Опять 25!

Пролог

55 лет тому назад

На платформе было морозно. Из открытых губ вылетал пар, но парень с девушкой, стоявшие у входа в вагон поезда, никак не могли разомкнуть рук. На большее они не осмеливались – проводница с любопытством наблюдала за ними, даже не скрывая своего интереса. Хрупкая девушка – с тяжелой светло-русой косой, сбегающей из‐под белой шерстяной шапочки, голубоглазая и юная, не старше двадцати. Парень чуть постарше – в военной фуражке на черных кудрях, высокий и широкоплечий. Молодые, симпатичные, они были на редкость красивой парой. Их щеки разрумянились от мороза, а глаза сияли от любви.

– Возвращайся скорей, Поля. – Парень порывисто сжал тонкую руку девушки в шерстяной варежке в своей ладони.

– Вернусь, – улыбнулась в ответ она. – Только маму навещу, и сразу назад.

Была бы ее воля, она бы никогда не выпускала своей руки из его. Но прозвенел гудок, и проводница строго выкрикнула:

– Проходим в вагон! Не задерживаемся!

Все другие пассажиры уже сидели внутри, и девушка заторопилась в вагон.

– Ну, пока, Миша!

Она на миг застыла, словно сомневаясь – ехать или остаться? На миг ее кольнуло страшное предчувствие – она видит Мишу в последний раз. Она с тревогой взглянула в карие глаза парня, и тот улыбнулся ей – тепло и ободряюще. У нее отлегло от сердца. Чепуха! Миша ее любит, а верить предчувствиям – не по‐комсомольски.

Уже перед тем как подняться в вагон, она все‐таки решилась. Не побоялась стоящей в паре шагов проводницы, легонько ткнулась губами в гладко выбритую Мишину щеку, пахнувшую одеколоном. Их первый поцелуй вышел неловким, обдал жаром и смутил обоих. Она впорхнула в вагон, на прощание обернулась. Миша улыбался, еще смущенный, но безумно счастливый и влюбленный. Махнул на прощание рукой:

– Я буду ждать, Поля!

И столько жара была в этом обещании, что она поняла – Миша будет ждать ее всю жизнь. И ничто на свете не сможет их разлучить. Ведь они – две половинки. Впереди была короткая разлука длиной в зимние каникулы, а за ними – целая жизнь вдвоем, полная счастья. Поезд тронулся, и она замахала Мише рукой из окошка коридора.

А он бежал за вагоном, пока не закончилась платформа.

– Жених, что ли? – Проводница с любопытством наблюдала за ней.

Девушка смутилась и отвернулась от окна.

– Друг…

О свадьбе они пока не говорили. Рано. Ей только двадцать исполнилось, Миша на три года старше.

– Военный? – поинтересовалась проводница.

– Летчик. Будущий. На последнем курсе учится.

– А ты?

– А я на первом.

После учебы Мишу могли распределить в другой город, и тогда, она была уверена, Миша позовет ее с собой. А она последует за ним хоть на край света. Ведь такая любовь, как у них, – однажды и на всю жизнь.

Проводница улыбнулась, глядя куда‐то ей за спину – в окно.

– Первая звезда.

– Что? – Девушка удивленно обернулась и увидела звездочку, плывшую над деревьями.

– Рождество сегодня, вот что. Не знала?

Девушка пожала плечами. Она была атеисткой, как и все комсомольцы.

– Сегодня девушки на суженых гадают да желания загадывают, – сказала проводница, и ее глаза затуманились, будто вспомнила о чем‐то своем.

– И вы гадали? – спросила пассажирка.

– А то!

– Сбылось?

– Если бы сбылось, я бы тут не каталась. – Проводница нахмурилась и нырнула в свое купе, откуда сердито загремела стаканами для чая.

Девушка задержалась у окна, проводила взглядом звездочку, бегущую по небу за поездом. Чего ей желать? Она уже встретила Мишу, и все у них хорошо. Отучатся, поженятся, детишек родят. Большего ей и не надо.

Только бы Миша любил ее всю жизнь.

Аполлинария улыбнулась и прошла на свое место. Она даже помыслить не могла, что в тот вечер видела Мишу в последний раз.

Глава 1

30 декабря, наше время

В переговорной архитектурного бюро царило праздничное оживление. Сотрудники дизайнерского отдела собрались на итоговое совещание, но о работе уже никто не думал. Все обсуждали только наступающий праздник – где, как и с кем.

