Мама, я демона люблю!
Глаза цвета листьев Дерева Мёртвых мерцали в полумраке, светлячками возникая то справа, то слева, то ближе, то дальше, то совсем рядом, настолько, что доносился терпкий запах прелой осенней листвы.
Он поступил неправильно. Плохо, обидно. Но почему-то обжигающая злость внутри превратилась в жгучее предвкушение, обосновываясь на новом месте надолго. Наверное, всё же стоило его придушить.
– А эт-т-та что ещё тут такое?!
Я икнула и замерла: изогнувшаяся, перекинутая в поясе через сгиб локтя демона, вынужденная лицезреть вошедшего тщедушного приземистого мужичка вверх ногами. Рок же не смутился нисколечко. Даже не попытался помочь мне выпрямиться. И спросил:
– Вам описать, или и так видно?
– Да уж вижу, – смутился мужичок, почёсывая залысину под шапкой из грубо выделанной ткани.
– Тогда, полагаю, вопрос исчерпан.
Я задёргалась, намекая, что тоже не прочь поучаствовать в беседе, но фамильяр понял всё по-своему:
– Спокуха, кири, сейчас нас оставят, и продолжим.
– Чавой-то вас оставят?! – Мужичок, и правда начавший растерянно отступать, приосанился и для увеличения веса сказанного ухватился за черенок лопаты. – И ничаво вас не оставят! Вы тут непотребства какие, может, творить собрались, а энто, между прочим, чавн… часд… частная собственность, во!
– И что с того? – недобро сверкнул глазами демон.
Селянин, не сразу обративший внимание на рога наглеца, оторопел, но лопату не отложил.
– А того! Хочете непотребства туточки творить, будьте любезны две монеты в час за эту, как её? Арденду! Во!
– За аренду? – не поняла я. Кровь прилила к вискам, а положение всё больше напоминало бедственное, а не романтичное.
– Ага, еёйную, – с довольным видом подтвердил приземистый и, во избежание недопонимания или торга, вооружился второй лопатой.
– А если…
Но я не дала демону договорить: наугад выбросила ладонь вверх и сумела закрыть ему рот.
– Просим прощения, – приходилось оставаться вежливой, насколько позволяла поза. – Рок, да пусти уже!
– Не-а.
– Просим прощения, – повторила я, тщетно пытаясь вывернуть голову, дабы взглянуть в глаза собеседника своими – кристально честными, разумеется. – Мы попали под дождь, промокли до нитки и пытались согреться.
– Знаю я, как ваш брат греется. – Мужичок вздохнул и добавил в комплект к лопатам грабли. – Выметайтесь отседа, покуда я добрый!
С безопасного расстояния погрозив нам тощим пальцем, он последовал собственному совету, так и не удосужившись запереть дверь на замок.
– Продолжим? – Рок наконец позволил мне выпрямиться, но отпускать не торопился. Вдруг подумалось, что дождь снаружи не такой уж и сильный. Да и вообще погода не самая плохая из возможных.
Я вырвалась и поспешила догнать нарушителя нашего с фамильяром уединения, пока оно и правда не закончилось чем-нибудь лишним.
– Киро! Эй, киро, подождите!
Деревенщина не сразу понял, что столь вежливое обращение адресовано ему. Когда же сообразил, куда с большей прытью поспешил убраться: опыт подсказывал, что просто так, пожелать хорошего дня, трудового человека не окликают никогда. И не ошибся: покосившаяся телега, запряжённая слегка плешивой, но ещё крепкой, как и сам хозяин, лошадью, полностью завладела моим вниманием.
Кири Брид, глядя, как её любимая доченька, задрав юбки, перекидывает босую грязную ногу через деревянный бортик повозки, схватилась бы за голову. Она успела научить меня многим полезным вещам. Готовить лапшу, торговаться с наглыми старухами и держать язык за зубами, когда спрашивают, ожидается ли в лавке скидка. А вот влезать без спроса в воз, укутываться от мороси в жёсткую дерюжку и требовать, чтобы меня везли в город, – нет. Кто ж знал, что последнее окажется более актуальным.
