Проникновение

Пролог

Открытая площадка башни поблескивала в свете заходящего солнца. Я прочертил когтями борозды, добавив очередную метку черному граниту. Встряхнулся, поднялся и кивнул застывшим у лестницы стражам. Те одновременно склонили головы, приветствуя меня.

В нижних комнатах тлели угли в каминах, я протянул ладонь, и пламя послушно вспыхнуло, склонилось к пальцам. Но мне некогда было играть. Отстегнул оружие, положил его на подставку. День выдался тяжелым и длинным, поспать в эту ночь почти не удалось. Я размял шею, пытаясь взбодриться. Два часа сна за несколько суток – это мало даже для риара.

Вот только заканчиваться мой день, похоже, не собирался.

Острожный стук в дверь и запах доложили мне о визите.

– Входи, Ирвин, – разрешил я.

А-тэм поклонился на пороге, показывая ладони, как того требовала традиция. Я устало махнул рукой.

– Говори. Коротко и по делу. Я жутко устал.

– Конфедерация, Сверр. – Голубые глаза Ирвина насмешливо блеснули. – Прислала очередное послание.

– Почтовым голубем? – хмыкнул я. – Или они уже дошли до узелковой письменности?

– На этот раз обычная бумага, – развеселился Ирвин, довольно бесцеремонно подходя к моему столику с кувшином отличного вина из Шероальхофа. Наглый Ирвин налил себе, не стесняясь, выпил и причмокнул. – Они пишут нам на всех известных Конфедерации наречиях, уверяют в добрых намерениях и ждут ответа из потерянных земель. Соблазняют невиданными достижениями прогресса, которые нам позарез нужны.

Ирвин налил себе еще, пользуясь тем, что я задумчиво глазел в окно, а не на своего а-тэма.

– Думаю, послание вполне пригодится мне для определенных нужд, хотя бумага, конечно, жестковата…

– Мы им ответим.

Я по-прежнему смотрел в окно, на величественные горы, на сине-зеленый лес, на изрезанный берег фьорда и темные воды… Бездонные, как утверждает а-тэм.

– Что? – Ирвин, наконец, отмер.

– Мы ответим. – Я обернулся, встретил ошарашенный взгляд. – И пригласим их к себе. Я сам напишу это приглашение. Да, мы будем рады увидеть в гостях наших потерянных братьев, наших долгожданных родственников с той стороны Великого Тумана. Мы столько лет ждали этой встречи. И, конечно, мы жаждем покориться Конфедерации.

А-тэм подавился вином и закашлял, я мстительно остался на месте, не торопясь постучать его по спине. Нечего хлестать мое вино.

– Ты сошел с ума, мой риар? – наконец сипло выдавил Ирвин, широко распахивая глаза. Я окинул его надменным взглядом, и а-тэм сник.

– Зачем? Не лучше ли просто промолчать, как в прошлый раз? Как во все прошлые разы?

Я покачал головой, размышляя.

– Принять? – На невозмутимом лице Ирвина возникло недоумение. – Но Сверр! Мы не можем пустить к нам людей Конфедерации! Это просто… самоубийство!

– Нет, – вкрадчиво проговорил я, прищуриваясь. План, еще смутный, но уже впечатляющий, вырисовывался перед внутренним взором. – Это то, что нужно сделать. Мы слишком долго молчим, мой а-тэм, а это может внушить страх. Опасения. Ненужные мысли. Но нам нужно еще немного времени. Времени и знаний. Того, что уже есть, недостаточно. Мы примем людей. Мы успокоим их. Покажем, дадим попробовать, убедим в их превосходстве и силе. Усыпим бдительность. О да, – я с предвкушением улыбнулся. – Мы примем гостей.

– Но что мы им покажем? – не выдержал Ирвин.

– Гораздо важнее то, что мы им не покажем, – усмехнулся я, усаживаясь за массивный стол и доставая принадлежности для письма. – Скажи, племя у подножия Горлохума живет там же?

– Да, но… Ты говорил, что Конфедерация считает нас варварами, Сверр. Зверьми, – тихо добавил Ирвин. Я поднял голову.

– А разве это не так, а-тэм? – оскалился я.

Глава 1

– Госпожа Орвей, как долго продлится экспедиция в мир варваров? Сколько человек туда отправится? Вы не боитесь ехать к этим примитивным созданиям? Правда, что у них принято брать женщину, когда и где захотят? Вас не пугают варварские обычаи? Ваш муж согласен отпустить вас, госпожа Орвей?

