Ты – моё Настоящее Новогоднее Чудо!
– Нет, Эр, точнее, ДА. КОНЕЧНО ЖЕ, Я ТЕБЕ ДОВЕРЯЮ!!! Просто я хотел прийти к тебе с чем-то большим, чем беспочвенные подозрения…
– Взломанная КМП – это не беспочвенные подозрения! – рявкнул Первый. Голос его по-прежнему звенел от гнева и сочился ядом, но всё же по тону чувствовалось, что он чуть поостыл. – А сейчас, как я и сказал выше, чётко и по существу, от начала и до конца, всё что знаешь, всё что думаешь, всё о чём подозреваешь! И не дай Всемогущий, ты снова хоть что-нибудь от меня утаишь! Это будет всё. Это будет конец нашей дружбе!
Арон шмыгнул носом. И принялся рассказывать. Всё и без утайки.
Он ни за что и никогда не признается другу, но он действительно его подозревал. Не конкретно его, он вообще всех подозревал.
Считалось, что Психопомпы по природе своей не способны нарушить равновесие Вселенной, ибо они созданы именно для того, чтобы его поддерживать. Однако кому, как ни гордящемуся своим нетрадиционным подходом к решению любых возникающих перед ним задач Арону, было знать, что из любого, буквально, любого, правила могут быть исключения.
– Иначе говоря, ты, как и я, не знаешь, зачем и кому понадобилось стереть с лица ничего из себя не представляющей мелкой планетки столь же незначительное королевство? – подвёл итог услышанному от Тридцать Третьего Первый.
– Кому, ещё не знаю, – кивнул Арон. – А вот насчёт «зачем» у меня есть предположение. И озарило меня, к слову, пока я, дожидаясь тебя, прохлаждался в бездне Безвременья. Я почти уверен в том, что с лица планетки хотят стереть не столько Нибелунгидское королевство, сколько, так называемый, «Камень силы». Точнее, не стереть, а спереть.
– Ты о родовом артефакте династии Нибелунгидов, который, якобы, тысячелетиями оберегал в неприкосновенности границы их владений?
– Не якобы, а оберегал! – Арон многозначительно поправил шефа. – Уж поверь мне на слово!
Всё ещё злой на собеседника Эрмий скептически изогнул бровь.
– Ну или, если моего слова тебе недостаточно, просмотри мои запросы к КМП, – предложил вышедший из доверия друг. – Я проанализировал все имеющиеся в Категоризаторе сведения о Нибелунгидском королевстве. И за всю многотысячелетнюю историю его существования не обнаружил ни одного упоминания как о том, чтобы оно когда-либо было хоть кем-нибудь захвачено, так и о том, чтобы его границы когда-либо расширялись, сужались либо сдвигались. Не менее интересен также и тот факт, что этим королевством испокон веков правил и правит один и тот же род. Тот самый род, который согласно местному преданию, был благословлен на правление богами Нибе и Лунги.
– Занятно, – задумчиво хмыкнул Эрмий.
– Дальше ещё занятней, – самодовольно усмехнулся Арон. – Спроси у меня теперь, кто такие Нибе и Лунги!
Первый закатил глаза и насмешливо фыркнул.
– Ты и твоя любовь к спецэффектам! Ладно, – поднял он указательный палец кверху. – Приготовься наслаждаться. Я спрашиваю: Кто такие Нибе и Лунги!
– Свет и Тьма! – торжественно провозгласил Арон. – Мне дальше продолжать? Или ты сам догадаешься, какая именно догадка меня озарила?
– Но это же миф… Миф, который мы приняли на веру, потому что так и не смогли найти научно-обоснованный ответ, почему на одних планетах при прочих равных условиях жизнь всё же зародилась, а на других нет, – недоверчиво прошептал глава МСИА. И сам при этом не понял, почему он вдруг перешёл на шепот.
– Это миф только потому, что существование «зерен равновесия» или «зерен жизни», как их ещё называют, никем не было доказано, – небрежно отмахнулся Тридцать Третий. – Хотя для нас важно даже не то миф это на самом деле или нет, а то, что наш злоумышленник настолько уверен в том, что это не миф, что готов ради этого даже рискнуть Равновесием.
– Но кому это надо?.. – неосознанно выдохнул шокированный Эрмий. И тут же сам себе и ответил. – Хотя, если этот «Камень силы» действительно является «зерном жизни», то вопрос глупый. Именно поэтому ты меня и заподозрил, как я понимаю? Потому что планета, с которой я родом – мертва? Ты что, совсем меня не знаешь?! – руки оскорбленного в лучших чувствах главы МСИА сами собой сжались в кулаки и он сделал шаг ко всё ещё сидящему на полу собеседнику.
