Ничего личного

Глава 3

Выпив у бара по коктейлю, мы с Маринкой протискиваемся на танцпол. Клуб «Мьюз» сейчас пользуется бешеной популярностью, поэтому людей вокруг очень много, и, чтобы не толпиться в центре, я хватаю подругу за руку и веду за собой в укромный уголок поближе к выходу.

– О, Ника, подожди, – просит Марина, перекрикивая музыку. – Там Андрей Чернов. Пойду поздороваюсь.

– Не хочешь дождаться, пока он сам подойдет? – интересуюсь я.

Вместо ответа подруга закатывает глаза и, на ходу одергивая вырез на платье, идет по направлению к объекту своих девичьих грез. Мне же не остается ничего, как танцевать в одиночестве. В конце концов, за этим я сюда и пришла.

Танцевать я люблю. Всегда любила. До тринадцати лет ходила в балетную школу, потом несколько лет занималась современными танцами, так что мне не составляет труда поймать ломаный ритм: закрываю глаза и начинаю покачиваться, растворяясь в музыке и движениях.

Внезапно ощущаю, как печет в районе лопаток. Я давно привыкла к чужим взглядам и научилась не обращать на них внимания, но этот другой – интенсивный, горячий, осязаемый, его воздействие я буквально чувствую кожей, которая покрывается предательской волной мурашек. Даю себе возможность успокоиться, не прекращая танцевать, но, когда музыка меняется, оборачиваюсь, чтобы встретиться лицом к лицу с молчаливым наблюдателем.

Резкий свет прожекторов падает на молодого человека, который стоит в отдалении, небрежно подпирая плечом стену.

На мгновение я теряюсь. Ощущение такое, словно я попала в один из сокровенных снов и теперь танцую для единственного человека, для которого всегда хотела это делать. Только это ведь не сон. Запахи, громкие басы, трепет разгоряченного тела – все это настоящее. И Дима Платов, который в этот самый момент не сводит с меня глаз, тоже настоящий.

Что он здесь делает? Скорее всего, прийти в клуб его заставила очередная подружка, которая сегодня составит ему компанию в постели. Я настолько уверена в этом, что даже смотрю по сторонам, ожидая, что знойная красавица вот-вот появится из темноты зала и повиснет на его шее, но ничего подобного не происходит.

Я посылаю ему робкую улыбку, на которую Дима не отвечает, заставляя меня вновь ощутить себя долговязой девчонкой, которая отчаянно сражается за крупицы внимания лучшего друга брата.

Поджимаю губы и отворачиваюсь, чтобы не дать ему заметить, как меня ранило его пренебрежение.

Это может показаться невежливым? Плевать! Платова я сюда не звала, смотреть на меня не заставляла. И свое увлечение им я тоже давно пережила. Даже если нет, сделаю это. Обязательно. Других вариантов все равно нет. Не надо зацикливаться на этом случае. В клуб он пришел не ради меня, так что глупо было надеяться на его внимание.

Лавируя сквозь толпу, я двигаюсь к бару, надеясь отыскать там Марину и сказать, что уезжаю, как вдруг чувствую, что моя рука попадает в капкан. Бросаю возмущенный взгляд через плечо и робею. Это Дима. Считаные мгновения назад он был там, у стены, а теперь крепко сжимает горячими пальцами мое запястье, словно имеет на это полное право.

– Убегаешь? – спрашивает задумчиво.

От его близости меня бросает в жар. Горло перехватывает спазмом, а в том месте, где его пальцы касаются моей кожи, неистово пульсирует кровь.

– Давай выйдем, – предлагает он густым голосом с ошеломляющей хрипотцой. – Тут невозможно разговаривать.

Растерянно киваю, позволяя ему вывести себя из темной духоты клуба в светлое фойе. Здесь он выпускает мое запястье из крепкого плена и в привычной для себя манере прячет руки в карманы брюк.

Его взгляд медленно скользит по моему лицу, спускается по шее и задерживается на груди, прежде чем вновь вернуться к глазам. Ощущаю, как от этого пристального осмотра начинают пылать мои щеки.

– Не ожидала тебя здесь увидеть, – говорю банальность. Просто он продолжает молчать, и я начинаю чувствовать себя неуютно. А когда я чувствую себя неуютно – начинаю болтать. – Ты, наверное, кого-то ищешь? Ну, то есть ты здесь с кем-то встречаешься?

Молюсь про себя, что Дима кивнет и оставит меня прежде, чем я совершу какую-нибудь глупость, но он вдруг совершенно серьезно отвечает:

– Ищу тебя.

