Ночные ведьмы

Глава 1

Зал был освещен свечами и магическими светильниками. И первые, и вторые висели в воздухе под темным каменным потолком, от чего он казался кусочком звездного неба.

Вдоль серой каменной стены, украшенной причудливой лепниной, стоял длинный стол: этим вечером Эвердин Морр, новый хозяин старинного замка Берг, давал званый ужин в честь высокого гостя – Карла Деамония, придворного чародея его величества Филиппа VI. В кухне и коридорах шептались, что господин Деамоний прибыл в замок, чтобы проверить, как идут дела на оккупированной территории, и лично укрепить на ее границах магические щиты, которые в последнее время стали едва ли не ежедневно подвергаться атакам противника.

Накануне прибытия важного гостя Берг был вычищен и выскоблен от подвалов до верхушек остроконечных башен, а в кухне двое суток непрерывно пеклись пироги и жарилось мясо.

Теперь же торжество подходило к концу. Маг и его свита были сыты и развлекались тем, что, усевшись за принесенные слугами столики, испытывали удачу в карточных и шахматных баталиях.

Получив у виночерпия очередной поднос с напитками, я вместе с остальными служанками лавировала между играющими, стараясь не только вовремя поднести полный бокал игристого вина, но и увернуться от похотливых рук, которые тянули к нашим юбкам захмелевшие гости.

– Вы говорите, в Лануре сейчас спокойно? – донесся до меня негромкий бархатный голос Карла Деамония, когда я в очередной раз проходила мимо.

– Да, господин чародей, – поспешно ответил хозяин замка. – Наши солдаты каждый день патрулируют ланурские городки и деревни и зорко следят, чтобы их жители вели себя прилично.

В карих глазах колдуна сверкнули огоньки.

– Сдается мне, вы лукавите, господин Морр. До государя дошли слухи, будто порядок на вверенной территории вы поддерживаете с трудом, а ваша агитационная кампания, призванная убедить ланурцев, что Филипп Авалейский будет для них лучшим правителем, чем Дарий Верлионский, провалилась. С треском.

– Между нашими государствами все еще идет война, – развел руками Морр. – Пока она не окончена, ланурцы остаются гражданами Верлиона, а мы – захватчиками их родины. Людям нужно время, чтобы смириться с новым положением дел. Поэтому – да, они плохо реагируют на агитацию и пытаются бунтовать. Но, уверяю вас, в целом ситуация находится под контролем.

Я проскользнула между столами и, зажав под мышкой пустой поднос, тихонько встала за каменным выступом в углу зала – неподалеку от беседующих мужчин. Слышимость отсюда была отличная и, кроме того, я могла хорошенько разглядеть всех участников разговора. Морр, полноватый рыжеволосый коротышка, меня не интересовал, за последние два дня я вдоволь на него насмотрелась. А вот Деамония я видела впервые, и потому с любопытством рассматривала его узкое лицо с шапкой черных седоватых волос, длинным прямым носом, густыми широкими бровями и узкими, как змейка, губами. Сейчас эти губы кривились в презрительной усмешке.

– Под контролем, значит, – протянул он. – Что ж, это похвально. В таком случае, не соблаговолите ли рассказать мне о ночных ведьмах, господин Морр?

Хозяин Берга открыл рот, но вместо того, чтобы ответить, лишь тяжело вздохнул.

– Ночные ведьмы? – подал голос паренек из свиты придворного чародея. – Кто это такие?

– О! – в глазах колдуна снова вспыхнули огоньки. – Неужели, дорогой племянник, вы никогда не слышали об этих интереснейших созданиях?

– Я слышал о ведьмах, – сказал юноша. – Как и все люди, собравшиеся в этом замке. Однако, предполагаю, что ночные колдуньи чем-то отличаются от обычных.

– Именно так, – кивнул Деамоний. – Ночные ведьмы – это удивительное явление, которое встречается во время длительных войн. Вы знаете, дорогой племянник: о том, что человек является чародеем, становится известно, когда ему исполнится семь-девять лет. При этом рядом с нами находится множество людей, хранящих в себе искру волшебства, но не подозревающих об этом. Если их искра не проснулась в детстве, она продолжит спать долгие годы, пока не угаснет. Такие люди способны передать магические способности своим детям, однако сами колдовать не могут. Когда же в стране бушует война, появляются женщины, чья искра под воздействием сильнейших душевных потрясений неожиданно пробуждается ото сна. Это происходит очень быстро, в одно мгновение. Женщину в буквальном смысле накрывает потоком волшебства. Этот поток перестраивает не только ее биополе, но и отдельные участки головного мозга. В итоге мы получаем сильную сумасшедшую ведьму.

