Волчица
Значит, замаскированная фальш-полями, и оптическими и магнитными преобразователями Матка-база, и, разумеется, все, кто на ней – ТАМ!
Кто сказал, что у мысли нет ЗАПАХА?!..
Ленайна, ещё не успев толком прийти в себя и освоиться с обычным трёхмерным пространством хоть как-то, мысленно заорала:
– «Ма-а-ать! Гоним на полной вон туда! Быстрее!!! Наши десять истребителей – с нами!» – после Прыжка она всегда знала, что тут лучше не «оценивать обстановку», а довериться чутью, нюху! Инстинкту. На то она и командир!
Миша и Мать послали всю энергию – пока на дюзы движков, и тридцать «жэ» вдавили их даже через гель весьма ощутимо. Впрочем, у Ленайны по-другому и не бывало: она всё старалась делать максимально быстро, понимая, что компьютер, конечно, реагирует на все события куда быстрей, но не может чуять спрятавшегося за антирадарные, антиментальные, и антивизуальные экраны врага, и принимать инстинктивно верных решений в каждой конкретной схватке!
И уж тем более, компьютер никогда не решится на «нерациональные» действия… Позже оказывающиеся обычно единственно верными.
Ну а если неверными…
Что ж. Чему быть, того не миновать. И их тела, если от них что-то останется, торжественно, под Гимн Содружества, похоронят на ближайшем солнце.
Никто не будет жить вечно! Так что если уж жить – так жить по-полной!..
Впереди возникло минное поле: натыканные в пространстве шипастые бочонки, связанные между собой гравитросами. Не дожидаясь команды, (Ещё бы! У каждого – свой участок работы, совсем, как у членов экипажей стратегичесих бомбардировщиков в двадцатом веке, всегда считавшихся Элитой ВВС!) Линда, издавая дикие вопли – Не то – восторга, не то – азарта! – открыла огонь со всех противометеоритных пушек. У Ленайны в мозгу образ Богини преобразился в гарпию: та словно сыпала во все стороны стальные, смертельно разящие острые перья своих крыльев!
В пробитую ими дыру тут же устремились те, кто пока оставались сзади, и теперь настигали, приказав своим бортовым компам догонять «Волчицу»: танки Пауэрсов, Селяметовых и Могенара. Она видела, что это именно они – по остаточному мыслефону. Пауэрсы как всегда ругались матом (Все! Они в этом плане – неоригинальны!). Селяметовы сердились: кто-то вычислил главный объект и точку пространства для атаки раньше их! Могенара ржали как кони: для них каждый боевой вылет представлялся очередной «славной охотой».
Остальные шесть экипажей решили «прикрыть их тылы»: связать атакой вспомогательные корабли, могущие броситься на выручку своим, и напасть на космические базы на дальних орбитах – она чуяла их удаляющиеся мысли.
Теперь с ними оказалось только сорок истребителей. И понадобились они, ох, скоро: автоматические противоракеты шли буквально сплошной стеной! Но куда им, безмозглым железякам с одним процессором, настроенным лишь на поражение металлических целей, против самообучающихся, и всё время меняющих курс, малышей-«собачек»!
Линда снова заорала, теперь уже от боли: луч стационарного лазера со Станции разворотил одну из башенок с пушками: это, как по себе знала Ленайна, всё равно, что потерять собственную руку! Только что нет длительного болевого шока – просто мгновенная резь, словно от кипятка!
Миша помалкивал, и вовсю перебирал своими перчатками: в броне корпуса уже прожгли массу дыр, но главное – повредили некоторые подводящие горючее трубопроводы, и сами ходовые капсулы с дюзами, окружавшие «Волчицу» – словно картофель-фри – рождественскую индейку. С Матерью он общался по «техническому» мыслеканалу – чтоб не мешать танкисткам.
Но на дыры в обшивке наплевать: всё равно лёгкий корпус из армированного сивлита с самого начала и проектировался негерметичным, чтобы не возникало декомпрессии при первом же попадании. И его основная цель – не дать сразу ни излучением, ни торпедой, ни ЭМИ, добраться до Сердца корабля: капсулы боевой рубки!
Этому они научились у Сверков.
В-принципе, и в рубке бронированным и герметичным должен был быть только их Саркофаг. Да и то: допускалась и его разгерметизация – поэтому они и в скафандрах!
Миша, включившийся в общую сеть, выругался:
– «… вашу мать!!! Уже треть ходовых потеряна! Делайте же хоть что-то: чего мы всё прём – прямо в лоб!..»
