Хэкс. Цирк уехал, а… История первая

Не смешивайте реальность с воображением и наоборот, иначе сулит потерей связи с миром

Звуки, исходящие от стука капель, падающих из разбитой бутыли прекрасного «Лепрандо» на пустое и перевёрнутое кверху дном ведро, создает атмосферу только что, буквально несколько секунд назад, созданной тишины после бури. Хм… Но так оно и есть мои дорогие… Я расскажу вам кое – что и про кое – кого, а вы уже сами решайте кто есть, кто… Хм… Такая вот прелюдия друзья. Начнем, пожалуй, …

***

Эх, чудесное местечко под названием «Фа Соль дэ Ля Мажор», а если выразиться точнее, то уютный атмосферный бар, в котором я проводил немало приятных вечеров в одиночестве, где непринужденная музыка расслабляла мой внутренний и напряженный мир. Мягкий бас контрабаса качал на своих звуковых волнах непрестанно льющиеся ноты из-под пальцев виртуозного пианиста, с неповторимой скоростью, бегающих по белоснежным клавишам шоколадного и до блеска отполированного рояля. А какой стоял серебристый звон тарелок ударной установки и точно в такт звучащих там же барабанов. Соусом к этому музыкальному блюду был бесконечный поток звука золотого сакса. Ну а вишенкой на торте безусловно считался чарующий голос загадочной и неприступной, как мне всегда казалось, Жаклин М… Я даже никогда не мог узнать ее настоящей фамилии. Только первая буква, считающаяся началом ее фамилии – М…, и только… Эта заглавная буква красовалась рядом с ее именем на всех постерах в день ее грядущих выступлений. И кто знает, может имя ее, тоже вымышленное… Но это не самый главный принцип, почему так сильно хочется узнать сей персону. Как только заканчивались ее выступления, она мгновенно исчезала в неизвестном направлении, да так быстро, что ее уход со сцены не замечали даже коллеги по «цеху». И что меня прям, ну не то, чтобы удивляет, а просто ошарашивает, ведь они тоже про нее ничего не знают. Представляете???!!! Не знают абсолютно человека, который выступает с ними бок о бок. И для всего коллектива это вполне даже нормально. Да, эта женщина не простая и притягивает колоссального внимания к себе. Но тем не менее, кто сказал, что в девушке не должна быть загадка… Может и здесь не кроется никакой тайны. Но… Одно маленькое «но» да будет вертеться в голове, а синоним ему: «сомнение». И все же, кто же ты такая на самом деле – Жаклин М.?

Утоляя жажду и слушая музыкантов, меня нисколько не отвлекал шум, говор и смех других постояльцев за соседними столиками этого прекрасного места. Некоторые здесь тоже бывают очень часто, и потому лица многих знакомы мне. Сидя, на своем любимом, а лучше сказать «обжитом» месте у окна, я многое уже видел за ним. Это были алые закаты, проливные дожди и сверкающие грозы, а мягкий пушистый снег, особенно летя крупными хлопьями на желтом фоне света от уличного фонаря, вообще вызывал потрясающие чувства. Никогда не предполагал, что здесь, когда-нибудь, что – то может пойти не так.

Обычный, очередной вечер. Сегодня я особенно устал и решил заглянуть в «Фа Соль дэ Ля Мажор». Как раз я зашел на свою любимую песню. Моя загадочная певица исполняла композицию, очень нравившуюся мне – «Дорога до рассвета». Подойдя к барной стойке, я попросил бармена Арси плеснуть мне моего напитка и собирался уже уединиться в своем привычном уголочке, но не тут-то было. Два субъекта, уже обосновались там, ранее которых я никогда не видел здесь. Один был худощав, манерен и разговаривая с собеседником все время подпирал подбородок сложенными кистями рук, а когда слушал в ответ, слегка покачивал головой, опустив немигающий взгляд на стол, за которым они сидели. Совсем напротив, его собеседник, был, мягко так сказать, прямо противоположен по образу первому. Я заметил, что он, в основном вел беседу, используя множество рукотворных жестов, наверно чуть ли не под каждое слово. Думаю, можно было бы понять, о чем он говорит даже не по губам, а потому, как он все детали разговора показывает руками. Хотя, я бы не сказал, что в этих двух людях, занявших мое любимое место, было что – то подозрительное. Нет. Просто, всегда испытываешь не здоровый интерес, когда видишь кого-то в первый раз на привычном для тебя месте.