– Сумасшедшую? В чем же выражается ее безумие, дядя?

– Да во всем. Эти дамы больше не способны вести обычную жизнь. Магия стирает ряд их важнейших чувств и инстинктов, оставляя только самые сильные и глубокие – злость, ярость, желание отомстить.

– Кому отомстить?

– Надо полагать, тем, кто сделал их такими. Месть становится главной и единственной целью их существования. Они перестают чувствовать боль и страх, а потому способны на любой поступок, даже самый рискованный. Жизнь им больше не нужна, они ею не дорожат, а потому, ни мгновения не сомневаясь, положат ее на борьбу с врагом. Действовать ведьмы предпочитают в темноте, поэтому их и называют ночными. После инициации у них обостряются зрение и слух, они даже способны летать – сами, без левитационных артефактов. Таких созданий надо уничтожать, дорогой племянник. Без сожаления, как крыс или тараканов. Это, кстати, не так уж сложно. Они хоть и могущественны, однако в магическом смысле совершенно не образованы, пользоваться своей силой не умеют и в боевых искусствах обычно ничего не смыслят. Некоторые ведьмы погибают сами – выпустив слишком большой поток магии, сгорают в нем вместе со своим неприятелем. Другие же способны месяцами выслеживать свою жертву, попутно нанося ущерб всем, кто попадется на их пути. Здесь, в Лануре, мы можем наблюдать уникальное с научной точки зрения явление: местные ночные ведьмы объединились в круг и теперь совершают налеты на казармы наших солдат, а также с поразительным упорством долбят магические щиты, которые укрывают этот треклятый регион от воинов верлионского короля. Я прав, господин Морр?

Тот молча кивнул.

– Таким образом, на вверенной вам территории действует партизанский отряд, состоящий из сильных чародеек, у которых напрочь отсутствует инстинкт самосохранения и которым в прямом смысле слова нечего терять?

В глазах придворного мага пылали адские костры. Морр же был бледен, как полотно, и сидел, сжавшись, будто нашкодивший школяр.

– Какова численность этого отряда? – холодно спросил Деамоний.

– Мы точно не знаем, – пролепетал Морр. – Возможно, человек десять. Или больше.

Руки колдуна сжались в кулаки.

– И вы смеете утверждать, что контролируете ситуацию? – прошипел он.

– Мы… мы ведем с ведьмами непрерывную войну, – запинаясь, ответил хозяин замка. – Удалось выяснить, что их отряд состоит исключительно из местных жительниц, в основном из тех, чьи селения больше других пострадали при захвате Ланура. Это полуграмотные крестьянки и горожанки, господин Деамоний. Однако в предводительницах у них благородная дама. Вы наверняка слышали ее имя. Ее зовут Юна Беллатор.

Брови чародея взлетели вверх.

– Юна Беллатор? – медленно повторил он. – Жена покойного Августа Беллатора?

– Так точно.

– Вы пойдете под трибунал, Морр, – голос колдуна был холоден, как зимний ветер. – Я лично за этим прослежу. Вы должны были сообщить о ночных ведьмах сразу, как только они начали появляться в здешних краях. Вы, а не начальник пропускного пункта, который они теперь поливают огнем! Вам прислали бы подкрепление, которое уничтожило этих тварей. Теперь же всем нам придется хорошо потрудиться, чтобы их изловить. Одному небу известно, сколько бед они натворят, пока мы будем их разыскивать!

Морр покаянно кивнул.

– Ладно, – Деамоний махнул рукой. – Поговорим об этом позже. Завтра я собираюсь осмотреть западные границы региона – от Ткарки до Зеленого холма. Надеюсь, вы способные обеспечить мне достойное сопровождение?

– Так точно, господин чародей.

– И кстати. Распорядитесь подготовить еще одни апартаменты. Через два дня к вам прибудет гость. Его зовут Марк Тиаран.

Я едва подавила удивленный вздох. Тиаран? Собственно персоной? Вот так удача!

