Детектив на даче

– Вот черт. – Макс попытался привстать, опершись руками, и застонал от резкой боли в ладонях.

– Забирайте его, – сказал Никита врачу.

– В больницу не поеду! – возразил Макс. – Я в порядке. Что хотите подпишу, но не поеду.

– Ну как? – спросил врач у Никиты.

– Пусть остается. Я за ним присмотрю по-соседски. Будет чудить – сам отвезу в больницу.

– Хорошо, – согласился доктор.

Он обработал и перебинтовал раны на руках Макса, вколол под лопатку лекарство и укатил.

– Пошли, что ли, сосед, домой? – Никита помог ему подняться. – И какого лешего тебя понесло в магазин?

– Преступник всегда возвращается на место преступления, – авторитетно заявил Макс.

Участковый хмыкнул:

– Ну разве что во время следственного эксперимента.

– Так вернулся же!

Дома Макс перво-наперво проверил ноутбук на предмет сообщений от Игоря. К его счастью, таковых не случилось, а то писать ответ перебинтованными руками было бы крайне проблематично. Конечно, можно попробовать поработать с помощью подручных средств. Максу как-то довелось увидеть, как кассирша Агния, обладательница трехсантиметровых ногтей, тыкала в калькулятор двумя карандашами. Видел он также, как при виде этого мученически скривилось лицо менеджера проекта. Правда, непонятно из-за чего: то ли из-за такого отношения к общественному имуществу, то ли от видения, как эти самые ногти… Короче, сплошной ужас, и лучше его не повторять. Макс вышел во двор и улегся в гамак. Тут же пришел Тим, пристроился у него на животе, уложив голову и хвост на израненные конечности. По рукам пошло приятное тепло, и Макс благополучно заснул без сновидений.

Где-то через час сон его был прерван приходом Прохорова.

– Привет! – сказал он и помахал перед носом Макса пакетом с добрым десятком контейнеров. – Я тут тебе еды принес, баба Вера приготовила. А это и есть твой знаменитый кот?

При этих словах Тим соскочил с гамака и быстрым шагом направился в дом.

– Мой, – кивнул Макс, несколько озадаченный неприветливым поведением кота – к Леночке он отнесся в разы дружелюбнее. Хотя чего тут странного – Максу Леночка тоже больше понравилась, чем сельский участковый.

– Точно твой? – спросил Никита, водружая на стол пакет с едой.

Макс счел вопрос риторическим и отвечать не стал. Гораздо больше его интересовало следствие по делу о поджоге и пропаже восьми миллионов.

– Поймали Коновалова? – спросил он, открывая один из лотков.

– Поймаем, куда он денется. – Никита пожал плечами.

– Может, кофе? – предложил Макс. Участковый не отказался.

Утром Макс проснулся поздно и чуть не опоздал отметить свое присутствие в рабочем журнале. Тим, поев сочного ягненка, тщательно умывался, развалившись на столе. Когда-то у бабушки тоже был кот, и она всегда говорила, что такое старательное умывание явно к гостям. Максу было не до гостей. Ну, разве что Прохоров забежит с новостями или вдруг Леночка… Нет, Леночка точно не придет…

Макс энергично помотал головой, прогоняя упаднические мысли, и принялся за работу. Дело шло ни шатко ни валко. Вчерашнее вдохновение приходить не торопилось, но Макс не сетовал: это вещь редкая.

Около одиннадцати хлопнула калитка. Макс выглянул в окно и увидел шагающего к дому Прохорова. «Не иначе как поймали Коновалова», – возрадовался он. Но, как оказалось, рано.

Стоило участковому появиться в дверях, как Тим тут же исчез. Вроде только что был тут – и уже нету. Мистика!

– Приветствую! – произнес Никита.

Женский голос за его спиной эхом отозвался:

– Здравствуйте! – И следом в комнату вошла женщина. Несчастная, бледная, просто моль какая-то.

Последовала немая сцена, в продолжение которой ее глаза, не останавливаясь, рыскали по комнате. Затем она вдруг упала на колени, чем привела Макса в крайнее смятение, легла плашмя на пол, подползла по-пластунски к дивану и с воплем: «Мария-Луиза!» стала протискиваться под него. Диван был явно низковат для подобных экспериментов, но ненормальную (а посетительница явно была ненормальной) это не остановило.

– Что происходит? – спросил Макс у Прохорова.

Ответить тот не успел. Женщина отползла от дивана, держа в руках извивающегося и пытающегося вырваться Тима. Незнакомка уже не была похожа на бледную моль – глаза ее блестели, щеки горели, словно бракованный железнодорожный семафор, в котором две красных лампочки и ни одной зеленой. Макс хотел броситься к ней, отнять кота и выставить за дверь, но отсутствие зеленого сигнала связывало его по рукам и ногам.

– Мария-Луиза! – женщина сидела на полу и предпринимала отчаянные попытки поцеловать Тима в усы.

«Фу ты, какая пошлость», – подумал Макс, а вслух сказал:

– Послушайте, какая Мария-Луиза? Это Тим!

– Моя кошечка! Я ее уже три дня разыскиваю. В полицию подавала заявление, но они только посмеялись надо мной. Мария-Луиза! Родная!

– Да какая же кошечка? Это кот! Мужчина! Посмотрите, какие глаза умные! Разве у женщин бывают такие?