– Э-э! Шеф, стоп! – замахал руками Арон. – Ничего такого я не думал. Когда? Я же сказал тебе, что озарение на меня снизошло только что!
– Свежо признание, но я тебя слишком хорошо знаю! – прорычал Первый, уставившись на друга взглядом, который говорил: «я тебя насквозь вижу, сволочь ты неблагодарная!».
– Эр, ну честное слово, Эр! Не передёргивай! – возмутился Тридцать Третий.
– Я не передергиваю, я просто тебе не верю! – упрямо стоял на своём Первый. – Настолько не верю, что ничуть не удивился бы, узнай я, что и спасение своё ты подстроил, чтобы проверить меня на вшивость!
– Не ну ты даёшь! – округлил глаза Арон. – Настолько даёшь, что даже льстишь мне! Чтобы я и вдруг рискнул собой бесценным! Шеф, у меня много недостатков, но я всё равно себя люблю! Люблю трепетно, нежно и беззаветно! Хоть в это ты веришь?
– В это я, разумеется, верю, – буркнул Эрмий. – И не сомневаюсь, что сознательно ты бы собой не рискнул. Но ты, мой друг, невероятно самонадеян!
– Хорошо, Эр, хочешь начистоту, давай начистоту! – огрызнулся Арон. – Правда, в том, что, если бы я смог выбраться из Безвременья сам, то я бы ни за что не послал тебе сигнал «SOS». Но я не смог. Не смог потому, что моих агентов затянуло слишком глубоко. И потому что, в отличие от тебя, которому я послал точные координаты и точную глубину, мне, дабы не потерять сигнал, пришлось добираться до местоназначения своим ходом, а не порталом. Был ли я самонадеян? Возможно. Потому как я был уверен, что справлюсь сам. Но в мою защиту, я до сих пор понятия не имею, каким образом девчонку так глубоко затянуло?! И вместе с ней и Сияна…
– Девчонка – это та, которая бабушка, а Сиян – это песец? Так это ты за ними нырял на такую глубину? – недоверчиво переспросил глава МСИА.
– Вот и я об этом же, – усмехнулся агент. – Невероятно, но факт! Так что как видишь, шеф, я в ней не ошибся!
– Ну допустим не ты, а Вариатор Будущего, – ворчливо прокомментировал шеф.
– ВБ просто подтвердил, что я прав, – остался при своём мнении Арон. – А кандидатура была моя… Хотя?.. – внезапно задумался он. – Слушай, а ведь меня к ней привели! Ну, разумеется! Какой же я болван! – Психопомп хлопнул себя по лбу. – Этот принц, жизнь которого, согласно ВБ, нужно было сохранить, чтобы спасти мир, он же, получается, Хранитель «зерна жизни»! Я, конечно, могу ошибаться, но, подозреваю, что пока «зерно» не ослабло, между ним и Хранителем существовала круговая защита. В том смысле, что «зерно» – невозможно похитить, пока жив Хранитель. И в то же самое время, само «зерно» тоже оберегает Хранителя. Эр, ты понимаешь, к чему я веду?
– К тому, что во всём виновато «зерно»?! – насмешливо хмыкнул Первый.
– Шеф, ну я серьёзно!
– Да, понял я, – улыбнулся Эрмий и сел рядом со своим измученным другом. – Более того, я даже начинаю понимать, что ты был прав, когда молчал о своих догадках. Риск был слишком велик. Подумать только «зерно жизни»! Эх изучить бы его!
– Ше-эээф! – укоризненно протянул Тридцать Третий.
– Да шучу, я шучу! – словно бы защищаясь, Первый выставил перед собой ладони. – Я же не маленький, понимаю, что для сохранения равновесия, миф о «зернах жизни» должен так и остаться мифом.
Глава 8
Сказать, как обычно, оказалось намного легче, чем сделать. Миновали уже восемь закатов и девять восходов солнца, а Екатерина Алексеевна и Сиян так и не смогли найти способ, который позволил бы им покинуть студию.
Причину «студийного ареста» они поняли довольно быстро: дух Екатерины Алексеевны оказался привязан не к Софии, как они изначально думали, а к нарисованному ею портрету. Как они это поняли? А очень просто. Других вариантов, просто не было.
