Колокол Мессии

Сиплый попал в больницу с переломом ключицы и написал на Ромку встречное заявление, в котором утверждал, что Ромка стрелял в него из боевого оружия и чуть не убил. Уговорил его написать заявление доктор, хирург – «соперник» Ромки за сердце врачихи, с которой режиссер просто дружил.

Следователь, проводивший опрос Сиплого, по секрету сообщил ему, что Роман Николаевич является внештатным сотрудником милиции и пистолет ему вполне может быть положен по штату.

– Так что, Сиплый, ты попал, так как тебя могут привлечь за нападение на сотрудника милиции.

– Так это он на меня напал! И даже стрелял в меня, и чуть было не убил. Поэтому давай, начальник, оформляй заяву и привлекай вашего мента по покушению на убийство.

– Так ты же, Сиплый, не по понятиям поступаешь.

– А если он мент, то все по понятиям, и за посадку мента я буду в еще большем авторитете.

Следователь вызвал Романа Николаевича для допроса и попросил его показать «боевой»

пистолет, но когда его увидел, то сильно повеселился, сказав, что у страха глаза велики.

Сиплому продемонстрировали его нож и показания свидетелей. Ему, как рецидивисту грозил очередной большой тюремный срок. Но с учетом того, что он получил серьезную травму, следователь предложил закрыть дело примирением сторон и обоим противникам забрать заявления.

На том и порешили.

Объекты культуры, как мед мух привлекали различные криминальные элементы. Очередной эксцесс произошел после гастролей народного театра кукол по селам района, перед вечерним киносеансом в Доме культуры.

Ромка обсуждал с художником Львом Николаевичем эскизы декораций в фойе на втором этаже дома культуры, и в это время услышал крик о помощи руководительницы танцевального кружка.

Та пыталась выпроводить подвыпившего хулигана, мешавшего проводить

репетицию танцевального коллектива.

– Уходите отсюда. Я вызову сейчас милицию.

– Плевал я на твою милицию. А тебя, стерва, я сегодня вечером дождусь и куда-нибудь провожу. Хотя зачем ждать, пойдем сейчас. Ты в общем баба симпотная, темпераментная. Мне как раз такие нравятся. Пойдем со мной, я доставлю тебе удовольствие.

И хулиган, схватив руководительницу за руку, потянул ее за собой.

Женщина стала кричать:

– Помогите! Спасите! Есть здесь хоть один мужчина! Помогите!

Ромка, услышав крики, выбежал на лестничную площадку и крикнул хулигану:

– Быстро отпусти женщину, а то будет плохо!

Хулиган отпустил женщину и ухмыляясь произнес:

– Да, будет плохо. Тебе. Я из тебя отбивную сейчас сделаю.

Хулиган двинул кулаком перед собой, но Ромка увернулся и, схватив противника за шиворот одной рукой, наклонил его, а другой рукой цапнул за ширинку штанов и, приподняв, швырнул на ступени лестницы вниз. Хулиган скатился по ступеням, изрядно ободравшись. Не ожидая такого отпора в объекте культуры, хулиган пробормотал:

– Ты чего дерешься? Я же в шутку, а ты по-настоящему.

Но Ромка, не вслушиваясь в его речь, догнал его на лестнице и пинком проводил его дальше по ступеням.

– Вон отсюда, сволочь. Чтобы я тебя больше здесь не видел.

– Все, мужик, я понял, извини, больше не буду.

– Бегом отсюда! Быстро! Вон! – в запале выкрикивал Ромка.

– Все, ухожу! Ухожу! Только больше не бей.

И хулиган, спотыкаясь и озираясь испуганно, покинул объект культуры.

ГБ-шный генерал получил протокол допроса Бугаева и, выбрав время, через неделю внимательно с ним ознакомился.

– Здравствуйте, товарищ Бугаев.

– Здравствуйте.

– Что это за организация – Олимп?

– Не знаю.

– Кто организовал Олимп?

– Не знаю.

– Кто, откуда и когда приезжали к Вам?

– Товарищ.

– А фамилию того, кто приезжал к Вам, знаете?

– Я знаю приезжавших только по псевдонимам.

– Кто тебя втянул в Олимп?

– Не знаю.

– Кто тебе подсунул Олимп?

Ответа не было.

– Кто руководит Америкой?

– Линдон Джонсон – брат Кеннеди.

– Болели ли Вы раньше и чем?

– Желтухой в детстве.

– Кто из наших космонавтов погиб?

– Комаров.

– Какие книги читаете?

– Станиславского, Константина Сергеевича.

– Кем служили в армии?

– Радиорелейным механиком.

– За что Вам на работе дали выговор?

– Участники коллектива театра перепродали часть билетов.

– Почему Вас из партии исключили?

– Потому что устав КПСС противоречит пребыванию в другой партии.

– Зачем Вы в коллективе ругаетесь матом?