– Все сделаем в лучшем виде, – закивал Эвердин Морр. – Однако, господин Деамоний, мне нужно знать, сколько солдат вы хотели бы взять с собой в Ткарку. На завтра у нас запланирована карательная операция в деревушке Ринрин. Ее жители дважды поднимали бунт и убили троих наших воинов.

– Мне не нужны ваши солдаты, – фырнул маг. – Отправляйте их куда посчитаете нужным. Среди моих сопровождающих должны быть исключительно колдуны. Не менее десяти человек.

Морр склонил голову в поклоне.

Я же вдруг ощутила на себе чей-то внимательный взгляд. Вскинув глаза, обнаружила в трех шагах от себя высокого мужчину в военном мундире – одного из охранников Берга.

– Подслушиваешь? – прошипел он, впиваясь в меня пристальным взором.

– Нет-нет, что вы, господин, – пролепетала я.

– Я тебя не помню, – подозрительно сощурился охранник. – Ты кто такая?

– Новая служанка, господин. Работаю в замке третий день.

– Если так, почему же ты тут стоишь? Твое дело – угощать гостей вином.

– Я… я отдыхаю. Весь вечер бегала туда-сюда, очень устала…

– Ночью отдохнешь, – отрезал мужчина. – Вместе с остальными слугами. Ступай работать. Не видишь, что ли, у гостей нет ни одного полного бокала! Да поторапливайся, не то пожалуюсь на тебя господину дворецкому!

Я кивнула и, покинув свое укрытие, поспешила к выходу из зала.

Очутившись на лестнице, огляделась по сторонам и, убедившись, что кроме меня здесь никого нет, сунула поднос в одну из каменных ниш, после чего торопливо побежала вверх по ступенькам, ведущим в одну из замковых башен.

Миновав два пролета, услышала стук тяжелых каблуков – кто-то поднимался по лестнице следом за мной. Я прибавила шаг. Мой преследователь – тоже.

Когда ступеньки закончились, я ступила на полукруглый балкон, находившийся на под самой крышей, а спустя несколько секунд на его серые плиты шагнул давешний охранник.

– А теперь ты, стало быть, решила подышать свежим воздухом? – насмешливо поинтересовался он.

Я пожала плечами.

– Мне твоя рожа сразу не понравилось, – заявил мужчина. – Другие девки глаз от пола поднять не смеют, а ты зыркаешь по сторонам, как ворона, да еще врешь прямо в лицо. Ты ведь нарочно спряталась за угол, чтобы подслушать, о чем говорят наши господа! Знаешь что, голуба? Идем-ка к дворецкому. Разберемся, не шпионка ли ты.

– Извини, парень, – я качнула головой. – Никуда я с тобой не пойду. Мне тут задерживаться некогда.

– Через перила, что ли, сиганешь? – снова усмехнулся охранник. – Не дури, девка. Бежать тебе некуда, ты сама себя в ловушку загнала. Выбирай: или пойдешь со мной по-хорошему, или я тебя вниз за косу отведу.

– Ну и грубиян! Как не стыдно так разговаривать с дамой!

Из-за каменных колонн, расположенных по обе стороны балкона, вышли две высокие темноволосые женщины. Они были одеты в плотные походные штаны и крепкие домотканые рубахи. Женщины стояли позади меня, однако я знала, что глаза каждой из них сверкают яркими зелеными огнями.

– Что за черт!..

Мужчина растерянно моргнул, попятился. Я выдернула из прически длинную спицу-заколку. Мои волосы рассыпались по плечам блестящей черной волной, и по ним тут же побежали голубоватые искры.

В воздухе едва ощутимо запахло магией.

Взмах руки – и охранник повалился на пол, судорожно пытаясь вздохнуть.

– Что с ним делать, Юна? – спросила у меня Лита – одна из стоявших позади женщин. – Он может поднять тревогу. Его нельзя оставлять.

– Нельзя, – согласилась я.

От удушья охранник стал бледным до синевы. Секунда – и глаза его закатились, а сам он безжизненной куклой застыл на серых каменных плитах.

– Все. Теперь уходим.

Мы втроем неслышно взмыли в воздух и, быстро набирая скорость, полетели в сторону леса, видневшегося у линии горизонта.

***

Когда под нашими ногами замелькали темные кроны деревьев, Лита высекла пальцами огненную искру и бросила ее вниз. Искра растаяла в воздухе, и среди широких стволов появилась круглая полянка, на которой стояла небольшая бревенчатая избушка, бывшая когда-то зимним охотничьим домиком. Вокруг нее располагались фонари с крошечными магическими огоньками.

