Эра Огня 4. Костёр в ночи
– У меня выбора нет, – пожал я плечами. – Жена хочет приключений. Да и с лягушками у меня старые счёты…
Тут я вспомнил, как меня утащила лягушка. Как я потом чуть не утонул в болоте, но чудом выкарабкался. И, разумеется, как Талли отравилась ядом жабьей бородавки. Конечно, нет худа без добра, и если бы не эта бородавка, то Огонь знает, получилось ли бы у меня вернуть сестру. Но всё же душу Талли было жалко. Несмотря на то, что она была злючкой, мы с ней вроде как дружили, или около того. И незадолго до смерти она оказалась не такой уж и злой…
– Я бы десять раз подумал, прежде чем подвергать дам такой опасности, – покачал головой Гетаинир.
– Я обычно не думаю. Меня вдруг посещает ощущение правильности поступка, и я просто делаю. Это как озарение, понимаете?
– Понимаю. Но, поскольку наши с вами дорожки, судя по всему, разойдутся, я бы попросил вас вернуть аванс.
Я сунул руку в карман, мысленно прикидывая, как буду оправдываться за растраченный гатс, но достать деньги не успел. Справа по коридору хлопнула дверь, и к нам подошла, вертя на пальце кольцо с ключами, крайне довольная Натсэ.
– Сняла на три месяца, – сказала она. – На меньше не сдавали. Зато пообещали горничную раз в неделю. Ещё пришлось пошлину уплатить, за то, чтобы нам позволили жить в городе. Прошу, хозяин. – Она бросила мне ключи, я их поймал. – А это вам. Спасибо за помощь. – Натсэ протянула Гетаиниру десяток серебряных монет. Тот принял их с довольно кислой миной, но ничего не сказал.
Натсэ взяла меня под руку и торжественно вывела наружу, как из дверей ЗАГСа. Было такое чувство, словно в этот момент она абсолютно счастлива, и я молчал, не желая разрушать этого её чувства. Потому что всё, что я мог сейчас сказать, было довольно мрачным.
Солнце поднялось уже достаточно высоко, даже потеплело немного – бабье лето запоздало явилось, не иначе, – и Дирн ожил. По улицам ходили мужчины и женщины, деловито сновали дети, чего-то промышляя. Изредка проезжали лошади, одни – со всадниками, другие – с повозками.
– Обрезь есть? – спросила Натсэ в лавке мясника. – Чуть-чуть, мне котика покормить.
– Сколько «чуть-чуть»? – спросил широкоплечий бородатый мужик.
Натсэ положила на прилавок медную монетку. Мужик хмыкнул и молча удалился.
– Асзар-то – не промах, – сказала мне Натсэ, облокотившись на прилавок, как героиня американского фильма, ведущая диалог в баре. – Смекнул, что к чему.
– Кто мог убить инспектора? – спросил я, радуясь, что она сама начала этот разговор.
– Получается, что либо я, либо Авелла, – усмехнулась Натсэ. – Слишком очевидно. Если тут каким-то образом всплывёт моя профессия, то никто даже разбираться не станет.
– В тюрьму я тебя не отдам! Тем более, что её тут нет…
– Ну вот… А я ни разу в тюрьме не была, – надула губы Натсэ. Ей положительно было весело – неизвестно, почему.
– Вот, держите, – плюхнул мясник на прилавок бумажный пакет. Было там, на глаз, с полкило всякой требухи.
Я вдруг понял, что на вырученные Натсэ деньги мы сможем довольно неплохо прожить эти три месяца. Хотя, конечно, ещё одеться нужно, и мало ли какие могут потребности возникнуть. Нужно искать работу, однозначно. Хотя бы потому, что жить за счёт Натсэ мне не хочется.
Выйдя из лавки, мы двинулись прямым маршрутом к трактиру. Натсэ уже ориентировалась в городе так, словно всю жизнь тут прожила, а мне даже карта не сильно помогала. Трактир, центральная площадь и градоправление на ней уже обозначились, но вот как до всего этого доплутать лабиринтами улочек – это загадка. А Натсэ просто шла себе, и интуиция говорила ей, когда и куда поворачивать.