А вот дальше их догадливость дала сбой. Ни Сиян, ни Екатерина Алексеевна никогда раньше не были призраками и посему понятия не имели, как избавиться от привязки к портрету. Уйти вместе с портретом они тоже не могли, потому как будучи призраками, были не в состоянии перемещать крупные материальные предметы. Мелкие, теоретически, могли. По крайней мере, Сиян был уверен, что где-то читал о том, что призракам, которые ставили перед собой подобную цель, это удавалось. Вот только удавалось им это далеко не сразу: у одних, чтобы накопить энергию и освоить телекинез уходило всего несколько лет, у других – сотни.
Так как Дардьян был магом, то он мог бы их увидеть и даже услышать, но! И увидеть и услышать их он мог, только с полуночи и до рассвета. Днем же ему для того, чтобы видеть призраков, нужно было использовать специальное заклинание.
Мог бы. Но не сложилось. В те четыре раза, что дракон навещал Софию в её студии, он ни разу не оставался до полуночи, и уж тем более, его даже мельком не посещала мысль об активации подобного заклинания. Для этого у него должен был быть хоть какой-нибудь повод. И оба узника студии не жалея себя, честно старались ему его создать…
В течение девяти дней и ночей они беспрерывно тренировались, тренировались и тренировались, пытаясь овладеть телекинезом в достаточной мере для того, чтобы Дардьян заподозрил полтергейст, заинтересовался им и захотел бы с ним разобраться.
Однако, в конце концов, были вынуждены признать, что план их был хороший, но нереализуемый. По крайней мере, в приемлемые для них сроки.
Екатерина Алексеевна ни на секунду не забывала об обещании, которое она дала Регине Дастел и о том, что, выполнив, это обещание она, вполне вероятно, спасёт жизнь Стефану и, как следствие, исполнит свою миссию.
Игра это или не игра. Она не из тех, кто не держит своё слово. Поэтому её не устраивало сидеть и ждать у окна Психопомпа, который не только не спешил явиться, но мог и никогда не появиться больше.
Посему, взвесив все «за» и «против», она приняла решение – рискнуть и своей пусть и призрачной, но всё же жизнью, и последней надеждой. И попробовать реализовать вариант – временный захвата чужого тела.
А почему нет? Однажды подобное ей уже удалось. Обстоятельства, правда, были другие. Хотя бы потому, что в процессе вселения в тело Кейт она не принимала никакого сознательного участия. И всё же теоретически это было возможно. А вот практически… Впрочем, если бы дело было только в том, чтобы рискнуть надеждой, она бы уже давно решилась. Однако существовала также и высокая опасность того, что дракон вместо того, чтобы разбираться, кто, что и зачем, просто атакует захватчицу сначала заклинанием «изгнания», а затем и «развеивания».
Но кто не рискует, тот не пьёт шампанского! И потому, глядя в окно на неспешно падающий снаружи снег, Екатерина Алексеевна приняла окончательное и бесповоротное решение – она сделает это!
Посовещавшись, узники решили, что при штурме тела дракона – у призрачной захватчицы больше шансов на успех и на то, чтобы всё-таки вселиться, и на то, чтобы при этом выжить.
Всё же Дардьян, кроме того, что являлся магической сущностью, был также ещё и практикующим боевым магом, а София – если какие-то магические способности и имела, то практикующим боевым магом точно не была. Поэтому, если кого и пытаться застать врасплох, то того, кто может успешно атаковать. К тому же, любящая бабушка совершенно не хотела вмешивать в свою ненормальную, потустороннюю жизнь внучку, даже если та была лишь плодом её воображения.
Екатерина Алексеевна понимала, что застав врасплох боевого мага, много времени она не выиграет – максимум пару-тройку секунд, однако и это было уже больше, чем ничего.
Как только будущая захватчица приняла окончательное решение, время, словно бы издеваясь, начало тянуться со скоростью сонной улитки. И когда дракон не явился в привычное для него время, чтобы забрать с собой на ужин Софию, Екатерина Алексеевна начала всерьёз подозревать, что какая-то невидимая злобная сила специально чинит ей препятствия.
И продолжала подозревать ровно до тех пор, пока не раздался вежливый стук и на пороге студии, наконец, не возник объект штурма.
Изведенная ожиданием и доведенная до отчаяния неопределенностью Екатерина Алексеевна не могла больше ждать, и потому пошла на таран, едва только Дардьян закрыл за собой дверь. Точнее, не пошла, а полетела. А если ещё точнее, то стартанула, аки межконтинентальная баллистическая ракета.