Но все же мне хотелось побольше понаблюдать за ними. Я уселся на высокий барный стул и нисколько не выдавая себя интересом к столику с двумя новыми гостями, притворно, взахлеб, слушал мою несравненную Жаклин М., параллельно продолжая следить за ними. Мне повезло, ребята, которыми я зачем-то заинтересовался не заметили моего любопытства к их персонам. Я продолжал неустанно подмечать их действия и обстановку, происходящую вокруг них.

Официантка Элин, стоявшая неподалеку от меня, внимательно высматривала зал с клиентами, на предмет очередного заказа, и вдруг неожиданно быстро метнулась в сторону моего «любимого» столика. Ее, как раз-таки любезно подозвал «болтливый». Так я для себя отметил этого разговорчивого человека, за которым слежу и окрестил «интеллигентом» второго – его друга. Элин, по-видимому принимала новый заказ от них, потому что оба говорили, показывая по меню, а она торопливо записывала их пожелания в блокнот. Когда «болтливый» захлопнул меню, Элин спрятала свою записную книжку и ручку в передник, после вежливо поклонившись, спешно удалилась оформлять заказ. Подойдя первым делом к бару, она передала Арси, что ее гости желают испить бутылочку «Лепрандо», славного крепкого напитка на основе желтых кислых ягод Маасового дерева, сушеного сладкого картофеля сорта «кхерми» и сильно пряного корня цветка Огненной Травы. Но, как и полагается основные ингредиенты выделяются сразу и скрывать их нет никакого смысла, а вот дополнительные добавки, которые делают этот напиток таким выдающимся являются частью семейной тайны и хранятся уже много лет в строжайшем секрете. Этот старинный рецепт, разработанный очень давно одним предприимчивым кузнецом в нашем старом городе, и по сей день, остается не заурядным способом расслабиться и отвлечься от грустных и навязчивых мыслей.

Вот это да. Я так окунулся в эту историю, и очнувшись, увидел, что Элин уже не стояла возле барной стойки. Бармен Арси подготовил бутылку «Лепрандо» и непринужденно вытирал стаканы, терпеливо ожидая девушку, когда она придет забирать выполненный им заказ от бара. Странно, но Элин не приходила. Я поглядел на бармена, он вытащил карманные часы, быстро глянул в них, потом резко посмотрел в сторону служебного помещения, откуда обычно официанты выносили заказы. По выражению лица бармена, не трудно было догадаться, что он нервничал. Сказывалось не только длительное отсутствие Элин. Основная проблема крылась в невыполнении заказа, а это уже считается неуважение к гостям в приличных заведениях, за которую следует угроза получить неутешительные отзывы недовольных. Арси в гневе бросил тряпку, которой вытирал питейную посуду и пробурчал что-то не хорошее сквозь зубы, скорей всего в ее адрес. Это особенно на фоне музыки и гула в зале отчётливо виднелось по его губам. Но не только бармен Арси овладел недовольством по причине столь долгого отсутствия официантки на рабочем месте, но и объекты моего пристального наблюдения тоже начали изрядно беспокоиться. Арси, к сожалению, не мог покинуть бар, дабы самому отнести заказанную ими злосчастную бутылку, томящуюся у него на баре. Каждый знал свое рабочее место и любое нарушение служебных обязанностей повлечет за собой неприятные разбирательства со стороны администрации бара.

А время неустанно тикает. Оно идет со своей скоростью, не быстро и не медленно. К чему я завел этот разговор о философии времени, да потому что его определение крутится у меня сейчас в голове, смотря на то, как оно буквально, тает на глазах в чаше терпения некоторых людей. И вот почему! Бармен крикнул другую официантку, та показала, что она занята, но Арси раздраженно махнул рукой, мол, бросай все и живо ко мне. Напарницу пропавшей официантки звали Лими Аль, которая сломя голову неслась к бару.

– Где Элин? – проорал Арси, – Где ваша дисциплина?

– Я не знаю Арси! – довольно таки спокойно ответила Лими Аль, – Я же не нянька ей, мы не ходим друг за другом.

– Ты не умничай, а лучше иди и посмотри, где она! – отрезал Арси, снова продолжая натирать стаканы, – А то ее клиенты сейчас поднимут скандал! Нам не к чему эти неприятности. У нас непревзойденная репутация заведения.