– Скажи, как я могу заработать? – спросил я её по дороге.
– Давай завтра, а? – поморщилась Натсэ. – Пока деньги есть, не беспокойся.
– Я немного неуютно себя чувствую, потому что ты делаешь всё, а я…
– Морт. – Она остановилась, заглянула мне в глаза, прижимая пакет к груди. – Ты содержал меня, когда я была рабыней. Ты относился ко мне, как к человеку. Заботился обо мне даже тогда, когда мог бы спокойно отвернуться. Я за всё это благодарна так, что невозможно объяснить. Мне очень с тобой повезло. Но я больше не рабыня, а беззащитной барышней, вокруг которой нужно вытанцовывать, и вовсе никогда не была, поэтому сейчас – да, я буду делать всё. Если бы не ты, я бы до сих пор оставалась в ошейнике, если вообще бы дожила до этого дня. Я тебе жизнью обязана, так что позволь мне хоть немного отплатить.
– Ты мне – жизнью? – удивился я. – Да это ты меня сколько раз от смерти спасала!
– Это была моя работа, ты меня телохранителем назначил, – напомнила Натсэ. – А вот ты меня защищать вовсе был не обязан. Слушай, всё! – Она, вдруг рассердившись, ткнула пальцем мне в грудь. – Хватит. Не порти моё прекрасное настроение, я сама его себе ещё двадцать раз испорчу! Про деньги – завтра. Договорились?
Я молча поднял руки. Натсэ удовлетворённо кивнула, и мы пошли дальше.
– Дай я хоть пакет понесу, – предложил я.
– Держи, наслаждайся, – усмехнулась она и протянула мне пакет с обрезью. Пахло оттуда так себе. Запах сырого мяса никогда меня особо не вдохновлял.
Трактир уже открылся, но посетителей не было. Пацан, похоже, ещё дрых, и в зале оставалась только Данлотея, жена хозяина. Она скучала за стойкой, но при виде нас встрепенулась и продемонстрировала добрую улыбку.
– Долго вы! Ну как, удачно? Сняли домик?
– Каменного стража! – с гордостью доложила Натсэ. – Сегодня хотим въехать. Сколько с нас за всё про всё? Хозяин утром двенадцать дилсов содрал.
– Завтракать-то будете? – деловито осведомилась Данлотея.
– Будем, – ответила Натсэ.
– Ну тогда ещё пяток накиньте – и в расчёте. Я вам на троих столик накрою.
Натсэ, видимо, почувствовала, что меня нужно немного подбодрить, и позволила расплатиться самому. Потом мы с ней поднялись на второй этаж, осторожно ступая по ступенькам.
– Если однажды какой-нибудь маг тут шею свернёт, или ногу сломает, хозяину не поздоровится, – заметила Натсэ. – Неужели так сложно починить?
– Да тут, по-моему, проще заново сделать, чем чинить, – заметил я.
На втором этаже мы обнаружили Авеллу. Она с крайне несчастным видом сидела, подпирая спиной дверь в комнату и обхватив руками голову. Завидев нас, вскочила.
– Наконец-то! – воскликнула она. – Хвала Стихиям! Натсэ, случилось нечто ужасное. Я ничего не могла сделать и не знаю, что делать теперь.
– Что? – Улыбку с лица Натсэ как ветром сдуло, она мигом превратилась в убийцу, телохранителя – кого-то такого.
– Я боюсь, у меня не достанет слов, чтобы объяснить…
– Так, ну-ка отойди!
Натсэ выдернула меч из-за спины и решительно дёрнула дверь за ручку. Авелла отпрыгнула подальше, спряталась у меня за спиной. Я приготовился к худшему…
Глава 12
Натсэ ворвалась в комнату первой, я шагнул за ней. Мы остановились у дверей, внимательно осмотрели небольшое помещение. Я на всякий случай даже Магическое зрение врубил – ничего. Кроме кота, который сидел на подоконнике и вылизывался. А ещё в комнате неприятно пахло. Характерно так.
