Мозг игрока. Как нейронауки и UX влияют на дизайн видеоигр

2.1.4. «Каждый человек лучше всего воспринимает информацию только каким-то конкретным способом»

Вам когда-нибудь казалось, будто вы лучше воспринимаете информацию, если ее подают неким определенным способом? Например, вы считаете себя «визуалом» и потому думаете, что зрительные образы для вас предпочтительнее словесных объяснений? Проблема в том, что определить склонность к тому или иному способу подачи информации не так-то просто. Также неясно, по какому принципу делить стили восприятия информации: правополушарность и левополушарность? Аналитический, практический, гуманитарный склад ума? Визуалы, аудиалы, вербалы, кинестетики?.. Естественно, в учебной организации подберут классификацию, которая вам ближе и понятнее.

Не можете определиться, относитесь ли вы к левополушарным людям? Попробуйте пройти тест на тип личности по Майерс – Бриггс[6]. Кстати, этот тест не имеет научной апробации (а вовсе даже наоборот), так что можете поиграться с ним в свое удовольствие, главное – не используйте его при отборе кандидатов на работу и в прочих серьезных целях.

Наконец, нет никаких подтверждений, что вы будете учиться лучше, если стиль подачи информации совпадает с вашим стилем ее восприятия (при условии, что вы вообще его знаете). Несмотря на то что люди по-разному предрасположены к тому или иному типу мышления и обработки информации, научно так и не было доказано, будто определенные стили обучения действительно позволяют учиться лучше. Более того, исследователи даже опровергли мысль, что обучение становится эффективнее, когда стиль преподавания совпадает с предпочтительным способом восприятия информации [Pashler и др., 2008], то есть данная концепция порой даже вредна!

При этом подходы, способствующие усвоению знаний, существуют, и о них пойдет речь в других главах. Самое важное – эмоционально вовлечь субъекта в процесс обучения и закреплять знания путем их повторения в разных ситуациях и видах деятельности. А «стили восприятия информации», как бы много и восторженно о них ни говорили, повысить качество обучения не помогут.

2.1.5. «Видеоигры перепрограммируют мозг, а цифровые аборигены с рождения запрограммированы иначе»

Наша нервная сеть постоянно перестраивается, адаптируясь к окружению и тому, как мы с ним взаимодействуем. Соответственно, вездесущие заголовки в духе «То-то и то-то (допустим, интернет) перепрограммирует ваш мозг!» – это лишь пафосный способ сообщить очевидное, поскольку то же самое можно сказать обо всем, что бы мы ни делали: смотрели кино, осмысливали прочитанное, разучивали фортепианную пьесу и так далее. К тому же налицо ошибка в терминологии, поскольку ни о каком «программировании» мозга речи вообще не идет. Несмотря на способность к вычислениям, он все равно не компьютер. Мозг пластичен и постоянно меняется в течение жизни (хотя с возрастом его гибкость снижается). Какие-то нейронные связи возникают, какие-то пропадают.

Согласно другому распространенному заблуждению, у «цифровых аборигенов» (термин введен в 2001 году писателем Марком Пренски для обозначения поколения миллениалов[7], с детства взаимодействующих с компьютерными технологиями вроде интернета и видеоигр) мозг устроен не так, как у предыдущих поколений, которых по той же логике порой называют «цифровыми иммигрантами». Безусловно, мы все мыслим несколько по-разному в зависимости от окружения и опыта, но это не значит, что между миллениалами и старшим поколением существуют когнитивные и поведенческие различия.

Например, считается, будто миллениалы успешнее справляются с многозадачностью, поскольку привыкли общаться в чатах и мессенджерах параллельно с чтением и выполнением других задач, но это не так [см. Bowman и др., 2010]. Их мозг в целом функционирует так же, как и у других Homo sapiens sapiens, которые живут сегодня или жили в доисторические времена, а значит, и ограничения у них те же самые (подробнее об ограничениях человеческого внимания см. главу 5). Впрочем, правда и то, что ожидания миллениалов от продуктов вроде видеоигр и ментальные модели взаимодействия с ними будут не такие, как у более старших или младших поколений. Но точно так же ожидания и модели будут различаться у заядлых игроков в шутеры и у тех, кто предпочитает Minecraft, – вне зависимости от того, миллениалы они или нет. Иными словами, реальность куда многограннее, чем нас убеждают кликбейтные заголовки.

