Девушка не нашего круга
А дальше девушки вскочили со своих лежанок, и в домике началась подготовка к вечернему выходу – казалось бы, простое, хотя интригующее и упоительное действо: примерка одежек, причесончик, макияж.
Но почему тогда обе девы собираются столь сосредоточенно, будто готовятся не прошвырнуться по вечерней набережной и, может быть, выпить по коктейлю в кафе, а по меньшей мере к представлению, где обеим уготовано блистать в главной роли? Почему они собирают в сумочки – вроде бы дамские, однако чрезмерно большие – все свои вещи из домика? И почему у них – довольно продуманно – настолько мало поклажи? Все шампуни и кремы в одноразовых мини-упаковках; блузочек, маечек и кофточек – по минимуму, приходилось даже подстирывать, подглаживать по ходу пребывания на курорте. И почему девчонки столь тщательно проверяют, ничего ли они не забыли в избушке? Но при этом не докладывают хозяйке, что съезжают, и с ней не прощаются? И зачем, наконец, одна из них, черненькая Юля, сует вовнутрь сумки лэптоп?
И почему, спрашивается, обе они тщательно протирают все вещи и ручки в покидаемом домике – чтобы не оставить невзначай свои отпечатки пальцев?
* * *Спустя час юные прекрасные особы уже шагают по вечерней набережной в курортном поселке, называемом немного странным именем Каравайное.
Надо заметить, что топонимика их родного Кубанского края весьма разнообразна. Здесь имеются названия, сохранившиеся с периода турецкого владычества: Джубга, Бжид, Текос; есть и те, что связаны со временем освоения региона Российской империей: станицы Динская или Кущевская; и, наконец, сугубо советские имена – скажем, город Кропоткин. Присутствуют и романтичные прозвания непонятно какого периода – из серебряного века вынырнувшие, что ли? Например, приморский поселок Криница. Или вот это – Каравайное. Почему Каравайное? Кто и кому пек здесь каравай? Бог весть.
Не знали об этом и наши девы, шли себе вдоль ласкового моря, где еще резвились на закате последние купающиеся.
Обе перед выходом слегка подкрасились – но чуть-чуть, чтобы не выглядеть вульгарными. Обе в хлопчатобумажных брючках и удобных босоножках на низком каблуке. Они не делают ничего, чтобы выглядеть особенно приметными, однако очарование юности столь велико, что обе невольно обращают на себя внимание окружающих.
В первую очередь, конечно, девочки имеют успех у особей мужского пола.
Прежде всего, как и положено обладателям южного темперамента, их перехватил молодой кавказец, в белых штанах, черной рубахе навыпуск и черных туфлях с загнутыми вверх носами, словно у падишаха.
– Ай, какая красавица! – заблажил он, адресуясь к черненькой Юлии, но при этом как бы имея в виду находящуюся рядом не менее прекрасную блондинку Настю. – Поедем, покатаемся, шашлык будем кушать, домашним вином запивать – а если захочешь, свадьбу сыграем, сейчас немедленно, ту женщину, что загсе сидит, вызовем, распишет нас навсегда, на веки вечные!
Юля вроде бы хотела вступить с южанином в игривый диалог, но блондинка Настя (которая, как мы помним, являлась ведущей в их паре) безапелляционно отшила южанина: «Отвянь, чернобровый!» – и утянула подружку за собой.
– Ты чего? – зашипела на нее товарка. – Клюет же!
– Ага, только у этого джигита из имущества – одна «шестерка» ржавая, а если ему вдруг дорогу перейдешь, тебя весь аул, если не вся их республика разыскивать будет! Пошли уже!
И они продолжили свое фланирование по набережной.
Море было великолепно: тихое-тихое и даже на вид теплое. То там, то здесь с пляжа доносились радостные выкрики купальщиков. Иные даже в волейбол в теплой воде играли.
О состоянии морской глади здесь рассказано не для красного словца и не для того, чтобы в духе писателей девятнадцатого века подпустить пейзажу. В довольно скором времени это сыграет важную роль в нашем сюжете.