– М-меня? – переспрашиваю в замешательстве.

– Обещала позвонить, чтобы мы могли пообедать, и опять молчишь. – Он насмешливо приподнимает бровь. – Вот подумал на ужин тебя пригласить.

– Уже поздно, – лепечу я.

– Но я все еще не ужинал. А ты?

Это серьезно происходит со мной? Платов приглашает меня на ужин?

Не будь смешной, одергиваю себя. Если бы он позвал тебя в любое другое время, не тогда, когда его действиями руководит обещание брату, можно бы было прыгать от радости. Но разве можно воспринимать всерьез это приглашение? Через месяц вернется Кирилл, тогда же придет конец звонкам и вниманию Димы. Он обо мне даже не вспомнит, а как же я? Мне столько сил стоило смириться с тем, что мы никогда не будем вместе, и начать смотреть по сторонам на других парней. Второй раз у меня может просто не получиться.

– Я перекусила дома, – говорю тихо, пряча от него глаза.

– Тогда я поем, а ты составишь мне компанию. Может быть, согласишься на десерт?

Согласиться – это так соблазнительно, и я почти готова это сделать, как вдруг в голове возникает подозрение.

– А как ты узнал, что я здесь?

– Мне повезло. – Что-то мелькает в его темных глазах, но лицо остается невозмутимым.

– А если серьезно?

– Случайно тебя увидел, – он неопределенно пожимает плечами.

Это похоже на правду. Почему бы ему не оказаться в популярном клубе пятничным вечером? Судя по деловому костюму, он приехал сюда прямо с работы – уж что-что, а слухи о его трудоголизме не обошли меня стороной, – в поисках развлечения. Если я пойду с ним, пусть даже он позвал меня из-за брата, то, по крайней мере, с ним не уйдет кто-то другой. Конечно, это не мое дело, но все же речь идет о Диме. Как бы я ни старалась изменить это, он всегда будет моим делом.

– Хорошо, – соглашаюсь я. – Только я с подругой. Не могу ее бросить.

– Возьми ее с собой, – предлагает он невозмутимо.

– Серьезно?

– А почему нет? – его брови взмывают вверх.

– Хорошо.

Под пристальным взглядом Платова я достаю телефон и набираю Марину. Она предсказуемо трубку не снимает.

– Сейчас вернусь, – обещаю смущенно.

Возвращаюсь в клуб и направляюсь к тому месту, где десять минут назад рассталась с подругой. Она все еще стоит в компании Чернова, откровенно строя ему глазки и позволяя почти уткнуться подбородком в пышную грудь.

– Ника! – Парень замечает меня первым. – Как дела?

– Привет, – посылаю ему сдержанную улыбку. – Марин, я хочу уехать. Ты со мной?

– Марину я не отпущу, – отвечает за нее Чернов, обвивая руку вокруг ее плеч.

Подруга глуповато улыбается и жмется к парню. Хоть я и не перевариваю Чернова, винить Маринку не могу – все мы слепы, когда влюблены, и я в своей бескомпромиссной покорности Диме этому самое яркое подтверждение.

– Ника, ты точно не хочешь остаться? – спрашивает подруга.

– Нет, Марин, я поехала. Если что, звони, ладно?

Обменявшись с ней прощальными поцелуями, я покидаю клуб и, ощущая бурлящую эйфорию в крови, иду навстречу невероятному – полуночному ужину с Димой Платовым.

Глава 4

Не знаю, почему вдруг решил пригласить Нику на ужин, но мне заранее понятно, что это плохая идея. Нет, есть я хочу, но судя по реакции некоторых частей моего тела на соблазнительные танцы, голод у меня весьма специфический. Утолять его нужно на максимальном удалении от этой девочки.

Напоминаю себе, что это проявление заботы: в отсутствие Кирилла я просто хочу убедиться, что у его сестры все хорошо. Тем более с нами будет ее подруга. Поужинаем, развезу девчонок по домам и на этом благополучно закончу длинный день.

Найдя решение проблемы, которую сам же и создал, позволяю себе расслабиться и наконец оглядеться по сторонам. В фойе, в котором я жду Нику, располагаются невостребованный летом гардероб и туалеты. А еще вдоль зеркальной стены вертятся затюнингованные девушки неопределенного возраста, которым с одинаковым успехом может быть восемнадцать и тридцать восемь. Одна из них, жгучая брюнетка с пухлыми губами и экзотическим разрезом глаз, ловит мой взгляд и призывно улыбается, но я не чувствую в себе ни крупицы ответного интереса. Должно быть, это потому, что меня все еще привлекает Даша, и у меня есть принципы – не изменять девушкам, даже если наши отношения не продлятся дольше недели или месяца.