Я мягко улыбнулась, сдерживая желание заорать. Конференция длилась уже третий час, и Сергей поглядывал умоляюще, без слов уговаривая меня потерпеть. Я снова улыбнулась. Ради Сергея я готова сидеть здесь до утра.

– Мой муж не может возразить, потому что у меня его нет, – легко ответила я на вопрос бойкой журналистки. Раздались сдержанные смешки. Но я уже стала серьезной и вновь склонилась к микрофону. – А если бы был, то, думаю, понял бы важность той миссии, которая возложена и на меня, и на нашу экспедицию. – Зал притих, слушая. Я постаралась отрешиться от вспышек фотокамер и продолжила. – Почти тысячелетие мир фьордов отделен от нашего непроницаемой стеной. Я не буду подробно вдаваться в историю и рассказывать, как это произошло. Думаю, здесь собрались знающие и умные люди, – еще один одобрительный смешок на мою маленькую лесть. На стене, повинуясь нажатой кнопке, возникла интерактивная карта мира. Я поднялась и очертила лазерной указкой территорию между скальной грядой и океаном. – Всем известно, что примерно в 873 году произошло извержения вулкана Линторен, и огромный пласт земель оказался отделен от остального материка стеной пепла и тумана. Мы привыкли называть эти потерянные земли фьордами, хотя доподлинно неизвестно, что они из себя представляют. Мы лишь знаем, что развитие в нашем мире и в мире за стеной пошло разными путями. Наши зонды и разведчики смогли принести нам отрывочные сведения, которые все же удалось сложить в единую картину. По которым мы можем делать весьма скудные выводы, господа. Но судя по этим данным, мир фьордов остался на довольно примитивном уровне, без малейшего следа научно-технического прогресса. И да, вы правы. Населяющие его народы – это в основном варвары и полузвери, далекие от нашего уровня развития. Их обычаи, нравы и образ жизни кажутся нам, цивилизованным людям, не только примитивными, но и вопиюще безнравственными. Именно поэтому так важна просветительская и исследовательская миссия к фьордам, господа. Мы, все мы, каждый человек нашей Конфедерации несем ответственность за планету. За ее развитие, благополучие и процветание. И огромные пространства фьордов мы просто не можем оставить без внимания и без нашего просветительского ока. Проникновение в мир за Туманом – величайший прорыв в нашей истории…

Я говорила и говорила, улыбалась, моргала от вспышек, снова улыбалась… Челюсть уже болела, но я видела одобряющий взгляд Сергея и продолжала.

И лишь когда конференция закончилась, а последний журналист удалился, позволила себе выдохнуть и медленно опустить голову на сложенные руки.

– Ты умница, – Сергей погладил меня по волосам. – Не только талантливый ученый, но и удивительная женщина! Все прошло просто блестяще, Лив!

Я с трудом выпрямилась и устало улыбнулась.

– Не понимаю людей, которые любят находиться на публике, – пожаловалась я. – По ощущениям, эта свора выкачала из меня всю энергию и высосала мозг через трубочку.

Сергей рассмеялся, усаживаясь на край стола. И я вновь залюбовалась его улыбкой. Но лишь миг. Большего я себе позволить не могла. Потерла глаза, ощущая под веками битое стекло.

– Эта свора ушла, влюбленная в тебя по уши, – уверил Сергей. – Даже женская половина!

Я недоверчиво хмыкнула.

– Серьезно, Лив, я видел их взгляды, – развеселился мой друг. – Тот парень, с краю, готов был предложить тебе руку и сердце, клянусь! И даже старый хрыч в очках воодушевился и начал улыбаться, радостно демонстрируя отсутствие переднего зуба. А его считают самым лютым критиком – обозревателем журнала «Око», ты знала? Но даже его ты смогла вдохновить. У тебя изумительный дар влюблять в себя людей.

Я обхватила себя руками и зябко поежилась. Я и правда ощущала себя опустошенной.

– Как дела у Мии?

– О, все прекрасно, – Сергей, как всегда, обрадовался, говоря о своей жене. – Она давно ждет тебя в гости.

– Дела, сам понимаешь, – развела я руками. – Эта экспедиция не оставляет мне ни минуты свободного времени.

