Паша, поднялся, потянулся и добрел до гардеробной. Окинув взглядом полки, он остановил выбор на чистой белой футболке с принтом и бросил её Дарье. – Надевай!

Это был щедрый жест.

Который не оценили.

– Спасибо, у меня своё есть, – с ледяным безразличием отреагировала Даша и потянулась за трусами.

Точно дежавю.

Оденется, они пойдут завтракать и разругаются в хлам.

Паша любил предсказуемость, но в отношении того, что ему нравилось, а не наоборот.

– Даш, только не обижайся. Но так проще и быстрее, чем одеваться-раздеваться.

– Половину вы за меня уже сделали, – с прохладной улыбкой напомнила она.

Поляков хотел пошутить по поводу того, что сделал только четверть, но внезапно до него дошло, что девчонка в такой хитровывернутой форме уведомляет, что раздеваться второй раз не планирует.

И он пошел в туалет.

Иногда лучше сс… – справлять нужду, чем говорить.

Когда вышел, Даша сидела на диване с идеальной осанкой классной дамы, прижимая локтем сумочку. Просто «Слава КПСС!». Партизанка на допросе. Пионеры не сдаются.

Потерявший ночью актуальность вопрос «Почему ты со мной спишь?» снова выбрался на поверхность.

– Давай завтракать! – он дошёл до спальни, натянул ту самую футболку, от которой отказалась гостья, и спортивного типа боксёры. – Что ты хочешь? Я даже геркулес купил. Не знаю, как это у тебя получается, но после нашей прошлой ссоры мне постоянно хочется овсянки. Но у меня много всего в холодильнике, можешь выбрать по вкусу. Если хочешь…

На этих словах Паша вернулся в зал.

Выражение лица Дарьи интерпретировать было сложно. Но это был какой-то оттенок «Да ну нафиг?!».

– Что тебя так удивляет? На самом деле я ем всё, – Паша прошёл на кухню и натянул передник. – Всё, что прыгает, ползает, летает, растёт из земли и при этом относительно безопасно для организма. Если захочешь, летом съездим в лес, и я расскажу тебе, что можно есть, когда есть нечего. Поэтому я ценю вкусную пищу. Так что тебе приготовить? Кашу? Сырники? Блины?

– Ты умеешь блины? – видимо, девчонка была настолько потрясена его кулинарными талантами, что забыла, как с утра обращалась к нему на «вы».

– У тебя есть возможность проверить это эмпирическим путём. Я так понимаю, мы останавливается на блинах? Ты их как любишь?

– С маслом и сахаром, – оживилась Даша.

– Они же все с маслом и сахаром. – Паша вынул из шкафа кастрюльку, влил молока и теперь вбивал яйца.

– Нет, – она подошла к столу и села на стул, глядя как завороженная на его руки. – Это горячий блин нужно смазать сливочным маслом, а потом посыпать сахаром. Из ложечки.

– Никогда такого не слышал.

Блины со сливочным маслом и посыпанные сверху сахаром. Его тренер схватился бы за голову и постучался ею об стену.

Дарья сразу потухла.

– Значит, я буду печь блины, а ты их смазывать и посыпать, как более продвинутая. Договорились? Что тебе нужно?

На какие только жертвы не идут мужчины ради женщин! Тем более сладкие булочки он же соизволит жрать по утрам? Соизволит. И совесть не мучает. К тому же любимые Пашей блины со сгущенкой ничуть не полезнее.

Девчонка, которой было поручено найти всё необходимое самостоятельно и не отвлекать маэстро по пустякам, перестала дичиться и c искренним интересом наблюдала за процессом приготовления. Именно сейчас, при дневном свете, почти без косметики, с глазами, горящими любопытством, стало заметно, насколько же она юная. Паша знал, что она почти на пятнадцать лет моложе. Но только теперь это осознал и внезапно на какой-то момент почувствовал себя древним, как мамонт.

Они поровну разделили первый блин, который, вопреки народной мудрости, удался. Паша залил тесто на новый.