Ленайна отдала мыслеприказ Матери. Теперь «Волчица» двигалась как бы по спирали, всё время меняя темп и ритм виражей – сначала полувиток по часовой, и почти тут же – два-три витка в противоположную сторону!
Наконец «Матка» Оборонного Комплекса планеты оказалась как на ладони: бесформенно-массивная тёмная громада Станции, из боковых люков которой сейчас буквально тучами вылетали перехватчики и управляемые ракеты, замаячила в псевдопространстве шлема не более чем в пяти тысячах миль.
– «Ускоритель!!!» – Ленайна уже не контролировала громкости мысли, даже не осознавая, что оглушает напарников!
Мать и Миша включили чёртов ускоритель, намертво вмонтированный в корме, и просто отстреливаемый по выработке ресурса – чтоб опять-таки не утяжелять!..
Пока их сплющивало дополнительными двадцатью «жэ», Ленайна успела подумать только о том, что как бы не увлечься чересчур в один из таких моментов: летящий хоть и быстро, но прямо, танк – отличная мишень! Хорошо хоть, параллельно с ускорителем от его генераторов включается и его одноразовое противополе, отражающее любые излучения, и отклоняющее материальные предметы вроде ракет!
Единственное неудобство – через девять секунд индукционные катушки сгорают!
«Волчицу» три раза сильно тряхнуло. Попадают, гады!
Она промыслила:
– «Уходим вверх, влево, вниз, и снова – прямо!»
Получилось это не слишком хорошо – у Миши явно отстрелили ещё часть капсул-дюз. Но главного они, похоже, добились: все летевшие за ними танки и истребители теперь выпускали ракеты и торпеды, пытаясь пробить противополе Станции!
Рано! Противоракеты Сверков ещё сбивали их!
Огненные всполохи разрывов иногда скрывали громаду Матки из поля зрения, но Ленайна уже знала: подлететь придётся снизу!
– «Мать! Заходим прямо под дно, вон там, между трёх орудийных башен!»
Они сманеврировали, и буквально неслись теперь снизу – прямо в днище корпуса Станции! Линда заорала, Миша присоединился: оба, похоже, посчитали, что она спятила!
Она мысленным приказом включила генератор ЭМИ, который должен был с такого расстояния уж точно «вырубить» защиту днища Матки, и сразу выпустила обе торпеды в какой-то открытый – похоже, не успели задвинуть после вылета большого корабля типа миноносца! – люк!
Хорошо, что не забыла скомандовать перед отделением «основных» боеприпасов от консолей, пятисекундную задержку взрыва!
– «Мать! Все движки – на уход от столкновения, и потом – летим как можно дальше!» – и, в общий канал, – «Внимание всем!!! Валите от неё быстрей!!!»
Теперь возникло такое ощущение, что они несутся вниз головой, и головы эти вдавливает в кленовый сироп!.. Правда, полностью избежать столкновения не удалось: их танк чиркнул по одной из трёх орудийных башен, буквально срезав её с броневого корпуса вражеской Матки, и снеся уже с их борта ещё с десяток столь любимых Мишей дюз!
Выяснив, что их не расплющило в лепёшку, и ход сохраняется, Ленайна «заорала»:
– «Подставить корму!»
В масштабах мыслепространства, где всё ускорено в сто раз, пять секунд, это – буквально часы!..
Она чуяла, как быстро разворачиваются и «отваливают», словно круги от брошенного в воду камня, сознания остальных танкистов и собачкек-истребителей, прочь от обречённого судна. Как пеняют друг другу так и не выпустившие торпед Селяметовы. И матерятся Пауэрсы. А вот Могенара молодцы: свои выпустить успели!
Поэтому и взрыв оказался чудовищным!
Самим им «удачно» отвалить не удалось.
Субъядерный взрыв, как всегда, вырубил своим ЭМИ всю электронику на борту. Мать восстановила всё за долю секунды – пространство вокруг просто мигнуло. Затем последовали ощущения и поконкретней. Здоровенный кусок брони буквально смял всю кормовую часть «Волчицы», придав той ещё и дополнительное ускорение – такое, что будь толчок направлен к поверхности планеты, тут бы одним танком у Флота Содружества и стало меньше! А так – просто покувыркались.
Миша ехидно сообщил, что «Осталось две – да, чёрт возьми, вы правильно услышали – две! – рабочих дюзы!»