– Не поняла. И где опасность? – спросила Натсэ, повернувшись к Авелле.
Я тоже недоумевал. Честно говоря, опасности я и не ждал, подумал, вдруг Авелла случайно кота насмерть придавила, или типа того, ну и запаниковала. Однако кот-то вот он, живой, и даже не психует. А я котам привык доверять. В детстве я привидений боялся, особенно если один дома. Но потом прочитал какой-то сборник страшилок, связанных с котами, и успокоился. Просто смотрел в случае чего на нашу старенькую кошку. Если она сидит спокойно (а она почти всегда сидела или лежала спокойно) – значит, никакого потустороннего беспредела не предвидится. Кошки ведь, говорят, чувствуют это всё.
– Я не сказала «опасность», – пролепетала бледная Авелла. – Я сказала – «нечто ужасное». Оно вон там. В углу. Ой, мамочка, меня сейчас стошнит! – и она отступила на шаг.
Мы с Натсэ посмотрели в указанный угол. Сначала показалось, что там вообще ничего нет. Потом я прищурился и заметил.
– Белянка, ты издеваешься? – процедила Натсэ сквозь зубы и убрала меч.
Авелла в ответ издала мучительный звук, будто едва сдерживает рвоту, и убежала. Послышался скрип ступенек злополучной лестницы.
– Ну а что ты от неё хочешь? – философски заметил я. – Она росла чуть ли не во дворце. Думаешь, при ней часто кошки на пол гадили?
С одной стороны, хотелось засмеяться. С другой, я вдруг представил эмоции Авеллы, которая только что весело играла с пушистой мягкой и тёплой игрушкой, а та вдруг взяла и… И вот. Какая немыслимая подлость.
– Надо будет всерьёз заняться её воспитанием, – вздохнула Натсэ и забрала у меня пакет с мясной обрезью. – Ладно, иди вниз. Постарайся накормить свою фиалку, а я тут разберусь и подойду.
Хорошее настроение всё ещё оставалось при ней. Я кивнул и пошёл в зал, где Данлотея уже собрала на стол недурственный завтрак, который напомнил, что у меня, вообще-то, больше суток во рту маковой росинки не было, если пива не считать.
Авелла сидела перед тарелкой с жареной куриной ножкой и неподвижным взглядом смотрела на неё. Когда я сел рядом, Авелла вздрогнула, вскинула на меня глаза. Усталые, припухшие, с красными прожилками. А ведь если бы не я, она бы сейчас завтракала в академии Земли и горя бы не знала. Ну, помимо сложных отношений с отцом.
Нет правильных и неправильных поступков. Есть только твой выбор и его последствия
О, «Мудрость в день» прорезалась, давно не видели. Как-то она через пень колоду работает, то есть, то нет. Никакой стабильности в жизни, эх…
– Мортегар, я в отчаянии, – сказала Авелла.
– Я тоже. Но она умерла, её не вернуть. Лучшее, что мы можем сделать, чтобы её жизнь не оказалась напрасной, это съесть её.
Я взял вилку, подвинул к себе тарелку. Авелла помолчала. Мне сделалось стыдно за глупую шутку. Ну да, не получилось. В конце концов, мы уже не в той стадии отношений, когда нужно подбирать друг к другу ключики-слова. Сейчас от меня требуется нечто большее.
– Натсэ сняла дом, – сказал я. – Хороший, с ванной даже. Сходим, посмотрим после завтрака. Там можно будет спокойно отдохнуть…
– Правда? – В голосе Авеллы прорезался намёк на жизнь. – Хорошо… Но я не из-за этого в отчаянии. Понимаешь, этот кот…
– Да ты что, серьёзно? – воззрился я на неё в изумлении.
– Да! Когда он сотворил этот кошмар, я вспомнила Ганлу.
