Хроника русофобии

Однако вернемся к попавшим к нам в плен «шведам» всех национальностей. Накануне заключения мира со Швецией, в июле 1721 года, вышел указ Священного синода «О разрешении пленным шведам жениться на русских девках и вдовах»[14]. При этом протестантам или католикам необязательно было принимать православие. Пожалуй, это первый случай демографической политики государства Российского. Что касается военной политики, тут пленным шведам всех национальностей предлагалось поступить на военную службу в русскую армию. По различным данным, от 6 до 7 тысяч человек так и сделали. Всего в России было примерно 30 тыс. военнопленных шведской армии. По разным оценкам, в Швецию вернулись от 3,5 до 5 тыс. солдат и офицеров[15]. Остальные остались жить в России – завели семьи, дело, хозяйство и стали основателями славных русских фамилий[16].

Никогда в России не казнили военнопленных, не расстреливали без суда, не было издевательств и пыток. Благородные нравы того времени не позволяли? Нет, дело не во времени. Дело всегда в людях и в том менталитете, который они впитали с молоком матери. Русские никогда не мучают поверженных врагов. Массовых казней военнопленных никогда не было в истории российской армии. Не казнили и шведов, хотя повод для этого был. Только вот шведы нам взаимностью в вопросе гуманного отношения к пленным не отвечали…

В феврале 1706 года состоялась одна битва Северной войны, которая сегодня совсем неизвестна. Кстати говоря, вспоминая это сражение, можно наглядно убедиться, что такое «подарки товарища Сталина». В территориальном смысле. Для Польши. Бой со шведами состоялся при немецком городе Фрауштадте – сейчас это польский город Всхов. Обратите внимание, что раздела Польши, после которого она перестала существовать, еще не произошло, а название у города уже было. И отнюдь не польское. Это к вопросу, кто же там жил изначально.

В Северной войне у Петра I было всего два союзника. И оба – никудышные. Датчане после первых же поражений от шведской армии выбыли из войны. Второй наш горе-соратник, польский король Август II, он же курфюрст Саксонский, терпел от Карла ХII поражение за поражением, но из войны не выходил. Собственно говоря, слава великого полководца пришла к юному шведскому королю как раз благодаря его победам над саксонцами. Ну и что греха таить, позор разгрома нашей армии под Нарвой в 1701 году, дочиста смытый под Полтавой, тоже сыграл свою роль в создании «культа короля Карла». Разбив русских, шведская армия ушла на территорию Польши и Саксонии и там в течение многих лет гонялась за Августом. Чтобы он не потерпел окончательного поражения, наш царь помогал ему финансами и посылкой экспедиционного корпуса[17]. Любопытно, что согласно договоренности, заключенной в самом начале войны между двумя монархами, Россия, в случае победы над шведами, отказывалась от притязаний на Лифляндию и Эстляндию. Эти области должны были отойти к Речи Посполитой, то есть к Польше. (Современному человеку сложно представить Эстонию и Латвию как часть Польши, однако Литва этой частью была, и этим аппетиты шляхты не ограничивались.)

Забегая немного вперед, хочется отметить, что очень интересно наблюдать, как Петр, которого не зря назвали Великим, сумел в итоге сохранить за Россией эти важные прибалтийские земли. Сделал он это так. После разгрома шведов под Полтавой раненый Карл ХII убежал в город Бендеры, на территорию Турции, которая тогда начиналась прямо в сегодняшнем Приднестровье. Русские войска осадили Ригу. Рижане в 1710 году капитулировали, равно как и Таллин, Пярну и другие города. Но основной причиной их сдачи была не военная угроза, а дипломатическая гибкость Российской империи. Жителям шведской Прибалтики предложили оставить все как есть. Если переход под власть Речи Посполитой означал для них насильственное окатоличивание и полонизацию, то русская власть не требовала ничего, кроме политической лояльности еще пока не провозглашенной, но активно строившейся Российской империи[18]. Местное население шведских провинций Прибалтики состояло из шведов (которых было очень мало), немцев и тех, кто под скипетром российского царя начнет называть себя эстонцами и латышами. Понимая, что большинство шведов после войны все равно уедет в метрополию, Петр I предложил немецким дворянам и купцам, которые составляли суть бюргерства Риги, Таллина и других городов, именно то, что их безмерно устраивало.

