– Я иногда думаю, «этой стране» и пять лет назад помочь было невозможно, – скептически проронил майор. – Тем более сейчас. Ну да ладно, снявши голову, по волосам не плачут. Какова диспозиция? Что нас там ждет?
– Я могу дать только общие советы. Каждое такое сооружение строилось по индивидуальному плану, а это вообще ни на что не похоже. Даже наш Косвинский Камень рядом с ним не стоял. Понятия не имею, что там внизу, – генерал развел руками.
– А уж тем более – кто, – подумав, добавил он. – Во всем Межгорье мы нашли три десятка человек и всего один смог что-то рассказать. Увы, он прожил недолго. Он был из Управления Строительства тридцать, это организация министерства обороны, занимавшаяся стратегическими объектами. Ленинградец, работал раньше в Метрострое. В две тысячи третьем году по контракту приехал в Межгорье. Рассказал, что на объект доставлялись в закрытых автобусах, с рабочими из других бригад почти не встречались. Охраняли все наверху внутренние войска… а внизу ССО. Служба специальных объектов. Везде колючка, заборы, КПП, камеры, чуть ли не рентген, как на алмазной шахте. Каждая бригада видела только свой участок. Они, например, проходили два вентиляционных ствола, поэтому он и смог составить впечатление о размерах этой махины. Но монтаж оборудования проводили, когда его там уже не было. Подписку о неразглашении он давал до… мы столько не проживем. Мужик еще шутил: слава богу, что не ликвидировали, как строителей ставки Гитлера в Вульфшанце.
Генерал достал из кожаной папки чертеж, похожий на схему выработок шахты. Рассматривая аккуратный набросок, явно выполненный человеком, привыкшим чертить без Autocad’a, Демьянов все больше хмурился.
– Если я правильно понял масштаб, это чуть меньше Новосибирского метро. Разве для командного пункта нужно вынимать столько породы?
– Вот и я о том же. Сдается мне, эта штука ближе по назначению к комплексу на Шпицбергене, чем к нашему Косвинскому Камню. Наверняка супостаты сами строили что-то подобное у себя в Колорадо. А если копнуть, то у каждой третьей страны найдутся сходные катакомбы. Тоннели в швейцарских Альпах, метро Пхеньяна, подземелья корпоративных небоскребов Токио. Шутка в том, что как раз таки от прямого ядерного удара ни одно из этих сооружений с гарантией не защитит. – И для чего тогда их строили?
– Думаю, вам это предстоит выяснить.
* * *
– Вы, вы и вы тоже… – Демьянов скользнул взглядом по Александру, но ничего не сказал и двинулся дальше.
Данилов знал, что никакое прошение подавать не надо. Если не взяли, значит, не взяли.
Весь этот день они грузили картошку, морковку, капусту, свеклу и даже репу. Небо с утра было чистым, но один раз зарядил слепой дождик, что заставило их понервничать. К счастью, он быстро закончился. Вот так и закончилась героическая поездка – начал грузчиком, им и остался.
Но, оказалось, он ошибся. Тех, кого назвали, наоборот, отрядили на доставку беженцев. Их было всего пятнадцать, что наглядно показывало, как расставлены приоритеты.
Селяне погрузились очень оперативно. Все мужчины были с ружьями и автоматами: а значит, доверие им было таким, что охранять они себя должны были сами. Машины покинули опустевшее село и отправились в обратный путь к Подгорному.
Тех, кто должен был продолжить экспедицию, осталось сорок человек. Их ждала дорога в противоположном направлении – на запад.
Глава 6. Духи Ямантау
Все тайное становится явным. Не стала исключением и цель их путешествия.
Ямантау… Ямантау… Ямантау. Несся слух по колонне.
Данилов мог бы много рассказать об этой горе, но все это были досужие сплетни.
В России было не так много любителей конспирологии, как в США, но они были. И Александр был как раз из таких. Но что же он, перечитавший гору информации о тайнах и заговорах, знал о Ямантау?
Во-первых, что это самая высокая гора южно-уральского массива с высотой 1640 м. Ближайший город – Межгорье. До того, как стать Межгорьем, он был посёлком Татлы со станцией Юша; в 1979 году стал Уфой-105; потом Белорецком-16. Видимо, чтоб враги головы поломали.
Точно неизвестно, кто запустил слух, что там под землей расположен город, рассчитанный на проживание не то шестидесяти, не то трехсот тысяч человек. Но мир про военный комплекс в Южном Урале заговорил после статьи в «Нью-Йорк Таймс» 16 апреля 1996 года. И здорово струхнул тогда этот цивилизованный мир: особенно из-за того, что в купленной с потрохами России Ямантау было единственным белым пятном, о котором ничего не удавалось узнать. С 2009 года его схемами интересовалась небезызвестная Wikileaks Джулиана Ассанджа, и они несколько лет подряд включались в список самых востребованных утечек. Но так и не утекли.
Попади Данилов в такую экспедицию раньше – всю дорогу бы чувствовал томление от перспективы прикоснуться к одной из главных тайн цивилизации. Но теперь слишком многое в нем выгорело. И все же он чувствовал, что должен быть там и увидеть это своими глазами. Узнать, насколько миф соответствует реальности.