Как результат, ей удался молниеносный пролёт не только сквозь тело, но и сквозь входную дверь, а вот захват – нет. Но ту, которой пришлось уже трижды умирать, такими мелкими неудачами не напугать! И она ринулась на повторный штурм, искренне надеясь, что ей всё же удастся застать дракона врасплох.
Никак не ожидая, что врасплох застанут её. Нет, не Дардьян, а окружающий мир, который расцвел ярким многоцветием красок, как будто с него вдруг взяли и сняли приглушающий краски фильтр. Подумать только, а она ведь даже и не замечала, сколь тусклые и практически монохромные всё это время её окружали цвета.
Неизвестно чем бы для захватчицы закончилось это любование, если бы не вернувший её в реальность голос Софии, которая заметив, как изменился в лице внезапно застывший соляным столбом молодой человек, обеспокоенно поинтересовалась:
– Ян, ты в порядке? Что с тобой? Сердце болит?
Дардьян попытался было ответить, но Екатерина Алексеевна перехватила контроль над его телом и выпалила на одном дыхании:
– София, портрет твоей бабушки! Она прямо как живая! Каждый раз, когда я на него смотрю, мне кажется, что она здесь рядом с тобой!
– Что?.. – растерянно переспросила девушка, часто заморгав.
Екатерина Алексеевна почувствовала, как губы Дардьяна, которые она ощущала как свои, шевелятся.
– Прости, – извинился он. – Прости, если сказал что-то не то. Я и сам не знаю, что на меня нашло!
– Да, нет, – улыбнулась девушка. – Всё нормально. Мне и самой в последнее время кажется, что она совсем рядом. Особенно сильное это чувство здесь в студии. Не могу этого объяснить, но, когда я рисую, я постоянно ловлю себя на мысли, что стоит мне только поднять голову, и я увижу её, сидящей на подоконнике с ногами. Понимаю, что звучу глупо. Моя бабушка и на подоконнике с ногами…
– Нет, это совсем не глупо, – ответила внучке бабушка, которая, и в самом деле, все последние девять дней наблюдала за внучкой сидя с ногами на широком подоконнике.
Осознавший, наконец, что именно происходит дракон, закашлялся и мысленно обратился к захватчице: «Бабушка? Бабушка Катя?»
– Для тебя Екатерина Алексеевна! – с вызовом тут же ответили ему из глубины его же сознания.
Услышав ответ, дракон испытал одновременно облегчение и раздражение. Облегчение в нём вызвал факт того, что его тело захватил не какой-то там неизвестный ему призрак. Однако сам факт захвата его тела кем бы то ни было – совершенно его не вдохновлял.
«Что вам от меня надо? И что вообще вы тут делаете? И я не только моё тело имею в виду?» – мысленно прошипел он, продолжая натужно кашлять.
Однако теперь он уже кашель не изображал. Ощущение чего-то инородного застрявшего в его груди и в самом деле не позволяло ему свободно дышать.
– Ян, может воды? – ещё больше встревожилась София.
– Да, пожалуйста! – просипел мужчина.
«Бабуля, говорите, что вам нужно и немедленно убирайтесь вон из моего тела!» – потребовал он.
«Екатерина Алексеевна!» – негодующе поправили его.
«Что тебе надо, паразитка?! – разозлился задыхающийся дракон. – Говори и вали, или развею!»
«Ну раз вы так вежливо просите…», – нарочито растягивая слова, начала было паразитка.
«Развею!»
«Это долгий разговор, поэтому жду тебя сегодня. Здесь. В полночь!»
«В полночь? – удивился Дардьян. – И как я сюда проникну в полночь?»
«Твои проблемы!», – фыркнули ему в ответ.
«Ладно, я подумаю, что можно сделать», – несмотря на растущее в нём раздражение, максимально вежливо ответил дракон, которому как раз в этот момент София подала стакан воды.
– Спасибо, – улыбнулся он девушке. Вслед за чем сделал глоток холодной воды. И, к его облегчению, кашель отступил.
«Меня «Я подумаю» не устраивает!» – припечатал властный голос.
«Развею!» – мысленно раздраженно пообещал Дардьян.
«Прокляну!» – парировала некромантка.
«Что-ооо?» – несмешливо-скептически фыркнул дракон. И тут же получил новый удар под дых. Причем такой силы, что беднягу согнуло пополам.
«Сегодня. В полночь!» – безапелляционным тоном потребовал голос в его мозгу.
«Я постараюсь!»
