– Тогда давай присядем. Рассказ бедет долгим. Я ведь за историю могу говорить бесконечно.
Они сели на упавшее дерево, которых бело много в этом лесу. Морозов достал из кармана карту местности, которую всегда носил с собой, когда гулял по окресноти.
– Это зачем? – спросила Фигнер.
– Легче бедет ориентироваться во время рассказа, – и он начал говорить.
– Война 12 года вплотную подошла к Подольскому уезду, когда 2 сентября русская армия, отступавшая по Рязанской дороге, дойдя до реки Москвы, резко повернула на запад; двигаясь скрытно. Она 4 сентября дошла до Тульской дороги и направилась по ней к Подольску, – и он показав на карте путь армии продолжал рассказывать.
– Отдохнув сутки в 6—8 верстах от города, армия рано утром 7 сентября двумя колоннами двинулась к Красной Пахре, – ну, Красную Пахру ты хорошо знаешь, мы там с тобой частенько бывали.
–Штаб Кутузова разместился в селе Александрове, в усадебном доме Грушевских ,а шесть пехотных корпусов и две кирасирские дивизии – между селами Красное, Софьино, Колотилово и Страдань, – вот они, сказал Морозов двигая указательным пальцем по карте.
– На возвышенности между Софьиным и Колотиловым была, вот здесь, – и он опять показал на карте обозначенные села, – была поставлена батарея, контролировавшая дороги из Подолъска и Москвы. Этот лагерь защищался арьергардами: один, генерал-лейтенанта Раевского – у села Поливанова, другой,– генерала-от-инфантерии Милорадовича – у села Десны на дороге из Москвы. Кроме того, 4-ый пехотный корпус под командованием генерал-лейтенанта графа Остермана-Толстого занял позицию между сельцом Рождественым – Песьим тож и селом Александровым.
Александр Иванович Остерман-Толстой отличался большим мужеством. Потеряв руку в войне 1805—1806 г.г., он добился специального рескрипта Александра I, разрешавшего ему участвовать в Отечественной войне.
Род Остерманов пресекся на Иване Александровиче Остермане в 1811 г. Чтобы сохранить фамилию, он передал ее своему внучатому племяннику Александру Ивановичу Толстому и тот стал Остерманом-Толстым. Александр Иванович Остерман-Толстой был племянником Кутузова, так как жена Кутузова и мать Толстого были родными сестрами Бибиковыми.
Кутузов так охарактеризовал поведение Толстого в недавнем Бородинском бою: “… примером своим ободрял подчиненные ему войска так, что ни жестокий перекрестный огонь неприятельской артиллерии, ни нападения неприятельской конницы не могли их поколебать”. Между тем, французы, потеряв было русскую армию на Рязанский дороге, направили на ее поиски к Подольску корпус Понятовского, а корпус Бессьера – по Калужской дороге. Мюрат преследовал посланный для “отвода глаз” казачий полк до Бронниц, а поняв обман 3 го сентября повернул к Подольску. Вот смотри, Вера Николаевна, на карту, – и Морозов стал опять сосредоточенно водить пальцем по карте.
Вера Николаевна не столько смотрела на карту, сколько на его пальцы, длинные, сухие. Таким пальцам, подумала она, позавидовали бы пианисты. Но Морозов, между тем, продолжал.
–Бессьер вступил в бой с арьергардом Милорадовича у села Десны, вот оно, – и он словна знал карту наизусть показал пальцем село. – Русские отбивали атаки. но село было зажжено. К этому времени корпус Понятовского и отряды подоспевшего Мюрата соединились у Подольска и, действуя против Раевского, двигались по направлению села Дубровицы и села Ознобишино.
– Помнишь, Верочка, красавицу-церковь в Дубровицах, рядом с Подольском.
– Да разве ее забудешь. Вот, действительно, прелесть.
– Отсюда французы намеривались выйти к деревне Чириково, – продолжал Морозов, зайдя в тыл основной русскои армии, стоящей в Красной Пахре. Смотри, Вера Николаевна, от нашего Михайловского рукой подать.