Дверь открылась, и в комнату тихо вошла неприметная девушка – в джинсах и сером джемпере, с блокнотом в руках, русоволосая и голубоглазая.

– А, это ты, Ксюша…

Сотрудники отвернулись и продолжили прерванный разговор. Девушка тихонько села за стол и открыла свой блокнот.

– Надеюсь, что совещание не затянется, а то мне сегодня еще чемоданы собирать, – озабоченно заметила замужняя Вероника, бросая взгляд на настенные часы. – Мы с семьей завтра летим в Калининград.

– А что в Калининграде делать? Там же холодно! – громко заявила ведущий дизайнер Аллочка. – Вот мы с Колей в Таиланд летим, в море купаться.

Полгода назад бизнесмен Николай надумал строить загородный дом и обратился в их бюро. Дизайн‐проект дома поручили подготовить Аллочке как самой подкованной из них. А в процессе общения клиент влюбился в стройную блондинку Аллочку, так что все шло к тому, что после свадьбы Аллочка переедет в дом, который сама же и отделала на свой вкус.

– Значит, ты Новый год под пальмой встретишь? – оживился тусовщик Никита.

– Нет, мы первого января вылетаем, – неохотно призналась Аллочка.

– А почему первого? – подколола ее вечная соперница Рита. – Так дешевле?

– Коля привык отмечать Новый год с родителями, – обиженно возразила Аллочка. – И завтра меня с ними познакомит. А уже потом на море полетим…

Ксюша рассеянно прислушивалась к голосам коллег, набрасывая в блокноте новый интерьер. Она всегда хотела быть дизайнером. Менять пространство, создавать красивые интерьеры, в которых людям будет приятно и комфортно. Рождение нового проекта было сродни волшебству – когда на чистом листе оживали фантазии из ее воображения. Пока Ксюше поручали только небольшие объекты вроде типовых квартир, а она мечтала о большом проекте – кафе, ресторане или магазине. Если бы только ей дали шанс – уж она бы не подвела! Вот и сейчас карандаш выводил на бумаге очертания барной стойки с кофемашиной, круглые столики, уютные диванчики у стены, где так приятно посидеть вдвоем зимним вечером…

– Ксюш, а ты где Новый год отмечать будешь? – внезапно спросила ее Рита. – Едешь куда‐нибудь?

Ксюша помотала головой. Сколько она себя помнила, всегда отмечала Новый год одинаково.

– Я дома, с бабушкой.

Коллеги уставились на нее, как на диковинную зверушку.

– С бабушкой? – насмешливо протянула Аллочка. – Так она, наверное, древняя.

– Почему древняя? – вступилась за бабушку Ксюша. – Ей всего семьдесят пять.

– У нее что, Альцгеймер? – с сочувствием уточнил Никита. – У моей соседки эта болезнь, вообще ничего не помнит старушенция. Ее даже на пять минут одну оставить нельзя, все время присмотр нужен.

– Нет у нее никакого Альцгеймера, – возмутилась Ксюша. Бабушка у нее была бойкая и молодая душой. Ксюше иногда даже казалось, что это ей семьдесят пять, а бабушке Аполлинарии – двадцать пять.

– Тогда я не понимаю, – насмешливо фыркнула Аллочка. – У тебя что, другой компании нет?..

От необходимости отвечать Ксюшу избавило появление начальника. Влад Соколов ворвался в переговорную с мороза – разрумянившийся, с блестящими синими глазами, со снежинками в русых волосах, на ходу расстегивая модное кашемировое пальто. Вся женская половина коллектива с обожанием уставилась на мужчину. А как иначе, когда начальник похож на голливудского актера? Ему бы на экране блистать – зрительницы бы кинотеатры штурмовали. А он выбрал для себя профессию дизайнера и год назад возглавил их отдел.

– Владислав Юрьевич, а мы вас заждались! – кокетливо пропела Аллочка. – Вы же не будете нас долго томить сегодня? Расскажите скорей, какие мы молодцы и как классно справились с крупными проектами, и давайте откроем шампанское!

– Обязательно откроем, Алла Алексеевна, – сдержанно кивнул Соколов, снимая пальто и присаживаясь во главе стола. – Обязательно похвалю. Вы и правда большие молодцы. Но для начала на повестке дня срочный вопрос.

Сотрудники заинтригованно уставились на него. Ксюша прикрыла блокнот и тоже приготовилась слушать.

– Нам поручили разработать дизайн‐проект кофейни, – объявил начальник.