* * *И вот мы видим наших юных героинь, Настю и Юлю, за столиком в приморском кафе.
Стемнело.
Девушки потягивают коктейль – каждая свой. Однако внимательный наблюдатель мог бы заметить, что ни сейчас, ни в дальнейшем красотки алкогольных напитков не пьют, только делают вид – похоже, требуется им для чего-то сегодняшним вечером полная ясность и трезвость ума. Но дело заключается в том, что никаких внимательных наблюдателей вокруг нет – ни единого, кто тщательно следил бы за поведением парочки. Все, кто пребывает вокруг них в кафе, включая обслуживающий персонал, находятся в том или ином градусе подпития.
На импровизированной эстраде, небольшом возвышении, наигрывает на синтезаторе музыкант. Немолодой интеллигентнейший армянин в черных очках (несмотря на вечер), весь седой и с длинными пальцами. Удивительно, что он не лабает популярные шлягеры, а тихонько ведет джазовые импровизации. Играет хорошо – это понимают даже наши девушки, Настя и Юля, которых никто, увы, не учил музыке, но которые от природы обладают хорошим чутьем и тягой к прекрасному. Казалось бы, что делать музыканту столь высокого уровня в занюханном, провинциальном, курортном кабаке, да не в сезон? Однако ответ на этот вопрос немедленно выдает испитое лицо тапера и стоящий рядом с ним бокал, вроде бы с пепси, из которого пианист время от времени прихлебывает.
Народу в кафе немного – но все равно, в силу юности и красоты, девушки находятся в центре внимания.
Дебелая курортница за соседним столиком втихаря злится на мужа – тот, пузан в майке-алкоголичке без рукавов и в шортах, нет-нет да устремит на юниц свои безнадежные слюнявые взгляды.
Пьяная компания за соседним столиком (две семейные пары) красоток даже вслух обсуждает, причем сильный пол, разумеется, опасливо восхищается девицами, а дамы поносят и злятся. Долетает:
– Проститутки, прошмандовки…
– Но какие хорошенькие. Ты, Вер, такая же в молодости была…
– Ой, заткнись, пожалуйста, идиот!
Но главное внимание обращает на молодиц как раз тот, кто имеет на это право. И кому девушки нет-нет да пошлют в ответ кокетливые взоры (особенно это удается беленькой и главной, Анастасии). Барышни заигрывают с ним потому, что, во-первых, он сидит за столиком в полном одиночестве; во-вторых, ему около сорока; и, в-третьих, он имеет все приметы человека состоявшегося – во всяком случае, как это понимается среди нестоличных мужичков, выезжающих отдохнуть на курорт в одиночестве, без своей половины. Выглядят символы успеха следующим образом: наглаженная белая рубашка; неброская, но весомая золотая цепь, проглядывающая в вороте; изрядной величины борсетка, водруженная на стол.
На курорте он недавно – об этом свидетельствуют красные, обгорелые на солнце лицо и руки.
Дядя попивает коньячок, но очень умеренно – цедит вот уже полчаса напролет единственный бокал.
В отношении девиц он принимает решение довольно быстро и не церемонится – через официанта отправляет к ним на столик бутылку шампанского. Не французского, конечно, такового в заведении не водится, а «Абрау» – однако мужик, совершив даже подобную, весьма умеренную трату, преисполняется важности. Официант церемонно открывает для девушек бутылку шипучки, разливает по бокалам. В ответ на немой вопрос Насти выразительно указывает столик, откуда пришел дар. А когда удаляется, младшенькая (не только по возрасту, но и по роли), Юля, мимоходом спрашивает, загородив рот, одними губами:
– Не мент?
– Не похож, – также безмолвно отвечает Настя, – а там посмотрим.
А спустя минуту мужчина решает совершить кардинальный шаг: подходит к таперу, что-то шепчет ему в ухо – тот кивает – и сует ему пару сторублевых купюр в нотную тетрадь. Музыкант начинает наигрывать древнюю, как он сам, мелодию Джо Дассена.