– Ну и что, если иногда и заругаюсь на них, ведь они во время спектакля по сцене бегают. Спектакль идет, а они бегают.

– Квартиру Вам давать не стоит, какая-то фашистская организация!

– Отправьте нас в Америку!

– Пьете ли Вы водку?

– Иногда выпиваю.

– С кем Вы встречались в Москве?

– Ни с кем.

– Что происходит в Карловых Варах?

– Совещание государств по разоружению.

– Кто является Генеральным секретарем ЦК КПСС?

– Леонид Ильич Брежнев.

– Почему не выписываете газеты?

– Когда есть необходимость, я покупаю их в киоске «Советская культура».

– Так кто же организовал Олимп?

– Народ!

– За что с Вас сняли Олимпийскую клятву?

– Значит, так надо.

– Какой у Вас дома радиоприемник?

– «Рекорд-6».

– Какой новый спектакль готовите?

– «Леший-диверсант».

– Кому Вы давали Олимпийскую клятву?

– Сириусу 3.

– Кто еще присутствовал при клятве?

– Никто.

– Какую работу Вы сейчас выполняете в Олимпе?

– У меня сейчас нет никаких работ и полномочий. Если хотите, могу подтвердить это письменно.

– Не надо! Не надо! Что такое жизнь?

– Маркс и Энгельс: «Диалектика природы».

– А про это мне Вы раньше ничего не говорили. Значит, у Вас своя теория?

– Да! Истина равна окружности противоречий.

– Где Вы прочитали – у богословов, что ли?

Не ответил.

– Чего Вы добиваетесь?

– Мы боремся за разоружение для того, чтобы дома спать спокойно, не зная об оружии и армиях.

– А книги Вы будете читать наши – марксистские?

– Да.

– Ну ладно, Виктор, идите работайте.

Генерал, прочитав протокол, задумчиво постучал карандашом по столу и пробормотал:

«Н-да – это просто талантливый пехотинец, не руководитель». Петр Петрович нажал на кнопку селектора и вызвал к себе секретаря.

– Мария Петровна, позвоните в Иваново, пусть незамедлительно пришлют мне протокол опроса члена Олимпа Мыслителева. Я жду.

– Слушаюсь, Петр Петрович. Незамедлительно исполню.

Мария Петровна, уже немолодая, под пятьдесят, брюнетка, понимала своего начальника с полуслова и, зная его требовательный характер, быстро передала запрос по срочному секретному телетайпу в Иваново.

Через час опрос Мыслителева был на столе у генерала.

Сотрудник госпезопасности:

– Являетесь ли Вы членом Олимпа?

Мыслителев:

– Да, являлся! Ибо Олимп, насколько мне известно, сейчас распущен.

– Что это за организация? Когда она возникла?

– Олимп – организация народная, возникла внутри него. Когда возникла – этого я, к сожалению, не знаю. Во всяком случае – до моего вступления.

– Участвовали ли Вы в создании Олимпа?

– Нет.

– Кто такие Татьяна Назаренко и Тамара Громова?

– Насколько мне известно, это начинающие литераторы, к Олимпу абсолютно не причастны.

– Знаете ли Вы их лично?

– Нет. Только один раз написал Т. Назаренко свой отзыв на ее стихи, а больше даже и переписки не имел ни с той, ни с другой.

– Где они живут?

– Назаренко, кажется, жила, в Волгоградской области, не знаю, конечно, где она сейчас. А Громова где-то на юге, то ли в Ставрополе, то ли в Краснодаре.

– Почему и когда распущен Олимп?

– Примерно год назад. Его членов несколько не удовлетворяла его форма.

– Совсем он распущен или может возродиться в случае, если найдется более подходящая форма?

– Может быть, возникнет опять. Этого отрицать не могу.

– Кто создал Олимп конкретно?

– Не знаю. Полагаю, что люди из народа, которые сошлись в едином мнении, что надо бороться за мир всем и каждому, чтобы предотвратить термоядерную катастрофу.

– Как Вы вступили в Олимп? Через кого?

– Конкретно назвать человека не могу. Ибо, хотя Олимп и распущен, но предавать его не хочу. Да мой ответ вам и не дал бы ничего, ибо этого человека я знаю только по псевдониму.

– Знаете ли Вы Бугаева?

– Да.

– Почему Вы не говорите ничего о своих товарищах? Ведь мы знаем не только названных, но и других олимпийцев, например, Клепца, Анатольева, Раджева. Мы со всеми уже разговаривали, а вот теперь с Вами решили тоже поговорить.

– Да, я не отрицаю, что знаю их всех.

– Переписываетесь ли Вы с ними?

– Да. Кстати, насколько я знаю, Клепц не являлся Олимпийцем.

– Когда Вы познакомились с ними и как?