Неужели? Сердце Ксюши взволнованно забилось, и она с силой стиснула карандаш. Вот бы этот шанс выпал ей! Но разве ей поручат крупный проект? Даже и мечтать не стоит.

– Владислав Юрьевич, ну зачем сегодня о работе? – укорила Аллочка. – Поговорим об этом в новом году, как вернемся с каникул.

– В этом и проблема. – Влад посерьезнел. – Дизайн‐проект нужно подготовить к девятому января.

Сотрудники озадаченно примолкли.

– Влад, – хмуро протянула Аллочка, переходя с официального тона на неформальный, принятый в их коллективе между равными, – но это же как минимум неделя работы…

– Это же все новогодние каникулы сидеть надо, – нервно заметила Вероника.

– Я бы и сам взялся, – сказал Влад, – да завтра в Дубай улетаю. Так что вся надежда на вас…

Он обвел пристальным взглядом собравшихся.

– А я в Таиланд, – торопливо объявила Аллочка.

– А я с семьей в Калининград, – быстро протараторила Вероника, чтобы на нее тоже не рассчитывали.

– Я с друзьями в Сочи – на горных лыжах кататься, – раскрыл свои планы Никита, известный страстью к экстремальным развлечениям.

Остальные сотрудники тоже высказались в том же духе – у кого родственники в гости приезжают, у кого дети на каникулах и уже куча всего распланировано, а кто уезжает из города.

– Вы же сами понимаете – Новый год…

– Может, можно как‐то отложить?

– В том и дело, что заказ срочный, – нахмурился Влад. – Если отложим – упустим заказчика. А мне бы этого не хотелось. Проект перспективный, со временем может перерасти в сеть кафе, и тогда мы будем надолго обеспечены работой. Такими предложениями в кризис не разбрасываются.

Все замолчали. Никому не хотелось жертвовать новогодними каникулами ради блага фирмы.

Соколов обвел взглядом притихших сотрудников, всего на миг задержался на неприметной девушке в сером свитере и со скучным пучком на голове. Как ее там? Катя? Даша? За год работы он так и не запомнил ее имени. Исполнительная, тихая, звезд с неба не хватает… Он уже перевел взгляд на сидевшую рядом с ней Риту, как вдруг раздался тихий голос.

– Я могу.

Он даже сразу не понял, что это осмелилась раскрыть рот серая мышка.

– Я могу попробовать, – повторила она, придвинув к себе блокнот. – У меня есть кое‐какие идеи насчет кафе.

Да какие там у нее идеи могут быть? Влад не питал на ее счет никаких иллюзий. Она даже себе одежду подобрать не может и теряется на фоне своих ярких коллег. Молодая же девчонка совсем. Сколько ей – двадцать пять, двадцать восемь? А одевается как старушка. Влад уже хотел отказать ей, как внезапно серую мышку поддержал хор коллег.

– Ксюша может! – горячо заверила сидевшая рядом Рита.

– Она креативная! – поддакнул Никита.

– И исполнительная! – похвалила Вероника.

– А еще она никуда не едет на Новый год, – ехидным тоном сообщила Аллочка. – А старенькая бабушка ей на каникулах не помешает. Правда, Ксюша?

Да они сговорились! Влад оглядел сотрудников и перевел взгляд на Ксюшу, с надеждой в голубых глазах ожидавшую его решения. А, ладно, чем черт не шутит? Да и выбора у него нет.

– Что ж, Ксения, дерзай, – бодро объявил он. – Поручаю проект кофейни тебе.

Сотрудники зааплодировали, а серая мышка смущенно зарделась и улыбнулась. Влад с удивлением задержал на ней взгляд – неужели в наши дни остались девушки, которые умеют краснеть? А улыбка ей идет, заметил он, но тут его отвлекла Аллочка, требуя открыть шампанское и угостить коллектив по случаю наступающего Нового года.

Влад разлил шампанское. Зазвучали тосты и поздравления.

За звоном хрустальных бокалов начальник не слышал, как Аллочка шепнула Веронике:

– Зря Ксюшка старается! Влад никогда не обратит внимания на такую серую мышь, как она. И потом, в Дубай он летит со своей Ингой…

Но серая мышь Ксюша это прекрасно услышала и уронила бокал, разбив его на мелкие осколки.

– На счастье, – подавив раздражение, улыбнулся ей Влад.

Ксюша сдавленно кивнула и выскочила вон – чтобы замыть пятно на своем сером свитере.