Кадрящийся мужик лихо преодолевает дистанцию до столика девушек и приглашает – разумеется, Настю, которая сильнее, чем подруга, поднаторела в искусстве кокетства.
Из-за столиков на них смотрит публика: мужчины – с нескрываемой завистью по отношению к ловеласу, женщины – с ненавистью по части девушки. До Насти доносится шипение: «Женатый ведь наверняка человек!»
Танцует ухажер плохо. И ростом он даже на пару пальцев ниже девушки – если бы она каблуки надела, вообще был бы на полголовы, – но ей с него воду не пить.
Она вообще надеется, что танцует с ним первый и последний раз в жизни.
И ухаживает он в стиле дурно переваренных советов, что дают пикаперам мужские журналы – Настя их почитывает, чтобы, так сказать, знать врага в лицо. Вопросы, адресуемые ей, он ставит в открытой форме, чтобы девушка не могла с ходу выпалить «да» или «нет». А вот руки у него властные и требовательные – как положил одну лапищу на талию, а другую на бедро, так хрен когда отпустит.
– Как вам нравится здесь осенью?
– Неплохо.
Девушка не расположена откровенничать: много говорить – невольно выдавать лишнюю информацию.
– Вы в санатории остановились или в частном секторе? – напирает мужик. А вот этот вопрос – уже не в бровь, а в глаз. Подразумевается: а могу ли я к тебе, крошка, наведаться?
Настя глуповато хихикает и отвечает вопросом:
– А вы?
– Я в санатории. Совсем один.
Санаторий тут, в курортном местечке, единственный. Девушки заранее пробили-прокачали его по Интернету. Слава богу, ведомственная принадлежность всероссийской здравницы – никакая не ФСБ, или налоговая полиция, или МВД. Силовиками не пахнет. Отдыхают тут госслужащие среднего ранга, для них путевки раздаются с огромной скидкой, за двадцать процентов цены, а то и вовсе бесплатно – и это при том, что они и так нашу кровь пьют и как сыр в масле катаются.
Девушка снова хихикает. Молчать, кокетничать, смеяться: что еще нужно, чтобы заполучить мужика, тем более на курорте?
– Ну, так скажи: где ты обретаешься? – напирает он. – Что-то я тебя в нашей богадельне не видел.
– Мы с подружкой отдыхаем в частном секторе, – отвечает Настя и тут же добавляет, якобы безо всякого умысла: – Только у нас хозяйка страшно строгая, сразу сказала: никаких гостей, тем более мужчин.
От прозвучавшего в ее речи завуалированного как бы предложения самец немедленно воспаляется, нечто твердое упирается Насте в бедро. Но это шалишь – не время пока, не место. Она отодвигается.
– Я приду к вам. В смысле – для начала за столик.
И он впрямь провожает, как джентльмен, красотку на место и усаживается рядом.
Недопитый бокал с его стола незамедлительно притаскивает официант, быстро оценивший смену диспозиции, – видно, хорошо мужик его подогрел или посулил.
В то время, когда мужчина подходит и усаживается, Юлька тайком делает на свой телефон не меньше десяти фотографий: рука у нее наметанная, много раз они с Настькой тренировались, да и трижды на дело выходили – один раз, правда, в итоге сорвалось, но и слава богу.
Они знакомятся.
Дядьку зовут Слава. Немолодой и некрасивый, с залысинами. Интересно, он понимает, что за любовь надо платить, или искренне считает, что девушки ведутся на его могучий ум и неземную красоту?
Выпивают за знакомство – того шампанского, что преподнес им минутой ранее кавалер. Внимательный наблюдатель, повторимся, оценил бы, что молодицы алкоголь лишь пригубляют, – но мужик, вставший на путь гона, прозорливостью не отличается.
Теперь надо выяснить то главное, что девушек в клиенте интересует. После этого станет ясно, стоит ли вообще иметь с ним дело.
