Этой ночью ты будешь моей

ТАСЯ. 1 глава. Восемнадцать

– Ну все, Таська, поздравляю, теперь тебе можно все: пить, курить и заниматься сексом! С совершеннолетием, подруга! Добро пожаловать в клуб! – радостно провозглашает Карина, поднимая тяжелый бокал с «Кровавой Мэри». Лиза и Вера смеются, звенят хрусталем, одобряя тост, а я улыбаюсь: восемнадцать – вот это да! Даже не верится! Впрочем, с алкоголем я позакомилась еще в шестнадцать, курить не пробовала и не планирую, а вот секс… Была парочка претендентов, но оба оказались недостаточно хороши, чтобы я раздвинула перед ними ноги и позволила прикоснуться к своему «бутону невинности»… Девственность надо хранить до брака и все такое…

Да ладно, шучу, вы что, серьезно поверили?! Ха! Ну уж нет, никаких древних установок, которые втюхивали в советское время нашим родителям. Просто, знаете ли, хочется не тупого перепихона с кем попало, а по-настоящему влюбиться… А с этим как-то не ладится класса с седьмого.

Подруг, впрочем, не особенно волнует чувственная сторона вопроса. Лиза лишилась девственности еще в семнадцать, у Веры уже третий парень за полгода, а Карине вообще двадцать два – о ее сексуальных приключениях можно начинать писать книгу! Я – единственная белая ворона в стае. И не то чтобы меня саму это сильно беспокоило, но девчонки подшучивают на тему «нетронутого бутона невинности» при каждом удобном и неудобном случае и постоянно пытаются меня с кем-нибудь познакомить. Вот и сейчас…

– Как тебе тот парень за барной стойкой? – заплетающимся от алкоголя языком шепчет Лиза, наклоняясь к самому моему уху и обжигая кожу горячим дыханием. Я невольно провожу по щеке ладонью и втягиваю носом воздух. От подруги сильно пахнет водкой. Сама я пью виски-колу и, кажется, еще не так сильно пьяна, но мысли все равно немного путаются и зависают в дымном от кальяна воздухе рваными фразами.

Я смотрю туда, куда она показывает. Мы сидим за столиком, стойка – метрах в пяти. Там сидит парень, на вид лет двадцать. Белобрысый и нескладный, он лениво потягивает пиво из большой кружки, глаза нетерпеливо бегают, ищут кого-то… Через минуту к нему подходит девушка. Парень обнимает ее за талию и целует взасос. Лиза отворачивается, картинно морщится и выдыхает с явным разочарованием:

– Вот обидка…

– Он мне все равно не понравится, – улыбаюсь я.

– А про этого что скажешь? – дергает меня с другой стороны Вера и показывает на мужчину гораздо старше, который одиноко сидит за столиком с лэптопом. Этому не меньше тридцати, наглухо застегнутая темно-синяя рубашка, легкая щетина, сосредоточенный взгляд. Кроме ноутбука, на столе большая записная книжка и стакан то ли виски, то ли коньяка.

– Что он тут забыл вообще? – искренне удивляюсь я. Бар-кальянная, два часа ночи, дымовуха, пьяный смех, громкая музыка. А он выглядит так, словно пришел на совещание совета директоров крупной компании.

– Понятия не имею, – отмахивается Вера. – Но скажи, красавчик?

– На кого засмотрелись? – встревает Карина.

– На него, на него!

– Тшшш, – шиплю я, но поздно: мужчина за столиком отрывается от работы, поднимает глаза и сосредотачивает взгляд на нашей компании. Я от стыда готова провалиться сквозь землю, а девчонки хихикают, окончательно вгоняя меня в краску.

– Он идет сюда, он идет сюда! – наперебой трещат подруги, когда мужчина и вправду встает со своего места и, засунув руки в карманы армейских штанов, без грамма смущения подходит к нашему столику.

– Доброй ночи, прекрасные барышни, – его мягкий баритон ложится поверх клубного шума, а пронзительные темные глаза впиваются в меня. Не в Карину, Лизу или Веру, – в меня!

– Простите, – начинаю я растерянно. – Мои подруги немного выпили и…

– А вы нет? – хмыкает он вдруг.

– Что? – я хмурюсь, не поспевая за его уверенными хлесткими фразами. Мужчина чуть щурится и терпеливо объясняет:

– А вы не пили? У вас тоже пьяные глаза.