При предыдущем шведском монархе, Карле ХI, как в самой Швеции, так и по всей контролируемой ею территории прошла «великая редукция» (1680)[19]. Сегодня бы этот процесс назвали «великой земельной национализацией». Это было возвращение «родному» шведскому государству поместий, отданных прибалтийским дворянам в вассальное владение. Экономический смысл этой «национализации» заключался в пополнении казны. Прежние хозяева превращались в арендаторов. Реакцию остзейского (балтийского) дворянства, думаю, пояснять не нужно. Когда летом 1710 года под Ригой велись переговоры о сдаче города, русский царь велел главнокомандующему графу Шереметеву обещать лифляндцам все, что они пожелают. Петр Великий сохранил горожанам все их привилегии и прежнюю территорию, а дворяне (немцы) даже смогли свои привилегии расширить. Было восстановлено дворянское самоуправление, сохранен так называемый особый остзейский порядок, а «редуцированные» при шведах поместья возвращены прежним владельцам. Лифляндия и Эстляндия стали автономными губерниями России, причем генерал-губернаторы подчинялись напрямую императору, а не Сенату, как все остальные. Кроме того, в течение практически всего ХVIII века здесь сохранялось делопроизводство… нет, конечно, не на латышском или эстонском, а на немецком языке! На том языке, на котором тогда говорила знать и горожане[20]. Так вот, дав желаемое жителям Прибалтики, Петр I сумел заранее – за десятилетие до окончания войны – подготовить местное общественное мнение к принятию именно русской власти. И когда наступил мир, вопрос о принадлежности этих территорий решился сам собой. Польша даже не поднимала вопрос о передаче ей Лифляндии и Эстляндии.

Но вернемся в 1706 год, к сражению под Фрауштадтом. Начнем с вопроса: знаете ли вы, сколько раз русская армия входила в Варшаву, брала ее штурмом? С Берлином проще, тут не собьешься: три раза наши солдаты входили в столицу Германии (Пруссии). Первый раз в 1760 году при Елизавете Петровне во время Семилетней войны, второй раз в 1813 году при Александре Павловиче во время Заграничного похода Русской армии, третий раз в 1945 году при Иосифе Виссарионовиче, заканчивая Великую Отечественную войну. С Варшавой сложнее[21]. Тут вполне закономерен вопрос: почему про Варшаву вспомнили сейчас, обсуждая войну России со шведами? Да потому, что свое боевое крещение русский корпус, присланный Петром I на помощь польскому королю Августу II, принял при штурме Варшавы в сентябре 1704 года! Тогда шведский гарнизон Варшавы капитулировал благодаря доблестным действиям русских солдат и артиллеристов. Еще один не менее любопытный момент: в то же самое время войска под командованием самого Карла ХII захватили польский город Львов…[22]

Битва при Фрауштадте была обязана закончиться оглушительным поражением шведов. Против 8,5 тыс. солдат под командованием генерала Карла Густава Реншельда выступила 18-тысячная саксонская армия, в составе которой находились 6342 русских солдата, а кроме того, швейцарцы и французы. К тому же у шведов не было артиллерии, однако наши саксонские «союзнички» умудрились этот бой с треском проиграть. После удара шведов наемники – швейцарцы и французы – сначала вышли из боя, а потом и вовсе перешли на сторону противника. Сдался и командир саксонского отряда – полковник фон дер Гольц[23]. Командование корпусом принял на себя полковник русской службы Самуил фон Ренцель. Стоявший рядом с полем боя сам саксонский король Август со свежим 15-тысячным отрядом поспешил отойти к Кракову. Оставшись в одиночестве, наши войска сражались до темноты, однако шведам удалось захватить артиллерию и поставить нас в сложное положение. Тем не менее русский отряд под командованием фон Ренцеля пробился из кольца штыковым ударом и после шестнадцатимесячной (!) эпопеи вышел из западни в составе 1920 человек[24]. Сколько погибло наших воинов в битве при Фрауштадте, достоверно неизвестно. Зато мы знаем, что случилось с теми, кто попал в плен к «цивилизованным европейцам». Все они были зверски убиты по приказу шведского командующего Реншельда: «Шведские солдаты окружили пленных кольцом и, как писал очевидец, «около 500 варваров тут же без всякой пощады были в этом кругу застрелены и заколоты, так что они падали друг на друга, как овцы на бойне, так что трупы лежали в три слоя”»[25]. «Гистория Свейской войны» повествует об этом небывалом зверстве: «а которые из солдат взяты были в полон, и с теми неприятель зело немилосердно поступил… ругательски положа человека по два и по три один на другого, кололи их копьями и багинетами»[26].