– Да, я знаю. – Сергей стал серьезным, пытливо заглянул мне в глаза. – Лив… я все хотел спросить… ты уверена? Уверена, что тебе нужно ехать? Все эти слова о миссии и прочем, это все, конечно, так, но… Но ведь это опасно! – неожиданно зло сказал он. – Чертовски опасно! Никто еще не был на фьордах! Звери ни разу не одобряли наши запросы! И это приглашение… выглядит подозрительно, разве нет?

– Почему? – удивилась я. – Что странного, что они хотят наладить общение? Мы многое может привнести в их жизнь, Сереж. Образование, медицину, технику! Да, их развитие сильно отличается от нашего, но я верю, что они не настолько примитивны… Они разумны, Сергей! Другие, но разумные. Послание это подтверждает. Мы много лет ждали хоть какого-то отклика с той стороны, и это свершилось!

– Они звери! Дикари! – он вдруг схватил меня за руку. – Боже, Лив! Я понимаю твой ученый энтузиазм, но черт побери! Вспомни тот ритуал, что удалось запечатлеть нашему зонду! Это ведь просто кошмар! Я уверен, что дикари приносят человеческие жертвы!

Я тоже содрогнулась. Да, отрывочные картинки, что мы тогда увидели, внушали ужас любому современному человеку. Голые мужчины вокруг камня, девушка на нем… Кровь. Просто отвратительно…

– Это не доказано, Сереж, – тихо сказала я, мягко высвобождаясь из его рук. – Не переживай за меня, все будет хорошо. Я ведь живучая, ты забыл?

Подмигнула весело, но старый друг не разделял моего оптимизма и по-прежнему смотрел волком.

– У меня дурные предчувствия, Лив.

– Предчувствия? – я рассмеялась. – С каких это пор ведущий специалист Академии Прогресса верит в предчувствия?

Он тоже усмехнулся, взъерошил светлые волосы.

– Ты не передумаешь, да? – насупился Сергей.

Я покачала головой.

– Все уже решено, Сереж. Поздно идти на попятную.

– Ты всегда была смелее меня, – улыбнулся он. В его глазах промелькнуло странное чувство, и я отвернулась. Да, наверное, он прав. Просто у меня почти никогда не было выбора. Хотя в экспедицию к фьордам я записалась добровольно и мою кандидатуру рассматривали дольше других. Все же, я буду единственной женщиной в этой поездке за Туман. Надо признать, когда я думала об этом, душу охватывал страх. Но… я должна поехать.

– Ясно, – вздохнул друг. – Довезти тебя до дома?

– Нет, я хочу завершить доклад.

– Ты неисправимый трудоголик, Лив, – усмехнулся Сергей с привычной бесшабашностью. – Ладно, не засиживайся допоздна!

– Не буду.

Я подождала, пока Сергей уйдет, постояла у окна конференц-зала, глядя на подъездную дорожку. И лишь когда ярко-красная спортивная машина вылетела за ворота, тоже натянула куртку и пошла на выход.

На улице собирался дождь. Асфальт пах сыростью и приближающейся осенью. Мне всегда казалось, что у нее вкус тлена, с горчинкой на языке. И это всегда было мое самое нелюбимое время. Потому что осенью на меня накатывало такое, что я с трудом удерживалась от слез. Если бы кто-то из коллег знал, что таится под вечной бесстрастностью одного из ведущих антропологов Академии! Но, конечно, я никому и никогда не позволю об этом догадаться. Даже Сергею. Тем более – ему.

Я вздернула подбородок и решительно двинулась к подземной парковке.

Как я и ожидала, дождь хлынул, стоило выехать за ворота.

Глава 2

В экспедицию одобрили восемь человек. Все – достойные члены Конфедерации и отличные специалисты. Впрочем, я тоже уже не робкая девочка, которой была когда-то. Я ведущий антрополог Центральной Академии Прогресса, преподаватель и ученый. И это в мои двадцать семь лет! Хотя возраст я стараюсь не афишировать, чтобы не будить в мужчинах ненужной зависти и негодования. Хорошо хоть члены команды давно меня знают, так что среди этих людей я чувствую себя спокойно. Особенно обрадовало, что начальником экспедиции назначили моего любимого профессора и учителя – Максимилиана Шаха. Этот седовласый мудрый мужчина и сейчас вызывал во мне тот же трепет почтения и уважения, что и в тот день, когда я впервые перешагнула порог Академии.

– Оливия, а вот и вы! – Макс улыбнулся, когда я поднялась на вертолетную площадку.