– А вы правда… Ну про это всё, – она брезгливо сморщилась, – что ползает, прыгает?.. Или так, для красного словца?

– Даша, в жизни любого мужчины бывают моменты, которыми не хочется делиться с хорошенькими девушками. В жизни военного их на порядок больше, чем у обычного мужчины.

Девчонка изобразила на лице: «Деловая колбаса!». Паша рассмеялся.

– Даш, давай сегодня… завалимся куда-нибудь? В кино, например. Сто лет там не был.

– Я не люблю кино.

– За что?

– Просто не люблю, – Даша старательно водила по поверхности горячего блина таявшим кусочком масла на вилке, а потом лихо рассеивала сахар чайной ложечкой. – Мне жаль терять время. Столько всего сделать можно…

– А как ты отдыхаешь?

– Смена деятельности – вот лучший отдых! – отрапортовала она.

– С работы на работу, – хмыкнул Паша.

– Ну почему? Я иногда читаю.

– О, на остальных-то работах ты только пишешь! Прости, – он испугался, что обидит Дарью сарказмом, но она, казалось, просто не заметила его фразы. Или не заметила в ней ничего обидного.

– Я иногда и художественное читаю.

– О! Ремарка?

Из классиков Поляков ещё знал русских писателей, которых проходил в школе. Но предположить, что человек в здравом уме и твердой памяти, сам, добровольно может это читать… Ну это совсем нужно быть глюкнутым.

– Нет, конечно, – улыбнулась Даша. – Что-нибудь лёгонькое, глупенькое и бессмысленное. Типа, про любовь.

Паше вспомнилось: «Заходят как-то в бар разочарованный в жизни циник, нигилист и мизантроп. А бармен им: «Пиво до восемнадцати лет не наливаем»».

– Не веришь в любовь? – уточнил он.

– А смысл? – пожала она плечами и начала смазывать маслом свежий блин. – Вот вы, Павел Константинович, верите в любовь?

– Так я же не юная барышня, – хмыкнул Паша.

– Нет, конечно, вы не верите в любовь более глубоко и обоснованно, – с серьёзной миной поправилась она. – Не подумайте, что я оспариваю пальму первенства.

Помесь лисы с ехидной.

На дне кастрюльки размазались остатки теста. Пашу бесил этот момент в приготовлении блинов. Ставить кастрюлю в мойку, когда там остался целый блин, Паша считал кощунством. Но и выбрать его в поварёшку было тем ещё испытанием. Словно прочитав мысли, Даша поднялась:

– Давайте, я вам помогу.

Последний блин жарился на плите. На столе появилась коробочка с зелёным чаем, который, как помнил Паша, Дарья пила чаще всего. К кружкам добавилась небольшая вазочка и банка клубничного варенья.

– Это мама на старости лет занялась земледелием, – пояснил он.

– Повезло. – Даша зачерпнула ложкой ягодину прямо из вазочки. – Ой, так нельзя, да? – смутилась она и проглотила, почти не жуя.

– Можно, можно! Вся эта вазочка в твоём полном распоряжении.

– Правда? – спросила девчонка, будто он был Дедом Морозом.

Вместо ответа Поляков придвинул варенье к Даше. Включил фоном радио, и они поели.

– Так, может, всё же проведём день вместе? – Поляков высказал предложение прямым текстом.

– У меня действительно очень много работы, – Паше показалось, что с сожалением ответила Дарья.

– Даш, ну хочешь, я тебе зарплату подниму? – неожиданно желание провести день вот так, просто и легко, перевесило врождённую Пашину прижимистость.

– Павел Константинович, если вы хотите так расплачиваться со мною за секс, то я – не девушка по вызову.

К ней в один момент вернулась холодность и отстранённость.

– Да?.. – он неожиданно растерялся, не зная, что сказать дальше. И только потом понял, как прозвучало это «Да?».

– Вообще-то любая более эмоциональная девушка на этом месте врезала бы вам по фейсу лица. А я рассудительная. Я осознаю, что мы с вами в разных весовых категориях.