– Какой же я вам киро, – ошалел мужик, – я Тит. Мы не из благородных.
– Хорошо, Тит, – покорно повторила я. – Мне нужно в город. Заплачу, когда приедем. Сами видите, какая погода. Ещё час – и я скончаюсь от холода.
– Дык хоть от обморозки. – Тит равнодушно сплюнул под кобыльи копыта. – В другую сторону еду. Чего я в вашем городе не видал?
– Пивных, постоялых дворов, куртизанок, – с готовностью перечислила я. – Денег, которые я готова заплатить, вам хватит на два из трёх.
Мужик крепко задумался, по-разному загибая пальцы: высчитывал, как бы совместить все виды развлечений. С сожалением поудобнее перехватил поводья.
– Подневольные мы. Не перевезу всю утварь с полей к вечеру, меня хозяйка сожрёт. Сами видите, кири, в этом году сезон дождей рано к нам собирается. Надыть спасать струменты, а то же заржавеет всё.
Уставший ждать развязки Рок едва коснулся бортика телеги и в один ловкий прыжок оказался рядом.
– А что за хозяйка? – заинтересовался он.
– Кири Агата, – благоговейно прошептал Тит, – кормилица наша. Оно, конечно, и проглотить может, чуть что не так, но всё ж без неё б имение погибло. Как папаши еёйного не стало, всё в запустение пришло. Спасибо, кири вернулась из своих заграниц да занялась делом. О, а хотите к ней вас и свезу? Може, и коня даст до дома добраться, а то просто дождь переждёте. Да и Агате всё веселее. Авось развлечётся, подобреет. Мне по пути. Пошла! – подстегнул он лошадь, не дожидаясь согласия попутчиков.
– Частная собственность, ага, – пробурчала я, довольная, что хитрый крестьянин не выманил последние сбережения за «аренду помещения».
– Так я ж не говорил, что моя, – хлестнул плёткой Тит.
День перевалил за середину, ещё когда мы только выезжали из города. Пишут же в книжках: не доверяй демонам! Предупредили бы ещё, что этот конкретный демон окажется столь упрям, что не только вынудит страдать подопечную, но и сам будет мучиться. Правда, что ли, надеялся, что я разозлюсь так сильно, что домой отправлюсь на метле? Если бы сквозь тучи, окончательно затянувшие небо, виднелось солнце или луна, уверена, они бы уже катились к закату. Я дрожала от холода, воочию представляя, как сырость пробирается под кожу. Проще говоря, знакомство с кормилицей терпеливых мужиков и бескрайних полей по имени Агата выглядело не самой плохой альтернативой. Тёмный же знай упивался поездкой, в равной степени пренебрегая защищающей от капель накидкой и моим окончательно убитым настроением.
– Вот оно! – он жадно втянул воздух. – Чуешь, рыжуля? Приключения!
– Если они пахнут так, – я мрачно зажала носик, – предпочту потерзаться насморком.
Не сказать, что я знала всех богатых и влиятельных жителей Ниволи. О пригороде и вовсе речи не шло. Но об особняке, стоящем в каких-то двух-трёх часах езды от границы, стоило хотя бы слышать. Дом оказался громадным. По меньшей мере три крыла растянулись между лесом и несколько запущенным садом, огороженным высоким, в два человеческих роста, забором. Спереди темнели чуть погнутые, но, сразу видать, дорогие витые железные ворота, а по бокам, там, куда едва хватало взора, стояла обычная, хоть и не менее высокая, свежая деревянная ограда. Не то хозяйка затеяла ремонт, не то пришлось срочно править периметр из-за близости леса и дикого зверья. Я сразу поёжилась и села чуть ближе к фамильяру, чем следовало бы: в комплекте с диким зверьём из леса обыкновенно идут острые когти и большие зубы, что сводило желание познакомиться на нет.