В день отлета экспедиции выглянуло солнце, впервые за прошедшую неделю, и я посчитала это добрым знаком. Тепло пожала руку профессору, кивнула остальным членам команды. Четверо военных, четверо ученых. В приглашении дикарей было четко указано: они готовы принять не более восьми человек.

Не дикарей. Ильхи, дети скал и воды, народ фьордов – так они назвали себя в послании. У нас же значились как «примитивная и неразвитая форма жизни». Мое сердце вновь замерло и совершило кульбит от предстоящих перспектив. Своими глазами увидеть то, что мы могли наблюдать лишь на редких видео с зондов? Окунуться в мир фьордов, понять и прочувствовать потерянную цивилизацию? Увидеть их мир? Да, это дорогого стоит.

Главное, вернуться оттуда живыми.

– Готовы, Оливия? – спросил Максимилиан.

Я уверенно кивнула профессору.

– Конечно. Готова.

Мы придержали шапки, наблюдая за садящимся вертолетом.

Стена Тумана, разделившая два мира, находилась на северной границе Объединенной Конфедерации. Туда нас и доставит самолет Академии. Значит, сначала полет до аэродрома, потом полет до стены. После – несколько километров пешком, потому что на подъезде к Туману любая техника выходит из строя.

А возле стены нас должны встретить и открыть проход, закрытый от людей.

Я набрала в легкие воздуха.

– Готова, – повторила тихо.

Сергей не пришел меня проводить. Впрочем, я сама сказала, что это лишнее.

Дорога показалась мне слишком быстрой, может, оттого что я все-таки нервничала. Уже в самолете члены команды стали серьезными, смех и шутки прекратились. Мы даже не смотрели друг на друга, в последний раз обдумывая свое решение. Еще можно повернуть назад…теоретически. Но все мы верили в то, что делаем. Поэтому никто так и не заорал: выпустите меня!

В самолете мне даже удалось поспать, хотя обычно я плохо переношу перелеты. Но снотворное сделало свое дело, и я провалилась в дрему без снов. Очнулась, когда мы уже заходили на посадку, а в иллюминаторе стали видны квадраты земли, горы и стена Тумана между скалами. Она начиналась резко и плотно, отделяя людей от фьордов. Конечно, каждый житель земли неоднократно видел стену на картинках, фотографиях и видео. Я наблюдала ее и вживую, в студенческие годы нас привозили сюда на экскурсию. Помню, тогда она меня поразила. Потому что ни одно фото не способно передать подавляющую мощь этой туманной преграды. Туман – самая неизведанная и самая опасная субстанция в нашем мире, все достижения прогресса оказались перед ней бессильны. Проникнуть за пределы Тумана невозможно, люди теряются в белом мареве и умирают, так и не найдя выхода. Любая техника глохнет, словно жуткое марево уничтожает ее изнутри. Лишь несколько раз ученым удалось запустить на другую сторону высокочувствительные зонды, спрятанные в семенах дерева. Это было невероятным прорывом, внушившим надежду всему человечеству. Полученные снимки мы ждали с невероятным трепетом. Но те немногие изображения, что удалось получить, не только испугали, но и шокировали всю ассамблею ученых.

И все же, теперь мы точно знали, что ильхи не только существуют, но и разумны.

Я потянула свой рюкзак и встряхнулась.

Что ж, пора узнать фьорды поближе. В конце концов, это то, ради чего я училась и работала долгие годы!

– Выходим, – сурово кивнул статный военный. «Юргас Лит. Безопасность» – значилось на металлической табличке его мундира. Да, у нас были такие обозначения, правда, мы не были уверены, что дикари умеют читать. Но ведь они ответили на наше послание! Коротко и сухо, но ответили… Значит, письменность им все же знакома, и язык у нас один, в своей основе сформированный еще до мирового разделения.

Я вздохнула. Закрытые от людей фьорды столетиями были очагом для разжигания мифов и небылиц. Чего только о них не рассказывали! Пора развеять хоть часть этих сказок. Ну или добавить новых.

Закинув рюкзак на плечи, я ступила на трап самолета. Солнце спряталось за тучи, хотя дождя не было. Ровной шеренгой мы спустились на землю, оглядываясь на командира и Макса.

– Самолет будет ожидать нашего возвращения, – Юргас осмотрел наши сосредоточенные лица. – По условиям соглашения мы пробудем на фьордах семь дней и вернемся в полдень следующего четверга.

– Надеюсь, в том же составе и виде, – пошутил специалист по редким формам жизни Клин Островски. Юргас пригвоздил его взглядом.