– Воды? Или лучше сразу скорую? – на сей раз уже не на шутку, всполошилась София.
– Просто что-то, наверное, не то съел. Сейчас пройдет! – просипел дракон.
««Я постараюсь» меня тоже не устраивает! – сварливо гнула своё Екатерина Алексеевна. – И хватит мне внучку пугать!»
«Это я-то пугаю?!» – офигел от такой наглости дракон. – Хорошо. Буду!»
«Вот так бы и сразу, хоро-оший мальчик», – удовлетворенно заключила она.
«И чего ты теперь ждешь, старая карга? Вон из меня!» – потребовал «хороший мальчик».
«Жду пока ты вежливо меня попро-оосишь», – пропел в его мозгу елейный голосок.
В чувствующем себя чуть ли не изнасилованным драконе всё взбунтовалось от подобной наглости.
– Пшла вон! – рявкнул он в полный голос с силой и властностью, которые не только вымели наглую захватчицу из его тела, но и весьма её впечатлили.
К слову, Екатерина Алексеевна не смогла бы получить большее ускорение, даже если бы её катапультировали термоядерным зарядом. При этом из тела дракона она вылетела не горизонтально или по диагонали, а строго вертикально вверх. В результате чего пробила потолок и прежде чем, нить, связывающая её с портретом, притянула её назад, успела побывать с кратким визитом ещё как минимум в десятке расположенных над студией помещениях офисного центра. Назад к портрету неприкаянную душу Екатерины Алексеевны притянуло с такой силой, что ей, наконец, удалось то, о чем она мечтала предыдущие девять дней – она не только смогла сдвинуть материальный объект с места, но и даже заставила его летать…
– Это я мухе, – объяснил Дардьян ошарашено глянувшей на него Софии, которая, к его облегчению, уже в следующую же секунду забыла о его странном поведении. Ибо его поведение, хотя и было странным, но вполне объяснимым, а вот поведение внезапно взлетевшего под потолок мольберта…
Впрочем, девушка тут же убедила себя в том, что прыжок мольберта ей показался. На самом же деле, в нём что-то там сломалось, и он просто упал. А она просто испугалась грохота. Вот и привиделось ей чёрт знает что.
– Ох и нервный он у тебя, Сиян. И ужасно невоспитанный. И вообще смотри, что натворил! Даже и не знаю, как жива осталась! Нет, не подходит он моей внучке! – сварливо прокомментировала Екатерина Алексеевна, которая, несмотря на бесплотность, довольно болезненно приложилась пятой точкой об обломки мольберта.
Песец не знал, что именно произошло между его напарницей и драконом, поэтому ему ничего другого не оставалось, кроме как тяжело вздохнуть, выражая если не согласие, то, по крайней мере, сочувствие.
Дардьян же между тем развил бурную хозяйственно-организационную деятельность. В мгновение ока разобрал завал из обломков мольберта, презентовал застывшей в растерянности девушке ни разу не пострадавший портрет и тут же объявил, что это таким образом бабушка решила сказать внучке, что та слишком много работает. И поэтому сейчас они всё бросают как есть и отправляются ужинать. Что же касается покупки нового мольберта, то сегодня его всё равно уже нигде не купить.
– К тому же у тебя есть запасной, – указал он на мольберт, стоящий в дальнем углу. – Поэтому давай сейчас прикрепим к нему портрет… – при этих словах он протянул руки к бережно удерживаемому девушкой холсту.
– Я вообще-то думала забрать его домой, – вдруг запротестовала она.
– Не-не-не! Какой домой! – запротестовала невидимая бабушка.
– Домой? – мягко удивился Дардьян. – Но он же ещё не закончен?
– Да, но я… Я чуть его… её не потеряла опять. И теперь я боюсь, что…
– А что краски смажутся, не боишься? – очень мягко и осторожно уточнил дракон. – Я имею в виду, тебе ведь придётся свернуть холст трубочкой…
– Боюсь, – честно призналась девушка и, хотя и очень неохотно, но позволила мужчине взять портрет из её рук.
– Фуу-уух! – выдохнула бабушка.
Глава 9
Вопреки опасениям Дардьяна проникнуть в студию Софии оказалось совсем несложно. Это в его мире на всех замках и засовах стояла дополнительная антимагическая защита, в этом же мире этим не озабочивались. Он, разумеется, подозревал, что в техномире ни о какой антимагической защите и речи быть не может, однако всё же не был уверен, что известных ему заклинаний-отмычек окажется достаточно, чтобы проникнуть во все необходимые ему помещения. Тем не менее, простейшее заклинание размыкания запоров – без проблем открыло перед ним дверь парадного входа, заклинание «отвода глаз» – помогло пройти совершенно незамеченным мимо ночной охраны офисного центра. С дверью в студию, правда, пришлось немного повозиться, однако повинна в этом была сигнализация, а не механизм замка.