– В Якутске. Один начинающий литератор дал мне адрес Клепца. У нас завязалась литературная переписка. Оказалось, в Якутске живет еще один литератор, знакомый Клепца – Анатольев. Я познакомился с ним лично, с остальными по переписке, на творческой основе.

– Знаете ли Бугаева лично?

– Да, встречался.

– В чем выражалась Ваша работа в Олимпе?

– Каких-либо практических дел (типа диверсий) ни я, никто другой не делали.

– Что Вы, что Вы! Мы не думаем этого.

– Я старался выражать свои убеждения и олимпийские идеи через литературные произведения. Вел в переписке с товарищами дискуссии на литературные и философские темы.

– Значит, вы и ваши товарищи имеете определенную подготовку?

– Да. Мы изучаем философию передовых мыслителей самостоятельно.

«Да, этот поэт мог бы быть одним из руководителей Олимпа», – подытожил генерал после прочтения рапорта об опросе Мыслителева.

Петр Петрович еще раз вызвал секретаршу и попросил запросить опрос Анатольева Романа Николаевича из Н-ска, если тот уже проведен. Мария Петровна в течение часа выполнила распоряжение генерала.

Рапорт по опросу члена организаци «Олимп» Анатольева Р.Н.

Вызван в управление культуры г. Н-ска формально по работе и затем сопровожден капитаном Е.Г. Ланским и опрошен в кабинете управления госбезопасности г. Н-ска майором госбезопасности А.Н. Трушиным в присутствии капитана госбезопасности Е.Г. Ланского.

По дороге из управления культуры в управление госбезопасности разговор начал

Анатольев Р.Н.:

– Скажите, у матери были Вы?

Капитан:

– Да. Я не стал ее беспокоить, сказал, что по вопросу Серчелмского хулигана. Зачем это матери.

– Зря Вы в Серчелме стали опрашивать окружающих. Вы этим оскорбили меня и посеяли сплетни.

– А что особенного?

– Особенного много. Вы вынуждаете меня искать работу в другом месте. И потом, почему это я должен являться к Вам, а не Вы ко мне?

– У Вас претензия? Что особенного?

– Так кружатся вокруг чужих, шпионов, а со своими можно поосторожней, чтобы не оскорбить.

Пришли в управление госбезопасности. Оформили пропуск на Анатольева Р.Н. и затем поднялись на второй этаж в кабинет майора госбезопасности А.Н. Трушина.

Майор:

– Здравствуйте, Роман Николаевич.

Анатольев Р.Н.:

– Здравствуйте.

Увидел бюст Дзержинского Ф.Э. и сказал:

– О! Во всех учреждениях Маркс, Ленин, а у Вас Феликс.

Капитан:

– Имеет претензию к нам: почему тревожим, почему вызываем, а не приходим сами.

Майор:

– Раздевайтесь, присаживайтесь.

Анатольев Р.Н. разделся, но сел не на предложенное место вдалеке от стола, а на стул у стола майора. Вел себя раскованно, как будто он на своей работе, со своим коллективом.

– Расскажите нам о себе. Где Вы родились, учились?

– Спросите лучше конкретно, что Вас интересует?

– Вы Н-ский?

– Да, я из Н-ской области, г. Раменки, но жил и работал также и в Н-ске.

– Скажите, где Вы учились, какое у Вас образование?

– Вот мой университетский диплом, смотрите.

– Нам не нужен диплом. Вы расскажите сами.

– Документ лучше рассказа.

– Расскажите о своих лучших друзьях.

– Что Вас интересует? Нельзя ли ближе к делу?

Майор приподнял газету, под которой лежала копия програмного документа «Логический закон Олимпа» (Олимпийское правомочие, устав, программа):

– Это Вам известно.

Анатольев Р.Н. взял документ в руки, стал внимательно его рассматривать.

– Как плохо выполнены фотокопии. Не могли что ли сделать лучше?

– Расскажите нам, что это за Олимп?

– Здесь написано, читайте.

– Мы не понимаем, что это такое!

Р.Н. Анатольев зачитал определение:

«Олимп – беспартийное явление – есть самодеятельный естественный спутник социализма, относящийся ко всем народам мира. Олимп строит социалистический полицентронационал как абсолютную противоположность фашизму. Олимп натурально пропагандирует всеобщее разоружение и условно руководит им, придает этому процессу планомерный характер и вынужденно организует неизбежное всемирное полицентрономическое государство при помощи атрибутов и кадров всех реально существующих государств, партий, организаций».

– Вы лучше сами расскажите и объясните.

– Запись объясняет лучше рассказа. А что это запрещается?

– Нет. Но мы должны знать. Почему организация тайная? Что хорошего в том, что Вы встречаетесь за углами?

– Зачем же за углами, нам хватает и домов культуры, квартир и т.д.

– Собственно, тут нет ничего плохого, соответствует всей политике нашей коммунистической партии. Так зачем же строить еще подобное? У нас нет враждующих классов и поэтому нельзя делать тайную организацию.