Девушка недовольно кивнула, сунув руки в передник направилась к двери служебного помещения, откуда официанты выносят заказы.

– Лими Аль! – окликнул ее вдруг бармен.

– Чего тебе еще? – сердито спросила она.

– Слушай, ты сначала подойти за четвертый столик, извинись перед клиентами Элин, потом иди.

Девушка многозначительно подняла брови и уже собиралась, что-то сказать в ответ, как Арси опередил ее:

– Пожалуйста!

И слегла улыбнулся уголком рта.

Лими Аль повела глазами и направилась к столику, за которым сидели ожидающие заказ мои наблюдаемые объекты. Тут Арси вспомнил про бутылку «Лепрандо» у себя на баре, и хотел было снова позвать официантку, чтобы она заодно отнесла долгожданный напиток, который хоть как-то бы скрасил ожидание посетителей, и который по вине, непонятно где застрявшей Элин, почти наверняка придется предоставить гостям за счет заведения. Но Лими Аль из-за усилившейся громкости исполнения музыкальной композиции все равно бы не услышала бармена. Арси досадно щелкнул пальцами и покачал головой, смотря на эту несчастную бутылку, возможно которая уже корни пустила у него на баре.

А тем временем официантка Лими Аль подошла к столу, обслуживаемый ее напарницей Элин, слегка наклонилась, заложив руки за пояс, поочередно принесла за задержку извинения. «Интеллигент» молча покачал головой, а «болтливый» принялся что-то выспрашивать у девушки, та в свою очередь быстро отвечала ему. По виду мною увиденного, ребята за моим «столиком» согласились еще подождать некоторое время. На что официантка мило улыбнувшись поспешила искать замешкавшуюся подругу.

Да, вечерок сегодня определенно задался. Меня не оставляла мысль или скорее чувство тревоги, кстати, формулировка здесь отнюдь не важна, но что вечер и правда обещает быть не стандартным был для меня как неоспоримый факт. Я так глубоко погрузился в себя, что не заметил, как уже несколько минут ни за кем не слежу и ничего не слышу вокруг себя. Очнуться мне помог грохот разбитого стекла и разгневанный выкрик бармена:

– Да что они издеваются сегодня надо мной!!!

Грохот стекла объяснялся тем, что Арси в гневе швырнул натертый им до блеска бокал об пол. Он вышел из себя от того, что уже очередные клиенты искали свою официантку Лими Аль и были крайне недовольны сегодняшним обслуживанием. Разумеется, вспышка гнева Арси была не при клиентах, но за некоторыми столиками гости все-таки с интересом повернули головы в сторону бара, несмотря на громкую музыку. В атмосфере этого некогда уютного местечка будто что-то менялось.

А началось все с того, что, когда Жаклин М. пела песню «В забвении моем напрасно ты винишь себя», по сцене начал медленно стелиться густой и белый, как молоко дым. Он поднимался выше и выше, и как только певица взяла высокую ноту, свет вдруг заморгал как стробоскоп, и на том месте, где только что выступала Жаклин М., и ее музыканты, тоненькой струйкой подымался серый дымок. Я даже поперхнулся от такого исчезновения. Она конечно всегда так делала, но сугубо после концерта, и сейчас она должна была еще спеть как минимум две песни. К тому же исчезала она всегда одна. Тут снова заморгал свет, но не так импульсивно, как в предыдущем эпизоде, но и это было сильный отвлекающий маневр, потому что теперь на сцене стояла другая музыкальная группа. Стиль артистов не совсем совпадал с тематикой данного заведения. Холодные и мрачные тона цветов преобладали в их гриме и одежде. Инструменты, на которых они собирались играть тоже не соответствовали музыкальному направлению, которое здесь в основном исполнялось.

– Шоу должно продолжаться дорогие гости! – замогильным голосом сказал вокалист.

После сказанных им этих слов, артисты принялись играть. Сначала музыка не вызвала оваций, но потом началось какое-то чарующее действие. Словно хмель в голову ударил, и картина перед глазами стала вырисовываться совершенно другая. Чертовщина продолжалась. Я собрался с мыслями и боролся с действием музыкального гипноза. Мне казалось, что вокалист изменился в лице: лицо сморщилось и посерело, появились густые брови, а глаза стали глубоко черными. У музыкантов началась отслаиваться кожа на руках, а один из них уже буквально голыми костяшками бил по струнам полусгнившей гитары, другой играл на ржавой трубе, а барабанщик идеально выстукивал ровные и четкие биты вообще без головы.