Для предотвращения этого Кутузов предпринял ряд маневров. Он распорядился подтянуть авангарды к Красной Пахре. Милорадович подошел к деревне Ватутинки. Раевский подошел к селу Поливанову, где произошла стычка с противником. Вот смотри Ватутенка, а вот Поливаново, – и он опять показал указательным пальцем села, обозначенные на картте.
– Раевский просил подкрепления и часть корпуса Остермана-Толстого была к нему направлена. Остерман-Толстой доносил 14 сентября, что его пехота расположена в лесах около деревни Немчиново, а форпосты – за селом Александровым. Казаки, разъезжая по возвышенности на правом берегу реки Лубянки, вот она, близ села Александрова, наблюдали передвижения в лагере Понятовского и Мюрата в селе Ознобишине.
Корпус Остермана-Толстого был усилен отрядом генерала Паекевича, который сообщил 14 сентября, что находится с полками 26-ой дивизии в селе Сатине на дороге в деревню Чириково Все это делалось для защиты тыла русской ар мии.
Но угроза нападения вражеских войск не могла быть ликвидирована и, простояв в Красной Пахре пятъ суток, русская армия двинулась по Калужской дороге к югу. Первый переход составил 15 верст до деревни Бабинки. Главная квартира заняла деревню Мочу в 1,5 км южнее деревни Бабинки. Здесь армия простояла три дня, расположившись лагерем вдоль Калужскои дороги. Видишь, вот они на карте.
Между тем русские отряды шедши: от Сатина-Татарского 17 сентября подошли к деревни Чириково, а на следующий день вступили в бои с пришедшими туда же корпусами Мюрата, Понятовского и Боссьера.
Сражение это было первым крупным боем после оставления Москвы. В нем отличились крестьяне ополченцы, находившиеся в авангарде генерала Милорадовича. С примерным мужеством, бросаясь на штыки, выгнали неприятеля из этой деревни. В этом бою были взяты в плен генерал Ферье и адъютант Понятовского гр. Потоцкий.
После боя Милорадович отступил к деревне Голохвастово, расположенной южнее, продолжая сдерживать французов. Главная русская армия 19-го сентября снялась с лагеря у деревни Бабинки и направилась к Тарутину. Во время этого маневра в нее влились 8000 казаков. 2-1 го сентября армия стала лагерем под Тарутиным, где сходились три дороги, ведущие из Москвы в Калугу и где удобно было их контролировать.
Вот, смотри, – он показал пальцем на карте, – вот оно, Тарутино.
– Тогда далеко не все понимали дальновидность действий Кутузова.
А в этот момент арьергард под командованием Милорадович и пехотный корпус Остермана-Толстого сдерживали французов, ведя непрерывные бои; 20—21 сентября происходили ожесточенные схватки у села Спас-Купля, так как Кутузов требовал не пускать неприятеля к Тарутину, где войска готовились к контрнаступлению. На четвертый день боев, 23-го сентября, Мюрат прекратил атаки и расположился лагерем у деревни Винькова, имея главную ставку в селе Воронове. Бессьер стоял в Красной Пахре.
В этом положении стороны пробыли до 18 октября, когда русский отряд, выйдя из Тарутинского лагеря, нанес поражение французам на реке. Чернишне. Это поражение окончательно склонило Наполеона к уходу из Москвы.
Осуществляя свой стратегический план, Кутузов не стал развивать достигнутого в этом бою успеха. Отряд вернулся в Тарутино.
А вскоре армия ушла к Малоярославцу, куда подошла и вся французская армия, вышедшая из Москвы. После упорных боев за этот город, так и не прорвавшись к Калуге, 24 октября французы начали отступление, а потом и неудержимое бегство.
Итак, Вера Николаевна, на Подольской земле был осуществлен дальновидный замысел Кутузова – «тарутинский» фланговый маневр, благодаря которому ослабевшая от голода в Москве армия интервентов не смогла дойти до Смоленска по неразоренной земле. Она была вынуждена идти по выжженной Смоленской дороге, что и предопределило ее гибель.