– А вы откуда, Слава, к нам прибыли? – Кокетство, с каким Настя задает вопросы, легко искупает их личный характер, и собеседники обычно не замечают подвоха, они слышат лишь ее нежный голос, видят тонкие пальчики, игриво теребящие собственные локоны, и потому теряют осторожность. Да и вопросы выглядят невинными.
– Из N. – Он называет областной город в Центральной России. Слава богу, что не Москва. С москвичами девушки стараются дел не иметь. Слишком много гонору, связей и возможностей.
– На самолете к нам прилетели?
– На машине.
Вот это то, что нужно.
– Покатаешь?
Вопрос не в бровь, а в глаз, поэтому Слава сразу воспламеняется:
– Поехали!
– Ну, подожди, еще не вечер, мы недопили, к тому же вон Хачик как старается, – кивок в сторону музыканта, – пошли лучше еще потанцуем.
И она выскальзывает из-за столика и тянет вялую тушку танцевать.
Черненькая Юля, вторая скрипка, в диалоге не участвует. Сейчас она и вовсе подхватывает свою сумочку и идет в сторону туалета – обычное дело, поправить, так сказать, прическу, – правда, девушки обычно удаляются вместе, но нынче не тот случай.
Борсетка нового знакомца остается лежать на столе, и мужчина, вальсируя с Анастасией, на нее нет-нет, а ревниво посматривает.
Юля закрывается в кабинке, вытаскивает из сумки лэптоп, подключает к нему телефон, а потом открывает вай-фай. Сигнал в кафе хороший, а пароль они разузнали еще вчера, когда только приехали в городок и осматривались.
Девушка загружает в компьютер со своего телефона фотки нового знакомого, которые только что сделала. Три из них вышли смазанные, зато остальные ничего.
Юля включает программу распознавания лиц. Не может быть, чтобы, по нынешним цифровым временам, чувак нигде не засветил свое изображение в Интернете – не совсем старый ведь и вроде не силовик.
Программа ищет. С дикой скоростью мелькают на экране сотни лиц.
И вот, кажется, оно. Вылетает пара десятков почти совпадений, с экрана смотрят мужчинки, чем-то похожие на клиента, но когда девушка задает критерий поиска – «город N», тогда появляется одна-единственная физиономия. Он самый, Славик, только лучше качество, снимок парадный: в костюме и при галстуке – наверное, на пропуск фотографировался. Вот и фамилия: Вячеслав Порфеев.
Юля продолжает поиск. Взломанных и загруженных баз данных в ее компьютере полно. Ориентируется она в них, как в своей собственной комнате. Поэтому довольно скоро отыскивает всю возможную информацию о гражданине Порфееве.
Работает тот в городе N начальником отдела в земельном комитете. А автомобиль у него совсем не соответствует скромной должности госчиновника – в личной собственности джип «Лексус» последней модели, купленный два года назад. Очень хорошо. Надо надеяться, он прибыл из города N сюда, на отдых, именно на «Лексусе».
Лет клиенту исполнилось, согласно Интернету, тридцать девять, но в жизни он выглядит старше – вот что значит нездоровое питание и отсутствие спортивных нагрузок. И разумеется, Славик женат. Он-то в своем аккаунте молчит по-партизански, но супруга не удержалась, вставила его в соцсети два года назад, вместе с активной ссылкой: на отдыхе в Турции. Он, весь такой пузатый, а она, можно сказать, красотка, так и льнет к нему. Зашквар! Что же за бабы-дуры! Да еще и детишек двое: девочке одиннадцать, мальчику восемь, прям образцовая российская семья. Что ж ты взялся, Славик, на курорте кобелировать!
Впрочем, наличие семьи для Насти с Юлей большой плюс – как вот он будет объяснять своей блондиночке и деточкам, что с ним на курорте приключилось?
Ладно, пора возвращаться за столик.
Юля сворачивается.
Из кафе все посетители разошлись – сказывается осень. Остались лишь Настя с клиентом. Да музыкант-армянин наигрывает тихонько нечто томное. Если присмотреться, видно, что он сильно набрался, однако многолетняя выучка сказывается, и он почти всегда попадает в ноты.
