Золотые дети. Неприкасаемая.

– А это не так? – насмешливо спросил Трэвор, после чего мне захотелось долго бить его лицом об колено. – Ты слабая. А если у тебя и есть, – он показал кавычки, – парень, то я не удивлен. Слабое, всегда тянется к слабому.

В голове, я услышала отчетливый щелчок, словно резинка, которая держала меня на привязи, лопнула.

Я со всего маху впечатала ему кулак в челюсть. Вспышка боли прокатилась по телу, но я наплевала на нее. Ярость лавиной накрыла меня с головы до ног. Голова Трэвора всего на четверть дюйма дернулась, зато его взгляд… о, да, его взгляд, обещал возмездие.

– Достаточно слабая, для того, чтобы дважды врезать по твоей гребаной физиономии, а?

Парни настороженно застыли, перемещая взгляды с меня на Трэвора.

Я почувствовала, как воздух заискрился и стал тяжелым, точно жженый озон.

До того, как Трэвор резко вскочил с места и одним махом, перевернул стол вверх ножками, я отскочила назад. Он приближался – я пятилась, испытывая двоякое ощущение – страх и желание сражаться с ним.

– Почему ты отступаешь, Кристалл? – его голос был чужим, не только для меня, но и для его друзей. Кажется… я его только что сломала. – Ты же смелая? Разве, не это ты хотела мне сейчас доказать?

Я остановилась, жадно глотая воздух и вдыхая запахи, разносимые порывами ветра. Настроение Трэвора испортилось ровно так же, как и погода. На небе сгустились тучи, затягивая яркое солнце и напуская на Бристоль искаженные тени. Раздался раскат грома.

– Не подходи ко мне. – Прошипела я. Если мне и придется с ним драться… что, черт возьми, невероятно и оно обязательно попадет на первую страницу какой-нибудь желтой газетенки с вымышленными байками о пришельцах… то, змея только и ждет, когда я освобожу ее. Благо на мне рубашка на клепках, не придется жертвовать пуговицами или терять время, стаскивая ее через голову. – Я ударю.

– Ты угрожаешь мне? – казалось, что Трэвор стал выше и массивнее, с дико напряженными плечами и стиснутыми до предела кулаками. – Позволь напомнить. Я могу воплотить угрозу в реальность, а ты нет. Мы оба знаем, кому будет больно.

– Трэвор, черт возьми! – рявкнул Монро. Ого. Неужели, он хочет вмешаться? Я думала, что моя личность из разряда – гнить тебе в аду. – Перестань!

– Она начала это первой. – Прорычал Трэвор, остановившись передо мной в двух широких шагах. – А я закончу первым.

Мои глаза сузились. Шило нетерпеливо крутился вокруг руки.

– Давай, – ядовито протянул он, приняв мой взгляд, за готовность выпустить змею.

Я слишком была зла, чтобы думать о последствиях. Увидят ли нас… буду ли я вопить от боли, если Трэвор поймает змею… мне было плевать…

Я одним движением, расстегнула рубашку, скинув ее на землю.

Шило приподнял морду, зависнув в воздухе, на уровне моего лица.

– Ты же хочешь этого. – Он сделал еще шаг.

– Я хочу, чтобы для родителей, это было необдуманной выходкой, а не проблемой. Я не подписывалась под этим! – я сорвалась на крик. – Не я виновата в этом!

– Нет, ты! – гаркнул Трэвор. – Ты и только ты, виновата в этом! – он указал на меня пальцем. – Я предлагал тебе почистить твой чертов мозг, чтобы ты свалила из города без проблем, но ты захотела остаться! Ты захотела закончить гребаную школу и остаться! Так что, в этом дерьме, виновата ты!

У меня заплясали черные точки перед глазами. Еще немного, и я грохнусь в обморок.

– Ну? – он сделал еще шаг ко мне, убрав руки за спину. Шило зашипел, оскалившись. – Давай! – рявкнул Трэвор.

Я вздрогнула от его крика. Он показался мне громче, чем градовые осадки.

– Либо ты это сделаешь, – прошипел он, испепеляя меня свирепым взглядом. – Либо я.

Мой рот открылся… Боже, нет… ярость стремительно пошла на убыль, сменившись шоком и болью, дробящей мое тело. Не физическая, а душевная… когда он посмотрел на меня с явным отвращением.

– Теперь, – мой голос охрип, когда я заговорила. – Теперь, я вижу, как ты смотрел на меня. Все это время, ты смотрел на меня, как на урода… как на Психа, которого надо уничтожить.