– Вы мужчин и женщин только по глазам отличаете? – ехидно спросила женщина и ухитрилась-таки чмокнуть Тима в нос.

– Ну не только, – смутился Макс.

– Короче, это моя кошка, – жестким тоном заявила женщина. – У меня есть на нее все документы, фотографии. Я думаю, вы не будете чинить препятствия, чтобы я забрала ее домой? В противном случае мне придется обратиться к представителям закона. Моя Мария-Луиза – барышня в кругах фелинологов известная, любой суд будет на моей стороне! Кстати, стоит она довольно дорого – двадцать пять тысяч рублей. Вам может быть инкриминирована кража в особо крупном размере.

– Какой суд? Какая кража? Какой крупный размер? – Макс понимал только одно: эта противная тетка сейчас заберет его Тима, и он абсолютно ничего не сможет поделать.

Самое ужасное Макс увидел, выйдя вслед за непрошеными гостями на крыльцо. Это была розовая пластиковая клетка, как для птиц, только более закрытая. Злющая тетка сунула в нее Тима, щелкнули замки. Сквозь прутья клетки на Макса смотрели умные глаза Тима, и он, в последний раз плакавший на похоронах деда, не смог сдержать слез.

Макс сидел, тупо уставившись в монитор. Ничего не хотелось – ни листать странички соцсетей, ни смеяться над проделками котиков, ни есть, ни пить кофе.

Зазвонил телефон, и Макс понял, что за окном уже совсем темно. Номер был незнакомый, и он решил не отвечать, но в последний момент передумал.

– Слушаю, – ответил он и сам удивился, как болезненно звучит его голос.

– Максим! Я только сейчас узнала! – Это была Леночка.

– Что? – рассеянно спросил он.

– Что Коновалов на тебя напал! Баба Шура сказала, что у тебя сотрясение мозга! Руки все изранены, и работать ты не можешь!

– Не могу, – машинально подтвердил Макс.

– Мне тетя дала твой номер телефона. Сказала, что ты очень хороший. Макс, я сейчас на работу устроилась в больницу, где тетя лежит. Тут хорошо. Платят немного, но регулярно, кормят, еще, говорят, родственники больных приплачивают. У меня сегодня ночная смена, а завтра можно я к тебе приду? Кушать вам с Тимом приготовлю.

Воспоминание о Тиме резануло по больному месту, и Макс невольно застонал.

– Тебе больно? – всполошилась Леночка.

– Нет, извини, – очнулся он. – Приходи, конечно. А хочешь, я за тобой приеду к больнице?

– Нет, что ты! У тебя же сотрясение!

Макс попытался настаивать, но Леночка была непреклонна.

– В следующий раз, – сказала она, и от этого обещания на душе у него стало немного светлее.

Но тут в саду снова хлопнула калитка, и ему захотелось, как совсем недавно Тиму, спрятаться под диван.

– Зашел по-соседски тебя проверить. – Это был Никита. – Выглядишь не очень.

– Поймали Коновалова? – не стал поддерживать пустопорожнюю болтовню Макс.

– А то! – усмехнулся тот. – Задержали на железнодорожной станции в Вишняковке. При себе имел восемь миллионов без трех с половиной тысяч. Не захотел с братом делиться.

– И что ему теперь будет? Это же особо крупный размер?

– Магазин, оказывается, оформлен на него. Так что имел полное право спалить, благо при пожаре никто не пострадал.

– А деньги? Четыре миллиона брата?

– Так целы же. Да и дело это семейное. Если Николай не подаст заявление в полицию, то никакого дела не будет. Разве что за нанесение вреда средней степени тяжести твоему здоровью. Будешь подавать?

– Не буду, – покачал головой Макс. – И все-таки непонятно: кот за двадцать пять тысяч – особо крупный размер и суд, а тут четыре миллиона, магазин сгоревший – и ничего.

– Да Фирсова, хозяйка кошки, на понт тебя взяла. Особо крупный размер – это свыше миллиона, а кошка стоимостью двадцать пять тысяч – это значительный ущерб. Но в данном случае нужно еще доказать умысел.

– Умысел? – уточнил Макс.

– Ну да, – хохотнул Никита. – Почти как в кино – невиноватый я, она сама пришла!

Довольный собой участковый ушел, а Макс попытался поработать хоть немного. Если завтра утром приедет Леночка…

Собрав всю волю в кулак, Макс смог заставить себя отложить мысли о девушке и приступить к работе. Однако хватило его ненадолго. Наткнувшись на очередной баг в программе, он решил прекратить бороться с ветряными мельницами в виде собственной прокрастинации и отправиться спать.

Но с ходу уснуть не удалось. Мешали воспоминания о теплом боке Тима, умных глазах на честном лице.

Устав от попыток заснуть, Макс стал сверлить взглядом дыру в потолке. После трехсотого оборота сверла показалось, что он явственно слышит посторонний шум, как будто кто-то допотопным коловоротом пробивался ему навстречу. Вот только звук шел не с потолка, а от двери.

Макса подбросило на диване. Через мгновенье он уже открывал дверь навстречу таинственному зову. На пороге стоял… Тим? Мария-Луиза? Какая разница! Главное – Макс любил это глазасто-головастое существо. Он схватил вновь обретенного товарища и почувствовал, как в голове оформилось решение бага, о который он споткнулся вечером. А еще понял, что ему, подобно вчерашней ненормальной гостье, очень хочется расцеловать утыканные усами щеки. Что он и сделал.