Ленайна забеспокоилась: без хода они превращаются в простую, беспомощную, и нагло висящую посреди пространства, мишень! Все кто остался в живых у врага, будут стремиться отомстить! Линда уже опять ругалась: палила с одной руки, только и успевая вертеть турелью! Нападавшие перехватчики и дроны-истребители, как знала Ленайна, представали перед напарницей в образах мерзких крыс и волосатых пауков. Что, впрочем, не мешало (А может – как раз помогало!) Линде отлично попадать.
Судя по мысленным возгласам из танков, которые всё-таки оказались в относительной безопасности, наблюдая и фиксируя взрыв на автоматические видеокамеры, разрушение Станции показалось эффектным: «Охи» и «Вау» заполнили мыслеполе со всех сторон.
Обнаружив, что прокусила, как обычно в критические минуты, до крови обе губы, Ленайна снова разлепила мысленный «рот»:
– «Едрена вошь!.. Может, спасёте, наконец, от перехватчиков наши задницы, и то, что осталось от «Волчицы»?! Иначе придётся везти домой только наши трупики!»
– «Не парься, Ленайна. Ваши тощие задницы – в надёжных руках!..»
А молодцы Селяметовы. Они со своими собачками, оказывается, уже успели подлететь, и сейчас быстро разметали по задворкам космоса несколько особо настырных эсминцев и перехватчиков Сверков!
Ленайна выдохнула:
– «Спасибо. Кто-нибудь, кто в состоянии… Возьмите нас на буксир. Мы – в отключке».
Пока Селяметовы и Пауэрсы отстреливались от оставшихся перехватчиков, и сбивали кассетные ракеты с планеты, Могенара взяли её на буксир: нашлёпки магнитных захватов тросов с трудом нашли ровную поверхность на остатках «Волчицы».
Остальные пять минут из отпущенных им семи, прошли почти мирно: все танки и сохранившиеся истребители вернулись поближе к условленной точке «выхода» линкора. Не слишком, впрочем, близко: флуктуации гиперполя могли бы и убить тех, кто приблизился бы меньше, чем на сотню тысяч миль…
Как проходила загрузка обратно в тамбуры и перевозка в главный док, Ленайна не помнила – потеряла сознание.
– Неплохо для полутора минут! Насколько я помню, это – самое скоротечное сражение за всю историю Войны! – Главнокомандующий сдержанно улыбался, – Если бы мы все вылазки проводили в таком темпе, у врага не осталось бы ни единого шанса! От лица Командования объединённых сил Содружества объявляю вашему экипажу благодарность. Даю двухнедельный отпуск. И – новое судно.
– Служим Содружеству! – руки троицы чётко-синхронно вскинулись к козырьку фуражек. Однако дальше Ленайна поразила адмирала:
– Господин Главнокомандующий! Разрешите просьбу!
– Хм-м… – в глазах появилось сомнение, но на тоне адмирала это никак не отразилось, – Слушаю вас, капитан.
– Простите… А можно попросить восстановить наш старый корабль – «Волчицу»?
Паузы для ответа почти не почувствовалось. Молодец адмирал! Профессионал.
– Ага, понимаю. Легенды и традиции… Хм-хм. Ну что ж. Не вижу в вашей просьбе ничего невыполнимого. Единственное, что, может быть, на восстановление разрушений уйдёт несколько больше двух недель… Но – хорошо. Согласен. Я распоряжусь!
– Благодарим, господин адмирал! – во вздохах за спиной, справа и слева, Ленайна услышала явственное облегчение: ещё бы!
Они ведь, и правда, сроднились со своим танком за те три года, что летали на нём!
Сколько раз надёжно сваренная и отлично продуманная конструкция спасала им жизни! И ничуть не стыдно, что за образец был взят трофейный корабль Сверков…
Да и вообще: чтобы победить в этой жуткой мясорубке, пришлось многое перенять у более «продвинутых» и в техническом, и в стратегическом плане врагов. Особенно, когда выяснилось, что Сверки работают тройками, переговариваясь мысленно. Разумеется – так куда эфективней, чем словами! А люди-то недоумевали: почему враги быстрее, умнее, и всегда разят в самые уязвимые места!
Ну, теперь хоть это преимущество ликвидировано.
Конечно, концепция «коллективного» Разума вначале воспринималась дико!