– А это не так?

Я вздрогнула, точно от жесткой пощечины. Мои глаза обратились в сторону парней. Они, по-прежнему, стояли на своих местах, напряженные и угрюмые. Не знаю, из-за чего именно, но подозреваю, что мы оба напустили здесь шума.

Я судорожно сглотнула.

Что же… он хочет знать. Прекрасно. Мне уже все равно.

– Признаю, – я мучительно свела брови. Шило перекатился на другое плечо, выпуская язычок. – У меня нет парня. И, я приревновала тебя. – Я взглянула на Трэвора. Его взгляд оставался таким же мрачным. Мертвым. Я вздохнула, потянувшись за рубашкой, нервно комкая ее в руках. Я отвернулась, собираясь уйти, как рука Трэвора ухватила меня за плечо. Боль, точно пинок под дых, ударила в грудь, стремительно разливаясь по всему телу. Я вскрикнула и Шило зашипел. Его тело, молниеносно устремилось к руке, широко раскрыв пасть. – Нет! – боль подкосила мне ноги, но я, чудом удержалась, отскакивая назад и одергивая змею. Мой взгляд поймал сожаление в лице Трэвора. В его иссиня-черных глазах, плескалась мука и отчаяние. Я попятилась назад, обхватив свое ноющее плечо. – Ты был прав… я должна была оставить тебя.

ГЛАВА 6

Я нашла свою сумку в своем шкафчике. Дверца, была вскрыта, а она лежала там. Только один человек, мог это сделать. Трэвор Блэк.

После того, что случилось на улице, я просидела, как дура, на пожарной лестнице, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.

Слабая… я не была слабой, пока не встретила Трэвора. Пока он не сказал это вслух. А теперь, я и вправду, чувствую себя никчемной человечиной в гостях у сказки.

Спасибо Господи, что никто не зашел на лестницу, чтобы поговорить со мной или успокоить. Спасибо, что меня оставили наедине с мыслями и эмоциями.

Шило не двигался, и я была благодарна ему. Ну, конечно, ведь поблизости нет сверхъестественных мальчиков.

Я нахмурилась, вешая сумку через плечо.

Как теперь мне дышать одним воздухом с Трэвором, после того, как я призналась в ревности? Черт, я сказала это, не потому, что он прижал меня к стенке, или запугал угрозами своей вселенской силище… я устала сопротивляться. Иногда, стоит не просто признать очевидное, а избавиться от них. Только… я, вот, не испытала облегчения, сказав Трэвору, что приревновала его к крашеной девке и в том, что у меня нет парня. Да, я хотела позлить его, потому что он причинил мне боль. Но, его шантаж… он, как всегда, оказался верхом пилотажа.

Коридор пустовал, а в тишине, раздавалось лишь тиканье настенных часов и глухие отголоски шагов.

Дома меня ждет разговор с родителями. Мне придется что-то придумать, чтобы отмазаться от змеюки. Даже не знаю, что…

Мама, я подумала и решила, что хочу обколоть себе руку чернилами?

Или, мама, не переживай, если вдруг, мой узор, случайно оживет и захочет перекусить из одной тарелки со мной.

Так это должно выглядеть?

Я покачала головой и захлопнула дверцу, но она не желала поддаваться. Пришлось пару раз долбануть ее кулаком, чтобы чертова хреновина, зацепилась за замок.

Гррррррр…

Я посмотрела на часы. Еще три урока мне придется где-то ошиваться, чтобы в конец не добить маму.

Выйдя на улицу, я глянула на перевернутый столик и поднос с разбросанными остатками еды, на которую накинулись местные птицы.

Как вспомню, так вздрогну. Хватило только одного взгляда Трэвора, чтобы понять, насколько я ему противна с клеймом Ангуса. Черт, тогда, почему он целовал меня, раз я вызываю в нем отвращение? Неужели, думал о чем-то возвышенном, чтобы не блевануть?

О, это было бы самой гадкой вещью, узнай я об этом.

Я двинулась вдоль сетки, огораживающей стены школы. Все никак не могу привыкнуть к тому, что когда-то, здесь стояла психлечебница… а Трэвор Блэк и его друзья – выходцы этой больницы. Психи, которых подвергали опытам, пичкая запрещенными препаратами, чтобы исцелить болезни. Да, а в итоге, у них проявились странные способности, и теперь, за ними вроде как охотятся. Ну, Ангус уже попробовал и потерпел поражение.