Так, стоп. Ганла, рабыня Авеллы, и обгадившийся кот, гордо носящий моё имя. Не то я просто тупой, не то лыжи по асфальту в принципе не скользят…
– Я несу за неё ответственность, – развила мысль Авелла. – А теперь, когда меня нет, кто о ней позаботится? А если её обижают? А вдруг она голодная?!
Так, ясно, связь уловил.
– Ты ведь не звала её? – спросил я на всякий случай.
Хозяин может вызвать раба из любой точки мира, и раб либо придёт, либо погибнет, пытаясь. И вот последнее, что нам сейчас нужно, – это Ганла, ковыляющая к Дирну, и марширующая за ней рота рыцарей Земли.
Авелла помотала головой, и я с облегчением навалил себе в тарелку салата из свежих овощей, добавил пару печёных картофелин.
– Я только проверила, есть ли она у меня. Может, она почувствует, что я о ней думаю, что беспокоюсь…
Голос задрожал. Вот как у неё проявилась тоска по прежней жизни. Не в капризах по поводу роскоши и комфорта, а в чувстве вины из-за оставленной рабыни.
– Голодать она не должна, – бодрым голосом сказал я. – Мы же уплатили за её питание на год вперёд.
– Ага! А если её из академии выгнали? Кому она там нужна, простолюдинка, без хозяйки…
А ведь правда. Запросто могли и вышвырнуть на мороз.
– Я уверен, Ямос о ней позаботится.
– Думаешь? – с сомнением посмотрела на меня Авелла.
– Ну конечно! Я многому его научил. Он знает, что я бы обязательно позаботился.
Будучи магом Четырёх Стихий, я умел исключительно правдоподобно врать. Но на самом-то деле никакой уверенности в Ямосе у меня не было. Он ведь узнал, что мы – маги Огня. Чего там ещё ученикам в уши насвистели – большой вопрос. И что теперь думает Ямос, как ко мне относится – я даже гадать не буду. Может, его вообще в казематы бросили, за связь с врагами народа, и там его теперь тонко троллит Мелаирим.
– Поешь, – сказал я.
Авелла взяла вилку, но рука её задрожала.
– Я буду есть, а Ганла, может, на улице от голода умирает!
Блин.
– А может, мне от неё отказаться? Она тогда «закоченеет», и её сможет взять в рабство другой человек.
Блин!
– А если это будет плохой человек? Вдруг он будет обижать её?
Блин…
– А если я «закоченею» её, когда она наклонится над пропастью, и она упадёт и разобьётся?!
Наверху хлопнула дверь, потом заскрипела лестница. Натсэ, тихонько напевая себе под нос, спустилась, вышла на улицу и вскоре вернулась с влажными руками.
– Там, на улице, умывальник, если что, – сказала она, усевшись за столик. – Чего грустим? Не волнуйся, Боргента, страшного больше нет. Да тебе и не нужно туда больше заходить, мы сейчас пойдём в настоящий дом.
Авелла грустила. Натсэ, наполнив себе тарелку, опять на неё покосилась. Добавила:
– Деревца ваши посадим.
Авелла чуть встрепенулась, но всё равно оставалась печальной. Натсэ толкнула меня ногой под столом и вопросительно кивнула на Авеллу.
– Переживает из-за Ганлы, – объяснил я.
– Ясно. Бестолочь. – Натсэ взяла кувшин и разлила красное вино по трём кружкам. – За твою рабыню платил род Кенса. Тарлинис наверняка все пожитки забрал, этот жук прижимистый.
Авелла вскинула голову.
– Правда?!
– А то нет! Да если и не сообразил сам – Дамонт ему письмо отправил, мол, заберите личные вещи своей бестолковой дочери. Это ж деньги, имущество, репутация академии, в конце концов. Такие вещи на самотёк не пускают.
Вскочив из-за стола, Авелла шагнула к Натсэ и обняла её, дав волю слезам.
– Спасибо! – всхлипывала она. – Ты такая добрая!
– Добрая, добрая, – проворчала Натсэ. – Только давай ты меня отпустишь, а? А то сэр Ямос, на нас глядя, сейчас слюнями захлебнётся.