2.2. Когнитивные искажения

Увы, одними вышеперечисленными заблуждениями дело не ограничивается: мозг сам нередко вредит нашей объективности и рациональному принятию решений. Чтобы объяснить природу когнитивных искажений, я приведу всем знакомый пример оптической иллюзии. На рис. 2.1 оба фиолетовых круга в центре одинаковые, но из-за размера кружков по соседству кажется, будто левый круг меньше правого. По схожему принципу устроены и когнитивные искажения, они же «когнитивные иллюзии», – мыслительные модели, влияющие на наши решения и суждения. Как и в случае с обманом зрения, их крайне тяжело избежать, даже если знаешь о них.

Первыми изучать когнитивные искажения начали выдающиеся психологи Амос Тверски и Даниэль Канеман [см. Tversky, Kahneman, 1974; Kahneman, 2011]. В частности, они доказали, что наше сознание прибегает к упрощенному интуитивному мышлению (эвристикам, или практическим суждениям), которое приводит к предсказуемым ошибкам в умозаключениях. Профессор психологии и поведенческой экономики Дэн Ариэли в своей книге «Предсказуемая иррациональность. Скрытые силы, определяющие наши решения»[8] подробнее рассмотрел, как когнитивные искажения в повседневной жизни вызывают систематические просчеты при принятии финансовых решений.

Так, существует «эффект привязки» – когнитивное искажение в чем-то сродни обману зрения на рис. 2.1: оценивая новую информацию, мы склонны сравнивать ее с «якорем» – той информацией, которой уже располагаем (например, размер кругов рядом с центральным). Магазины пользуются «числовой привязкой», чтобы навязывать вам покупки. Допустим, вы видите на полке популярную видеоигру, которая изначально стоила $59, а со скидкой стоит $29. Первоначальная цена становится «якорем» (ее еще часто выделяют с помощью зачеркивания), с которым вы сравниваете новую цену. Мозг сигнализирует вам, что это выгодная покупка, и вы скорее купите эту игру, нежели другую, которая тоже стоит $29, но без скидки. Несмотря на одинаковую цену, игра без скидки заинтересует вас меньше, потому что на ее покупке вы не экономите. И наоборот, цена в $29 покажется вам менее выгодной, если на полках есть другие популярные игры, которые распродаются за $19 – еще выгоднее.

Рис. 2.1. Оптическая иллюзия

В итоге, возможно, вы купите игру, которая вам менее интересна, просто потому, что это более выгодная покупка. Или, возможно, вы купите несколько игр – вместо той, за которой пришли изначально, ведь зачем упускать столь прекрасный шанс, – и в результате потратите гораздо больше, чем собирались. Думаю, именно поэтому многие мои друзья жалуются на распродажи в Steam: они просто не могут устоять перед выгодными ценами, пусть и знают, что едва ли найдут время поиграть в большинство купленных игр.

Склонность сравнивать вещи друг с другом перед принятием решений влияет на наши выводы, и самое неприятное то, что мы, как правило, этого влияния не осознаем. Я не стану перечислять все когнитивные иллюзии – их слишком много, – но поделюсь схемой на рис. 2.2, разработанной продакт-менеджером Бастером Бенсоном и инженером Джоном Манугианом с целью классифицировать когнитивные искажения, которые перечислены на соответствующей странице в «Википедии» [см. Benson, 2016].

Эта схема может показаться пугающе громоздкой, однако помнить об иллюзиях очень полезно, чтобы избавить себя от особо неудачных решений. Также не менее полезно помнить, что знание о когнитивных искажениях не гарантирует избавления от них. В конце концов, все мы люди и все мы несовершенны, так что просто попытайтесь распознать эти ограничения в себе и окружающих хотя бы в ретроспективе. Так вам будет проще понять себя и других, в частности, почему люди совершают те или иные ошибки (если, конечно, вы не слишком подвержены «эффекту страуса» и не предпочитаете прятать голову в песок).

