Лучшая фантастика

Малка Олдер (malkaolder.wordpress.com) – писательница, соцработник и социолог. Ее научно-фантастический политический триллер Infomocracy («Информократия») был назван одной из лучших книг 2016 года по версии журнала «Kirkus Reviews», интернет-портала «Book Riot» и газеты «The Washington Post». У романа вышло два продолжения: Null States («Нулевые государства») и State Tectonics («Государственная тектоника»). Все три книги составили трилогию Centenal Cycle («Сентенальский цикл»), которая в 2018 году получила премию «Хьюго» за лучшую серию книг. Также Малка Олдер является одним из авторов серии книг Ninth Step Station («Станция «Девятый шаг»») и написала сборник рассказов And Other Disasters («…и другие бедствия»). В 2015 году Малка Олдер работала старшим научным сотрудником в «Совете Карнеги по этике в международных отношениях». В настоящее время она является аффилированным исследователем в «Центре организационной социологии» при «Институте политических исследований», где защитила докторскую диссертацию, исследующую динамику экстренных мер, принимаемых правительствами разных стран при ликвидации последствий катастроф. Кроме того, она более десяти лет работала в различных организациях, занимающихся оказанием гуманитарной помощи, и писала статьи для «New York Times», «The Nation», «Foreign Policy», и «NBC THINK».

Прочные фонари и лестницы

Наталья была фрилансером-бихевиористом и занималась изучением морских жителей. Обычно ее работа протекала следующим образом: она плавала вместе с головоногими в большом, но находившемся под постоянным контролем водоеме, а также анализировала невербальные сигналы, которыми они обменивались друг с другом. Наталья старалась, чтобы осьминоги и кальмары чувствовали себя как можно более непринужденно, чтобы их реакция на различные раздражители была примерно такой же, как в дикой природе. Став морским биологом, она не ожидала, что ее карьера сложится подобным образом, но, если честно, это было намного приятнее, чем заниматься вивисекцией, проводить эксперименты с электрошоком или просто изучать животных, запертых, как пленники, в крошечных резервуарах.

Эта новая работа началась немного необычно. Как правило, ей сообщали заранее, что именно представляло интерес для ее заказчиков. Иногда ей объясняли, как нужно себя вести, чтобы спровоцировать необходимое для изучения поведение; временами ей предоставляли свободу, чтобы она сама могла найти подход к испытуемым, но в любом случае это позволяло сосредоточить внимание на определенных задачах. Наталья всегда старалась, чтобы взаимодействие с головоногими носило форму игры, – если же работодатель начинал возражать, то она объясняла, что это поможет добиться более естественной реакции, чем если она будет повторять снова и снова определенный набор сигналов, – однако время проведения исследований всегда было ограничено.

На этот раз ей просто велели поиграть с осьминогом.

– Просто сделайте так, чтобы вам друг с другом было комфортно, – сказал человек, нанявший ее. – Подружитесь с ним.

Наталья кивнула и специально не стала уточнять деталей. Она старалась не сосредотачиваться на своих подозрениях относительно того, почему они так хорошо обращались с осьминогами. Возможно, такова была политика компании – заботиться о том, чтобы у их пленников было много свободного времени. (А может быть, они творили с ними нечто особенно ужасное?) Она уже столько раз выполняла подобную работу и давно не верила в то, что для исследовательских лабораторий личный комфорт осьминогов был так же важен, как и Наука с большой буквы, но пыталась убедить себя, что ее деятельность скорее помогала этим животным, чем причиняла им вред. (Возможно, для удачного проведения эксперимента осьминог должен был расслабиться, и в таком случае Наталья становилась соучастницей?)

Вполне возможно, что в отсутствие Натальи ее работодатель пытался реализовать именно такие специфические научные интересы. Осьминог, которого она назвала Ванилью, в промежутках между их занятиями содержался в резервуаре, довольно большом, но все равно это было замкнутое пространство. Однажды Наталья приехала в центр раньше обычного и увидела, как с тела Ванили снимали электроды.

В тот день она старалась обращаться с осьминогом особенно деликатно, стараясь случайно не задеть его, пока они синхронно плавали в воде на огороженном сетью мелководье.

В этом не было ничего необычного, и присутствие электродов не обязательно указывало на какие-нибудь зловещие манипуляции. Их могли использовать и для проведения бесконтактных исследований. К тому же Наталья давно привыкла к тому, что жизнь подопытных животных была связана с различными тяготами и лишениями. Она по-прежнему не могла избавиться от привычки давать им имена, однако перестала сообщать об этом своим работодателям, так как у некоторых это вызывало раздражение. Наталья убеждала себя, что сможет выполнить свою работу хорошо лишь в том случае, если будет в курсе всех опытов, которые проводились над животным. Но иногда это ей только мешало.

После того дня, когда она увидела электроды, атмосфера, в которой проводились ежедневные занятия, неуловимым образом изменилась. Ей по-прежнему доставляло удовольствие общение с Ванилью, и все же она начала чувствовать какую-то грусть. Наталье невольно приходили в голову мысли о том, что ее роль была чем-то похожа на ту, которую выполняют сотрудники хосписа: она дарила Ванили легкое успокоение и утешение в перерывах между теми ужасами, которые осьминог не мог предотвратить.

Поэтому Наталья так удивилась, когда Дэвид Гилкрест – один из руководителей центра – однажды встретив ее после душа, который она принимала по окончании занятия, спросил, не желает ли она продолжить сотрудничество с ними.

– Вы хотите добавить дополнительные часы плавания? – спросила Наталья, вытирая волосы и искоса посматривая на него.

– Не совсем. То есть да, дополнительные часы тоже подразумеваются, но мы хотели бы узнать, не желаете ли вы принять непосредственное участие в нашем эксперименте.