Авелла отстранилась от Натсэ, а я отвёл взгляд. Вот и вовсе я ни о чём таком не думал, просто радовался, что Натсэ, как солнечный луч, разре́зала тучи уныния.
– За нашу новую жизнь! – сказала Натсэ, подняв кубок, когда Авелла уселась на место.
– За нашу семью! – присоединилась Авелла.
Я тоже поднял кубок:
– За приключения со счастливым концом!
Вино было терпким, ароматным, какого-то непередаваемо осеннего вкуса, с лёгкими и приятными нотками летних воспоминаний.
Интерлюдия 1
Никогда и никому глава клана Земли и ректор академии боевых магов Дамонт не признался бы, что испытывает робость и неуверенность, глядя в глаза своему бывшему подчинённому. Мелаирим, которого выпустили из каземата, которому дали время привести себя в порядок, сидел за столом в кабинете Дамонта этак развязно, вполоборота, пальцами левой руки лениво постукивая по поверхности стола.
Глядя в его тёмные, непроницаемые глаза, Дамонт вспоминал тот день. Вернее, то утро, когда не взошло солнце, и все они, главы трёх кланов, только что обагрившие руки кровью, собрались у запечатанного жерла Яргара, в ужасе понимая, что уничтожили мир, вместо того, чтобы спасти. Он помнил, как тогда появился запыхавшийся Мелаирим, как он начал говорить – и его послушали. Они изменили рунический рисунок так, как сказал Мелаирим, и ощутили, что слабой струйкой сила Огня потекла в мир. Рассвет забрезжил над горизонтом…
Потом им пришлось победить другие последствия уничтожения клана Огня, но если бы в тот миг Мелаирим не рассказал, как вернуть солнце, никакого «потом» не было бы. И Дамонт был благодарен настолько, насколько Мелаирим был готов принять благодарность. Он не хотел основать род и остался безродным. Он не хотел высокого положения в Тентере, и Дамонт сделал его своим заместителем в академии Земли Сезана. И деньги. Мелаирим охотно взял деньги. На том всё и закончилось.
– Что-нибудь скажешь? – Дамонт первым нарушил молчание.
– Ничего не понимаю, – с кривой усмешкой отозвался Мелаирим. – Вы говорите, говорите, а я никак не соображу. Допустим, вы решили возродить клан Огня. Как будто это возможно – вернуть из мёртвых всех людей, которые погибли тогда. Не «возродить», а вновь создать. Допускаю, что это разумно, если такое решение приняли двое глав кланов. И если вам для чего-то нужно моё благословление – что ж… Я благословляю.
– Я не благословления твоего хочу, Мелаирим. – Дамонт вздохнул. Тяжело ему давался этот разговор. – Я хочу, чтобы ты возглавил этот клан. Чтобы ты занимался его созданием. Набирал новых членов…
– Я? – изумился Мелаирим. – Главой клана Огня?! Да как вы это себе представляете? Чтоб стать хотя бы рядовым членом клана, нужна печать Огня. Нужно быть магом Огня, коим я – не являюсь. Или… – Тут он прищурился. – Или у вас есть печати? Ну конечно, о чём я думал! Вы ведь не могли не захватить хотя бы один набор, когда разгромили дворцы и академии Ирмиса. Так речь об этом? Вы хотите сделать меня магом Огня? Боюсь, мне негде будет взять учителя, а в остальном – я в вашей власти, господин Дамонт.
– Перестань кривляться, – поморщился Дамонт. – Хватит, Мелаирим. Та игра закончилась, начинается новая. Время открывать карты. Твоя названная племянница Таллена – маг Огня. Мортегар – тоже. Авелла. Рыцарь Лореотис. Я легко могу воссоздать цепочки, связавшие их. И я слишком долго изучал всё, что связано с Мортегаром. Ты ведь вырвал его из иного мира, я прав?
– Существуют иные миры? – захлопал глазами Мелаирим.