Ещё бы: двадцать девятый век! Все – законченные эгоисты и индивидуалисты, живут только для себя! Никаких «родственных» связей, как это было в эпоху варварской древности! (Поскольку «рождением», выращиванием, и последующим воспитанием озабочены Государственные Инкубатории. И Интернаты. А институт так называемого Брака упразднён за полной ненадобностью…)
Так что «подстраивать» свои мозги под работу с чужим, и, несомненно, абсолютно другим напарником никто не хотел… Да даже если и хотел – зачастую просто НЕ МОГ!
Пришлось аналитикам Флота попотеть!..
Пока не нашёлся выход: братья-близнецы.
Тройни.
Давно живущие содружества, традиционно всё ещё называемые «муж и жена».
Да, такие, хоть угар чувств и прошёл, но предпочитают продолжать жить вместе. И мыслят почти в унисон, поскольку знают спутника жизни как облупленного.
Или – любовь. Вот как в их с Линдой случае…
Когда погружаешься в партнёра всем существом, растворяешься в нём, дышишь его грудью, разгоняешь кровь по телам – словно одним, общим, большим Сердцем!..
Разумеется, и партнёра «в себя» «впускаешь»!
Миша же на этапе предварительного отбора понравился им обеим – так что «сработаться» с ним проблемы не представило. Ворчливый, любящий иногда выпить лишнего, но чертовски хороший в своей области, профессионал. Ремонтник, так сказать, «от Бога».
Причём – вполне ещё «в силах». И – главное! – тактичный.
– Разрешите идти, господин Главнокомандующий?
– Да, можете идти. С этой минуты начинается ваш отпуск. О его окончании вам сообщит мой адьютант. – бровь адмирала чуть приподнялась, – Подлатаем мы вашу «Волчицу»!
– Служим Содружеству! – они синхронно взяли под козырёк, развернулись, и строевым шагом добрались до двустворчатых дверей – а до них в огромном, выдержанном под старину кабинете, отделанным до середины настоящими дубовыми панелями, было не меньше двадцати шагов!
Ленайна открыла дверь, они вышли. Секретарь-адъютант, придерживающий наушник пальцем, встал из-за стола:
– Капитан Мейстнер! Старший лейтенант Мейстнер! Капрал Павлов! Мои поздравления! – они вежливо пожали протянутую руку, – Адмирал распорядился вызвать вас из отпуска только по готовности вашего танка. Я полагаю, недели три у вас есть. А пока – зайдите в кассу, получите премиальные за… Эффективные действия!
В кассе уже стояли Селяметовы – три усатых татарина. Все – как на подбор сухопарые, чуть кривоногие, светло-русые, с рыжевато-белёсыми куцыми бородками и усиками. Все – чертовски маленького роста. Развернувшись вместе, они вместе и протянули руки:
– О-о! Привет, Ленайна! Привет Линда! Привет, Миша! – заговорили они тоже синхронно, словно репетировали. И поскольку каждый оказался напротив кого-то одного, с ним он и здоровался, затем перекрещивая руки для приветствия остальных.
– Ну, как прошло «Поздравление» от Высокого начальства? – это спросил уже стоявший в центре Селяметов-старший, если можно так назвать человека, на полторы минуты опередившего второго, и на четыре – младшего брата, при «раскупорке» родильной капсулы. Однако в их компании он неизменно брал на себя роль лидера. Всё правильно – поэтому он и Командир.
– Спасибо, Эльдар, нормально. Начальство даже пошло нам навстречу: «Волчицу» восстановят!
– Ух ты!… Вот уж не ждали! – это присвистнули и причмокнули Рашид и Ринат. Ринат даже похлопал выпученными глазами: – Неужели можно восстановить этот сплющенный кусок металлолома?!
И, увидев чуть полезшую вверх изящную бровь Ленайны, поторопился поправиться:
– Шучу, капитан Мейстнер, не обижайтесь! А что с отпуском?
Ленайна и не думала обижаться. Знала, что с чувством юмора у татар ещё печальней, чем у Миши:
– Эндрюс сказал, что три недели он нам гарантирует.
– Надо же! – это снова вклинился Эльдар, – если майор сказал – это уж точно. С другой стороны, меньше и не уйдёт. Никак. Вам повезло, как… как… Словом – первый раз вижу, чтобы при таких повреждениях на борту хоть кто-то выжил! Три четверти кормы и корпуса – смяло, словно в гармошку!