А в это самое время мимо новогодних витрин магазинов шла интересная блондинка. Ее бы никто не посмел назвать серой мышью. Скорее она была похожа на кинозвезду – в элегантном черном пальто, в красном берете, со стильным платиновым каре.

Проезжавший мимо мажор на дорогой иномарке притормозил и приспустил стекло.

– Девушка, – окликнул он красавицу со спины, пока она рассматривала витрину, – давайте вместе встречать Новый год!

Блондинка обернулась, и мажор вытаращил глаза. Не может быть!

– Я встречаю Новый год с внучкой, – весело ответила та, сверкнув поразительно молодыми голубыми глазами на покрытым морщинами лице. А затем подмигнула ему и двинулась дальше – летящей походкой молодой красивой женщины. Как будто ей было двадцать пять, а не все… Семьдесят пять, не меньше!

– Бабка жжет! – Мажор проводил необыкновенную даму восторженным взглядом и заметил, что она вошла в магазин женской одежды.

Аполлинария любила Новый год. Она не ощущала на себе давящий груз прожитых лет и с улыбкой смотрела в будущее. Ей нравилось, как с началом декабря зажигаются елочные гирлянды в витринах магазинов, как повсюду появляются пушистые елки и блестящие шары – предвестницы праздника. Она любила наряжать живую елку игрушками, которые хранила с детства, и украшать квартиру к празднику вместе с внучкой. Но сидеть дома взаперти – это не для нее. Поэтому она любила бродить по московским улицам в декабре – среди радостной, спешащей, гудящей толпы. Заглядывала в уютно светящиеся окна кафе, иногда брала кофе навынос. Конечно, куда приятнее было бы посидеть в кофейне в компании внучки, но Ксюша постоянно бывала занята и часто задерживалась на работе. И Аполлинария привыкла к прогулкам в одиночестве и бумажному стаканчику с кофе на ходу.

Сегодня у нее была важная миссия – нужно было купить подарок для внучки. Аполлинария подрабатывала няней у соседей, присматривая за первоклассником Павликом, и как раз сегодня, перед отъездом на новогодние каникулы на Пхукет, Щегловы выплатили ей жалованье за декабрь. Аполлинария давно присмотрела подарок для Ксюши – красивое платье винного цвета, женственное и романтичное. В таком платье Ксюша непременно встретит своего принца и покорит его сердце. Аполлинария видела, как ее внучка тоскует без любви. Но сколько она ни пыталась уговорить Ксюшу разбавить гардероб яркими красками, та наотрез отказывалась от шопинга вдвоем и упорно носила серые, унылые тряпки. Разве принц заметит ее в таких одеждах? Негоже в двадцать пять лет совсем не следить за собой. Аполлинарии, слава богу, побольше, зато ей до сих пор вслед мужчины оборачиваются. Вот на днях на эскалаторе ее обогнал один джентльмен и выпалил: «Сзади ты прекрасна!» А потом заглянул ей в лицо, и чуть не свалился со ступенек. Надо же, впечатлительный какой! А у самого лысина величиной с кукурузное поле и пивной живот, раздутый, как мяч для фитбола.

Что ни говори, а женщина должна следить за собой в любом возрасте! И красивое платье способно творить чудеса. Поэтому Аполлинария задумала подарить Ксюше сказочное платье. Наряд стоил дорого, почти всю ее месячную зарплату няни. Но получив деньги, Аполлинария сразу же засобиралась в магазин.

И вот теперь, войдя внутрь, она сразу же подалась к манекену в центре зала. Однако, подойдя ближе, заметила, что платье не то.

– Простите, – она взволнованно окликнула молоденькую продавщицу, несущую ворох одежек из примерочной. – Тут было другое платье, такое красивое, винного цвета…

– Продали. – Девушка пробежала мимо, а Аполлинария чуть не расплакалась от досады.

Как же так? Ведь она уже представляла, как подарит Ксюше это удивительное платье, как внучка наденет его на Новый год, увидит, какая она красавица, расправит крылья и полетит навстречу своей любви…

Аполлинария перебрала вешалки с другими платьями, но ни одно из них не было таким же элегантным и красивым, как то.

– Девушка, вы не могли бы мне помочь? – Она окликнула покупательницу Ксюшиного возраста и комплекции. – Хочу сделать подарок внучке. Какое бы платье ей взять?

Миловидная брюнетка охотно откликнулась на ее просьбу и выудила из ряда нарядов сверкающий, как елочная игрушка, золотистый наряд в пайетках.