«Трупы лежали в три слоя, размочаленные шведскими штыками, – пишет современный шведский историк Петер Энглунд. – Часть объятых ужасом русских, пытаясь избежать такой судьбы, выворачивали свои мундиры наизнанку, красной подкладкой наружу, чтобы таким образом сойти за саксонцев». Но хитрость раскусили, и, как вспоминал другой участник сражения, «узнавши, что они русские, генерал Реншельд велел вывести их перед строем и каждому прострелить голову…»[27]. Когда попавший в плен капитан шотландец Томас Аргайль попытался напомнить шведскому генералу о человечности и правилах войны, то в ответ услышал, что «ни человечность, ни законы войны не распространяются на животных, каковыми были, есть и останутся русские»[28].

Правда, знакомые нотки? И это за два века до нацистов, за три века до современных палачей Донбасса. «В битве при Фрауштадте обнаружилась непонятная, истинно звериная жестокость шведов именно относительно русских»[29].

Ну и вишенка на торте: во время Полтавской битвы генерал Роос, непосредственный исполнитель приказа об убийстве русских пленных, был взят в плен… тем самым (уже генералом) Самуилом фон Ренцелем, который вывел и спас остатки корпуса под Фрауштадтом[30]. Попал в плен и Карл Густав фон Реншельд, отдавший приказ умертвить пленных русских и произведенный в фельдмаршалы как раз за победу под Фрауштадтом. Карать палачей Петр Великий не стал. Не было ни расстрелов, ни казней рядовых шведских солдат.

Когда нам сегодня говорят об «оккупации Прибалтики» Россией, всегда хочется вернуться к начальной, отправной точке. И спросить тех, кто повторяет такие глупости: какие государства на территории Прибалтики Россия оккупировала, а затем включила в свой состав, если они стали частью нашей территории еще при Петре Великом? На каком языке там говорили, писали и вели дела? Как только вопрос формулируется именно так, сразу становится очевидно, что формирование эстонской и латышской наций как таковых произошло именно в период их нахождения в составе России. Уже только поэтому говорить о русских как об «оккупантах» просто невозможно. Отчего-то ни при датчанах, ни при шведах или Ливонском ордене эстонцы и латыши как нация сформироваться не смогли. Появление национальной интеллигенции, развитие языка и культуры – все это в сегодняшних Латвии и Эстонии произошло ТОЛЬКО в период мирного и плодотворного нахождения Прибалтики в составе Российского государства. Причем это вхождение было «оформлено» в абсолютном соответствии с правилами тогдашнего международного права. Что называется – до запятой.