– Да, мы посмотрели… Уже потом, в доке. Счастье ещё, что саркофаг выдержал: на него пришлось тонн восемьсот нагрузки! И ещё – слава Богу, что гравикомпенсаторы спрятаны прямо под ним!
– Ну вы молодцы! Да и вообще: отлично получилось с этой планетой. Наши уже называют её Ньюгемпшир. После того, как вы так быстро ликвидировали основную Станцию, Флот запустил обычную процедуру: Фрегаты, Авианосцы, один краулер-раптор…
Ленайна сглотнула, постаравшись не показать, как упало настроение.
Нет, она отлично представляла себе, что после того, как выполнена их основная Задача – То есть, уничтожение орбитальной обороны планеты! – в бой вступают остальные силы Флота: мощные и очень дорогие корабли. Особенно страшен Краулер-раптор. Ещё не известно случая, чтобы после его действий хоть кто-то выжил на выжженной, прошитой всеми видами жёсткого излучения, и буквально стёртой с лица земли, поверхности…
Её размышления прервал вежливый вопрос клерка:
– Прошу прощения, господа офицеры! За вами уже очередь! Вы будете получать деньги?
Действительно: у входа в кассу уже толпились, перебирая виртуальные кнопочки на мобилах, или уже с кем-то тихо переговариваясь, и не осмеливаясь приблизиться к экипажам танков, офицеры обычных боевых кораблей: этих самых Фрегатов, Эсминцев, Раптора… Да и правильно, что внутрь помещения никто не заходит: экипажи танков отличаются повышенной чувствительностью: могут учуять, какое к ним отношение – учуять, словно собака – взрывчатку.
Потому что так обычно и бывает: мысли о них – взрывчатка! Невозможно преодолеть стойкое подсознательно брезгливое отношение к ним, спаянным в одно целое, со стороны остальных – законченных индивидуалистов! Эгоистов. Мнящих себя – Центрами Вселенной, и ни за что не согласившихся бы добровольно отдать свой дух в подчинение лидеру тройки, и терпеть чьи-то, пусть мысленные, но – приказы…
Поэтому правильно, что Устав запрещает остальному флотскому составу находиться к ним, экипажам, ближе трёх шагов. А что: здравая предосторожность.
Чтобы не получилось, как с последним «клиентом» там, в баре…
И все они, экипажи танков, отлично осознают это. И свою уникальность. И незаменимость. Недаром специальным Приказом всем им придан Особый Статус.
Но!
Все они – изгои. Чужаки. Которых боятся и не понимают, почти как тех же Сверков. Потому что танкисты – настоящие боевые Монстры с извращённо-утончённым сознанием и чутьём!..
Окружённые ореолом остракизма, они не входят в состав, и не общаются с военнослужащими никаких других подразделений.
Но – без них невозможна не то, что победа – а хотя бы паритет сил!..
Эльдар, помрачнев, повернулся к столу, протянув руку запястьем наружу:
– Да, капрал. Прошу вас. Капитан Селяметов. Код дзета сто шестьдесят два дробь один.
Кассир провёл над чипом в запястье универсальным кодировщиком:
– Прошу вас, капитан. Деньги загружены.
У кабины транспортёра уже стояли другие офицеры. Не танкисты.
Однако когда подошла тройка Ленайны, все отступили в сторону, не забыв, впрочем, очень чётко и вежливо откозырять. Экипаж Ленайны ответил на приветствие. Хотя форменная фуражка никогда Линде не нравилась, Ленайна отметила, что на ней даже та сидит как-то… Сексапильно – ну вот никуда от этого не денешься!
У неё как всегда захватило дух: от восторга, что это – её женщина!
Но – и от ревности: проклятые самцы в кителях только что не облизывались! А уж масляно-пошлыми глазками как посверкивали…
Но не будешь же бить их всех, как бы не хотелось?!
В кабину первой зашла Линда: Ленайна буквально впихнула её туда, грозно зыркнув из-под нахмуренных бровей на остальных офицеров. Никто из них не проронил ни слова, отвернувшись в сторону, друг к другу, или сделал вид, что углублён в разговор по телефону. Через минуту, когда фигура напарницы исчезла, унесясь в их любимую гостиницу, Ленайна буркнула:
– Михаил. Теперь – ты.
Миша, не ожидавший такого, даже не смог с первого раза верно набрать код… Но всё равно – через минуту исчез и он. Ленайна выдохнула.