– Это вас не касается, – возмущаюсь я неожиданно, но он снова перебивает:

– Я не осуждаю. У вас очень красивый, с соблазнительной поволокой взгляд. И еще очень интересная форма губ.

– Да она вся ничего такая, – встревает Лиза. Кажется, она настолько пьяна, что уже ничего не соображает. Мужчина улыбается:

– Это верно.

– И у нее сегодня день рождения! – добавляет Вера.

– Восемнадцать! – кивает Карина.

– Ах, так вот почему вам теперь можно пить, курить и заниматься сексом, – наш новый знакомый усмехается. – Простите, услышал случайно. С днем рождения! – он вытаскивает руку из кармана и, перехватив мою ладонь, подносит к губам, чтобы поцеловать. Это происходит так быстро, что я не успеваю одернуть руку, а потом только смущенно потираю то место, которого коснулись его губы. Кожа горит. Девчонки зачарованно смотрят на мужчину, а он – только на меня.

– Простите еще раз, – бормочу я растерянно.

– Ничего страшного, – мужчина улыбается и, еще раз оценив меня пронзительным взглядом, невозмутимо возвращается за свой столик.

Через несколько минут нам приносят четыре «Секса на пляже».

– Вот это у него чувство юмора! – восхищается Карина и тут же хватается за соломинку, втягивая в себя свежий напиток.

И только я нахожу в своем коктейле свернутую в трубочку записку.

«Я бы с тобой выпил, покурил и…»

2 глава. Ночная улица

Мы остаемся в баре еще на час. Все это время мужчина сидит за столиком неподалеку, и периодически я ловлю на себе его внимательные взгляды, краснея под ними, как маленький ребенок. Отчего-то это пробирает меня до пяток, а по спине ползут приятные мурашки. Всем моим ухажерам было от семнадцати до двадцати двух, и порой они даже двух слов связать не могли. Этот – совершенно другой. Взрослый, уверенный в себе, настоящий мужчина. Сделал такие необычные комплименты. Про глаза и губы. И потом эта провокационная записка. Перебор, конечно, перебор! Я не воспринимаю это всерьез. Но – твою мать! – отчего внизу живота завязался такой тугой горячий комок напряжения? Я даже кладу ладонь ниже пупка, ощущая под пальцами затвердевший пресс. Никогда еще мужчины не доставляли мне такого удовольствия, по сути, не сказав ничего особенного. И тем более ничего не сделав.

Вера отрывает меня от размышлений:

– Блин, Тась, у моей банковской карты истек срок использования. А налички хватит только на такси. Я не знаю, как нам оплатить счет.

– Твою мать! – шиплю я. – А раньше ты этого не знала?!

– Я думала, что она будет работать до конца месяца! – оправдывается подруга.

Я закрываю лицо ладонями. Вечером мы договорились, что счет оплатит Вера: она как раз хотела опустошить карту перед окончанием срока действия. Что срок закончится прямо сегодня – никто не знал. Мы с девчонками собирались вернуть свою часть долга наличкой через пару дней.

– Я оплачу счет, – произносит неожиданно бархатистый и уже знакомый голос. Я поднимаю взгляд на мужчину и чувствую, как начинают пылать щеки и уши. – Но у меня есть условие, – добавляет он.

– Какое условие? – едва лепечу я.

– Именинница позволит проводить ее до дома.

Я переглядываюсь с подругами. Лиза слишком пьяная, зато Карина и Вера сразу кивают:

– Давай-давай! Ты заслужила!

Мне хочется уточнить: что заслужила? – но этот вопрос повисает в воздухе, а наш новый знакомый уже прикладывает карточку к терминалу, и аппарат пиликает, списывая нужную сумму.

– Завтра же все вернем, – обещаю я твердо.

– Конечно, – мужчина улыбается.

Сначала мы отправляем на такси всех остальных девчонок, а потом последними выходим из бара. Я с наслаждением втягиваю носом свежий воздух после душной, алкогольно-табачной клубной завесы. До полноценного рассвета еще далеко, но небо на востоке уже розовеет.

– Меня зовут Максим, – сообщает мой новый знакомый, протягивая руку. В ответ я протягиваю свою, и он мягко пожимает мои тонкие пальцы своими большими и теплыми.

– Меня Тася, – говорю я.

– Это я уже понял, – Максим кивает. – Таисия или Анастасия?

– Таисия.

– Твои родители знают толк в красивых именах.

– Спасибо, – он снова меня смущает. На улице теплая августовская ночь, но меня все равно немного знобит от волнения.