– Шуточки отставить. За стеной неприятеля держаться вместе и соблюдать инструкции. Вопросы есть?

Мы помялись, скрывая улыбки. Военные, что с них взять? Но сразу стали серьезнее, вспомнив, зачем явились сюда. И правда, не на увеселительную прогулку…

Инструкций мы выучили столько, что хватило бы на целую диссертацию. Юргас еще раз окинул суровым взглядом нашу мнущуюся шеренгу и кивнул.

– Следуйте за мной.

Мы гуськом потопали по дорожке, что вилась между зелеными травами, густо произрастающими у стены. Растительность здесь была сочной и яркой, мне показалось, что даже в загородном домике моей подруги Клис такой нет. А Клис у меня ландшафтный дизайнер и знает все о травах… Видимо, буйство растений объясняется климатом и стеной Тумана, что создает своеобразное орошение…

Топая за военными, я размышляла о чем угодно, лишь бы не думать о том, что совсем скоро мы в этот самый туман войдем. Смертельный туман. Из которого еще никто не вернулся.

На миг стало так страшно, что дыхание перехватило внутри, и я полезла в карман, где держала ингалятор.

– Лив, с вами все в порядке? – обеспокоенно склонился ко мне Максимилиан.

– Да, профессор, – я вытащила руку из кармана, делая вдох. Улыбнулась обернувшемуся Юргасу и решила, что ингалятор пока подождет. Макс ободряюще кивнул и пошел вперед.

Через два часа мы приблизились к стене Тумана.

Самое ужасное, что чем ближе к нему подходишь, тем менее заметным он становится. Просто изменяется видимость, краски тускнеют. Человек и сам не понимает, как увязает в мареве, теряется в нем. И когда оборачивается – уже не видит привычной и ожидаемой картины. Везде остается только Туман. Один лишь бесконечный Туман – без начала и конца.

Поэтому почти весь периметр Тумана обозначен сигнальными столбами и колючей проволокой. Хотя, поговаривают, что и это не помогает, столбы загадочным образом исчезают, а люди все равно теряются. Единственный проход на нашем участке закрыли еще и шлагбаумом, который охранял сонный постовой. Караул здесь несли по сложившейся давным-давно привычке, хотя никто и никогда не выходил из фьордов. Так что караулили здесь скорее любопытных и бесшабашных, что решат влезть в Туман по глупости.

Юргас коротко переговорил с караульным, и шлагбаум поднялся, пропуская нас. Последний рубеж. Я усмехнулась про себя. Что ж, госпожа Оливия, вы всегда мечтали об открытиях. Так что – вперед!

Наш отряд притих, все настороженно рассматривали белую пелену впереди. Клин сложил пальцы защитным треугольником, приложил ко лбу. Максимилиан что-то шептал. Неужели молитвы Единому? Кто бы мог заподозрить в профессоре религиозность? Я не стала ни молиться, ни просить защиты у вечных сил. Я просто пошла за Юргасом, переставляя ноги и пытаясь не думать, что будет, если дикари нас не встретят.

Туман уплотнялся, но назад мы не оборачивались. И даже друг на друга не смотрели – страшно было. Члены отряда цеплялись взглядом за спину идущего впереди участника экспедиции. На каждом мундире имелась светоотражающая полоса, она пересекала спины желтой чертой, словно луч света. Вот на эти лучи мы и ориентировались. Звуки дыхания и шагов вязли в тумане, а время растягивалось сладкой патокой. И вот уже кажется, что мы двигаемся в этом мареве бесконечно долго. Года. Или столетия? Само время в этой жуткой белесой субстанции менялось и двигалось, словно и на него не действовали никакие законы.

– Стоп! – голос Юргаса прозвучал неожиданно громко, и я увидела, как вздрогнул идущий впереди Клин.

– Что случилось? – поинтересовался профессор за моей спиной. Я хотела пожать плечами, потому что, как и все, не знала, но осеклась. Туман внезапно начал редеть, словно подхваченный порывом ветра, хотя движения воздуха не ощущалось. Но несколько метров земли вдруг обрели четкость, образуя пятачок, на котором стояли члены экспедиции. А потом…

– Глазам своим не верю… – чуть слышно произнес Клин.