– Не помню здесь имения.
Я с трудом поборола желание ухватить Рока за руку. Засмеёт ещё. Однако мрачные стены, увитые местами содранным плющом, из-за погоды кажущиеся зыбкими, как мокрый песок, представились не самой лучшей альтернативой ночёвке в сарае.
– Тпр-р-р-ру! Хозяйка нелюдима. – Тит спрыгнул с козел и с некоторой опаской стукнул железным кольцом по воротам. – У неё и слуги не задерживаются.
Ждать пришлось немало. А кого винить? В такую погоду я и сама стояла бы у дверей как можно дольше в надежде, что визитёры передумают и идти на улицу не придётся.
Крохотная испуганная девушка недоумённо выглянула из-под капюшона, чтобы оценить обладательницу грязных ног и владельца странных, не по здешней моде ботинок.
– Хорош, знаю, – прокомментировал Рок, когда взгляд служанки, поднявшийся по его ногам, затянутым в кожаные штаны, пробежался по куртке и остановился на рогах. Она сделала рефлекторный реверанс и поспешила жестом пригласить нас в дом.
– Не забудь кири Агате сказать, что энто я привёл! – бросил Тит в закрывающиеся ворота.
– Тебе это нравится? Мне нет, – спросила и тут же сама ответила я.
– А мне очень! – Демон рукавом смахнул капли, повисшие на рогах. – Обстановочка – огонь! Нагнетают, чуешь?
Я чуяла. Даже, наверное, получше, чем сам Рок. И эти приключения начинали отчётливо пованивать.
Служанка поклонилась и исчезла, точно маленькая напуганная мышка: шурх – и нету. Её бы расспросить, вызнать, что за таинственная кири живёт отшельницей в этом мрачном доме и почему в городе о такой богатой особе не успели разнести ни единого слуха. Но, кажется, хозяйка желала встретить гостей лично.
Вычурные часы пробили шесть раз так громко, что я взвизгнула и запрыгнула на руки Року. Тот не будь дурак невозмутимо поймал и поставил на пол только после последнего удара.
– А тут миленько, – заключил демон, без приглашения плюхаясь в кресло у камина и скидывая мокрые ботинки.
Я почесала одной босой ступнёй вторую, с ужасом осознавая, что грязные следы на полу – моих ног дело. Попыталась размазать лужицу, чтобы она быстрее высохла, но лишь поскользнулась и едва на растянулась на коврике у входа.
– Мы просто попросим лошадь и вернёмся домой, – предупредила я фамильяра. – И впредь маршрут для прогулок выбираю я.
– Да-да, – отмахнулся он, не придав словам веса. Какой тут разговор, когда на столике рядом с креслом обнаружился графин с густым сладким вином. – Будешь? Нет? А я буду.
Скептически осмотрев бокал, демон снял с него невидимую пушинку, дохнул внутрь, протёр и приложился непосредственно к горлышку, игнорируя посуду.
– Рок! – Я поспешила отобрать хозяйское угощение. – Ты где родился? В свинарнике?!
– Хрю! – с готовностью подтвердил демон, перетягивая графин.
– Веди себя прилично!
– Кири, я демон! Не пить кровь из горла девственницы – уже верх приличия для меня.
– Вот и займись поиском девственниц, а вино оставь в покое!
– Задай направление. Искать, знаешь ли, долго придётся.
– Направление?!
Ну, и я задала ему направление. То самое, в подробностях и с деталями, уточнениями, как далеко и что именно ему стоит делать в конце маршрута. И, разумеется, хозяйка дома именно в это мгновение показалась на самом верху лестницы, выслушивая монолог с таким интересом, словно собиралась конспектировать.
В окружении картин со зловещими алыми пятнами, в ореоле света от огромной люстры с дрожащими огоньками свечей под потолком, в напряжённой тишине, она спустилась к нам, шлёпая мягкими розовыми тапочками по ступеням.