– Вообще-то, у меня рядом припаркован автомобиль, но ты, как и положено хорошей девочке, которой только исполнилось восемнадцать, вряд ли сядешь в машину к незнакомому дяде, верно? – улыбается он.

– Нууу… – протягиваю я, не зная, что ответить.

– Все нормально, – кивает Максим. – Я только закину туда лэптоп, и мы прогуляемся. Ты далеко живешь?

– Не очень.

– Отлично.

Мы бредем по пустым кварталам почти в тишине, лишь изредка обмениваясь какими-то фразами, но у меня нет ощущения неловкого молчания: напротив, мы как будто позволяем друг другу насладиться теплой летней ночью. Когда до моего дома остается совсем немного, не желая раскрывать свое место жительства, я останавливаюсь посреди тротуара:

– Дальше я сама.

– Предусмотрительная, – усмехается Максим.

– Есть немного, – я киваю, глядя на мужчину, который стоит напротив, так близко, что даже руку не придется полностью вытягивать, чтобы прикоснуться. А прикоснуться хочется очень, не знаю почему…

– Еще раз с днем рождения, Тася, – говорит мужчина мягко и хрипло, и я понимаю, что дыхание у него сбилось.

– Спасибо. И спасибо, что проводил. И оплатил счет. И за коктейли…

– Ты же видела записку? – спрашивает он тихо.

– Да, – у меня во рту все пересыхает. Он вдруг перехватывает мою ладонь, как там, в баре, и подносит к губам. Я хочу вырваться, но вместо этого замираю и завороженно смотрю, как он по-очереди погружает в рот мои пальцы, облизывая их, обводя по кругу горячим мокрым языком. После этого он направляет мою ладонь под подол летнего платья, заставляя коснуться влажными пальцами влажного уже белья. У меня перехватывает дыхание, я нервно сглатываю, но не вырываюсь, а вместо этого воровато оглядываюсь вокруг, боясь, что нас застигнут врасплох. Но на улице пусто, только фонарь мигает над нами оранжевым светом.

– Что ты делаешь? – шепчу я пересохшими губами.

– Ничего из того, что хотел бы, – отвечает он тихо. – Ты девственница.

– Это что, приговор? – хрипло спрашиваю я.

– Нет, – он ухмыляется. – Но это лишает меня возможности прямо сейчас прижать тебя спиной к столбу, задрать платье и вколотить в тебя член.

Я задыхаюсь от этих слов и не сразу замечаю, что он давно заменил мои пальцы своими и гладит через тонкую ткань мой набухший клитор и влажную промежность. Чуть отступив, я и вправду прислоняюсь спиной к столбу, а его вторая ладонь уже скользит по моим губам, очерчивая ловкими пальцами контур. Потом он наклоняется ближе, я ощущаю его дыхание на своем лице, и он целует меня. Я отвечаю – инстинктивно и рвано, тут же обнимая его за талию и впиваясь пальцами в твердые бока.

Но он отстраняется:

– Так дело не пойдет…

– Что? – я напрягаюсь, отпрянув от него.

– Если ты будешь так прикасаться ко мне – я не выдержу и трахну тебя, наплевав на твою невинность.

– Но…

– Никаких но, – он чуть отстраняется и вдруг расстегивает пряжку на своем ремне, выдергивая его из шлевок с характерным звуком.

Я замираю. Что он собрался делать?

3 глава. Холодная ограда

– Подними руки над головой и сложи запястья крест-накрест, – говорит мужчина спокойно и твердо, заставляя меня смотреть на него во все глаза в предрассветном городском сумраке и мелко дрожать то ли от страха, то ли от возбуждения, то ли от того и другого одновременно.

– Я не понимаю… – начинаю я, растерянно мотая головой, но Максим наклоняется ко мне, обдавая кожу пьяным жаром, и повторяет настойчиво прямо в ухо:

– Просто сделай то, о чем я прошу. Просто… доверься. Иногда это бывает приятно – доверять кому-то.

– Да мы едва знакомы, – возражаю я на такой странный аргумент, но мужчина только усмехается:

– Это неважно. Твое тело хочет меня. Ты течешь так сильно, что я чувствую запах твоей смазки даже сейчас, – он как будто специально глубоко втягивает носом воздух, широко раздувая ноздри. Я смотрю на него с нескрываемым ужасом, но в то же время понимаю: он прав. Нижнее белье промокло насквозь, еще немного – и влага потечет по бедрам. В подтверждение моих собственных мыслей, Максим снова запускает ладонь между дрожащих ног, проводит по ткани трусиков и вытягивает обратно влажные пальцы, самодовольно ухмыляясь:

– Вот об этом я и говорю.