Отворачиваюсь от брюнетки и вижу Нику, которая появляется на горизонте в гордом одиночестве. Пока смотрю, как она идет ко мне под перекрестными взглядами парней, ощущаю необъяснимое беспокойство. Скорее всего, ее давнее похищение и то, что все мы пережили, пытаясь ее найти, играет со мной злую шутку, потому что сейчас мне хочется спрятать ее от всех и быть уверенным, что она в безопасности.

– Марина остается, – говорит Ника смущенно, останавливаясь на пионерском расстоянии. – Она друга встретила.

Час от часу не легче. Я как-то рассчитывал на буфер в виде ее подруги.

– Тогда пошли? – спрашиваю я.

Она молча кивает, и в приглушенном свете ламп мне кажется, что ее щеки покрывает смущенный девичий румянец.

Я пропускаю Нику вперед, наблюдая, как соблазнительно покачиваются ее бедра, обтянутые тонким черным шелком. Интересно, что будет, если я положу ладони на эти бедра и сожму…

Даю себе виртуальный подзатыльник за непристойные мысли и едва не скриплю зубами от досады. Твою ж мать, Платов, соберись. О чем ты только думаешь?

Активно растираю переносицу, стараясь вернуть утекающий самоконтроль, и заставляю себя перевести взгляд с покачивающихся бедер куда-нибудь повыше, но стопорюсь на голой спине, в совершенно провокационной манере пересеченной черными бретелями. А еще я замечаю маленькую родинку на левом плече, которая при ходьбе то скрывается под лямкой, то призывно обнажается.

Когда, черт возьми, сестренка Кирилла успела превратиться в соблазнительную нимфу? Нет, она всегда была хорошенькой, но сейчас откровенно расцвела. Не зря же мужики головы сворачивают, глазея, как она царственно проплывает мимо.

Шумно вдыхаю воздух в легкие. Рефлекторно сжимаю пальцы в кулаки. Силой воли подавляю приступ неуместного раздражения. Все-таки хорошо, что хрупкие блондинки совершенно не в моем вкусе.

Возле выхода на улицу толпится народ. В последний момент замечаю, как какой-то подвыпивший пижон вываливается из двери и нетвердой походкой движется прямо на Нику. Непроизвольно делаю выпад вперед, мои руки смыкаются вокруг тонкой талии. От резкого движения она теряет равновесие, и в следующий момент я ощущаю каждый соблазнительный изгиб хрупкой девичьей фигуры, которая оказывается прижатой ко мне. Нежный морской запах ударяет мне в ноздри, будоража нервные окончания, теплая гладкая кожа выжигает ладонь, кровь вскипает, устремляясь одновременно в голову и пах.

Парень проходит мимо, не прикасаясь к Нике, зато она через плечо смотрит на меня в замешательстве.

– Извини, – говорю я, прочищая горло. – Не хотел, чтобы тебя задели.

Она сосредоточенно хмурит брови, словно раздумывает о чем-то, потом кивает.

– Отпустишь? – спрашивает робко.

Идиот. Расслабляю захват рук и позволяю Нике выскользнуть. И сам тоже делаю шаг назад.

Мы выходим на улицу, и я призываю себя успокоиться и держаться от Ники подальше. Это не девчонка, а бомба замедленного действия какая-то. Где были глаза Кирилла, когда он доверял присмотр за ней мне?

– Ты на такси? – интересуется Ника. – Я на машине, но я коктейль выпила. Планировала ее до завтра здесь оставить, но ты можешь сесть за руль, если хочешь.

– Моя машина припаркована в соседнем ряду от твоей, – говорю снисходительно, указывая рукой направление.

Внезапно в поле моего зрения попадает черный седан с номерами, идентичными тем, что указал в своем отчете телохранитель Ники. Я резко останавливаюсь и еще раз внимательно смотрю на комбинацию букв и чисел.

Твою мать.

Несмотря на то что в машине никого нет, я ощущаю, как грудь сковывает паршивое предчувствие.

– Что случилось? – спрашивает Ника, заметив, что я остановился.

– Ничего, – делаю попытку улыбнуться. – Пойдем.