– Привет, ребятки. – Женщина небрежно собрала до невозможности пышные кудряшки в один большой мягкий пук и перевязала шёлковым розовым поясом от халата, от чего последний крайне двусмысленно распахнулся. – Поужинать не желаете?
Глава 6
Беги, рыжуля, беги!
– Агата, – она томно протянула руку поднявшемуся навстречу демону, потом обошла его, заинтересованно разглядывая хвост и место, откуда он начинался. – А вы очень интересный… собеседник, – и чувственно облизала губы.
Я пробурчала:
– Он же ещё и слова не сказал.
– Малышка, – женщина оторвалась от созерцания моего фамильяра и заняла его кресло, расслабленно развалившись и закинув бесконечные ноги на подлокотник, – таким мужчинам, как ваш спутник, лучше вообще не говорить, чтобы не портить произведённый эффект.
– Чего?
Рок не понял, оскорбляться ли, а Агата с готовностью мотнула головой в его сторону:
– Что и требовалось доказать. Красавчик, – она горестно вздохнула и трагично наморщила лоб, – но дурачок. Так почти всегда у мужчин.
– Это я дурачок?
Демон недоумённо уставился на графин, так и не выпущенный из объятий, отхлебнул и настроился на проникновенную и наверняка крайне ехидную тираду, но я заставила его замолчать, выхватив напиток и тоже приложившись. Ну, мне простительно: я-то от неожиданности. А он просто свин.
– Кажется, сегодняшняя прогулка – вполне хорошая идея. – Я и сама не до конца верила в сказанное, но поклонилась: – Триста Макклот, очень приятно. А этот дурачок – Рок. Мой фамильяр.
Агата игриво скинула розовые тапочки и уселась, поджав под себя обе ноги. От якобы случайно продемонстрированного окончательно распахнувшимся халатом зрелища Рок поперхнулся воздухом. Он попытался зафиксировать взгляд на подлокотниках кресла, собственных валяющихся у камина ботинках и, в конце концов, на потолке, но глаза неизменно возвращались к декольте владелицы здешних земель и прочих весомых достоинств.
– Её лицо выше, – пихнула я демона в бок.
– Но смотреть на него далеко не так интересно, верно? – подмигнула Агата.
– Простите, кири. – Я отгородила женщину от Рока собственной спиной, что помогло лишь на несколько секунд. – Он ошеломлён вашей привлекательностью.
Женщина потянулась, не предприняв ни единой попытки прикрыться.
– Пустое. Если бы мне не доставляло удовольствие мужское внимание, я бы носила накидку дочери Лунной жрицы. Триста, вы, верно, замёрзли? Ума не приложу, какой гений вытащил вас на улицу в столь мерзкую погоду…
Я многозначительно покосилась на «гения». Он в ответ закатил глаза и сразу поспешил вернуть их в декольте Агаты.
– Мы поэтому и позволили себе явиться без приглашения в ваш гостеприимный дом. – Пришлось шумно сглотнуть слюну, чтобы голос не дрогнул: мрачный особняк походил на гостеприимный чуть меньше, чем Рок на Антуана.
– Дорогая, не терзайтесь. – Задумчиво выпустив из пышного пука на голове одну светлую прядь, Агата несколько раз натянула её, наблюдая, как упругие кудряшки снова собираются в кольца. Взгляда от демона она при этом так и не отвела.
Наконец, женщина хлопнула в ладоши, решившись:
– Так, ребятки, бегом наверх. Горничная покажет гостевую и принесёт сухую одежду. Через час жду вас, Триста, и, – она одним плавным движением поднялась, провела пальцем по животу Рока, оценивая пресс, и с придыханием закончила: – вас, киро демон, в гостиной на ужин. Всё, пошли, пошли! Живее!