Я – маленькая загнанная птичка в лапах тигра. Сожрет – и перышка не оставит. Но почему-то я отчаянно хочу этого. Не думаю о последствиях… вообще не успеваю думать, если честно. А потому выполняю его то ли просьбу, то ли откровенный приказ: поднимаю руки над головой и перекрещиваю запястья, по-прежнему не отрываясь от темных порочных глаз напротив.

Мужчина быстро и ловко набрасывает на мои запястья кольца своего кожаного ремня, а потом затягивает, звеня тяжелой пряжкой.

– Не больно?

– Нет, – лепечу я едва слышно.

– Хорошо, – Максим кивает и толкает меня немного в сторону, заставляя прислониться спиной к холодной парковой ограде с витыми железными узорами. Лопатки упираются в металл.

После этого он запускает пальцы в мои волосы, вытягивая из них белоснежную праздничную ленту, которую я использовала сегодня вместо обычной резинки. – Прости, – говорит он виноватым голосом. – Я безнадежно испорчу ее… и тебя тоже, – и прежде чем я успеваю хоть что-нибудь сообразить, мужчина продевает конец ленты в зазор на пряжке, затягивает узел, а потом оборачивает второй конец вокруг ограды и затягивает снова. Я невольно дергаю руки вниз, но безуспешно: теперь я привязана и освободиться самостоятельно точно не смогу.

– Ты какой-то ненормальный, – шепчу я тихо, пытаясь унять пожар внизу живота, а Максим ухмыляется в ответ:

– Да я вообще тот еще извращенец и садист, – и затыкает меня поцелуем, а я послушно отвечаю, впуская его язык в свой рот, а его пальцы – в свои волосы, которые он буквально сжимает прядями в кулаки.

Этот мужчина и вправду кажется опасным – но ровно настолько, чтобы испытывать возбуждение от покалывающего внизу живота первобытного, животного страха, а не захлебываться ужасом. Сердце бьется в грудной клетке громко и глухо, словно ударяется о ребра, но я решаю последовать данному мне совету и просто довериться. Выбора-то у меня все равно уже нет: я привязана. И я сама позволила сделать это со мной.

Его руки скользят по телу так, как никогда и ничьи. Я позволяла своим ухажерам не слишком много, даже если они были симпатичными. Теперь я отчетливо понимаю причину: я просто не хотела их. С этим мужчиной все иначе. Я плавлюсь от его прикосновений, забывая о том, что мы едва знакомы, что я девственница, что мы посреди улицы, и хотя на дворе ночь, нас все равно могут увидеть случайные прохожие…

Связанные руки очень мешают, мне так хочется обнять его, обхватить на талию или плечи, положить ладони на теплое лицо, почувствовать кончиками пальцев волоски щетины, зарыться в короткий ершик на голове… Но он повторяет:

– Нельзя… Иначе я выебу тебя на месте.

А я не то чтобы против, но понимаю: и вправду нельзя. А потому позволяю ему забираться горячими ладонями под ткань платья, ласкать грудь, сжимать и выкручивать вставшие от возбуждения соски, вести ловкими нежными пальцами по бокам и животу, сминать бедра, сдвигать резинку нижнего белья и растирать набухший клитор. Его палец всего на одну фалангу погружается в мокрое влагалище, и я почти повисаю на ограде, запрокидывая голову и не сдерживая стона. Ремень больно впивается в запястья, а Максим зажимает мне рот ладонью:

– Тшшш, – и, осторожно раскачиваюсь, входит еще глубже. – Старайся дышать глубоко и ровно, ладно? – я киваю, и он убирает руку. Я делаю глубокий вдох – и ощущения сразу обостряются.

– О боже, – шепчу я тихо, понимая, что ноги подкашиваются: не это ли истинная причина того, что он привязал меня?

– Ты такая узкая изнутри, – сообщает мужчина, и по его глазам я понимаю: ему это нравится, его это чертовски заводит. – Мужчины вообще прикасались к тебе… там?

– Нет, – лепечу я в ответ.

– Ммм… – он сам делает глубокий вдох, видимо, чтобы сдержаться. – Ты даже не представляешь, как сильно я хочу тебя.