Обратите внимание: никакой Латвии или Эстонии как субъекта или даже объекта международной политики никогда ДО вхождения их в Россию не существовало. Были территории, некое население, провинции или губернии – шведские, российские, но не эстонские или латвийские. Даже названий Эстония или Латвия никто еще не придумал, были Эстляндия и Лифляндия. И вдруг в ходе смуты начала ХХ века была провозглашена независимость НИКОГДА НЕ СУЩЕСТВОВАВШИХ государств. Возникает сразу очень много вопросов. Ведь у них даже границы не были четко определены, так как внутри Российской империи были губернии, а не некие Эстония и Латвия. Поэтому признание этих территорий и «непонятно кого» в качестве их правительств есть не историческая необходимость, а прямое предательство России со стороны наших союзников по Первой мировой войне. К Германии, с которой мы воевали, у нас претензий быть не должно – враг, он и есть враг. Ему не претензии выставлять надо, а громить его и побеждать. Поэтому в признании кайзеровской Германией в 1918 году независимых от России Эстонии и Латвии под своим протекторатом ничего удивительного нет. Тем более что всего лишь через полгода после этого Германия рухнула сама. Вот тут бы и заявить победителям Первой мировой – Англии, Франции и США, – что все территориальные изменения, сделанные немцами, австрийцами и турками, объявляются недействительными. Но нет, наши «союзники» признали независимость Эстонии, Латвии, Литвы, Грузии, Азербайджана, Финляндии, Польши. И даже отправили в Балтийское море флот, чтобы защитить «молодые демократии». При этом английские корабли практически уничтожили Белую армию (состоявшую из немцев и русских), под командованием Бермонда идущую на Петроград и для обеспечения тыла решившую захватить «независимую» Ригу. Британская корабельная артиллерия перемешала с землей части белых и таким образом спасла не только столицу «независимой» Латвии, которую просто некому было защищать, но и большевистский Петроград – «колыбель революции» – от захвата армией генерала Юденича[31].

Ну и раз уж мы коснулись темы «независимых» государств и незаконности их выделения из состава России в 1918 году, скажем еще несколько слов о наиболее интересном случае – как появилась страна Латвия, которая недавно приняла решение к 2020 году полностью запретить обучение на русском языке. В 1721 году Петр I купил Лифляндию (и Эстляндию), заплатив при этом побежденной Швеции 2 млн золотых талеров по Ништадтскому миру. Столь странная ситуация, когда победитель платит побежденному, объясняется двумя факторами. За спиной Швеции замаячил силуэт тогдашнего мирового «гегемона» – Великобритании, которая сильно обеспокоилась быстрыми темпами создания Российской империи и особенно страстью Петра Великого к постройке мощного флота. Еще одним фактором стало желание нашего царя побыстрее зафиксировать итоги многолетней войны в виде договора со шведами. Это надо просто понять – Петр Алексеевич воевал с ними 21 год! К тому же покупка территорий снимала вопросы с тогдашними союзниками относительно прежних договоренностей о принадлежности прибалтийских земель. Так вот часть современной Латвии Россия КУПИЛА у Швеции, и никто никогда этот факт не оспаривал.

Другая часть территории будущей Латвии – Латгалия – вошла в состав Российской империи в 1772 году, после первого раздела Польши. И снова все в полном соответствии с международным правом – факт, который никто никогда не оспаривал. Наконец, еще одна часть современного латвийского государства – Курляндия – вошла в состав России в 1795 году[32]. Она также была куплена – Екатерина II приобрела ее у тогдашнего владельца герцога Курляндского. Герцог отрекся от престола в пользу Российской империи за 2 млн рублей и ежегодную пенсию в 69 тыс. талеров.

Подведем итог: две части Латвии были куплены Россией за деньги, одна – получена в итоге признанного всеми державами договорного процесса. Где тут «оккупация»?

Никто и никогда не оспаривал этих приобретений России. Причем ни в составе Российской империи, ни в составе какого-либо другого государства никогда не было «Латвии». Не существовало такого государства и в качестве отдельной независимой единицы. До 1918 года она никогда не заявляла об отделении, такого права согласно законам империи не имела и всем миром признавалась составной частью Российской империи. Вывод: выход Латвии из состава России НЕЗАКОННЫЙ на сто процентов.

Независимая Латвия появилась на основе договора с большевиками. То есть для этого большевики – вполне себе законная власть. Когда те же большевики, но уже при Сталине, подписывают договоры о возвращении Латвии в состав России – СССР, это почему-то должно считаться незаконным.

Но и это еще далеко не все. Термин «оккупация», которым сегодня постоянно козыряют прибалтийские политики и российские либералы, имеет четкое юридическое толкование. Слово «оккупация» не может и не должно использоваться произвольно, как и любые другие юридические термины. Нам же стараются преподнести его как простое эмоциональное заявление. На самом деле «оккупация» одним государством территории другого подразумевает обязательное нахождение этих государств в состоянии войны. То есть в ходе боевых действий и после объявления войны одна страна оккупирует другую. Теперь смотрим, находились ли в состоянии войны Латвия и СССР в 1940 году, когда, согласно западно-либеральной трактовке истории, Советский Союз «оккупировал» Прибалтику?