На крыльцо дома вышла девушка в штанах и рубахе. Ее волосы черным водопадом струились по плечам, а большие глаза внимательно смотрели в темное небо.

– Это Беата, – сказала Нинон, моя вторая спутница. – Должно быть, сегодня ее очередь дежурить.

Мы опустились на притоптанную траву, и девушка поспешила нам навстречу.

– Сестры на месте? – не тратя время на приветствия, спросила я у нее.

– Да, – ответила Беата. – Все до одной. Как ты и велела, Юна.

– Отлично. Зови их в дом. Мы принесли много интересных новостей.

Беата кивнула и скрылась в темноте. Мы же взбежали по узким ступенькам крыльца и вошли в избушку. Внутри умопомрачительно пахло жареным мясом. Наверное, пока нас не было, кто-то из сестер удачно сходил на охоту. В животе призывно заурчало – желудок поспешил напомнить, что последний раз принимал пищу на рассвете солнца. Между тем, обращать на него внимание было некогда.

Едва мы уселись на одну из лавок, стоявших вдоль стен единственной здешней комнаты, как помещение стало заполняться людьми.

И Эвердин Морр, и Карл Деамоний в своих рассуждениях о ночных ведьмах серьезно ошибались. Вопреки словам Морра, нас было вовсе не десять, а пятнадцать человек. И это не считая погибших.

Когда авалейские солдаты оккупировали наш Ланур – один из семи регионов государства Верлион, который, к несчастью, граничил с их Авалеей, и принялись творить здесь свои бесчинства, искра волшебства проснулась в общей сложности у двадцати восьми женщин. Явление это действительно было уникальным, а еще отлично давало понять, насколько страшно и отвратительно вели себя завоеватели.

Все женщины, которые собрались сейчас в комнатке заброшенной лесной избы, видели, как разрушали их дома, как свирепые нелюди в военной форме убивали их родителей и детей.

Беата.

Хрупкая черноволосая красавица. Она жила с бабушкой и дедом в небольшом городке, расположенном неподалеку от Берга. Ее старики держали аптеку, где помимо продажи мазей и отваров, занимались несложным врачеванием. Их внучка с детства умела обрабатывать и перевязывать раны, срезать мозоли и лечить ожоги.

Еще умела шить и плести прелестные кружева. Ни у одной городской модницы не было платьев с такими воздушными манжетами и воротничками, как у Беаты. Ни одна девица не умела так лихо отплясывать на праздничных вечеринках, как она, ни у одной не было такого чистого звонкого голоса.

Солдаты ворвались в их дом через три дня после ее восемнадцатого дня рождения. Их было трое. Первый ударом сабли отрубил голову деду, вышедшему навстречу незваным гостям. Второй подскочил к закричавшей от ужаса бабушке и пронзил ее грудь длинным кинжалом. Третий же схватил оцепеневшую Беату и повалил на пол, явно намереваясь изнасиловать.

Магия захлестнула девушку, когда мужчина разорвал на ней юбку. Столб зеленого огня, вырвавшийся из ее ладошек, в секунду превратил обидчиков в пепел, а дом – в руины.

Беата плохо помнила, как выбралась из-под обломков. Ее память сохранила лишь крики соседей, пытавшихся укрыться от захватчиков, зарево пожаров, а еще ярко-зеленые молнии, которые девушка, не помня себя от обжигающей ярости, метала в вооруженных людей в фиолетовых авалейских шапках.

Мы с Литой нашли Беату в лесу спустя сутки после инициации. Грязная и оборванная, она сидела под деревом и молча смотрела прямо перед собой.

Карл Деамоний ошибался, считая ночных ведьм кем-то вроде бешеных собак, которыми правит безумие. О нет. Магия действительно лишает нас страха и сердечного тепла, но разум она оставляет на месте. Если у ведьмы хватило душевных и физических сил, чтобы перенести инициацию и не сгореть в собственном пламени, то впереди ее ждет новая жизнь – полная магии и обжигающего холода. При этом, у каждой инициированной возникает вопрос: зачем она такая нужна?

Вместе с родными людьми в нас умирает способность радоваться жизни. У нас было прошлое, есть настоящее, а будущего нет. Мы его не видим и не хотим. Мы будто подвешены в воздухе. Будто после нападения убийц возможность и дальше ходить по земле нам не подарили, а дали взаймы. И теперь мы должны отработать свой долг.