Я зажмурился, потом схватился за голову. В сознании все еще находился здравый смысл, и я решил, что все увиденное недавно мною – глупые и неправдоподобные галлюцинации. Черт возьми, наверное, Арси по ошибке налил мне сегодня несвежий коктейль или перепутал ингредиенты! Да что вообще здесь происходит???!!! Я готов был уже обратиться с явными претензиями к бармену, но открыв глаза я не поверил им. Все было спокойно. Потеряв дар речи, я даже забыл про свое негодование. Люди аплодировали новым звездам эстрады «Фа Соль де Ля Мажор». Никакими жуткими призраками они не выглядели. Посмотрев на бар, обратил внимание, что бармен находился в более-менее адекватном состоянии. Господа за «моим» столиком тоже от души хлопали в ладоши. Странно! Всех все устраивало, никто никого не искал, недовольство испарилось. Проклятье, теперь для меня все выглядело так, как будто я сам не заметил, как изрядно перебрал. Но это просто абсурд. Я люблю отдохнуть как того требует душа и тело, но это явно перебор. Нет!!! Не для меня!!!

Происходящие сегодня вещи в месте, где я так любил отвлекаться и ни о чем не думать, морально расшатали мои нервные клетки. Я вдруг почувствовал себя очень усталым и изнеможённым, каким отнюдь никогда себя не ощущал здесь, ранее уходя отсюда отдохнувшим, в прекрасном настроении и чистым изнутри от негативных эмоций. Странно, но сегодня я себя таковым не чувствую!

«Что это со мной?! – подумал я, – Не приснилось же мне?! Переутомление или пора уже домой? Да, может я вообще слишком часто здесь бываю? Неужели все приелось?»

Задавая мысленно себе эти вопросы, я продолжал машинально осматривать всех, сидящих в зале. Снова, как назло, ничего подозрительного я не увидел. Антракт закончился, новые фавориты сцены «Фа Соль де Ля Мажор» готовились к следующему выступлению. Но на это раз я захотел их очень внимательно послушать.

Фронт Мэн группы подошел к стойке микрофона, снял его и решил поговорить немного с публикой:

– Друзья мои, мы еще раз премного благодарны вам за ваш радушный прием и теперь мы просто обязаны не разочаровать вас. Мы сделаем сегодняшний вечер незабываемым, потому что исполним лучшую музыку на свете. И поверьте…

Он сделал паузу, после медленно окинул взглядом всех присутствующих в зале, и с наслаждением вздохнул при этом, закрыв глаза, а когда снова открыл их, то выдохнул изо-рта пар словно находился на морозе, затем резко добавил начавшую незадолго фразу:

– …вы захотите находиться в таком состоянии еще очень долго!

Широко открытые глаза и мимика, походившая то ли на гримасу психически неуравновешенного человека, то ли на выражение лица обезумевшего от голода городского воришки, жадно глядевшего сквозь стекло витрины булочной на аппетитный крендель, который вот – вот вынули из духовки. И теперь его уже просто рычащий желудок, навсегда подчиняет несчастного «своей воле», давая команду заполучить желанное любой ценой для удовлетворения ненасытности адского чрева сейчас и отныне.

Господи боже, мои скомканные на тот момент мысли, смогли изобразить столь сумбурную и местами даже чересчур жуткую картину происходящего. Сравнивая нынешний вид с представленным, возникло ощущение почти идеального сходства, тем самым спровоцировав волну дрожи, пробежавшую по всему телу от неприятного чувства, что ты, черт возьми, прав. Прав! Да мне просто ничего другого в голову не приходило. На мой взгляд, я невероятно точно дал определение на кого он был похож, и именно с таким выражением лица этот странный и неординарный человек осматривал публику.

Я уже начал не только беспокоиться, но и бояться за свое сегодняшнее состояние, пообещав самому себе на днях сходить на прием к доктору. Я разговаривал сам с собой и меня это сильно напрягало:

«Зачем, я вообще зациклился на этих людях – повторял себе я, – Я их не знаю, вижу в первый раз, да и вообще – кто они мне – правильно, никто!»