Даниэль Канеман, лауреат Нобелевской премии 2002 года по экономике, в своей книге «Думай медленно… Решай быстро»[9] рассматривает два режима мышления, определяющих наше сознание: Система 1 и Система 2. Под Системой 1 он понимает быстрое, инстинктивное, эмоциональное мышление, а под Системой 2 – более медленное, вдумчивое и логичное, включающее в себя сложные мыслительные операции и расчеты. Обе системы непрерывно работают, когда мы бодрствуем, и влияют одна на другую. Источником когнитивных искажений в основном служит то, что интуитивные решения Системы 1, принимаемые «на автомате», приводят к ошибкам, а Система 2 просто «не в курсе» этих ошибок.

Самое значимое когнитивное искажение, которое следует учитывать при разработке игр, на мой взгляд, – это «проклятие знания». Нам крайне трудно отмежеваться от собственных знаний о каком-либо предмете (скажем, об игре, которую мы разрабатываем), чтобы точно предсказать, как этот предмет будет воспринят кем-то посторонним. Вот почему так важно регулярно проверять взаимодействие пользователей с игрой (иначе говоря, проводить UX-тесты), приглашая представителей целевой аудитории, которые ничего об игре не знают (подробнее об игровых тестах см. главу 14). По той же причине разработчики, наблюдающие за игроками через полупрозрачное зеркало, часто расстраиваются, видя «странное» или «глупое» поведение участников теста: «Неужели он(а) не видит, что для нанесения мощного удара нужно нажать на вот эту большую светящуюся кнопку?! Это же очевидно!» Вообще-то нет, не очевидно – разве что гейм-дизайнеру, который заранее знает, куда смотреть, какая информация имеет значение в текущей ситуации и как эффективнее всего ею воспользоваться.

Рис. 2.2. «Кодекс когнитивных искажений», придуманный Бастером Бенсоном и оформленный Джоном Манугианом III (взято с сайта Designhacks.co Джона Манугиана III и Бастера Бенсона; публикуется с разрешения авторов). Перевод Alexey Ezhikov. Адаптация Alexander Obraz. Помощь Алексей Карачинский. Русский перевод 2017.02.23

Новому игроку, который только знакомится с игрой, пускай он даже обладает большим опытом в данном жанре, ничего из этого не известно. Его нужно «научить» играть, чему среди прочего посвящена вторая часть книги.

Итак, мифы о мозге и когнитивные искажения мы рассмотрели. Теперь давайте поговорим о когнитивных процессах, которые происходят в мозге у человека, взаимодействующего с продуктом.

2.3. Ментальные модели и ориентация на игрока

Знакомство с игрой и получение удовольствия от игрового процесса происходит в сознании игрока, однако создается этот опыт в сознании группы разработчиков – иногда довольно большой, – а воплощается в системе, подчиняющейся ряду требований и ограничений. Разница между тем, что изначально задумывали разработчики, что получилось реализовать в рамках бюджета и технологий и тем, что в итоге получает игрок, бывает довольно существенной. Если вы хотите создать глубокий игровой опыт и гарантировать, что игрок испытает именно то, что вы – разработчик – закладывали в игру, то крайне важно исходить из ориентации на игрока.

Рис. 2.3. Ментальные модели (прообраз взят из книги Д. Нормана «Дизайн привычных вещей»)

В своей хрестоматийной книге «Дизайн привычных вещей»[10] Дональд Норман показывает, чем отличаются ментальные модели дизайнера и конечного пользователи (рис. 2.3). Система (в нашем случае – компьютерная игра) разрабатывается исходя из ментальной модели разработчиков, определяющей, из чего продукт состоит и как он будет функционировать. Разработчикам приходится адаптировать свое видение под ограничения системы (например, графические возможности используемого движка) и ее требования (так, VR-игры должны поддерживать фреймрейт[11] минимум 90 кадров в секунду, иначе игроки будут испытывать симуляционную болезнь – разновидность укачивания). А затем приходит игрок со своим опытом и ожиданиями, создавая через взаимодействие с видимой частью системы собственную модель того, как, по его мнению, продукт должен работать.