– Тогда что тебе от меня нужно?!

– Я думала, это вам от меня что-то нужно.

– Погоди, погоди… – поднял руки Паша. – Но ведь так в отношениях не бывает, чтобы одному человеку от другого ничего не было нужно?

– А у нас с вами отношения?

– Нет.

– Ну и вот.

Глава 2. Дарья

Даша ехала домой на предоплаченном Поляковым такси в смятении чувств. С одной стороны, всё было хорошо и шло в соответствии с планом. С другой – именно это и было плохо.

За хорошим в жизни обязательно следует плохое. Если везёт, то потом обязательно будет грандиозный провал. Прямо пропорционально везению. Это Дарья усвоила чётко. За всё нужно платить, это закон жизни. О том, что было ночью, она старалась не думать. Ночное должно оставаться ночи. Даше было неприятно вспоминать, что она вытворяла. Особенно теперь, когда её личный монстр был сыт. Но утро было очень… милым. И Поляков умело казался добрым. И даже интересовался её желаниями.

Самым ужасным во всей этой ситуации было то, что она никогда ни с кем не была настолько откровенна. Никогда. В этом было что-то от мазохизма: обнажаться, сдирая кожу, будучи уверенной, что собеседник не придаст словам никакого значения. Но Даша чувствовала, что Павел Константинович ей не врал. Наверное, в другой ситуации она бы сама посмеялась над тем, насколько он был… доверчив. И над его кинками она бы посмеялась.

В другой ситуации.

Может быть, когда-нибудь потом посмеётся. Когда наконец его грязный монстр вырвется наружу из-под ванильно-шоколадных фантазий. Но пока ей было даже жаль Полякова. Как подросток, ну правда. Такой… трогательный.

И трогал Павел Константинович её тоже очень трогательно. И проникновенно. Всюду.

И завтрак готовил.

Раньше блины ей пекла только мама. И только тогда, когда Даша хорошо себя вела и заслужила. Или просто когда у мамы было хорошее настроение, но это случалось редко.

В общем, всё это было слишком хорошо, и Несветаева даже думать боялась, чем ей придется за это расплачиваться.

Поэтому Даша предпочитала думать о другом.

О заказах на контрольные и курсовые. О том, что нужно найти время готовиться к экзаменам. Хотя заочка – не очка, это вам мне не ЕГЭ сдавать. Но всё равно нужно подготовиться очень хорошо. Чтобы гарантировано на бюджет. Она хотела поступить на психолога.

Мама много раз говорила, что лучше учиться на бухгалтера. Чтобы всегда при деньгах.

Дарья понимала, что психологи – это не про деньги. Особенно, если идти куда-нибудь в школу или другие госучреждения. Правда, психологи, которые занимались частной практикой, зарабатывали хорошо. Когда-то давно юная наивная Даша надеялась с помощью психолога вытащить маму из ипохондрии и выясняла расценки на консультации. Но мама просто взбесилась, когда узнала. Каких только слов о себе не услышала Дарья помимо традиционных «неблагодарная» и «избавиться от меня хочешь»!

Основной акцент делался на том, что Дарья жаждет сдать беспомощную мать в дурдом и забрать себе квартиру. Робкие возражения, что психологи в дурдом не сдают, только психиатры и то исключительно с согласия пациента, привели к очередной вспышке. Поскольку раз дочь узнавала, то это уже практически чистосердечное с подписью.

В общем, больше таких глупостей Даша не делала, но четырёхзначная такса в память запала. В рублях, конечно, не в долларах. Но в час. Всё равно очень неплохо.

Конечно, надежнее пойти логопедом. Эти точно никогда без куска хлеба с маслом не останутся. К сожеланию, детей Несветаева не любила. К взрослым тоже не питала большой симпатии. Но с детьми совсем никак. Интриги, заговоры, злодейства – вот рабочий инструмент Даши. Где вы тут видите детей?