Дамонту захотелось его убить. Взять за волосы и долбануть головой о стол, чтобы мозги кровавой кашей расплескались.
– Ты стоишь в центре всего, Мелаирим. Ты – маг Огня. Не с рождения, но примерно с тех пор, как пал Ирмис. Единственное, чего я не понимаю – это твоих мотивов. Что заставило тебя обратить душу к Огню? Какие посулы? Даже когда клан был уничтожен, ты, как верный солдат, продолжал служить, продолжал выполнять свою невероятную миссию. Ты медленно, но неумолимо вёл мир к смерти. Та искра, что ты заронил в Мортегара, вот-вот вырвется на волю, взорвётся Яргар, и вырвавшийся Огонь свершит месть под твоим руководством. Ему потребуются тысячи жертв, прежде чем он успокоится и займёт своё место среди Стихий. Прежде чем вновь воцарится равновесие. Но скажи, глядя мне в глаза: неужели все эти жертвы неизбежны? Неужели мы не можем обойтись без крови? Ты наберёшь новый клан. Сила Огня плавно разделится между новыми членами, и вулкан будет распечатан. Всё вернётся на круги своя. Все осознают свои ошибки и впредь не станут их повторять.
Мелаирим грустно покачал головой:
– Мне жаль, что я оставил у вас такое впечатление. И жаль, что придётся говорить вам, главе клана, что вы ошибаетесь. Увы, я не могу вам услужить, поскольку я не маг Огня. Я – лишь бедный безродный маг Земли. Таллену я младенцем спас из Ирмиса – в этом каюсь. Однако она действительно лежала в колыбели и попросту не могла иметь печать. Во всяком случае, я ни разу не слышал, чтобы кто-либо посвящал детей в маги до конфирмации. Мортегар – просто деревенский мальчишка, который стал жертвой обстоятельств…
– Деревенский мальчишка? – перебил Дамонт. – Я помню одного деревенского мальчишку – Ардока. Прежде чем войти в академию, он полгода за счёт клана занимался с личным преподавателем. Он не мог даже говорить так, чтобы его понимали, хватал девчонок за задницы и приветствовал учителей взмахом руки. Мортегар был странным – да, но поверить в то, что его воспитывали невежды-простолюдины в деревне, ты меня не заставишь.
– Значит, меня ввели в заблуждение, – улыбнулся Мелаирим.
Потом он задумался и осторожно полуспросил:
– Вы говорите «был»…
Дамонт мысленно рассмеялся. Вот, наконец, и интерес.
– Я говорю так, потому что не знаю, где он сейчас. Пока ты отдыхал в казематах, тут многое случилось. Искар, глава академии Атрэм, оказался главой Ордена Убийц. Он похитил Мортегара с Авеллой. Я полагаю, Мортегар повёл какую-то свою игру и навёл на него убийц Земли. На его с Авеллой свадьбе приключилась настоящая бойня. Искар мёртв, глава клана Воздуха мёртв, его место заняла Денсаоли.
– Безумие, – пробормотал Мелаирим.
– Полностью согласен. Со дня на день глупая девчонка может развязать войну, но это – не твоя забота, по крайней мере, пока. В той битве все перечисленные мной маги использовали силу Огня, и они сражались на нашей стороне. А когда оба ордена Убийц оказались нейтрализованы, они ушли. Лореотису, Таллене помогла скрыться Акади, которая ныне остаётся на Материке, вне моей юрисдикции. Куда делись Мортегар и Авелла – я не знаю. Его необходимо найти.
Мелаирим вдруг кивнул.
– Что? Ты согласен? – растерялся Дамонт.
– Я услышал речи, которые мне доступны. Нужно найти Мортегара. Вы ведь помните, чем я занимался до того, как стал проректором. Я всё ещё помню, как искать то, чего нельзя найти, и как спрятаться от тех, от кого не спрячешься. Какими ресурсами я располагаю?