Главная задача UX в том, чтобы ментальная модель пользователя совпала с той, которую задумывали разработчики. Для этого последним необходимо учитывать при создании игры не только требования и ограничения системы, но и возможности и ограничения человеческого сознания. И без понимания того, как работает мозг, здесь не обойтись…

2.4. Коротко о работе мозга

Почти все, что мы делаем, дает мозгу новый опыт, будь то просмотр фильма, ориентирование на местности, знакомство с новыми людьми, участие в споре, чтение объявлений, овладение новым инструментом или гаджетом и так далее. Видеоигры ничем в этом плане не отличаются; соответственно, разработчикам, желающим дать своей аудитории более качественный опыт, следует понимать, как мозг учится. Хотя освоение игры продолжается на протяжении всего игрового процесса, главное усваивается в ходе туториала – или введения, – и это один из самых трудных барьеров, которые игрок должен преодолеть.

Прежде всего нужно помнить, что есть предел нагрузки, которую мозг в состоянии выдержать. Составляя лишь 2 % от общей массы тела, этот орган потребляет около 20 % энергии организма. Таким образом, сложность освоения игры должна быть тщательно выверена (насколько это возможно, при условии, что точной шкалы измерения не существует) и связана с основными испытаниями и механиками, а не с попытками разобраться в управлении, меню и иконках (если только это не является частью задумки). Умение выделять столпы геймплея – то, что ваши игроки обязательно должны изучить и освоить, – и придерживаться их необходимо для того, чтобы понять, куда именно должны быть направлены усилия игрока.

Далее, чтобы игрок как следует освоил основные элементы геймплея, нужно знать базовые принципы обучения. Мозг – сложный орган, и его устройство до сих пор во многом остается загадкой. Тем не менее, разобравшись с описанным здесь процессом обучения, вы поймете, почему у игроков возникают трудности с пониманием тех или иных элементов вашей игры, а следовательно, сможете эффективно решать проблемы и даже замечать их заранее.

Обратите внимание, что сознание – это производная от мозга (и тела), то есть они тесно связаны. Когнитивисты пока не договорились, где проходит граница между сознанием и мозгом, и я тоже в эти дебри лезть не стану. Я придерживаюсь мнения, что сознание представляет собой мыслительные процессы, осуществляемые посредством мозга, и, таким образом, использую оба слова как синонимы.

На рис. 2.4 показана предельно упрощенная схема того, как мозг усваивает и обрабатывает информацию. Хотя мозг не компьютер и не имеет отделов, отвечающих за конкретные функции, на картинке приведены самые основные концепции, которые вы как разработчик обязаны знать.

Рис. 2.4. Предельно упрощенная схема того, как мозг усваивает и обрабатывает информацию

Обработка информации обычно начинается с восприятия, а заканчивается запоминанием – перестройкой нейронных связей. Восприятие тесно связано с органами чувств, и они вовсе не ограничены традиционной пятеркой «зрение, слух, осязание, обоняние, вкус». На самом деле в нашем организме много сенсорных систем, позволяющих нам ощущать в том числе перепады температуры, боль и равновесие. Например, кинестезия – это ощущение собственного тела в пространстве, благодаря которому мы можем с закрытыми глазами коснуться пальцем носа (при условии, что мы не пьяны).

Между восприятием и модификацией памяти происходят сложные процессы, подверженные влиянию огромного множества факторов, в том числе психологических. Например, мы едва ли эффективно научимся чему-то, если испытываем усталость, боль или голод. Уровень внимания и эмоциональный отклик во время обработки информации также влияют на качество ее усвоения и очень зависят от внешних факторов (посторонние шумы, подача информации, ее организация и т. д.).