Некоторые сестры, не выдержав этого странного неопределенного состояния, стремятся покончить с собой, а заодно отправить в пекло побольше вражеских солдат. Я же считаю, что так бездумно расходовать магический и человеческий ресурс нельзя.

Я, Юна Беллатор, придумала для себя и своих новых сестер четкую цель: прорвать вражескую оккупацию, чтобы верлионские воины могли прогнать авалейских псов с нашей земли.

Достигнуть этой цели непросто. Среди авалейцев есть много сильных умелых колдунов, которые находятся на службе у короля, и поддерживают регулярную армию своим искусством. Чародеи Верлиона тоже не лыком шиты и в прямом бою сопернику никогда бы не уступили.

Проблема в том, что в прямой бой авалейские колдуны вовсе не рвутся. Чтобы закрепиться на захваченных территориях, они придумали заклинание, которое устанавливает на границах оккупированного региона особые магические щиты. Щиты стоят невидимой стеной и не дают защитникам подойти к стану врага.

Пробить эти чары очень сложно – на них не действует ни одно общеизвестное заклятие. Говорят, верлионские колдуны активно ищут возможность сломать защитный купол, однако у них ничего не выходит.

Таким образом, Ланур почти год находится под каблуком у захватчиков, и надежда на освобождение с каждым днем становится все меньше и меньше.

Дабы исключить возможность диверсии, ставленник авалейского короля Эвердин Морр, который теперь занимает замок Берг – бывшую резиденцию ланурского губернатора, в первые три месяца своего правления изловил и уничтожил всех местных чародеев.

Кроме нас, ночных ведьм.

Конечно, сами мы не способны разобраться в хитросплетении вражеских чар. Зато мы грабим обозы, которые везут из Авалеи в Ланур продукты и оружие для солдат. Совершаем налеты на отряды вражеских воинов. И – да, время от времени поливаем огнем пресловутые магические щиты, надеясь отыскать в них слабое место, или же привлечь внимание авалейских чародеев, чтобы затем выудить у них хотя бы малюсенькую зацепку, которая дала бы нам возможность понять, как разрушить это чертово колдовство.

Судя по тому, что сегодня утром в Ланур прибыл придворный маг вражеского короля, наши старания были не напрасными.

– Как прошли у вас три последних дня? – спросила я у собравшихся женщин.

– Спокойно, – ответила за всех Беата. – Мы сидели тихо, как мыши, ждали возвращения сестер с восточных границ, дальше чащи не совались. Несколько раз мимо поляны проходили авалейские патрули, но нас они не заметили.

– Хорошо, – кивнула я. – Теперь к новостям. Их у нас сегодня много. Прежде всего: завтра Морр собирается отправить в Ринрин карательный отряд. Крестьяне убили троих солдат, поэтому их собираются расстрелять, а потом сжечь вместе с деревней. Нужно предупредить старосту, пусть отправит людей в лес или в соседние деревушки.

– Это можно, – кивнула сидевшая у печи Илана. – Что же, Юна, быть может, мы карателей встретим сами? Морр их обычно посылает группами человек по сорок-пятьдесят. Как раз по десятке на сестру. То-то любо будет спалить этих псов к чертовой матери.

Я кивнула. О карательных отрядах Илана знает не понаслышке. Искра пробудилась в ней полгода назад, когда жителей ее села авалейцы заживо сожгли в большом деревянном сарае. Сама Илана чудом осталась жива – в тот момент, когда солдаты вошли в село, она собирала в лесу хворост. В огне погибла вся ее семья: мать, старушка-свекровь, супруг и два пятилетних сына-близнеца.

С того момента, как мы приняли ее в круг, Илана не пропускала ни одной вылазки. Ей доставляло удовольствие выслеживать отряды солдат и обрушивать на их головы потоки огня – очевидно, она надеялась, что среди убитых вояк окажутся люди, погубившие ее родных.

– Бери четырех помощниц и прямо сейчас отправляйся в Ринрин, – сказала я Илане. – Крестьяне должны покинуть деревню до того, как туда придут каратели. Действуйте максимально осторожно, Морр может отправить с солдатами чародея. Главная битва у нас впереди, будет очень жаль, если вы не сможете принять в ней участие.

Илана растянула губы в холодной улыбке, кивнула.