Едва мы подходим к «Гелендвагену», я с брелока завожу мотор и открываю для нее дверь. Проследив за тем, как Ника грациозно забирается внутрь, говорю:

– Посиди пару минут, я сейчас вернусь.

Возвращаюсь к седану и достаю телефон, чтобы переброситься новостями с телохранителем.

– Та же черная тачка у клуба, – сразу перехожу к делу. – Я хочу знать, кто на ней ездит, как можно скорее. Сегодня о Нике я позабочусь. Проследи за машиной и его хозяином. Инфу по ним можешь присылать в любое время.

– Принял.

Когда я сажусь на водительское сиденье рядом с Никой, она разглядывает меня с мрачным любопытством.

– Что-то все же случилось? – спрашивает она осторожно. – Если тебе неудобно или ты передумал насчет ужина…

– Я не передумал, – не даю ей закончить фразу. – Поужинаем у меня.

От удивления голубые глаза Ники становятся огромными. Несколько секунд она в недоумении смотрит на меня, потом вдруг широко улыбается, из-за чего на ее щеках появляются симпатичные ямочки. Тихий вибрирующий смех заполняет салон. Я вынужден признать, что мне нравится, как он звучит – искренне и без жеманства, и отчего-то хочется, чтобы она смеялась чаще.

– Что? – интересуюсь я.

– Извини, – она лукаво морщит нос. – Это личное. Значит, поужинаем у тебя?

– Да. – Я достаю телефон с зависшим заказом в службе доставки, который бросил оформлять, решив лично наведаться в клуб, и протягиваю его Нике. – Вот, добавь что хочешь.

Все еще улыбаясь, она берет у меня из рук телефон. На одно короткое мгновение наши пальцы соприкасаются. Ника шумно вздыхает, ее взволнованный взгляд находит мой.

– Спасибо, – едва слышно произносит она, проведя кончиком языка по нижней губе.

От этого соблазнительного жеста тело простреливает электрическим разрядом, опаляющим низ живота и пах.

Смотрю на Нику так, словно впервые вижу. Несмотря на то что внешне она осталась той же – с тонкими чертами лица, редкой россыпью бледных веснушек на носу и фарфоровой кожей, в ее облике появилось что-то новое. Едва уловимое нечто, заставившее меня по-новому взглянуть на нее. И совершенно по-новому среагировать.

– Рекомендую взять стейк, – говорю, прочистив горло. – Они его отлично готовят.

Ника кивает и переводит взгляд на экран телефона, а я приказываю себе успокоиться и сосредоточить внимание на дороге.

Глава 5

Я с Димой еду по ночной Москве. Низко урчит мотор мощного автомобиля. Радио болтает чепуху. Тонко пахнет кожаным салоном и терпким древесным ароматом, который всегда сопровождает Платова. А у меня в животе порхают бабочки. Если это сон, то просыпаться я не хочу.

Хотя какой сон? Кожа в том месте, где каких-то десять минут назад Дима касался моей обнаженной спины, до сих пор пылает – не удивлюсь, если фантомные отпечатки его пальцев останутся на пояснице навечно, а от воспоминаний о том, как тесно соприкасались наши тела, меня прошивает дрожь.

– Холодно? – спрашивает он, убавляя обдув климат-контроля.

– Спасибо, – отзываюсь тихо, пряча глаза.

Мне, разумеется, не холодно, но я предпочитаю солгать. Не могу же я заявить, что дрожу от воспоминаний о его близости.

Некоторое время мы едем молча. Я до сих пор немного шокирована его предложением поужинать дома. Раньше он предпочитал держать меня на расстоянии, и в тот единственный раз несколько лет назад, когда наши общие друзья Даня и Мира Благовы отправили нас вдвоем в кино, весь сеанс просидел так, словно мы незнакомы.

– Ты сегодня дипломную работу защищала, – вдруг произносит Дима. – Успешно?

Потрясенно перевожу взгляд на Платова. Уголки его губ приподнимаются в ленивой полуулыбке, и внутри у меня все тает, как мороженое на солнце.

– Кирилл упоминал, – поясняет он, видимо, чтобы у меня не возникло впечатления, что он специально интересуется моей жизнью.

– Да. На «отлично» защитила.

Машина тормозит на светофоре, и Дима вновь окидывает меня изучающим взглядом. Призываю себя к спокойствию. Без сомнения, мне под силу выдержать его неожиданное внимание и не броситься ему на шею.

– Всегда знал, что ты умница, – тянет он без тени юмора в голосе.

И как я должна на это реагировать?