– Каком эксперименте? – с неохотой спросила Наталья, у нее не было ни малейшего желания узнавать об ужасах, которые переживал Ваниль.

– В текущей его фазе, – начал Гилкрест, и Наталья почувствовала облегчение, что он пустился в пространные рассуждения, а не стал все выкладывать начистоту, – во время ваших заплывов вам нужно будет надевать шлем, который чем-то напоминает шлемы виртуальной реальности, но это не совсем то же самое. Разумеется, шлем водонепроницаемый, – быстро добавил он, заметив сомнение на ее лице. – Мы подсоединим к нему сенсоры, которые будут настроены на объект исследования, и вы сможете увидеть то же, что и осьминог.

– Ясно… – Наталья пыталась понять, что этот человек пытался сказать ей на самом деле. – Значит, это неврологический эксперимент?

– В какой-то степени, – ответил Гилкрест с немного озадаченным видом. – Вам ничего о нем не рассказывали?

Наталья проигнорировала его вопрос, она сама точно не могла сказать, намеренно ли она старалась не узнавать подробностей проводимых исследований, или так получалось само собою. Но она боялась того, что могла услышать.

– Так вы подсоедините меня к… к осьминогу? К его нервной системе?

– Совершенно верно! – ответил Гилкрест с некоторым облегчением в голосе. – Мы не знаем, насколько это для вас приемлемо, но нам кажется, что это значительно облегчило бы нам задачу и помогло получить более точные данные. Мы готовы дополнительно оплачивать вам еще полчаса вашей работы ежедневно, хотя, возможно, на первых порах нам понадобится гораздо меньше времени. Но разумеется, вам в любом случае будут платить как за полчаса. Так что скажете?

– Отлично, – ответила Наталья. Идея проведения неинвазивных неврологических исследований была не так уж и плоха. – Но если я почувствую, что осьминогу больно или он испытывает сильный дискомфорт из-за оборудования, я откажусь от участия.

– Если для вас это так важно, мы постараемся, чтобы дискомфорт был минимальным, – с оскорбленным видом ответил Гилкрест, однако Наталья не испытывала ни малейшего угрызения совести из-за того, что ее слова могли обидеть кого-то из ученых. Слишком часто она сталкивалась с вопиющими поступками, которые выдавались за наиболее оптимальные варианты.

– Выглядит потрясающе, – сказала Наталья два дня спустя, примеряя водонепроницаемую гарнитуру. Шлем был чуть больше стандартной маски для подводного плавания и немного тяжелее. – Вы сами придумали дизайн?

– Э-э, нет, – признался Гилкрест, пока молодой техник ловко закреплял ремешки и провода. – Мы сотрудничаем с проектным бюро, которое занимается разработкой; их очень интересует возможность применения данной модели в промышленных масштабах. А теперь запомните: информацию, полученную от осьминога, вы будете видеть правым глазом, и это будет сильно отличаться от того, что вы увидите левым глазом. Сигналы будут поступать к вам от удивительного мозга осьминога, поэтому полученные образы могут показаться странными, но в том-то и вся суть! Вы увидите то же, что видит осьминог, понимаете? Так, как все воспринимает он.

– … ну да? – это было не так уж и сложно понять.

– Я хочу, чтобы вы поучаствовали в небольшой тренировке. Так что успокойтесь и шагните навстречу неизведанному. Окей. – Гилкрест вздохнул, а затем робко улыбнулся. – Посмотрим, что получится?

– А какую роль в этом проекте играете вы? – спросила из любопытства Наталья. Она уже многие годы была фрилансером и совсем не скучала по проявлениям корпоративной культуры, неизбежно сопровождавшим работу при полной занятости, поэтому не испытывала никакого смущения в общении с высокопоставленным начальством.

– О. – Ее интерес был ему явно приятен, и то, что она забыла его должность после того, как он ей представился, не вызвало у него никакого раздражения. – На самом деле я здесь все организовал. Ну, то есть я и еще пара человек. Разумеется, у меня недостаточно знаний, чтобы руководить работой всех отделов, но…

В какой-то момент Наталья перестала его слушать, отчасти из-за того, что он очень много говорил и очень долго подбирался к сути дела, а отчасти от того, что в этот момент на пляж принесли Ваниль с подсоединенными электродами. Наталья прищурилась и попыталась обнаружить у осьминога какие-нибудь признаки дискомфорта, как будто ее явное наблюдение за работой лаборантов могло как-то повлиять на их поступки.

Лаборанты вообще, казалось, не замечали ее. Но Ваниль не проявлял никаких признаков тревоги. Возможно, он уже привык к процессу.

– Вы должны войти в воду, – сказал Гилкрест, заметив, наконец, на ком было сосредоточено ее внимание. – Как только будете готовы, махните нам рукой, и мы вас подключим.

Воодушевленная Наталья поприветствовала Ваниль и, как обычно, немного поплавала вокруг осьминога. Ей стало интересно, не вызвало ли это раздражения у тех, кто сейчас в нетерпении ожидал результатов на суше. Она пыталась понять, насколько сильно волновалась сама. Наконец Наталья подняла руку в нагретый солнцем воздух и помахала ею.

Несколько секунд она сохраняла стереоскопическое зрение, а затем картинка разделилась надвое. Наталья закрыла левый глаз, решив, что ей будет проще смотреть на мир глазами Ванили, но этот мир предстал перед ней в смутных черно-белых разводах, поэтому ей пришлось переключиться – закрыть правый глаз, открыть левый и медленно вздохнуть через регулятор, наблюдая за тем, как мимо проплыл косяк корюшек. Ваниль поймал одну рыбешку и съел ее, и Наталья не открывала правый глаз до тех пор, пока он не закончил трапезу.