– Далее. Сегодня в Берг приехал Карл Деамоний. Я слышала, как он сказал Морру, что собирается укрепить магические щиты, и начнет с тех, которые расположены на западе. Надо выяснить, что именно он станет делать. Этим я займусь сама. Лита, Нинон и Беата, вы отправитесь со мной. Завтра на рассвете мы полетим в Ткарку. Остальные, утром выберете сестру, которая останется охранять дом, а сами ступайте к пропускному пункту. В полдень через него должен проехать очередной обоз с продовольствием. Настоятельно вас прошу не палить по нему сразу. Авалейцы теперь посылают с повозками надежный конвой, в котором едут два-три колдуна, готовых дать нам отпор.

– Обоз поедет через лес, – подала голос Нинон. – Будет удобно, если вы наведете на конвой морок. Пусть поплутает по дорогам. А вы потихоньку обезвредите охранников, одного за другим.

Ведьмы одобрительно зашумели.

Я хлопнула в ладоши, и в комнате снова стало тихо.

– У кого-нибудь есть вопросы? Нет? В таком случае, команда Иланы отправляется в Ринрин, а остальные – отдыхать. Завтра у нас будет много работы, сестры.

Глава 2

Снег за одну ночь укутал двор и сад в белую пуховую шаль. Вчера на улице стояла серая унылая осень, а сегодня подъездная дорожка, скамейки и кусты сверкали так, словно кто-то рассыпал повсюду алмазную крошку. Я смотрю на заснеженный двор сквозь тонкие узоры на замерзшем стекле и мечтаю о том, как сразу после завтрака надену шубку и меховые сапожки, и побегу к пруду, чтобы проверить, не тронул ли его воды первый ледок.

– Юна, ты готова? – раздается из-за двери голос матери. – Спускайся скорее в столовую. Прибыл гость, отец желает нам его представить.

Гость? Наверняка очередной седовласый бородач из министерства иностранных дел. Только они позволяют себе беспокоить папу так рано. Значит, снова придется молча жевать овсянку и слушать скучные разговоры о ценах на зерно, проблемах металлургии и государственном перевороте в Гаарте.

Камеристка закрепляет мои волосы последней заколкой. Я встаю с кресла и выхожу из комнаты. Вместе с матушкой мы спускаемся на первый этаж нашего особняка, степенно, как и полагается высокородным дамам, входим в трапезную.

Отец с гостем стоят у окна и о чем-то оживленно беседуют. Услышав наши шаги, они оборачиваются. И я забываю, как дышать.

Рядом с папой стоит вовсе не обрюзгший седовласый господин, а молодой мужчина, высокий и статный. Его волосы цвета меди, и сейчас, когда он стоит у окна, кажется, что в них запуталось солнце. Глаза, глубокие, изумрудно-зеленые, как свежая луговая трава, при виде меня отчего-то становятся больше, и я проваливаюсь в них, словно в бездонный омут.

Пропала зима, пропала столовая, пропал родительский дом. Теперь я стою на широком лугу под палящим летним солнцем, а в душе у меня поют соловьи, и распускаются нежнейшие фиалки.

– Юна, Ульрика, позвольте представить вам нашего гостя, – откуда-то издалека доносится веселый голос моего отца. – Прошу любить и жаловать: Август Беллатор – племянник Валерия Беллатора, новый участник нашей дипломатической миссии в Авалее.

Август… Его имя пахнет медом, спелыми яблоками и дымом пастушьего костерка.

Он смотрит на меня без улыбки, широко распахнутыми глазами и, кажется, как и я, боится вздохнуть.

– Мы счастливы видеть вас в нашем доме, господин Беллатор, – говорит ему мама.

Он с трудом отрывает от меня взгляд, что-то говорит ей в ответ, потом быстро целует руку и снова поворачивается ко мне. Мать осторожно подталкивает меня к нему – настала моя очередь приветствовать гостя.

– Рада знакомству, – чуть слышно произношу я, протягивая ему ладонь.

– И я рад, – так же тихо отвечает Август. – Бесконечно.

К моим пальцам прикасаются горячие губы. Я вздрагиваю.

И просыпаюсь.

За окном лесной избушки безмятежно светила луна. Сестры тревожно спали на лавках – до рассвета оставалось не менее двух часов. Понимая, что заснуть больше не удастся, я тихонько встала со своего места и вышла на крыльцо.