И во всем этом дерьме, я увязла по шею.

Господи, мне действительно стоило свалить отсюда. Забрать семью и далеко-далеко уехать. Сделай я так, то никогда бы не заимела подарок Ангуса. Не испытывала бы боли от прикосновения или ищейского нюха на Психов… полнейшая задница.

У меня пиликнул сотовый. Мама хочет напомнить мне о предстоящем разговоре и жестоком наказании?

Я пробежалась взглядом по тексту: «Милая, что ты будешь на обед?».

Какого… Шило шевельнулся.

– … не переживай. – Донеслось за спиной. Я резко остановилась, стиснув сотовый пальцами. – Они не накажут тебя.

Выдохнув, я возобновила движение. Не думаю, что Трэвор ждет признательности. С другой стороны, он показал себя с самой худшей стороны. Возможно, мне стоит его бояться.

Я снова остановилась, развернувшись к нему. Трэвор стоял под деревом, сохраняя между нами дистанцию.

Я думала, как бы выразить ему благодарность, чтобы показать, насколько хорошо он сломал меня, указав на мою человеческую слабость. Да, по его словам, я ничуть не отличаюсь от котенка, которого только-только собираются приучать к туалету. Представим, что я тот самый котенок, и сегодня, Трэвор, ткнул меня носом в место, где я не должна была гадить.

Я опустила голову.

– Спасибо за твою доброту. – Придать голосу робости, у меня получилось уж слишком явно. – И прости, что вела себя…

– … Кристалл…

– … не подобающим образом. Я действительно должна была послушать тебя…

– … Кристалл, черт возьми!

Я вздрогнула от его крика.

– Прости, я больше не буду. – Я уставилась на носки его ботинок. Они стояли вплотную с носками моих кед. – Мне не следовало…

– … Боже, заткнись, ты уже! – рявкнул он. Я заткнулась.

Нууууу… возможно, это не то, на что я рассчитывала. Вызывать жалость или строить из себя робкую дурочку, тоже не в моей природе. Поэтому, я так поняла, что Трэвор, принял мои слова, как издевку, а не как извинение или почтение.

– Посмотри на меня.

Я сглотнула. В груди зашевелилось, точно сердце сделало оборот вокруг своей оси.

Когда я подняла голову, встречаясь с его взглядом, его глаза были… бирюзовыми.

– Кого ты строишь из себя, Кристалл? Обиженную девочку или оскорбленную, мужской перчаткой, леди?

Ээээ… а это не одно и то же?

– Я всего лишь поблагодарила тебя. – Именно сейчас, мне захотелось сложить ладони в молитве и поклонится. Черт, смех начал подниматься во мне. Нервы ни к черту. – Более, я тебя не потревожу. – Я все же коротко кивнула ему и стала отворачиваться, как рука Трэвора поймала меня за предплечье и в следующую секунду, я уже была, прижала к дереву, а он нависал надо мной, в унисон шелестящей кроны.

– Ты будешь тревожить меня, – он протяжно выдохнул, сдвинув брови. Его рука потянулась к моим волосам. – Ты волнуешь меня. Черт, Кристалл, зачем ты так со мной?

Я вскинула брови. Притворная робость испарилась.

– Чего ты хочешь от меня Трэвор? Я уже сказала все, что ты хотел знать. В чем мне еще надо признаться? В любви? Ее нет. В симпатии? Она была, пока ты не посмотрел на меня, как на прокаженную.

– Кристалл…

– … пожалуйста, Трэвор. – Я выдохнула. – Отпусти меня. – Его взгляд несколько долгих, мучительных секунды, удерживал мой. После, он отошел, опустив голову.

– Прости. Я не хотел обижать тебя и пугать. – Трэвор поднял на меня глаза. Они снова стали цвета неспокойного моря. – Я не хотел делать тебе больно.

Я отлипла от дерева.

– Не. Надо.

Я не стала реветь, умолять или бежать прочь, как, наверное, бы сделала слабохарактерная девушка. Я, пусть и девушка, но не могу рыдать каждый раз, как мне говорят гадости или обижают. Я лучше разозлюсь или что-нибудь разобью, чем дам волю истерики. В моем понятии – истерика, это слет с катушек, когда дом трясется, а стены рушатся.

Но зато какой после этого бешенный секс… всплыли слова Трэвора в моей голове.

О, я прекрасно помнила, как родилась эта фраза.

Пока он разогревал лазанью для ужина, то выпытывал у меня, не прорвало ли у меня плотину.