5 октября 1939 года Латвия подписала договор о взаимопомощи с СССР. Согласно этому документу, на территории Латвии создавались военные базы Советского Союза[33]. Есть в этом что-то «оккупационное»? Если да, то Латвия, Германия, Польша, Япония и многие другие государства и сегодня оккупированы США, так как на их территории находятся американские военные базы и войска.

В рамках заключенного осенью 1939 года договора с Латвией Советский Союз летом 1940 года ввел на ее территорию (как и на территорию других Прибалтийских государств) дополнительные воинские контингенты. Зачем? Затем, что рядом, в Польше и почти во всей Европе, был Гитлер, и немецкие войска могли в любой момент оказаться на территории Прибалтики. Правительство Латвии согласилось на ввод дополнительных советских войск. После ввода войск были проведены выборы, и (примерно через месяц) новое правительство попросило принять Латвию в состав СССР. При этом в выборах в парламент Латвии участвовали не коммунисты. Был создан предвыборный блок «Союз трудового народа», куда вошли самые разные организации (профсоюзные, молодежные объединения). Он на выборах и победил. Латышская армия (как и эстонская, и литовская) не была разоружена и расформирована, ее переформировали в отдельный корпус, и в таком виде она просуществовала до 22 июня 1941 года!

Во время введения воинских контингентов СССР никаких боестолкновений не произошло, сопротивление не оказывалось, никто «независимую Латвию» не защищал. Никого не арестовывали и не хватали, армию не разоружали. Все проходило в рамках закона. Война не объявлялась. Значит, никакой оккупации Прибалтики не было. А что было? Была инкорпорация в СССР, прерванная нацистской агрессией. В 1945 году СССР победил агрессора и восстановил свою территориальную целостность. Инкорпорация – это присоединение к государству целой страны, бывшей до этого самостоятельным государством.

И последнее, что стоит отметить. Латвия (как Эстония и Литва) на момент вхождения в состав СССР не была демократией в современном понимании этого слова. У власти находились авторитарные режимы, называемые «президентскими диктатурами» (Карлиса Улманиса в Латвии, Константина Пятса в Эстонии и Антанаса Сметоны в Литве). Во всех Прибалтийских государствах была запрещена деятельность некоторых политических партий, существовала цензура и даже культ личности. В частности, в Латвии К. Улманиса латвийская пресса называла «величайшим деятелем Европы» и «дважды гением»[34].

В итоге, не имея возможности ДОКАЗАТЬ факт советской оккупации, власти Прибалтийских государств вводят уголовную статью за отрицание этого факта!

Следующим, кто нес в Россию «европейские ценности», был император Франции Наполеон Бонапарт. Либералы-западники пока не говорят: «Выиграл бы Наполеон – пили бы бургундское». Но уже начинают дискуссии о том, что нес передовой Бонапарт отсталой России отмену крепостного права. Тут ведь дело какое – как только уничтожат нашу историю времен Сталина, сразу возьмутся за историю времен Александра I, а там доберутся и до Петра Великого. Ведь русские должны каяться и просить прощения. И платить. Пока заняты советским периодом, а после каяться попросят и за период империи…

(Для справки: рабство в США было отменено на два года позднее, чем крепостное право в России. У нас крестьян освободили в 1861 году[35], у них рабов в 1863 году.)

Но вернемся к Наполеону. Солнечным осенним утром под звуки «Марсельезы» Бонапарт во главе своей гвардии вступил в Кремль, где в итоге просидел целых 33 дня. Чем же он занимался все это время? Ждал парламентеров и мирных предложений от русского царя? Что-то долго ждал. Понять, что не будет капитуляции и переговоров, можно было куда быстрее, чем за месяц. Он ведь был умным и талантливым, недаром завоевал столько территорий и создал новую юридическую реальность под названием «Кодекс Наполеона»[36].