Путешествие в виде пучка не то – электронов, не то – фотонов, хоть и происходит мгновенно, и позволяет обходиться без огромного расхода топлива, как было у старых челноков, перевозивших отдыхающую смену моряков до поверхности планеты, её слегка раздражало. С другой стороны, развлечений, что на Флагмане, что на их Линкоре – кот наплакал. Да и драки с другими офицерами Командующий запретил. Категорически.
В холле гостиницы особого наплыва клиентов не наблюдалось. Ленайна подумала, что город Тагор, выбранный ими наугад из списка других провинциальных городишек планеты Кастор, вполне отвечает понятию «тихое болото». Как раз замечательно для отдыха. Восстановления так сказать, моральных и физических сил. Да и вообще – для переключения внимания, и неизбежно возникающих «на отдыхе» «не полагающихся» мыслей и эмоций…
Она прошла к стойке регистрации. Линда помахала ключами: уже взяла их у портье. Ленайна перевела взгляд: за стойкой сегодня стоял незнакомый молодой мужчина с тоненькими ниточками коричневых усиков, и родинкой на щеке. Он, не скрывая удивления, смешанного с восторгом, пялился на неё и её униформу. Однако вежливо поздоровался не забыл. Она небрежно кивнула.
Затем повернулась к напарнице:
– А где Миша?
– Пошёл сразу в бар. Ему не терпится начать.
– Ладно. Поехали, подождём его в номере.
Президентский люкс, пожизненно забронированный за экипажем «Волчицы», и оплачиваемый Государством, находился на пятнадцатом – самом верхнем! – этаже. Да и правильно: не такой Тагор большой город, чтобы строить здесь небоскрёбы повыше…
Лифтёр сразу вознёс их куда нужно – знал в лицо:
– Здравствуйте, капитан Мейстнер! Здравствуйте, старший лейтенант Мейстнер! Добро пожаловать в «Плазу»! С благополучным возвращением!
– Спасибо, Билли. – Ленайна ответила за двоих. Линда вообще не очень любила общаться с посторонними, (Обычное стеснение, ошибочно принимаемое теми, кто не мог «читать» мысли и эмоции, за высокомерие!) а Ленайна чувствовала в мозгу старика подлинное восхищение той работой, которую они выполняют. И – никакой предвзятости!
Похоже, он очень хорошо почуял на собственной шкуре, и отлично помнил, каково приходилось людям, когда по всем фронтам Сверки их теснили, уничтожая людей буквально словно тараканов – миллионами! И жить стало настолько тяжело, что иногда и продовольственные карточки нечем было отоварить… А вот молодое поколение, похоже, никак не поймёт, что сделала, переломив все флотские традиции и стратегию, Армия!
Когда только реорганизация Флота, и создание спаянных внутренними узами троек – Экипажей танков, стального ударного острия боевых соединений, без которого никакая атака никаких соединений на вражеские Базы или эскадренные Соединения не стала бы успешной! – позволила отстоять, да фактически и просто – спасти их, людей, Миры!
Через три секунды, когда лифт остановился на верхнем этаже, Ленайна заставила себя отвлечься от мыслей о прошлом.
Да, к двадцати годам она уже пять лет отпахала на дрожжевой фабрике, и спасало от всё нарастающего желания выть, или прыгнуть вниз головой с десятиэтажного здания Мэрии ближайшего города только то, что за два года до этого она познакомилась с Линдой.
Линда была на полгода её моложе. Правда, базовое обучение проходила в другой Группе. Но её озлобление оказалось направлено на конкретные объекты: Линда понимала, что так затянуть пояса, и закрутить государственные гайки, забыв про «права», привилегии, и сытое обеспеченное существование с шестичасовой рабочей сменой, их всех заставляет именно война со Сверками.
И когда в очередных новостях сообщили о новых Постановлениях, и открывшемся наборе, именно Линда предложила пойти попробовать свои силы и «слаженность мышления» – ну правильно, а что им было терять-то, после «любимой» Фабрики-фермы?!
К своему удивлению Ленайна обнаружила их фамилии третьими с начала в списке принятых к обучению кандидатов.
Сразу после этого они официально расписались, гарантируя таким образом партнёру, что он наследует в случае смерти всё «совместно нажитое имущество»…
Линда взяла фамилию Ленайны. (А вот Миша, спустя семь лет присоединившийся к ним, предпочёл оставить свою. Хотя завещание тоже оформил сразу. На них.)
Семь лет каторги под названием «учёба»: три – в начальном, четыре – в Академии.