Смущенно опускаю глаза и вновь бормочу:

– Спасибо.

Никогда я не была скромницей – всегда ценила себя и свои успехи, но почему-то рядом с этим человеком чувствую себя неуверенно. Комфортно, в безопасности, но неуверенно. Почему так?

Оставшийся путь до квартиры мы проводим в молчании. Дима загоняет машину на подземную парковку, потом мы в тишине поднимаемся на лифте на двенадцатый этаж элитной новостройки.

Дима бесчисленное количество раз бывал у нас с братом дома, но к себе никогда не приглашал. Должно быть, поэтому я так нервничаю сейчас. Поэтому и потому, что рядом с этим человеком мне сложно оставаться спокойной. Он умный, привлекательный, сексуальный, и хотя я с детства была окружена друзьями Кирилла, многие из которых представляют собой образец мужественности, тянуло меня всегда именно к Платову.

Открыв замок ключом, Дима широко распахивает дверь и пропускает меня в квартиру. Я делаю неуверенный шаг, сбрасываю босоножки, оставляя их на коврике у порога.

Платов заходит следом, щелкая выключателем. Прихожую заливает яркий свет.

– Чувствуй себя как дома, – говорит он. – Ванная и туалет слева по коридору. Кухня и столовая – справа. Гостиная за этой аркой, а там две спальни.

Оставляю сумочку на мягком пуфе в гостиной, не скрывая любопытства, оглядываюсь по сторонам. Мне кажется, что квартира, особенно холостяцкая, может очень многое рассказать о владельце. А о Диме мне хочется знать все.

– Ты давно живешь здесь? – спрашиваю я, с интересом оглядывая лаконичную обстановку в сине-серых тонах.

– Пару лет, – отвечает он кратко.

Я оборачиваюсь, чтобы взглянуть на него, и замечаю, с каким странным выражением он меня рассматривает. Не успеваю спросить, в чем причина его недовольства, как вдруг раздается звонок домофона.

– Курьер.

Я киваю, но Дима уже выходит из комнаты, оставив меня одну, чтобы через минуту вернуться с крафтовыми пакетами в руках.

– Можем поесть здесь или на кухне, – предлагает он, оставляя за мной выбор.

– На кухне.

Он кивает. Пока он достает из бара бутылку вина, я вынимаю из пакетов контейнеры, от которых исходят потрясающие ароматы, и раскладываю еду на тарелки.

Скованно опускаюсь на стул, Дима садится напротив, протягивая мне бокал вина.

– Поздравляю с успешной защитой, – говорит он просто.

Я сдержанно улыбаюсь и позволяю нашим бокалам соприкоснуться. Господи, пусть это будет только начало. Пусть мы еще много раз будем сидеть с ним вот так.

– Не голодна? – спрашивает Дима через несколько минут, поднося бокал с вином к губам.

Я качаю головой и опускаю глаза на блюдо, к которому едва притронулась.

– Я же говорила, что ужинала, – отвечаю извиняющимся тоном.

Дима ставит бокал на стол, откидывается назад на стуле и вздыхает.

– Ты нервничаешь, – говорит он прямо.

– Вечер получился удивительным.

– Тут ты права.

– Почему ты пригласил меня, Дима? – задаю вопрос, который не дает мне покоя.

– Разве для этого нужна особая причина? – Он вопросительно приподнимает брови.

– Ты знаешь меня много лет. И ты впервые куда-то позвал меня. Очевидно, что причина есть.

– Твой брат, – говорит он откровенно.

Я сдержанно киваю, но не подаю вида, насколько ранят меня его слова. Бедная глупенькая Ника, это нужно же было столько нафантазировать, чтобы снова сесть в лужу. Знала же, конечно, знала, что все из-за Кирилла.

– Тогда я, пожалуй, поеду, – произношу я и тяну руку за сумочкой с телефоном. – Вызову такси.

– У меня есть гостевая комната, – говорит он, непринужденно поигрывая вином в бокале.

Я застываю.

– Я поеду домой.

– Это неразумно. Уже поздно. Поспишь в соседней комнате, завтра поедешь домой.

– Я предпочитаю спать в своей постели, – упрямо отвечаю я.

– Похвальное качество, – кивает Дима. – Но сегодня поспишь в моей.

От его слов кровь мгновенно приливает к моим щекам.

– Я имею в виду в гостевой, – поправляется быстро.

– Я не останусь.

– Ты останешься, Ника, – говорит он мрачно. – Или я поеду с тобой, чего бы мне очень не хотелось. Я сегодня очень устал и хочу спать.