Чтобы не перегружать разработчиков игр лишними сведениями, я буду рассматривать процесс обучения как набор независимых элементов: восприятие, внимание, память, мотивация и эмоции (каждому из них посвящена отдельная глава). Однако еще раз напомню: это крайне упрощенная версия того, что творится в мозге на самом деле, поскольку когнитивные процессы неразрывно связаны друг с другом и происходят не последовательно. Если быть совсем точным, то говорить, что мозг «обрабатывает информацию», вообще некорректно, так как это не компьютер, но в рамках данной книги обращать внимание на подобные тонкости – перебор.

3. Восприятие

3.1. Как устроено восприятие

Восприятие – это активное взаимодействие с миром, а не окно, через которое мы его созерцаем. Процесс восприятия начинается на физиологическом уровне, с того, что энергия, излучаемая или отражаемая неким объектом, стимулирует рецепторные клетки нашего организма.

В качестве примера мы рассмотрим зрение, но все сказанное будет верно и для других органов чувств. Когда вы ночью любуетесь на чистое звездное небо, все сенсорные стимулы касаются физики: расположение звезд, их кучность, яркость и так далее. Затем мозг обрабатывает сенсорные сигналы, и вот этот процесс уже называется восприятием (см. рис. 3.1). Так, наблюдатель группирует самые яркие звезды в осмысленную для себя фигуру (скажем, ковш). Мозг – это мощное устройство по распознаванию образов, что позволяет нам быстро создавать мысленные слепки окружающего мира и находить их повторения в других объектах, иногда ошибочно. Последний шаг обработки информации лежит в области семантики[12] и представлений. Зная, какое созвездие имеет форму ковша, мы понимаем, что видим перед собой Большую Медведицу. Значит, информация достигла нашего сознания.

И хотя логичным кажется, чтобы процесс проходил снизу вверх (сначала ощущение, затем восприятие и наконец представление), на деле чаще происходит наоборот: наши представления (знания и ожидания) влияют на восприятие мира. Таким образом, восприятие высоко субъективно, поскольку находится под влиянием нашего прошлого и нынешнего опыта.

Рис. 3.1. Восприятие – это часть трехступенчатого процесса

По сути, мы воспринимаем не мир – такой, какой он на самом деле, – а скорее его слепок в нашем сознании. Возникает закономерное сомнение: зачем мозгу считать «реальным» то, что не соответствует объективной действительности? Однако именно этот механизм помогает нам выживать.

Нам эволюционно было необходимо очень быстро реагировать на происходящее вокруг, особенно в присутствии хищников. Если бы мы слишком долго распознавали форму льва (учитывая, что различать объекты трехмерного мира по их плоскому двухмерному изображению на нашей сетчатке крайне трудно), то погибли бы еще до того, как смогли бы принять решение драться или бежать. Мозг привык максимально быстро соотносить сенсорные стимулы с узнаваемым образом, даже если порой это вызывает ложные срабатывания: кажется, будто в воде плавает крокодил, а на деле это всего лишь бревно. Тем не менее лучше перестраховаться, чем погибнуть. Вот почему наше сознание страдает (или получает выгоду – с какой стороны посмотреть) от иллюзий восприятия.

3.2. Ограничения человеческого восприятия

Кажущаяся простота восприятия обманчива; это сложный и трудоемкий процесс. Примерно треть коры головного мозга прямо или косвенно занята обработкой зрительной информации. При этом существуют серьезные ограничения, которые необходимо учитывать. Как уже говорилось, восприятие субъективно, поскольку подвержено влиянию сознания. Далеко не все воспринимают одну и ту же информацию одинаково.

Вот, например, рис. 3.2. Что вы на нем видите: беспорядочные наборы цветных полосок или персонажей игры Street Fighter (Capcom)? Те, кто знаком с этой игрой и имеет о ней теплые воспоминания, воспримут изображение не так, как те, кто не играл в нее или играл мало. Когда я показываю эту картинку на игровых конференциях, примерно половина присутствующих распознает на ней персонажей Street Fighter – учитывая специализированную аудиторию, это совсем не много. А теперь представьте, какой результат был бы, покажи я картинку более разношерстной группе?