Трасса Челябинск – Уфа чуть не добила их, явив такую же картинку, как ее сестра-близнец в Азии.
Было что-то жуткое в этом затишье на крупной многорядной трассе, соединявшей крупные городов: Омск, Ишим, Курган, Челябинск, Миасс, Златоуст.
Нет, несколько раз им попадались двигавшиеся навстречу отдельные машины и целые караваны. Но, если учесть, что раньше общее население регионов, через которые они проехали, составляло больше десяти миллионов, это было каплей в море и наводило на нехорошие мысли.
Прежде, чем они свернули на Белорецк, была всего одна стычка, о которой Данилов узнал потом из скупых рассказов товарищей. Это случилось, когда на привале кто-то из разведчиков увидел на грунте рядом с придорожным кафе несколько свежих окурков и отпечатков сапог. Вскоре обнаружились и следы шин, уходящие в лес.
Это вполне могло быть ловушкой, поэтому двигались по следу с осторожностью.
Преодолев километров пять, дозор вышел на группку из десяти человек, которая пряталась в лесополосе рядом с шоссе – и явно не для сбора грибов, потому что все были с автоматами наперевес и занимали место, с которого хорошо просматривался лежащий впереди участок дороги. Обнаружились рядом и их средства передвижения – трехколесные мотоциклы.
Разведчики сумели приблизиться к ним скрытно и взять в клещи. Хорошие люди по лесам не прячутся, поэтому, не тратя время на сантименты, разведгруппа расстреляла засаду почти в упор, что позволило обойтись без потерь и раненых со своей стороны. Четверо успели бросить оружие, но только двоих это спасло в горячке боя. На исламистов, о которых все бойцы судачили с тех пор, как покинули Колхоз, эти сопляки не тянули. Демьянов сам распорядился, чтобы обоих пленных оставили в живых, хотя Александр не совсем понимал, зачем.
* * *
2 октября 2020 года они прибыли в Межгорье.
Рано утром, как узнал Данилов, в город вошли разведчики. По пыльным нехоженым улицам пронеслись два УАЗа. Они провели тщательный осмотр местности и только потом двинулись в центр.
А вокруг все было пусто, мертво. Не было даже собак и, пожалуй, неспроста: радиометр, с которыми разведчики сверялись, как с часами, бил тревогу. Они еще пару дней назад перешли на высшую степень радиационной защиты, и теперь им приходилось дышать через фильтры, что тоже не добавляло комфорта. Хорошо еще, что было не жарко.
На улицах им попалось совсем немного мертвых тел – погибшие еще в первый день и никем не потревоженные, в лохмотьях летней одежды. Все были без внешних повреждений и выглядели так, будто смерть застигла их мгновенно. Остальные так и остались в домах.
По мере движения на восток местность вокруг становилась все более бедной жизнью. Не было четко прочерченной границы, просто постепенно исчезла трава – даже пожухлая. Та бурая каша, которая была у них под ногами, оказалась травостоем, оставшимся с довоенного августа, на месте которого этим летом уже ничего не выросло.
Дорога медленно шла в гору.
Из машины вышли как раз рядом с дорожным знаком, извещавшим о том, что они приближаются к границам населенного пункта.
И внезапно Александр почувствовал приступ дежа вю. До боли в груди, до пощипывания в уголках глаз. На первый взгляд это был такой же депрессивный шахтерский моногород, как его родной Прокопьевск. Панельные дома на фоне уходящих за горизонт холмов. Разве что здесь не уголь копали, а рыли бездонное подземелье, да еще постороннему в Межгорье было так просто не попасть.
Еще Данилов вспомнил Припять, мертворожденный город атомщиков рядом с Чернобыльской АЭС, который обрел свою вторую жизнь в качестве постапокалиптического фетиша. Неужели здесь есть что-то, что может им пригодиться?
Несколько крупных магазинов, современный спорткомплекс и аллеи ныне засохших тополей оживить его не могли.
* * *
– Как вы думаете, это действительно нора для нашей дорогой элиты?
– А ты считаешь, в Кремле сидели дураки?
– А кто тебе сказал, что те, кого мы видели на экране – и есть первые лица? Может, страной давно правил совет Неизвестных отцов.
– Ты не Бориса Рабиновича имеешь в виду?
– И его тоже.
– Это давно уже было бы в сети, – усомнился Данилов. – Столько людей, хоть один выложил бы информацию. Да я не про совет, блин, а про гору!
– Если ты такой раздолбай, то не надо думать, что все такие, – хмуро посмотрел на него Петрович. – Мы вот в Интернете не сидели, поважнее дела были. Да и речь шла бы о государственной измене. Изменить государству – это ведь не жене. Удовольствия мало, а риск огромен.
– А это смотря какая жена, – хохотнул Презик. – С иной чем связываться, так лучше шпионам все военные секреты сдать.
– Если бы это был город для элиты в широком смысле, – упрямо твердил Саша, – то есть и генералов, и банкиров, и министров, и их деток, это давно было бы снято на камеру и выложено в Интернет. А если под элитой понимать десять-двенадцать высших должностных лиц государства… то они смертники в случае внезапной атаки. Не будешь же круглый год торчать на Урале оттого, что в Вашингтоне чихнули? А если атака застанет в Москве, то считай, что ты труп. Метродва за две тысячи километров не дотянуть…