«Да уж, будь я домушником и поставь воровской промысел на конвейер, я наверняка вошёл бы в историю техномира как самый искусный из медвежатников!» – открыв дверь и занеся ногу над порогом, мысленно возгордился собой новоявленный взломщик.
И в ту же секунду, согласно закону подлости, его тело словно бы прошил электрический заряд.
– Твою мать! – сдержав вскрик боли, выругался Дардьян. – Совсем забыл про порог! Екатерина Алексеевна, вы здесь! – позвал он.
– Разумеется, я здесь! А где же мне ещё быть? – сварливо ответили ему из темноты. – Ну и чего ты там стал? Боишься, что я заманила тебя сюда, чтобы навсегда завладеть твоим телом?
– Не льстите себе! – насмешливо фыркнул дракон. – В моём теле не смог бы удержаться даже призрак пятого уровня, а вы с вашим первым… Вы мне лучше скажите, эту студию случайно не вы Софии подарили?
– Я, а что?
Где-то вдали позади застрявшего в дверях Дардьяна раздались шаги.
– Пригласите меня зайти, и я объясню, – прошептал он.
– Вы же вроде дракон, а не вампир? – удивилась Екатерина Алексеевна.
Дардьян тяжело вздохнул и подтвердил.
– Дракон.
– Кейт, просто пригласи его войти, и мы тебе всё объясним! – с нажимом проговорил Сиян.
– О и ты здесь! – искренне обрадовался молодой человек. – Рад тебя видеть, дружище!
– И я! – радостно завиляв хвостом, ответил песец.
– Ладно, – между тем приняла решение призрак и с лёгкой ехидцей в голосе пригласила: – Заходите, пожалуйста, господин дракон.
– Благодарю, – кивнул Дардьян и перешагнул порог. Входная дверь за ним бесшумно закрылась.
Екатерина Алексеевна открыла было рот, чтобы напомнить о том, что она всё ещё ждёт объяснений, однако дракон опередил её.
– Как человек, я мог бы переступить порог без проблем, но как маг… Если бы вы меня не пригласили, то большую часть моих магических способностей мне пришлось бы оставить за дверью. Хммм, как же вам это объяснить? – он вздохнул и задумался на несколько мгновений. – Любая частная собственность несёт на себе отпечаток ауры своего владельца. И, чем больше владелец заботится о вещи или помещении, тем под более сильной охранной его ауры данная собственность находится. От грубого физического вмешательства такая защита, разумеется, не всегда эффективна, но от магического… Особенно это относится к вещам и местам, ценность которых измеряется не деньгами, а чувствами и эмоциями. Фамильные драгоценности, церковные реликвии, храмы, домашний очаг… Вот эта студия, например, для Софии ни больше, ни меньше, а именно храм. Храм её искусства. И храм памяти вам, Екатерина Алексеевна. И именно поэтому-то, кроме того, что вы бывшая хозяйка этих стен – мне и удалось войти сюда, не оставшись при этом с опустошенным резервом.
– Хммм, теперь мне стали более понятны многие приметы и верования наших предков, – задумчиво кивнула бывшая магически неодаренная землянка. – И честно говоря, теперь мне как-то сразу стало спокойней и за свою внучку и вообще за обычных смертных. Однако то, что вам всё же удалось сохранить все свои магические силы – это хорошо. Потому что, я подозреваю, что нам с Сияном понадобятся все ваши способности.
Вслед за чем, невольные заключенные студии принялись наперебой просвещать дракона как они докатились до жизни такой.
– А вы уверены, что вас здесь держит именно то, что вы должны мне помочь найти душу Кейт? – задумчиво уточнил Дардьян, после того как выслушал рассказ.
– Разумеется, нет, – фыркнула призрак. – Но должна же я хоть что-то делать?! – ворчливо прокомментировала она. – Как бы сильно мне не хотелось остаться в жизни моей внучки пусть даже и в виде привидения, я не могу пока себе этого позволить. Мне, как я уже сказала, очень, просто крайне необходимо вернуться в тот другой мир! Поэтому я очень надеюсь, что ты сможешь помочь мне отвязаться от этого портрета. Сможешь ведь?