Чем на самом деле занимался император Франции, рассказывают нам французские историки Лависс и Рамбо:

«Император много занимался планами устрашения и раздробления России. Он намеревался провозгласить себя королем Польским, вознаградить Иосифа Понятовского княжеством Смоленским, создать из казацких областей и Украины самостоятельное королевство, основав, таким образом, нечто вроде Рейнского союза, а именно Привислинский союз. Он задумывал поднять казанских и крымских татар. Наполеон велел изучать в московских архивах историю дворянских заговоров против царей, историю пугачевского бунта, думая поднять русских крестьян обещанием свободы»[37].

Какая знакомая программа! И как актуально для политиков Запада она звучит. Раздробить Россию, поднять казанских и крымских татар, устроить «дворянские заговоры» против главы страны. К сожалению, часть этих планов реализована при помощи Горбачева и Ельцина. Самостоятельное «королевство» на Украине уже создано, Россия – СССР на части раздроблена. Вот крымских и казанских татар «поднять» не удалось, хотя пропаганда национализма и экстремизма активно велась и ведется именно в этих регионах. Ну а что касается «дворянских заговоров», то санкции Запада именно к дворцовому перевороту и подталкивают олигархов и слабое до денег окружение первого лица Российского государства.

Надо понимать: то, что Наполеон приказал сделать в России, было совершенно нетипично для него. В Европе он себя так никогда не вел. Более того, приказы, отданные Бонапартом, напоминают приказы Адольфа Гитлера. Уходя из Советского Союза, нацисты уничтожали города, сжигали села и деревни, проводя тактику выжженной земли. Уходя из Польши, они попытались взорвать древние стены Кракова, и только мужество и героизм советских разведчиков и подпольщиков смогли сорвать эти планы. Но ведь Гитлер был после Наполеона! Чувствуя провал своего военного плана в России, Бонапарт, подобно бесноватому фюреру, приказал заминировать и уничтожить то, что дорого сердцу каждого русского. Император Франции приказал взорвать Кремль[38]. Он велел снять крест с колокольни Ивана Великого, а взрывы дворцов и храмов поручил осуществить военному губернатору Москвы маршалу Мортье. «И действительно, вследствие взрыва 23 октября кремлевские башни дали трещины, а дворец Екатерины был почти совершенно разрушен…»[39]

Образ Наполеона Бонапарта в российской истории настолько сильно романтизирован, что у нас мало кто знает о его бесчеловечном приказе. Между тем французы по приказу Бонапарта вели себя как самые жестокие, бесчеловечные и аморальные завоеватели. «Судя по материалам, сохранившимся в кремлевских архивах, больше всего пострадали соборы, откуда французы уносили национальные и церковные святыни, а сами храмы превращали в конюшни. В Архангельском соборе с гробницами царей они ожидали найти сокровища. “Гренадеры спускались с факелами в подземелье, – вспоминали современники, – и взрыли, перебудоражили самые гробы и кости почивших…”»[40]

Вы можете себе представить русских гренадер, вскрывающих в поисках сокровищ в Париже могилы французских королей? Нет. Наши гренадеры, гусары и казаки в Париже были, но ничего даже отдаленно напоминающего подобное никогда не совершали. А «цивилизованные европейцы» отчего-то считали для себя такое поведение возможным. Даже если Бонапарт и не давал приказов о вскрытии могил, то общий «настрой» и правила действий армии задавал именно он. Если император считает возможным сбросить с купола здания Сената бронзового Георгия Победоносца, если в свой обоз французы грузят крест с колокольни Ивана Великого, который потом Наполеон повелел водрузить в Париже над Домом инвалидов, то и рядовые солдаты понимают, что теперь МОЖНО вести себя именно так.

Сколько книг написано, сколько фильмов снято о том, что русские сами подожгли свою древнюю столицу, хотя на ком лежит вина за грандиозные пожары, уничтожившие деревянную Москву, можно поспорить. Во французских исторических книгах пишут, как гренадеры Наполеона тушили эти пожары. Может, и тушили – чтобы самим не сгореть. Ради себя, а не ради сохранения исторического наследия и спасения памятников старины и архитектуры. Но ведь, уходя из Москвы, Бонапарт отдал приказ «поджечь уцелевшие склады, магазины, казармы и все публичные здания, за исключением Воспитательного дома»[41].