Дома Дарья озадачилась планом подготовки к поступлению. Теперь на психологию нужно было сдавать биологию. Непонятно, кто увидел в этом логику, но всё равно ничего не изменишь. Нужно брать по ней простенькие контрольные. Например, для учащихся колледжей. Чтобы не даром готовиться, а за деньги. В смысле, чтобы зарабатывать деньги на своей подготовке в вуз.

Мысль была хорошей, приятной, конструктивной, и Несветаева отправилась с нею в душ. Душ с приятными мыслями она любила. Встала под струи и упёрлась лбом в предплечье, прижатое к стене. Теплая вода убаюкивала. Дремать стоя было неудобно. Даша опустилась на дно ванны. Но там тоже оказалось неудобно. Поэтому Дарья выбралась и отправилась в кровать. Поставила таймер на час и уснула.

Разбудил её не таймер, а настойчивые звонки в дверь. А таймер не разбудил. Прозвенел, но не разбудил. Часы показывали, что поспала она не час, а целых пять. Стахановка. Ударница постельного труда. Заслуженный передовик подушки и одеяла.

За дверью обнаружился возмутительно бодрый Поляков, взъерошенный, как дворовый воробей.

– Ты почему так долго? – набросился он, будто не воробей, а коршун.

– Спала.

– А. А я мясо привёз. Хочешь?

Даша пожала печами:

– Я ещё не настолько проснулась, чтобы дать осмысленный ответ на такой сложный вопрос.

И пошла в комнату за кофтой. После сна было особенно заметно, что отопление перед праздниками отключили.

В прихожей шуршал одеждой Поляков. Он не спрашивал, хочет ли Дарья его видеть. У человека всё хорошо с самооценкой и чувством самосохранения. Павел Константинович стратежно касался исключительно гастрономических вопросов.

Даша неожиданно осознала: хочет. Не Полякова. А мяса. С чем-нибудь. Желательно, тортиком. Не параллельно, конечно, а последовательно.

– Я и картошки прихватил, – словно услышав ее мысли, подал голос гость. – Ты как больше любишь: отварную, пюре или жареную? Мне кажется, к жареному мясу лучше отварная или пюрешка пойдёт. Что думаешь?

Желудок (или кишечник?) что-то пробурчал в поддержку любого варианта.

– А что быстрее?

– Ну не знаю. Наверное, пюре. Если воду сразу кипятить поставить.

Газовая плита, суета и сто килограммов адреналина в живом весе быстро согрели крохотную кухоньку. Даша не могла находиться на кухне с мамой, хотя та была гораздо мельче. А c Поляковым они прекрасно умещались.

Что бы ни думала Дарья о его интеллектуальных способностях и уровне инфантилизма, руководителем он был отменным. Всё варилось, жарилось, чистилось и резалось синхронно и своевременно. Он словно был дирижёром маленького оркестра из четырех рук, кастрюли и сковородки. В исполнении произведения – прелюдии, а может, ноктюрна, – также были задействованы холодильник, который порыкивал в лад, и чайник, который посвистывал, но его заткнули.

Всё это время солисты успешно расходились на микроскопической площади. Лишь в самом конце, когда мясо бесстыдно истекало соком на блюде, а картошка окончательно размякла и была готова пасть под пресс толкушки, они всё же врезались друг в друга. Даша неудачно заглянула в холодильник в надежде найти масло, а Павел Константинович попытался боком пройти к раковине, чтобы слить воду.

– Ой! – выпрямилась Дарья.

Поляков повернулся, улыбнулся, вытянул руки в сторону и быстро чмокнул её в нос.

– Я соскучился, – неожиданно признался он и, не дожидаясь реакции, вернулся к приготовлению пюре.

Так нечестно. Это её работа – смущать и соблазнять. А он кто? Конь в пальто. Козёл на Белом Мерине!

К сожалению, сегодня привычная мантра не действовала.

Даша смутилась.

Но так, тихонечко, пока никто не видел. И быстро вернула на лицо невозмутимость.

Потом они ели.