А за столом господин-товарищ Порфеев по-хозяйски приобнимает Настю, другой рукой тянется к ее груди. Девушка хихикает и вырывается.
– Музыкант! Свадебный марш! – кричит мужчина и швыряет в сторону Хачика тысячную бумажку.
Тот ловит ее на лету и урезает Мендельсона.
Славик кричит «Горько!» и старается поцеловать ухажерку в губы. Она, хохоча, отталкивает его.
Юля садится третьей к ним за столик. Настя исподволь устремляет на нее вопросительный взгляд. Черненькая едва заметно кивает.
Этот обмен сигналами означает: «Все в порядке, можно работать». И тогда Настя обращается к мужчинке: «Ты обещал нас покатать». И хоть тот еще ничего не обещал – она сама к нему напрашивалась, – Славик орет на все кафе: «Поехали! Человек, счет!»
Когда он расплачивается и они встают, Настя слегка виснет на нем и что-то шепчет прямо в ухо.
Мужчине ее интимное предложение очень нравится. Он осматривает сальными глазками невысокую, но ладную фигурку Юли и вопит: «Конечно, хочу обеих!»
Все трое покидают кафе, причем Славик в центре, он держит обеих девушек за талии и пытается по ходу дела добраться до грудей.
Музыкант Хачик (это его настоящее имя) импровизирует, на ход ноги, на основе свадебного марша, и как-то едва заметно мелодия превращается под его перстами сначала в канкан, а потом – в похоронный марш.
Официант, пересчитывая чаевые, беззвучно аплодирует приятелю-музыканту.
* * *А троица не слышит музыкальных трансформаций, она уже сидит в машине, припаркованной неподалеку. Славик – за рулем. Рядом, естественно, Анастасия. Юля – сзади.
Машина та самая, что отыскала в Интернете брюнетка: «Лексус»-джип, с номером N-ской области.
– Мы знаем тут, на берегу, чудесное местечко, – говорит Настя. – Очень интимное. Будем купаться.
– Голыми! – ревет мужчина.
Девушки хихикают.
* * *Через пару минут авто подруливает к круглосуточному поселковому магазину.
Внутрь заходит Славик в сопровождении обеих виснущих на нем девиц.
Сонная продавщица, которая смотрит сериал на маленьком старом телевизоре с выдвинутыми антеннами, злобно говорит:
– Чем вам помочь? – В ее исполнении это звучит как «шли бы вы куда подальше».
– Хочу шампанского, – капризно тянет Настя.
– Три бутылки шампанского, – командует мужчина. – Полусладкого! И коньяк. И конфет коробку, самых лучших!
– И три одноразовых бокала, – подсказывает старшая из девушек. – Мы ведь не звери из горла шипучку тянуть.
– Одноразовых бокалов нет.
– Давайте любые другие, пусть многоразовые.
Продавщица с ненавистью лезет на верхнюю полку и достает оттуда коробку с настоящими бокалами из прессованного стекла.
Для девушек почему-то наличие бокалов – настолько принципиальный момент, что, если бы их в сельпо не нашлось, у запасливой Юли в объемистой сумке припасено, на всякий случай, три одноразовых пластиковых стаканчика.
* * *Троица заезжает на полянку рядом с морем.
Славик глушит двигатель.
Темно, тихо, только слышно, как слегка, очень интимно, накатывается на берег водная гладь, шипит, мурлычет, откатывается и снова накатывается: пшшш, шух, пшшш, шух.
– Ну, давайте, девчонки, по рюмочке выпьем – и купаться!
Вячеслав раскрывает коробку с бокалами, откупоривает шампанское. Пробка улетает по дуге, пена стекает по стенкам бутылки.
Мужчина разливает, все трое чокаются.
Порфеев выпивает залпом.
– Ты, Слава, дорожной полиции не боишься – назад в санаторий ехать? – спрашивает Юля.
– А мы здесь и заночуем, – пьяно смеется он.