Я молча мотаю головой, не зная, что ответить, потому что во мне борются два противоположных желания. Одно – отказать ему, ведь мне так хочется влюбиться. Второе – позволить ему все. Что может быть лучше, чем внимательный и опытный первый мужчина? У Максима явно нет проблем ни с тем, ни с другим… В конце концов, я выдаю:

– Сделай это.

– Что? – он морщится.

– Только не здесь, пожалуйста…

– Конечно, не здесь, – он кивает, быстро сообразив, о чем речь. – Я отвезу тебя к себе домой…

Ответить я не успеваю, потому что в нескольких метрах от нас, на проезжей части, из-за угла выруливает полицейская машина, и голос произносит в микрофон:

– Граждане, отойдите от ограды с поднятыми руками. Вы нарушили правила поведения в общественном месте.

Пока я осоловело пытаюсь рассмотреть что-то за ярким светом полицейских фар, Максим быстро отвязывает мои руки и хватает меня за ладонь:

– Бежим!

МАКС. 4 глава. Побег в постель

В ночном баре с лэптопом и записной книжкой я смотрелся по меньшей мере странновато, хотя это не помешало двум официанткам подкатить ко мне, а мне самому – подкатить к очаровательно-смущенной, розовощекой имениннице за соседним столиком. Она отмечала свое восемнадцатилетие в компании подруг, и те без всякого стеснения дали окружающим понять: малышка – девственница. Чертовски редкое в наше время явление, даже для такого юного возраста. В наш клуб обычно приходили барышни постарше, но только-только переступившие порог совершеннолетия тоже попадались: девственниц даже среди них я не встречал. Может, мне просто не фартило? Зато сегодня подфартило по полной программе: малышка не только позволила угостить ее коктейлем и оплатить счет, но и разрешила проводить себя до дома. А там уже – дело техники. Для профессионального соблазнителя окрутить юную неопытную девчонку – дело нескольких минут. И вот она уже добровольно привязана к металлической ограде парка, смотрит глаза в глаза, дрожит от страха и возбуждения и истекает густой пахучей влагой прямо в мою горячую ладонь.

– Ты даже не представляешь, как сильно я хочу тебя…

Эти слова сами срываются с языка, но я не заканчиваю фразу до конца, чтобы не напугать малышку. Прокручиваю финал в пьяной разгоряченной голове: как сильно я хочу тебя трахнуть, выебать, отыметь, отодрать… Ее узкая пульсирующая щель так и затягивает мои пальцы. От мысли, что внутри может оказаться мой член, у меня сводит горло. Я стараюсь не фокусировать внимание девчонки на собственном возбуждении, но мой стояк давно упирается в твердую ткань армейских штанов. Потому я и не позволяю ей прикасаться ко мне: если случайно заденет – я кончу прямо тут, как прыщавый подросток, которому впервые дали подержаться за женские сиськи. Давно со мной такого не было, но Тася – просто воплощение невинности, и звериная, животная часть моей натуры хочет обладать ею.

Вот только девчонка оказывается гораздо смелее, чем можно было подумать:

– Сделай это, – неожиданно шепчет она дрожащим голосом, и я морщусь, переспрашивая:

– Что?

– Только не здесь, пожалуйста…

Серьезно?! Она хочет, чтобы я стал ее первым мужчиной?!

Охуеть!

Я явно ее недооценил. Или себя.

– Конечно, не здесь. Я отвезу тебя к себе домой…

Главное не перепутать комнаты. Отнести ее в обычную спальню, а не в комнату для БДСМ-игрищ. К такому она еще точно не готова. В спальне мой арсенал – это только наручники, наножники да пара распорок. Ну, и еще возбуждающее массажное масло. Хотя нам оно вряд ли пригодится: малышка и сама течет так, что смазки хватит и на избавление от девственности, и на первые анальные ласки. Если она, конечно, позволит… Этой ночью не получится быть властным мастером. Придется побыть просто мужчиной. Но я не против. Никто не должен начинать свою сексуальную жизнь распростертым на андреевском кресте, под ударами плети и с впивающимися в соски зажимами… Хотя я был бы не против. О да, блять, я бы хотел отделать эту девчонку всеми доступными мне способами…

Но позже. Может быть.

Проклятая полицейская машина отрывает нас друг от друга, хотя никакой общественный порядок мы не нарушали: на улице ночь и совершенно пусто. Видимо, полицию вызвал какой-то вуайерист из многоэтажки напротив. Я реагирую достаточно быстро, отвязывая Тасю от ограды и хватая ее за руку:

– Бежим!