Рис. 3.2. Эшли Браунинг: «Street Fighter, абстрактная версия» (2010). Публикуется с разрешения автора

Есть исследования, согласно которым на восприятие и сознание может влиять язык [напр., Whorf, 1956; Hodent и др., 2005]. Также, если вы входите в 8 % мужчин или 0,5 % женщин, имеющих ту или иную форму дальтонизма, то будете видеть рис. 3.2 иначе и вообще не поймете, о чем речь (за что я искренне прошу прощения). Разработчикам необходимо учитывать особенности восприятия не только той небольшой группки, которая видит окружающий мир так же, как они, а всей потенциальной аудитории.

Имеющиеся у вас знания влияют на обработку информации (например, ваше восприятие рис. 3.2 зависит от степени знакомства с Street Fighter), но это не единственный фактор. Восприятие также определяется, например, контекстом. Так, на рис. 3.3 вы увидите в центральном элементе букву «В», если будете смотреть на строку, либо же число «13», если будете смотреть на столбец. Таким образом, один и тот же стимул может быть воспринят по-разному в зависимости от его окружения.

Рис. 3.3. Роль контекста в восприятии

Эти примеры еще раз доказывают, что мы воспринимаем мир не таким, какой он есть, а исходя из мысленных слепков, созданных нашим сознанием. Восприятие субъективно, на него влияет наш личный опыт, ожидания и в каких-то случаях даже культура. Об этой особенности крайне важно помнить, добавляя в игру визуальные и слуховые стимулы, поскольку то, что видите вы как дизайнер, программист или художник, вовсе не обязательно будет так же воспринято аудиторией.

Например, иконка сохранения игры (обычно в виде дискеты) – это символ, который для молодого поколения, не знакомого с гибкими дисками, не означает ничего. Более взрослая аудитория, познакомившаяся с компьютерами еще в конце прошлого века, уже имеет в своем сознании стойкую ассоциацию, а молодежи функциональный смысл иконки необходимо объяснять.

Искажать восприятие могут и маркетинговые хитрости. Нас нетрудно заставить выбрать напиток, который мы на самом деле не предпочитаем, причем мы продолжим верить, будто обладаем свободой воли и принимаем решения полностью самостоятельно. Понимаю, звучит невероятно, но это так.

Что вы выберете: «Кока-колу» или «Пепси»? Есть занятное исследование [McClure и др., 2004], которое показывает, что наши предпочтения сформированы не нами. Сначала исследователи спросили у участников, что им больше нравится: «Кока-кола» или «Пепси», а затем провели серию дегустационных тестов, чтобы проверить, действительно ли предпочтения совпадают со вкусами.

В одном варианте эксперимента подопытные пили из простых стаканчиков, не зная, где какой напиток, и в итоге не смогли подтвердить свое предпочтение, даже если изначально четко заявили о его наличии. В другом варианте участникам предлагали два стаканчика: простой и с фирменным логотипом «Кока-колы». Исследователи говорили, что в простом стаканчике может быть либо «Пепси», либо тоже «Кока-кола» (на самом деле, там всегда была «Кока-кола» – наукой можно оправдать любое коварство). В этом случае на вопрос, что им понравилось больше, участники чаще склонялись к фирменному стаканчику. Таким образом, знакомство с брендом влияет на наши предпочтения. Более того, если взглянуть на данные функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ)[13] мозга, то окажется, что вид фирменного стаканчика с «Кока-колой» чуть сильнее активизирует регионы мозга, которые влияют на наше поведение через эмоции и аффект (а именно, дорсолатеральная префронтальная кора и гиппокамп). И наоборот, в слепом тестировании, когда участники не знали, что именно пьют, их вкусовые предпочтения основывались исключительно на сенсорных данных, а активность наблюдалась по большей части в вентромедиальной префронтальной коре. Отсюда следует, что культурная информация – иначе говоря, реклама, – влияет на наше сознание.