Не знаю, плакать мне или смеяться. Как вдруг новая догадка озаряет меня. Господи, как я раньше об этом не подумала?

– Что случилось? – Мой голос звенит от напряжения, а ладони становятся влажными. – И не ври, пожалуйста. Это тоже Кирилл тебя попросил?

– Нет, не Кирилл. Я сам принял это решение.

– Почему?

Он медлит, но я не собираюсь отступать. Подсознательно я чувствую, что все это связано с освобождением Самохина из тюрьмы, но мне нужно услышать подтверждение из его уст.

– Утром возле твоего института, днем у загородного дома и час назад у клуба был припаркован один и тот же черный автомобиль, – говорит он с непроницаемым выражением на лице. – Пока я не узнаю, кто был за рулем, домой ты не поедешь.

Глава 6

Раздраженно выкидываю ужин, к которому Ника практически не притронулась, и складываю грязную посуду в посудомоечную машину. Одна тарелка от соприкосновения с металлическими прутьями трескается и разламывается на две части. Одна остается у меня в руке, другая – в машине. В сердцах бросаю оба осколка в урну и с силой захлопываю дверцу посудомойки.

Что за день такой паршивый сегодня?

После того как я рассказал Нике про свои опасения в отношении черного седана, она вместо благодарности наградила меня ледяным молчанием, а потом гордо удалилась в ванную, прихватив с собой полотенце и мою футболку. Ее нет уже полчаса, и я начинаю всерьез волноваться за ее благополучие.

Оттягиваю момент, как могу, но, когда Ника не появляется и через следующие десять минут, решительно иду в сторону ванной. Стоит мне занести руку для требовательного стука, как слышатся возня, щелчок замка, и дверь распахивается. Едва успеваю отступить, как на пороге появляется виновница моего безумного вечера, который плавно перетек в ночь.

– Ты что тут делаешь? – спрашивает она рассерженно, глядя исподлобья.

– Вообще-то это моя квартира, – напоминаю я, а сам силюсь сглотнуть, потому что вид передо мной открывается сногсшибательный.

На Нике только моя футболка, доходящая до середины бедер. Одно плечо обнажено. Ноги голые. Под мягкой хлопчатобумажной тканью отчетливо угадываются очертания груди. Из пучка на затылке выбились несколько прядей, которые сейчас живописно обрамляют бледное лицо с красными пятнами на щеках, а глаза подозрительно блестят, словно она плакала. Выглядит Ника невероятно юной, красивой и очень… расстроенной.

Что ж я за мудак такой, в который раз задаю себе риторический вопрос. Эта девочка выросла на моих глазах. Ее брат мне как родной. И она тоже как родная. Я ведь помогал в ее поисках тогда, пять лет назад. И я помню тот момент, когда она нашлась. Какой испуганной и потерянной она была долгое время, как долго приходила в себя. Конечно, вся эта ситуация для нее – стресс. Для нее, а не для меня. Свою гордость надо засунуть в одно место, а ее успокоить.

Решительно беру ее лицо в ладони, отмечая, какая у нее гладкая и нежная кожа.

– Со мной ты в безопасности, понимаешь? – говорю с нажимом, впиваясь взглядом в мерцающие голубые глаза. – Ничего плохого не случится. Это просто мера предосторожности.

– Я не боюсь! – огрызается она, свирепо глядя мне в лицо. – Просто не люблю, когда мной манипулируют.

Вглядываюсь в ее лицо в поисках проблеска слабости, но подозреваю, что она не лжет. Действительно, не боится. Возможно, это глупая бравада, а может быть, Ника просто рано поняла, что демонстрировать свой страх чужим опасно. Но я-то ей не чужой!

– Извини, но ты меня тоже пойми. – Отпускаю Нику и отступаю, упираясь спиной в стену. – Кирилл доверил мне твою безопасность. Что я, по-твоему, должен сделать?

Она молчит. Ее воинственность понемногу сходит на нет, и вот уже она неуверенно покусывает нижнюю губу, привлекая мое внимание к нежной розовой плоти.

– Брат нанял кого-то следить за мной? – спрашивает она проницательно, пока я продолжаю пялиться на ее губы.

– Почему ты так думаешь?

Ника картинно закатывает глаза.

– Я не дура и, если ты не заметил, уже давно не ребенок, – в ее голосе я отчетливо слышу ноты раздражения. – Откуда ты узнал про машину возле института и загородного дома? Вряд ли ты следил за мной с самого утра.