Ужин был вку-усный! Понятно, что на голодный желудок даже вареные яйца сойдут за амброзию. Но правда было вкусно. А Павел Константинович рассказывал, как они жарили мясо с приятелями и сломали мангал. Даша слушала в пол-уха, но всё ж спросила, как это вообще возможно. На что Поляков ответил, что нет ничего возможного для спецназовца. Особенно, когда их трое.

Даша покивала.

Если гостя клонировать до трех экземпляров, то, пожалуй, мангалы и правда будут ломаться. Сами собой. Чисто в целях профилактики. Лучше добровольно, чем принудительно. Силы-то вон сколько! И энергии с энтузиазмом. Еще и фантазия не подкачала. Не-не!

Поляков продолжал болтать про своих приятелей, Дока и Штыка. Но мозг, переполненный глюкозой, норовил отключиться и впасть в нирвану.

– А ещё… – говорил Поляков, и в этот момент зазвонил Дашин телефон.

Мама. Даше даже рингтон не нужен был, чтобы опознать абонента.

Только она могла так безошибочно выбрать момент, чтобы всё испортить.

Глава 3. Павел

С Дашей всё выходило не так, как со всеми. Поляков не делал поспешных выводов, вроде «она не такая, как все». Все девушки не такие, как все, в первый месяц знакомства. Однако ей успешно удавалось ломать привычные шаблоны, и пока Паша не мог сказать, бага это или фича.

Так или иначе, утро (если считать по функциям, а не по времени пробуждения) в её компании прошло замечательно. Очень уютно. По-домашнему. Хотя она не прилагала к этому никаких усилий: не готовила завтрак в постель, не надевала его футболку и не одаривала утренним минетом. Когда Даша уехала домой, он подумал, что и хорошо. Паша испытывал смутное раздражение, когда инородные тела вмешивались в его устоявшийся быт. Может, не настолько сильное, чтобы обращать на это внимание, но теперь, когда Даша проговорила свою позицию, понял: да, раздражало. А проявлять гостеприимство и заботиться о девчонке было приятно. Не такой он эгоист, каким Дарья его рисовала. Пусть оценит и раскается.

А ещё Пашу странно заводило понимание, что он мог дожать девчонку и развести на секс и вообще на всё, что угодно. И она бы покорно поддалась и втянулась в конце концов. Но гораздо интереснее было бы сделать так, чтобы она сама. Сама проявила инициативу. Как вчера.

Мысли о вчерашнем вечере и неожиданной капитуляции Даши зазвенели в голове колокольчиками предвкушения. Что бы она сделала? Поляков осознал, что даже близко не представляет. Он завалился на диван и погрузился в фантазии.

«Павел Константинович, я много думала… – она прикусывает губу и садится верхом на его колени. – И поняла, что хочу вас. Прямо сейчас!»

Фигня какая-то.

«Паша, я думала о тебе… – она невзначай касается пальцами своей груди, выдавая, в каком смысле думала, и прикусывает чёртову губу. – Я думала о тебе всю ночь и никак не могла уснуть… – обнимает за шею и целует.

– Подожди. Я хочу увидеть, как именно ты обо мне «думала». Ты всё с себя сняла?

Она смущается.

– Покажи. Я хочу видеть».

Чёрт, вот его понесло! Поляков поймал себя на том, что сердце стучало, как ударник в хард-роке, а дыхание стало тяжелым. Приятно потяжелело ниже пояса.

Но идея не отпускала.

Разумеется, он смотрел порнуху на эту тему. А кто не смотрел? Но с Дашей – это же совсем другое дело. Во-первых, она живая. А во-вторых, она будет делать это для него, а не на камеру. И не за деньги, а просто для него.

У Паши появилась новая цель. Мир обрел ясность и четкость.

Пришел, увидел, поимел. Отличный план!

Кощей занялся воплощением. Проверил мясо, которое мариновалось со вчерашнего вечера. Добавил лучка колечками и пряных трав. Сглотнул слюну. Волевым решением закрыл контейнер.