Одновременно с осуществлением “тарутинского” маневра на Подольской земле началось партизанское движение.
Когда Денис Давыдов предложил создать внезапно нападающий на врага отряд, гениальный полководец понял, какие резервы таит соединение беззаветной народной войны с военной выучкой кавалерийских отрядов.
Кутузов ввел важное новшество в тактику партизанской воины. Во время «тарутинского» марша он распорядился оставлять небольшие конные разъезды. Они должны были действовать совместно с отрядами вооруженных крестьян.
Боевая выучка кавалеристов, самоотверженность, смекалка крестъян, знание ими местности, обеспечение отряда продовольствием и фуражем – все это обусловило высокую боеспособность отрядов. А их мобильность, постоянная внезапность нападения делали борьбу отрядов исключительно эффективной.
Так, отряд под командованием полковника Ефремова у села Вишневского под Подольском разбил французский отряд и взял в плен 500 солдат.
Кутузов активно содействовал всем видам партизанского движения и руководил им, согласуя действия партизан с задачами русской армии. А основной задачей на тот момент он считал всемерное истощение войск интервентов.
И партизанская “малая война” как нельзя лучше добивалась этого. Подводя первые итоги партизанских действий со 2 по 21 сентября, Кутузов писал, что противник не предпринимал за это время никаких военных действий, а партизаны его беспрестанно беспокоят и взяли в плен более 5000 врагов.
Находясь уже в Тарутине, Кутузов написал наставление “Как партизану действовать”. Это была теория партизанской войны.
Выполняя приказ Кутузова, армейские командиры вооружали и крестьянские отряды, не имевшие <<кавалерийского ядра>>.
Крестьяне, деревни которых были сожжены или заняты неприятелем, уходили в леса, образуя отряды. Борьбу свою они основывали на благоразумии и осторожности. По дороге от Бронниц до Подольска собралось до 2000 вооруженных крестьян, неожиданно нападавших на интервентов.
Именно воюющий русский крестьянин создал ту обстановку, в которой были возможны успешные действия отрядов Давыдова, Сеславина, Фигнера. За время пребывания русской армии в Тарутине французы ежедневно теряли от действий партизан до 1500 соддат.
В имении Растопчина – селе Воронове – был штаб Мюрата, рядом стояли войска. Их попытки добыть продовольствие и фураж в окрестных деревнях пресекались ушедшими в партизаны жителями имения. Французам приходилось довольствоваться кониной и немолотым зерном, из которого варили похлебку.
В этой местности действовал отряд капитана Фигнера. В романе Льва Толстого “Война и мир”, помнишь Вера Николаевна, есть эпизод дерзкой разведки Долохова во французком лагере. Этот эпизод имеет реальный прототип: так неоднократно поступал Фигнер.
Замысел Кутузова о направлении тактики партизанской войны в стратегических целях русской армии полностью оправдался. За пять недель пребывания французов в Москве от действий партизан враги потеряли 30 тысяч солдат. Но не это было главным. Лишенные пищи солдаты разноплеменной армии были деморализованы. Не имевшая фуража знаменитая конница Мюрата погибла.
Коленкур признавал, что нельзя было придумать систему, которая была бы более неприятна для императора и поистине более опасной для его интересов. Прибывший для переговоров в Тарутино Лористон жаловался, что "русские ведут войну не по правилам". На это Кутузов ответил: "Трудно остановить народ, раздраженный всем, что он видел".
Морозов замолчал и о чем-то задумался, закрыв руками лицо.
Молчание прервала Фигнер.
– Мы с тобой, Николай Александрович, тоже, как партизаны, воевали не по правилам. Террор, ведь тоже, – партизанская война.
– Может быть, может быть, – сказал Морозов, отнимая руки от лица. – Только партизаны убивали французов, а мы своих, русских.
– Брось ты, Коля, много ли из рода Романовых русских царей-то было?