– Вот это супер! Бери, бабуль, не ошибешься!

– Большое спасибо, – поблагодарила Аполлинария и, когда девушка отошла, с недоумением уставилась на наряд. В ее понимании так одевались девицы легкого поведения, а не приличные барышни в поисках мужчины мечты. Нет, это категорически никуда не годится!

– Это какой размер? – подскочила к ней другая покупательница лет двадцати. – О, как раз мой. Уступи, бабуля!

– Я бы на вашем месте выбрала более элегантный наряд, – с достоинством посоветовала Аполлинария.

– На моем месте, бабуля, ты была лет сто назад, – фыркнула девчонка и выхватила у нее вешалку.

Ну вот зачем хамить? Никакого воспитания у молодежи! Аполлинария покинула магазин в расстроенных чувствах и позвонила внучке. Раз уж не удалось сделать Ксюше сюрприз, у нее появился новый план.

– Ксюшечка, ты когда сегодня освободишься? – спросила она, когда внучка взяла трубку.

– Я уже еду домой, ба, – уныло отозвалась внучка.

– Вот и чудесно! – обрадовалась Аполлинария. – А я в торговом центре у метро. Давай встретимся и погуляем по магазинам?

– В другой раз, ба. Я устала, и мне вообще не до того. Дома расскажу! – И Ксюша повесила трубку прежде, чем Аполлинария успела возразить.

В этом вся Ксюша, упрямая, вся в отца! Аполлинария разочарованно убрала телефон. Что ж, придется подыскать ей подарок на свой вкус. Возвращаться с пустыми руками она не собиралась. Завтра – Новый год, и они обе встретят его в обновках – непременно ярких и красивых. Ведь как Новый год встретишь, так его и проведешь. А Аполлинария очень хотела, чтобы жизнь ее внучки стала ярче и наполнилась романтическими приключениями и бурными эмоциями.

Когда Аполлинария вернулась домой с покупками и подарками, Ксюша сидела в гостиной возле елки и увлеченно ваяла что‐то на ноутбуке.

– Представляешь, ба, мне проект кофейни доверили! – счастливо поделилась она.

– Я за тебя рада, – улыбнулась Аполлинария.

Хотя она бы больше порадовалась, если бы Ксюша познакомилась с хорошим парнем. Ничего, впереди целые новогодние каникулы – она постарается вытащить внучку на каток и в кино. Если повезет, с кем‐нибудь да познакомится! А, впрочем, зачем откладывать на Новый год? Завтра еще целый день 31 декабря – между прочим, самый волшебный в году!

– Ксюшечка, я тут подумала, чего мы будем завтра дома у телевизора киснуть, – предложила она. – Давай встретим Новый год в парке Горького или на Красной площади?

– Ба, я не могу. – Ксюша наотрез покачала головой. – У меня завтра встреча с заказчиком, надо посмотреть объект на месте.

– Тридцать первого декабря? – поразилась Аполлинария. – А подождать это не может?

– Не может. Проект надо сдать к девятому января.

– Это что же, – всплеснула руками Аполлинария, – ты теперь все новогодние каникулы дома просидишь?

Ксюша не ответила – она снова уткнулась в ноутбук. Аполлинария поняла, что проиграла.

… До чуда оставалось семь дней.

Глава 2

Худшие опасения Аполлинарии сбылись. 31 декабря Ксюша полдня проездила по Москве, встречалась с заказчиком и осматривала помещение под кофейню.

Аполлинария с утра испекла коржи для «Наполеона» и сбегала в супермаркет за сливочным маслом для крема. Когда возвращалась домой, на первом этаже столкнулась с соседом, выходящим из лифта.

При виде нее ровесник Игнат Лаврентьич оживился, уставился влюбленным взглядом. «Только бы снова замуж не звал!» – испугалась Аполлинария. На прошлой неделе Лаврентьич заявился к ней с тремя гвоздиками, шоколадкой «Аленка» и губной гармошкой, на которой неуклюже исполнил магомаевский хит «Королева красоты», а затем попытался упасть на колени. Однако старого рыцаря скрючил радикулит, и предложение руки и сердца ему пришлось делать в позе буквы зю, пока Аполлинария носилась по комнате, разыскивая лечебную мазь.

– Ты, Полечка, как‐то изменилась, – с восторгом заметил Лаврентьич. – Прическу новую сделала? Красивая какая! Как у Гоголя!