Застряв на образе, я не заметил того, что в зале воцарилась гробовая тишина. Но сосредоточиться на этом моменте я не успел. Ведущий музыкант резко повернулся к публике спиной, а перед своей командой предстал с опущенной головой. Его невысокий каблук, на котором он сделал идеальный разворот, дал ярко синие искры и слегка задымился. Сизый дымок, похожий на сигаретный, начал клубиться, быстро распространяясь плотной пеленой по полу, но медленно, словно змей крадущийся за добычей, стекал со сцены. Почти сразу дунул непонятно откуда взявшийся ледяной ветер, вдобавок принеся с собой неприятный гнилой запах. Отвратительно заскрипели двери и полы, словно мы находились не в современном увеселительном месте, а в давно забытом заброшенном доме, где-то на самом краю леса у зловонного болота.

Раздался одновременный мощный удар по тарелкам и в бас барабан. После небольшой паузы барабанщик упорно повторил еще несколько раз только что отыгранный им бит, а после вошел в неторопливый ритм. Вступительная закончилась, музыкальная композиция продолжала заполняться новыми вставками: зашелестела на заднем фоне листва, потом где-то далеко зазвонил колокол с переменным звоном, а затем глухо и монотонно, но в такт с другими ударными инструментами, неравномерными задержками забили в гонг, звук которого, кстати, постепенно отдалялся. Остальные инструменты тоже взяли свои ноты и технично вписались в общий музыкальный ряд. Дальше становилось все интереснее и интереснее, ну если конечно это можно было бы так назвать. А вот почему… Все бы ничего, но вот мой взгляд настолько крепко был прикован к сцене, а слух ловил каждый такт, и скажу честно, это было ненормально, потому что данное произведение, не доставляло мне никакого удовольствия. Прежняя мелодичность исполнения была утрачена напрочь, громкость усиливалась, музыка становилась все мрачнее и тяжело воспринималась. Жирный, подавляющий звук баса, рассеянная загадочность заднего фона и твердые барабанные биты создали атмосферу Смерти…

У меня снова стала сильно кружиться голова, и, о нет опять, ко мне возвращались те самые жуткие видения, мучавшие мое сознание некоторое время назад. Я уже начал верить в существование всяких там привидений, демонов и морского змия. И все что происходило сейчас перед моим взором было, мягко сказать, отвратительно. Музыканты словно не чувствовали боли или вообще кажется не замечали происходящего с ними. Артист, играющий на клавишных инструментах искрился как бракованная новогодняя гирлянда. Сквозь трещины, открывшихся на его кистях рук, лице и даже на кожаном плаще гудели и вырывались наружу электрические разряды, буквально разрывая ему плоть, но тот все равно продолжал играть, нисколько не обращая на это внимание. Барабанщика похоже тоже особо не интересовало, что происходило с ним в данный момент. Его кожа и одежда как – будто высохла и сотлела, трухлявыми кусками разлетаясь в разные стороны при каждом ударе по барабану или тарелке, обнажая голую костную ткань. Гитаристов тошнило омерзительной ярко зеленой жижей, а трубач и вовсе продолжал спокойно играть на раскалившейся медной тубе, которая напрочь выжигала ему лицо и кисти рук заживо. Иными словами, это были уже не то что музыканты, и даже не люди, а не поддающиеся разумному объяснению с медицинской точки зрения – живые трупы. Фу!!! Мне не столь страшно было, как больше противно смотреть на это шоу… Как я думал, что это часть программы, и меня в корне удивляло, почему эту мерзость никто не пресекает…

Мой взгляд продолжал автоматически и машинально переключаться между этими персонажами, которых никак не волновало ни свое состояние, ни состояние другу друга тем более, и наконец – то остановился на вокалисте, который все еще стоял спиной и вроде бы пока с ним ничего кошмарного не происходило, как с остальными. А уж любовался он или был скован ужасом в этот момент, созерцая происходящее с его командой, мне было неведомо.