Рок всё же вышел из оцепенения чуть раньше, чем удалось утащить его от новой знакомой, и послал ей воздушный поцелуй. Агата в ответ поиграла плечами:
– Можешь не застёгивать все пуговицы, красавчик. Только, – она приложила палец к губам, – тшш!
Хоть нам и предоставили по гостевой комнате на каждого, Рок всё равно вломился в мою.
– Видишь, даже едва знакомые женщины умоляют тебя заткнуться!
Я зло бруздала[6] ноги, с трудом поддающиеся отмыванию, в маленьком тазике с едва тёплой водой, который как могла быстро принесла молчаливая напуганная служанка.
– Она просто сама онемела от моего великолепия. – Демон мягкой тряпочкой натирал рога перед зеркалом.
– Она? Вот уж не заметила. Грейся! – Я сложила пальцы в нужную закорюку и взмахнула над тазиком. Повторила снова: – Да грейся же!
– Мизинец выше, – не отрываясь от отражения, подсказал демон. – А в чём дело, кири? Тебе завидно, что внимание досталось кому-то другому?
– Грейся! Грейся! Грейся! Ай!
Вода поочерёдно позеленела, покрылась льдом и закипела. Я поспешила убрать ноги.
– Вот ещё! Мне и твоего внимания предостаточно. Буду только рада им с кем-то поделиться! Да что ж такое-то? Я так никогда не помоюсь!
Пришлось намочить край полотенца и вытирать стратегически важные места им.
– Злись контролируемо. – Рок полюбовался блеском правого рога и с той же ответственностью приступил к левому. – Будешь так ревновать, вода вообще испарится.
– Я ревную?! Да как тебе в голову пришло?!
Вода, и правда, мгновенно превратилась в пар. Пришлось признать мытьё законченным.
– Злиться контролируемо? Как это вообще возможно? – Я зло пнула горячий таз в сторону трюмо. Демон наступил на него, остановив за мгновение до столкновения.
– Продолжишь вести себя подобным образом, дальнейшие консультации станут платными, – предупредил он. – Размер оплаты зависит от тупизны вопроса. Пока ты накопила на пятнадцать монет.
– Серьёзно?
До того, как шустро переодевшийся Рок вторгся в мою комнату, я успела лишь натянуть сухую сорочку вместо собственного платья и теперь прикидывала, как бы надеть остальное, избежав шуток фамильяра.
– Ты и правда намерен брать с меня деньги?
– Двадцать монет, – вздохнул Рок. – Натягивай штанишки, и пошли, я есть хочу. Или ты собираешься ужинать с нашей гостеприимной хозяйкой в ночнушке?
Я запустила в него грязным полотенцем, оттеснила от зеркала и ухватила расчёску, с трудом перебарывая желание огреть ею говорливое исчадье.
– Подождёшь. Сам разоделся в пух и прах, так дай мне хоть пару минут.
– Что предложили, то и надел.
Демон поправил воротничок. Надо признать, в шёлковой рубашке с расслабленной шнуровкой выглядел он просто до умопомрачения соблазнительно. Пожалуй, даже более, чем при первом нашем знакомстве, когда он явился в кожаном сюртуке на голое тело. Так что выпускать поганца из комнаты хотелось меньше всего.
– Тебе вон служанка тоже ворох тряпья принесла, а ты и не взглянула.
Вообще-то, взглянула. Собственно, именно после этого беглого взгляда выглаженный наряд и превратился в груду тряпья. Вкус у Агаты весьма экстравагантный. Скорее всего, сама в подобном платье она чувствовала себя прекрасно. Но я надеть что-то, в равной степени прикрывающее одни участки тела и открывающее другие, явно не готова. Не один, а целых два разреза, огромный вырез на спине в противовес закрытому под горло переду и тончайшая ткань, позволяющая разглядеть очертания… Ну, всего, полагаю. Именно по этой откровенной причине я всё ещё сидела в сорочке – куда более скромной, чем предложенное одеяние.
– Кири, я изнываю от голода! – напомнил о себе демон.