Из марева начали появляться они. Ильхи. Не менее десятка. Бронзовые голые торсы – безволосые и с такой впечатляющей мускулатурой, что даже мужчины засмотрелись. На бедрах – черные и клетчатые куски ткани, открывающие тазовые кости и заканчивающиеся у колен. Ниже – шкуры, обмотанные вокруг ног и служащие обувью. На плечах – тоже мех, причем вместе с мордами животных. Волки, лисы, ягуар… мой взгляд переместился выше, на лица. И я вздрогнула. Провалы глазниц, окровавленные лбы, губы, щеки! Чудовища! И лишь через минуту я поняла, что вижу маски, измазанные кровью. Вернее – черепа каких-то крупных животных, надетых на головы варваров.

Жуть!

Юргас очнулся первым, что и понятно, ему к кошмарам не привыкать. Кажется, наш командир получил ленту отваги как участник военных действий. Он разжал ладонь, которая судорожно искала у бедра рукоять пистолета, и сделал мягкий шаг вперед.

– Меня зовут Юргас Лит, я командующий экспериментальной экспедицией к фьордам. Ваше руководство одобрило наш визит. Поэтому я прошу предоставить нам сопровождающих и переговорщиков.

Я чуть слышно хмыкнула. А вот с дипломатией у Юргаса, кажется, проблемы! Какая пафосная речь, надо же!

Ильх, стоящий с краю, повернул ко мне голову и уставился в лицо пустыми глазницами звериного черепа. На его плечах лежала шкура черного волка, а за темными провалами костей я вдруг увидела золото радужек. Или мне лишь почудилось? И еще казалось, что варвар меня рассматривает. Внимательно, остро, неотрывно. И стало не по себе. Жутко стало. Что у них на уме? Бронзовые тела ильхов казались вылитыми из металла.

– Вы слышите? – повысил голос Юргас. – Вы понимаете человеческую речь?

Профессор рядом со мной издал протестующее шипение. Ильх с волком на плечах медленно повернул голову и посмотрел на нашего командира. И показал ладонью жест, который можно истолковать лишь как «следуйте за нами». Бронзовые дикари бесшумно распределились, беря нас в кольцо. «Черный волк» двинулся вперед, члены экспедиции – следом. Ильх шел, не оборачиваясь и не издавая ни единого звука. В белом мареве вновь вернувшегося тумана силуэты в шкурах казались то призраками, то жуткими чудовищами из кошмаров. Я смотрела на черный мех, чтобы не упустить его из вида, потом – на спину, что виднелась из-под этого меха. Не помню, чтобы когда-нибудь видела подобную спину. Широкая, бронзовая, с четким рисунком рельефных мышц. Широченные плечи и руки с буграми мускулов и переплетением сухожилий. Позвоночный столб, который привык к тяжелым нагрузкам. Две ямочки у поясницы. Верх крепких ягодиц, виднеющихся из-под набедренной повязки.

Как антрополог я могла с уверенностью сказать, что вижу перед собой великолепный образец мужского тела. Даже я бы сказала – наилучший из всех, что довелось мне увидеть. С такого тела надо бы лепить скульптуры и выставлять в центральном музее, дабы люди могли лицезреть совершенный эталон.

В горле внезапно пересохло, я сглотнула. И споткнулась, когда ильх обернулся. Снова блеснуло в глазницах черепа золото. Чужой острый взгляд пригвоздил меня к месту.

Я испуганно облизала губы и посмотрела направо, где все время шел Максимилиан. Но сейчас его там не было. Рядом со мной вообще никого не было, кроме этого жуткого ильха с черным волком на плечах. Варвар сделал мягкий шаг, ноги в меховых унтах бесшумно скользнули по земле. Я вздрогнула, пытаясь сдержать крик ужаса.

– Мы потерялись? – глупо спросила я, чтобы хоть что-то сказать. Тишина давила на плечи, как и туман, как и неподвижная угрожающая фигура ильха. Он склонил голову с окровавленным черепом, а потом… Потом поднял руку и коснулся моего подбородка. Я сжала зубы, удерживая крик. Нельзя показывать зверям свой страх. Нельзя кричать, поворачиваться спиной, бежать. Нельзя. Даже если очень хочется. И поэтому я стояла, до боли выпрямив спину, подняв голову и неотрывно глядя на этот череп, за которым скрывается лицо. Горячий мужской палец погладил мою щеку. Ильх склонился ниже и вдруг шепнул:

– Боишься?

Я так удивилась нормальной человеческой речи, что даже перестала бояться. Но кивнула честно.

– Да.

– Чего? – так же тихо произнес ильх. Сейчас я видела его глаза – золотые радужки, расширенные зрачки, темные ресницы.

– Что? – не поняла я.