К эксцентричным комплиментам старика Аполлинария давно привыкла, но каждый был шедевром. То она была «умная, как Новодворская», то «нарядная, как Жанна Агузарова», то «веселая, как Петросян».

– Спасибо, Игнат Лаврентьич. – Она улыбнулась старичку и юркнула в лифт.

– Полечка, ты над предложением моим подумала? – отважился спросить Лаврентьич, с надеждой взирая на нее.

Вот ведь склероз! Как предложение делал, запомнил, а что она ему уже шесть раз отказала – нет. Или не в склерозе дело? Хитрит старик?

– Да что тут думать? – притворно потупилась Аполлинария. – Мне, Игнат Лаврентьич, внучка не велит!

– У тебя есть внучка? – поразился сосед.

К счастью, лифт наконец закрылся, увозя ее от престарелого поклонника. Аполлинария не имела ничего против своих ровесников – но только если они были молоды душой, как и она сама, а не погрязли в нытье и болезнях. Игнат Лаврентьич был как раз из этой породы. А потому Аполлинарии и в страшном сне не могло привидеться, чтобы он стал ее супругом.

Ксюша задерживалась. Аполлинария доделала свой фирменный «Наполеон» и поставила охлаждаться в холодильник, к бутылке шампанского. Затем наготовила салатов, накрыла праздничный стол, то и дело выглядывала в окно. Самые нетерпеливые уже пускали салюты, а Ксюши все не было.

Аполлинария вымыла голову, сделала укладку, достала припрятанный с вечера пакет с подарком для внучки. Вчера она так и не подобрала достойный праздничный наряд, но ей попалось элегантное повседневное платье, которое подойдет для работы. А то Ксюша все в джинсах да свитерах ходит! Аполлинария переложила платье в подарочный пакет и поставила под елку.

Затем сама переоделась в приготовленное для праздника бордовое бархатное платье. Ксюши все не было.

Аполлинария обзвонила родственников и подруг, поздравила с праздниками. Расстроилась, когда старинная подружка Фрося ее не узнала. Фрося была старше на три года и начала чудить в возрасте Аполлинарии, после смерти любимого мужа Ильи. Илья был их однокурсником по филфаку и самым видным парнем на курсе. Все диву давались, когда он внезапно переметнулся от профессорской дочки Наденьки Покровской к Фросе Гаврюшиной, не блиставшей ни красотой, ни успехами в учебе, ни интеллигентными родителями. А вот ведь какая любовь у него случилась! Наденька тогда от обиды кричала, что Илья наиграется с Фросей да бросит, вернется к ней…

Как вчера это было – перекошенное лицо Наденьки, сияющие глаза Фроси, когда она призналась Аполлинарии, что Илья позвал ее замуж, и Аполлинария шила ей свадебное платье, купив отрез белого ситца и кружев в магазине ткани. А ведь с тех пор целая жизнь прошла!

Как быстро годы пролетели, рассеянно глядя в окно, подумала Аполлинария. Красавица Наденька так замуж и не вышла, всю жизнь проработала в институте, пошла по стопам родителей. Защитила кучу диссертаций на тему женской прозы в современной литературе, стала экспертом в своей области, а женского счастья так и не обрела. А Фрося с Ильей прожили душа в душу много лет – бывают же такие крепкие союзы! И после смерти супруга Фрося мгновенно сдала. Перестала узнавать родных, разучилась пользоваться плитой и чуть не спалила квартиру, а однажды и вовсе ушла из дома и пропала. Ее искали две недели и нашли в дачном поселке, который построили на месте их старого деревенского дома. Из памяти Фроси стерлись воспоминания о последних двадцати годах жизни в современной высотке, и она вернулась по старому адресу, где прошла ее молодость. «Что вы хотите – старость!» – разводил руками молодой терапевт, а Аполлинария крепко сжимала руку подруги, словно желая удержать ее ускользающий разум. С каждым днем Фросе становилось все хуже. Когда они виделись в последний раз, она уже не узнавала Аполлинарию, а свою собственную дочь Клаву всерьез называла матерью. Вот и сегодня Фрося выслушала ее поздравления с Новым годом, а затем спросила: «А вы кто?» Надо будет проведать ее на каникулах, решила Аполлинария и взглянула на часы. Шесть вечера. А Ксюши все не было.

Вернулась внучка уже к восьми, когда по телевизору начались праздничные передачи.

Аполлинария сидела за накрытым столом у переливающейся огнями елки.