Она бросается за мной следом, и мы прячемся в ближайшем дворе, пока машина с мигалкой медленно тащится по тротуару и пытается вычислить нас в темноте. Нам приходится сделать несколько таких перебежек, и в конце концов я вывожу ее к своему автомобилю, стоящему во дворах неподалеку от бара, где мы пару часов назад познакомились.

– Думаю, теперь ты уже не слишком хорошая девочка, а я не совсем незнакомый дядя, так что забирайся, – командую я с улыбкой, и она не заставляет себя ждать, быстро ныряя на сидение рядом с водительским и тут же пристегиваясь ремнем. – Готова к побегу от полиции?

– Да, мой господин! – весело отзывается она, а у меня аж живот сводит от такого обращения. – Что такое? – она явно пугается моего взгляда.

– Ничего, – я прячу ухмылку, невольно запоминая и смакуя, как она сказала это: мой господин. Только тон голоса бы другой: не веселый и игривый, а тихий, покорный, умоляющий…

Я даже не замечаю, как белеют костяшки пальцев, пока я впиваюсь со всей дури в руль. Даю по газам – и мы срываемся с места.

– И долго нам ехать? – спрашивает девушка, которая, кажется, уже немного пришла в себя и начала сомневаться: стоило ли отправляться в это опасное путешествие? Я вижу это по тому, как она теребит пальцами подол платья и пытается прикрыть обнаженные коленки. Ничего, малышка, на месте я снова быстро расслаблю тебя до нужной кондиции…

– Полчаса, – отвечаю я спокойно. – Я живу в загородном доме. По пробкам в час пик долго добираться, но ночью долетим пулей.

– Окей, – она кивает.

– Значит, ты только закончила школу? Куда собираешься поступать?

– Я уже поступила. На театральное.

На мгновение меня прошибает холодный пот. Если бы она сказала «на кинотеатральное» – мне бы пришлось уточнить: не во ВГИК ли? Не очень хочется трахать свою потенциальную будущую студентку. Но если театральное – то это Щепка, Щука, ГИТИС или школа-студия МХАТ. А в таком случае лучше притвориться, что это далекая от меня тема.

Я паркую автомобиль возле дома, выхожу сам и помогаю выбраться своей спутнице.

– Какое красивое место, – восхищается девушка, и я обнимаю ее сзади за талию и нежно кусаю в шею:

– Кровать понравится тебе больше всего, – с этими словами я поднимаю ее на руки и, смущенно прячущую лицо у меня в плече, переношу ее через порог, чтобы там подняться на второй этаж и ногой распахнуть дверь спальни.

– Ого, – восклицает Тася, явно отмечая размеры постели.

– Ага, – я криво ухмыляюсь и наступаю на нее, хищно облизываясь. – Готовься, будет чертовски жарко.

5 глава. Чертовски жарко

Дверь спальни с легким скрипом захлопывается, бежать малышке больше некуда, и я чувствую себя удавом, который вот-вот набросит крепкие кольца на маленького беззащитного кролика. Это чертовски заводит. Дистанция между нами меньше метра и стремительно сокращается. Я оттесняю девчонку к кровати, так что она спотыкается о изножье внутренней стороной коленок и, растерянно пискнув, шлепается задницей прямо на пружинистый матрас.

Я смотрю на нее сверху вниз, она на меня – снизу вверх, хлопая длинными ресницами. Привычное распределение позиций, хмыкаю я мысленно, но тут же напоминаю себе: сегодня я – просто мужчина. Никаких БДСМ-штучек и провокационных предложений. Если я ее спугну – она не вернется. А я охренеть как хочу, чтобы она вернулась. Самостоятельно, по доброй воле и собственному желанию, опустилась послушно на колени и назвала меня господином…

Стояк так и распирает белье и штаны, но я не тороплюсь раздеваться, вместо этого нависая над малышкой, подтягивая ее на середину постели и одновременно снимая с нее летние босоножки. Обувь падает на пол, Тася поджимает пальчики на ногах, и я улыбаюсь, перехватывая ее щиколотку и поднося розовую девичью ступню к своему лицу.

– Ой! – выдыхает девушка, когда я касаюсь пальцами нежной кожи.

– Щекотно? – интересуюсь я.

– Нет, но… Ой! – тут я уже наклоняюсь и прикусываю подъем ее стопы, прекрасно зная, что нервные окончания в этом месте тесно связаны с нервными окончаниями в паху. Малышка невольно дергается, но я не позволяю вырваться, нажимая большим пальцем на место укуса и мягко массируя по кругу.