Вдруг, меня посетило новое непонятное чувство. Нагнетало как внутри, так и снаружи. Дыхание участилось, сердце забилось как перепуганное. Ощущение, как будто мне раздвинули плоть, миновали все мои органы и откинув мой разум, заглянули прямо в душу. Вот теперь я испытывал страх по-настоящему. И мне не казалось это простыми галлюцинациями или частью представления, все было настолько реально, что я дико закричал от ужаса, который уже начал высасывать мою сущность. И в этот момент, когда мне действительно было неимоверно страшно, вокалист медленно развернулся. Боже мой, это был тот самый вид, который я описал ранее, но только с некоторыми мерзкими дополнениями. Голодные глазища, изо рта сочится черная вязкая дрянь, сам весь синий, как мертвец из могилы. И это чудовище потянуло ко мне свои кривые ссохшиеся пальцы с разодранными ногтями. Безумно хохоча он начал медленно приближаться. Я отчаянно сопротивлялся, пытаясь вырваться из этого ада, но тело не слушалось меня, словно связали по рукам и ногам и бросили на растерзание.

– О нет, оно все ближе и ближе!!! Нет, нет я весь горю!!! Арси, черт тебя побери, я убью тебя! Что ты мне налил сегодня?!!! Почему это происходит со мной?!!!

Монстр уже склонился надо мной, и тогда я зажмурился. Чувствую, что проваливаюсь куда-то. Холод и пустота начали витать вокруг меня. Я боялся открыть глаза, но тут меня стал кто – то трогать. Сначала потихоньку, а потом и вовсе начал тормошить. Решив все-таки открыть глаза, я увидел перед собой расплывчатый силуэт, который медленно махал руками и говорил голосом зажеванной кассетной пленки. Когда же зрение все же сфокусировалось, то я увидел склонившегося надо мной человека, а уже после до моего слуха дошла его внятная речь:

– Эй, дружище, успокойся, успокойся я тебе говорю!!!

Когда, я частично пришел в себя, хотя голова трещала так, словно ее ковыряли монтировкой, то увидел, что сам размахиваю руками и ногами во все стороны, а человек склонившийся надо мной пытается остановить мои беспорядочные телодвижения. Но потом я замер, и он тоже, дыша при этом очень часто, вероятно от усталости после борьбы со мной. Одет он был в коричневые брюки на подтяжках, полосатую рубаху и вельветовую куртку. Имел каштановые удлинённые волосы и самое странное в нем, как мне уже показалось более-менее ясным сознанием, это то, что он был босой. Потом незнакомец взял меня за руки и быстро помог встать на ноги:

– Поднимайся живее и уходим!!! Давай, парень, не мешкай, а то хуже будет!! Надо уходить отсюда как можно скорее!

Поднявшись с его помощью тут же почувствовал, что ногам прохладно. Глянув вниз я увидел, что тоже был босой.

– Подождите, где моя обувь? – спросил я.

Он посмотрел на меня и сказал:

– Если бы я не снял ее с тебя, может ты был бы сейчас среди них.

Я оглядел зал «Фа Соль дэ Ля Мажор» и обомлел. Боже, что здесь творилось! Нет, я не верю своим глазам! Что, что произошло с этим прекрасным местом отдыха?! По всей сцене валялись зачумленные музыкальные инструменты, рояль накренился на сломанной ноге, к тому же был весь исцарапан и заляпан темно – бурыми пятнами неизвестного происхождения. Но какой кошмар я узрел потом – это просто тихий ужас!!! Люди, гости этого заведения сидели за своими столиками, ну что тут, сказали бы вы, такого страшного? А страшно то, что тела их были то ли из глины, то ли из еще какого – то материала, применяемого для изготовления скульптур, не могу сказать точно, но что они еще вдобавок и обезглавленные, так это вообще караул доложу я вам, хотя странно одно, головы рядом то, не лежали. Но самое жуткое зрелище было на баре, а именно на барной стойке. Для начала опрокинутая с разбитым горлышком бутылка крепкого напитка «Лепрандо», содержимое которого неторопливо капало на днище перевернутого ведра, издавая единственный звук в этой мертвой тишине, которая царила сейчас здесь. И это, кстати, та самая треклятая бутылка, так и не попавшая на стол к наблюдаемым мною субъектам. Но, а главной жутью, я посчитал лежащий рядом с этой бутылкой зеленый, жутко изуродованный труп мужчины. Его поза была лицом вверх, руки неестественно скрючены на поясе, кисти рук сомкнуты между собой, а голова свисала вниз. Труп был настолько обезображен, что в нем трудно было узнать кого – то. Но несчастного выдала одежда. Да, это та самая одежда, которую носят бармены. Боже милостивый, значит это тело принадлежит Арси???