– Любыми, – быстро ответил Дамонт. – Время не на нашей стороне. Денсаоли одержима местью. Она будет искать Мортегара, и если найдёт раньше нас… А она может и найти. Ведь у неё в руках Акади. Пусть слабая, но магическая связь с дочерью у неё есть. Это можно будет использовать…
– Я готов. – Мелаирим встал. – Могу идти?
Помедлив мгновение, Дамонт кивнул. Мелаирим резко изменился. Он напоминал голема, сотворённого с единственной целью, готового рвануть по следу. В дверях он остановился и обернулся.
– Господин Дамонт. Насколько мне известно, в доме Искара хранился один артефакт. Факел из дворца Анемуруда…
– Факел забрала Авелла. Он также утрачен.
– Благодарю. – Мелаирим поморщился. – Это всё, что мне требовалось знать.
– Помни, что мы – не враги! – успел крикнуть Дамонт, прежде чем дверь захлопнулась.
Ректор устало откинулся на спинку стула. Ну, вот и всё. Большего он пока сделать не может.
***
Мелаирим быстро шагал по коридорам академии, не обращая внимания на умолкающих и сторонящихся при виде его студентов. Они были лишь пылью под ногами, что о них думать. Впрочем… Впрочем…
Мелаирим остановился, будто на стену налетев, услышав звуки рыданий. Голос знакомый. Голос вызывал множество воспоминаний. Например, то, как его обладательница легко согласилась помочь обезвредить Авеллу перед турниром. И ещё – те скабрезные истории, которые пересказывали друг другу рыцари, каждый раз снабжая их новыми подробностями. Лишь два имени, фигурирующих в этих историях, не менялись. Мортегар и…
– Госпожа Боргента?
Девушка, рыдающая у окна, вздрогнула и резко обернулась. В её глазах мелькнул страх, но её глаза Мелаирима не интересовали. Он посмотрел ниже, на её живот. И улыбнулся:
– Следуй за мной.
Он зашагал дальше по коридору, не сомневаясь, что Боргента бежит следом. Ему ведь разрешили располагать любыми ресурсами. А значит, и человеческими ресурсами клана.
Глава 13
Натсэ ёмко и вычурно обругала себя – впрочем, без особой злости – когда мы забирали с повозки мешки.
– Надо было сперва переехать, а потом лошадь продавать!
– А на что бы мы тогда сняли дом, – справедливо возразил я.
– Ну, убила бы кого-нибудь, мне что, привыкать, что ли?
– Дайте сюда, – вздохнула Авелла.
Мы не сразу поняли, что она собирается делать. А она коснулась одного мешка, и тот исчез. Потом – второго, третьего…
– Они же потом вернутся, да? – поинтересовалась Натсэ с толикой беспокойства в голосе.
– Конечно. Я их в Хранилище положила. Всё, этот не влезает.
Остался мешок, в котором стояли наши саженцы, обложенные тряпками для пущей сохранности. Я, не дожидаясь особого приглашения, подхватил его, и мы двинулись прочь от гостеприимного трактира. Кота несла Натсэ – Авелла его теперь опасалась, и мы тактично не стали над ней из-за этого смеяться.
– А я ведь могу себе Хранилище сделать? – поинтересовался я у Авеллы.
– Угу. Вечером объясню, как. Просто на его создание ресурс нужен, и его обычно полностью вытягивает.
Ну ясно. Опять рухну бревном и буду дрыхнуть, как убитый. Что ж, ничего нового. Зато Хранилище будет, и размером, хочется верить, побольше, чем то, которое пропало вместе с плащом. Семь тысяч солсов! Семь с половиной даже… Или больше? Как легкомысленно я относился к деньгам! Вот они меня и наказали – своим отсутствием.
Натсэ шагала чуть впереди, указывая дорогу. Как всегда, она откуда-то знала, куда идти. Помню, меня эта её сверхспособность удивила ещё давным-давно, когда мы с ней впервые вошли в академию, и она сходу провела меня к дверям моей комнаты. Кажется, тысячелетия минули с тех пор. Каким же я был маленьким и глупым… И что она во мне, таком, умудрилась найти?