Он завалился на кровать и с любопытством крутил платье, пытаясь разобраться, где у него перед. Ну-ну, эта процедура заняла у меня добрую половину часа.
– Потерпишь. – Я в сотый раз провела расчёской по волосам. – Ты вечно голоден.
Сказала – и осознала наконец сама. Голоден. И правда. Поедая одну за другой золотистые лепёшки, что матушка готовила к завтраку, закидывая последний пластик колбасы в рот – голоден всегда. И, вовлекая меня в безумный горячий танец, полный злости и негодования, обжигающий, плавящий кожу, он лишь пытался насытиться, брал, а не делился. Надкусывал меня, как бутерброд перед основной трапезой. А я-то, дура… На деревянной ручке расчёски отчётливо проступил обугленный след от пятерни.
– Тебе ни до чего нет дела. Лишь бы нажраться, – шевельнуло губами моё отражение.
– Нажраться? – Демон свесил ноги с кровати и на мгновение тяжело опустил голову. Лишь на мгновение, чтобы вскочить и снова одарить меня снисходительной улыбкой. – Ты права, рыжуля, я действительно думаю только об этом. Ты бывала в Подземье? Может, видела хоть раз того, кому довелось спуститься к Завесе? О нет, конечно, нет! Ты понятия не имеешь, что происходит там, внизу. Не знаешь, не можешь представить, как темнота выгрызает из тебя всё, чем ты дорожишь, как опустошает, словно графин с вином, как выпивает, превращая в засохшую сливу. Да, да! Я всегда голоден, представь себе. Мне нужно хоть что-то, хоть кто-то, живой, способный чувствовать, настоящий! Кири, ты представить не можешь, как я скучал по вашему миру! По воздуху, по вину, по женщинам!
Он подошёл, заставив вжаться в трюмо бёдрами, отклониться, опираясь на него руками. Сдавил пальцами мой подбородок, повертел лицо из стороны в сторону, рассматривая. Я думала – укусит. Вопьётся острыми зубами, сожрёт, выпьет до капли, чтобы снова, хоть ненадолго, почувствовать себя живым. Но он отпустил. Медленно вернулся в кровати и бросил в меня приготовленным платьем. Закончил:
– Я не намерен терять время, пока нахожусь здесь. И сделаю всё, чтобы избегать Подземья как можно дольше. Поэтому надевай эту грёбаную тряпку и пошли в гостиную, пока я не набросился на тебя вместо… ужина.
Я не решилась ослушаться. Не решилась потребовать, чтобы Рок вышел или перестал так оценивающе и жутко смотреть. Под его испытующим жадным взглядом спустила сначала одну бретельку сорочки, потом другую… Я очень надеялась, что выгляжу гордой и уверенной. Нет, конечно, нет. Дрожащая и напуганная.
Благо он всё-таки отвернулся.
– Ну вот, совсем другое дело! – Будто и не было пугающей откровенности. Он по-хозяйски заставил повертеться, оценивая наряд, и довольно цокнул языком: – А Агата знает, как понравиться мужчине.
Я стиснула зубы: Агата. О ком же ещё ему думать, когда в шаге стоит совсем другая полуголая женщина. Ничего, в эту игру можно играть вдвоём.
Оставила волосы распущенными. Ведьма я или как? До лёгкой, похожей на невесомое облачко копны блондинистых кудряшек Агаты мне далеко, но тоже не замарашка. Густые рыжие волны расплавленным металлом стекали по плечам, и я почти чувствовала, как взгляд демона путается в прядях, повторяя каждое их движение.
– Не слишком откровенно? – я отклячила ягодицы, чтобы точно стало слишком.
Рок хмыкнул и уверенно заявил:
– То, что нужно.
Попытка элегантно выставить ножку в разрез с треском провалилась: проклятая ткань обвила колено, так что от падения спасла только приоткрытая дверь, по которой я с позором и сползла на пол. Да, туфельки, предложенные хозяйкой дома на замену моим, прекрасны, но не приспособлены для ходьбы.