Черт, даже после того, как я призналась ему, что невинна, он продолжал меня преследовать. Может… может, у него бзик на девственниц? Может, это бзик всего Бристоля? А, что если, я единственная девственница здесь и для Трэвора, этот крохотный изъян, портит всю картину маслом?

Безобразие.

Определенно, надо завязывать с Трэвором. Найти нормального парня… правда, не знаю, как он отреагирует, если увидит двигающуюся змею… ох, неужели, я так и останусь девой, до скончания веков?

Я отмахнулась от мыслей, концентрируясь на музыке, что играла в наушниках.

Ветер гулял по улицам, приятно холодя мою кожу, проскальзывая под свободную рубашку. Не только мне было приятно ощущать свежесть, Шило, так же, блаженно издавал урчание, нежась под кислородными ласками.

За ужином, мы ели, мои любимые ребрышки. Такое объедение! Впервые, за несколько дней, я ела с удовольствием, по-настоящему, чувствуя расслабление и восторг. Ох, как давно это было, когда мы собирались всей семьей за столом и просто говорили. Папа о дальнейших планах постройки библиотеки, мама о пациентах… Шин, Шин, как всегда был на половину в приставке, за что пару раз мама дала ему подзатыльник, пригрозив, если он еще раз сядет за стол с этой дрянью, то она сделает из нее сочную отбивную.

В целом, вечер прошел спокойно и я, правда, чувствовала себя, как в раю, среди любящих и любя-ненавидящих, меня людей.

Уже в кровати, Шило, самовольно дезертировал с меня; видимо, ему было не очень, когда я спала на боку, придавливая его крупное тельце. Он устроился у меня в ногах, сложившись в кольцо, и задремал, периодически высовывая раздвоенный язычок.

Я решила почитать перед сном книгу, по которой надо было написать сочинение. На пятой странице, в стекло что-то глухо клацнуло.

Вот, черт. Если это опять Трэвор или его друзья по оружию, пришли поднять мне настроение, то я точно что-нибудь сброшу на них. Даже, ноутбуком не пожалею.

Распахнув окно, я перегнулась через подоконник, заметив в рассеянном свете фонарей, женскую фигуру. Белые волосы и нелепая кофточка, выглядели смазано.

Что за чудо-юдо?

Это же та самая блондинка, что целовала Трэвора!

Как она узнала, где я живу?

– Выходи, поговорим. – Сказала она, задрав голову.

– Во-первых, кто ты такая? Во-вторых, какого черта ты ошиваешься на моем газоне? А в третьих…

– … а в-третьих, спускайся и мы поговорим.

Я открыла рот от возмущения. Обернувшись на дремавшего Шило, я пораскинула мозгами, предполагая массу поводов для разговора ночной гостьи.

Трэвор обмолвился, что я, типо с ним?

Но, это не так. Я не с ним, и вряд ли буду, после того, как он смотрел и что говорил мне.

Ревность блондинки?

Необоснованно. Я не претендую на роль девушки Трэвора. Если он игнорирует ее, это не значит, что вина лежит на мне.

Может, она не человек, и это уловка, чтобы вырубить меня?

Шило не реагирует, иначе, шипел бы вовсю.

Я отошла от окна, машинально натягивая спортивные штаны и толстовку, еще раз глянув на Шило.

– Слышь, парень? Не хочешь прогуляться?

Он поднял голову, лизнув языком воздух.

– Я серьезно. Что если твоей хозяйке грозит опасность?

Шило опустил морду на свое тело и прикрыл глаза.

Вот, же поганец. Ну, если это блондинистое чудо на меня нападет, я самолично, пущу его на сумку.

Забравшись на подоконник, я в шаг, запрыгнула на водопроводную трубу и ловко спустилась вниз. Не стоит лишний раз будить родителей.

Шагнув к блондинке, я сунула руки в карманы худи, разглядывая ее.

Она, была выше меня дюймов на пять, и намного худее, чем показалось в баре. При близком расстоянии, и в неудачном свете, ее кожа, выглядела болезненно-бледной, а густоподведенные, карие глаза – стеклянными. Волосы, которые гладко обрамляли ее вытянутое лицо, отливали грязно-желтым.

– Я слушаю.

– Ты приезжая. – Она оглядела меня с ног до головы. – Это сразу видно.

Зато я, вижу, что ты деревня. Похоже, что у нее из гардероба, только эта затрапезная кофта и кожаная юбка. Она, и вправду, смахивает на шлюху.