– Могу отнести тебя.
Не сквози в его ухмылке столько яда, я бы согласилась.
– Сама справлюсь, – вскочила и тут же снова закачалась на каблуках.
Демон сунул ладони мне под нос и капризно заявил:
– Эти руки предназначены для куда более приятных вещей. С тебя причитается, кири. – И с этими словами… нет, не поднял меня на руки, как герой романа в розовой обложке, а перекинул через плечо. Оказалось ничуть не более удобно, чем в тот раз, когда мы убегали из обители Лунной жрицы. С той только разницей, что теперь я не визжала, а вполголоса ругалась.
Чудом не сосчитав затылком все углы по пути в столовую, я оказалась водружённой на стул справа от демона. Напротив устроилась Агата, подперев подбородок сцепленными пальцами.
– М-м-м, а вы становитесь всё более интересным мужчиной, – протянула она, подпихивая к демону бутылку тёмного стекла. – Не будете ли так любезны открыть вино. Я всего лишь хрупкая женщина, а пробка сидит та-а-ак туго…
Я недоумённо уставилась на уже открытую бутылку и недопитый глоток алого в бокале Агаты. Спохватившись, она быстренько осушила сосуд, сунула валяющуюся рядом пробку обратно в горлышко и для верности прихлопнула ладонью.
– Она же открыта, – пролепетала я.
– Нет, не открыта! – в унисон возразили демон и блондинка.
– О, вы такой сильный! – восхитилась наша хозяйка и наклонилась над столом, одновременно подставляя посуду под напиток и демонстрируя чуть менее откровенное, но куда более интригующее, чем прежде, декольте.
– Я ещё и вышивать умею! – промурлыкал в ответ Рок.
Пришлось ущипнуть демона дважды, чтобы он одарил обаянием подопечную.
– Передай закуску, пожалуйста. – Ресницы трепетали так активно, что я рисковала сдуть ими суп из тарелки, но всё равно старалась как могла.
– Ага. – Демон сунул мне под нос солонку и, перебирая по столу двумя пальцами, добрался до как бы невзначай придвинутой поближе руки этой су… Агаты.
– У вас прекрасный дом. – Я пнула его по щиколотке. – Очень жаль, что мы не сможем задержаться. Вы не могли бы одолжить нам экипаж или лошадь буквально до завтрашнего утра? Мы очень торопимся. Верно, Рок?
– Не-а, вообще нет, – с готовностью кивнул демон.
– Какая очаровательная искренность! – Тонкий пальчик скользнул в миску с салатом, Агата протяжно облизала его и заключила: – Так бы и съела!
– Так бы и подавилась, – тихонько вставила я.
– Что, милая?
– Нет-нет, ничего. Я лишь удивляюсь, что в городе никто не слышал о такой… заметной женщине, как вы. Из какого, говорите, вы рода?
Пренебрегая ножом и вилкой, Агата оторвала кусок от своего стейка, тщательно, с наслаждением прожевала и только тогда, уверенно глядя мне в глаза, ответила:
– А я не говорила. И, собственно, не собираюсь. Моё право, не так ли?
– Конечно. Простите, если обидела вас вопросом.
Рока заставлял молчать лишь крайне сытный ужин. В стародавние времена заключённым перед казнью приносили более лёгкие блюда. Или эта женщина хочет остаться единственной стройной в стране, или нас закармливают на убой, чтобы точно не осилили ночной путь до дома.
– Ничуть. – Сама Агата есть не торопилась, всё больше пила и блуждала заинтересованным взглядом по мышцам демона. – Видите ли, дорогая Триста, мой папенька не слишком жаловал людей. Это семейная черта: я тоже их терпеть не могу. Поэтому он, а со вступлением в наследство и я, платил немалые деньги за то, чтобы слухи о нашей семье не выходили за порог этого дома.