– Ну, я купаться, – говорит Настя. Она отходит в сторонку, быстренько снимает с себя совершенно всю одежду и бросается в море.
Обуреваемый похотью мужчина тоже скидывает с себя одеяние и в шуме брызг кидается на встречу с девушкой – ее головка белеет довольно далеко от берега.
Теперь – выход Юли. Она не теряется и время не теряет. Сначала достает из машины борсетку Вячеслава. Просматривает. Денег у того немного, тысяч семь. Она забирает их себе. Еще есть кредитки – их девушка не трогает. Просматривает документы: права, паспорт. Да, с программой распознания лиц она не ошиблась, с базами данных тоже. Их клиент действительно Вячеслав Порфеев, прописан в городе N, женат, двое детей. И машина «Лексус» принадлежит ему.
Со стороны моря, темнеющего вблизи, слышится заливистый смех Анастасии. Юля оставляет борсетку в покое. Достает из своей сумки небольшой пузырек с какой-то жидкостью и выливает его содержимое в один из бокалов.
В море Славик настигает Настю, она бурно смеется и кричит:
– Ой, осторожней! Ты меня утопишь!
Девушка вырывается из объятий мужчины и бросается к берегу. Плавает она явно лучше его. Мужик кричит:
– Стой! Ты куда? Русалка!
А потом, видя, что не догонит, адресуется к сидящей на берегу Юле:
– Давай ты теперь ко мне плыви!
Она отвечает:
– Я позже!
А вылезающая на берег Настя кричит мужчине:
– Давай лучше выпьем!
Когда она выбирается, Юля заботливо протягивает ей полотенце и, в ответ на вопросительный взгляд товарки, чуть заметно кивает.
Настя вытирается, заворачивается в полотенце, а другое швыряет выходящему из воды Славику:
– На, прикрой свой срам!
– Никакой у меня не срам, а ого-го!
Он вылезает, вытирается – и тут Настя преподносит ему бокал, тот самый, со снадобьем.
– Ух! Хороший у вас тут сервис! – Он залпом опорожняет содержимое. Потом отшвыривает сосуд, полотенце и начинает жадно обнимать и целовать обнаженную Настю. Та отбивается:
– Давай подожди! Мы же тебе обещали втроем! Давай Юльку позовем, она же обидится! Сидит, бедненькая, в одиночку! – И кричит подруге: – Юлька, Юлька, раздевайся, давай к нам!
Юля никакого желания присоединяться к парочке не выказывает.
А Славик не унимается, наседает на первую жертву.
– Перестань! – вдруг зло кричит она, отступает и резко бьет мужчину прямо под дых.
Тот изумленно сипит:
– За что?
– Говорю тебе, подожди!
Тот снова приступает к ней, опять начинает обниматься – но вдруг руки и ноги его слабеют, заплетаются.
– Что за черт… – бормочет он, а потом вдруг что-то понимает. Орет: – Ты отравила меня! Отравила! – и бросается на девушку уже отнюдь не с любовными намерениями.
Настя отскакивает. Но мужчина совсем слабеет. Падает, голый, навзничь на траву. Глаза его закрываются. Он еще пару раз дергается, но вскоре замирает.
* * *Голый мужчина лежит у ног девушек.
Настя заботливо считает ему пульс.
– Ударов сорок в минуту, но наполнение хорошее. Выживет. Будем надеяться, проспит до утра.
Юля прикрывает полотенцем лежащее тело мужика.
– Не надо, – качает головой старшая подруга.
– Что так?
– Если останется голый, сложнее ему будет полицию искать.
Обе хохочут.
Настя одевается.
– Давай его борсетку.
– Деньги я забрала. Кредитных карт полно. Посмотрим, может, он где пин-код записал?
– Не такой же он идиот! И потом, полиция сейчас кредитки на раз отслеживает. Лучше не связываться.
И карточки летят в море. Туда же отправляется и паспорт мужика, Порфеева Вячеслава Тимофеевича, уроженца N, восьмидесятого года рождения.
– Цепуру снимем с него? – предлагает Юля.
Настя морщится:
– Что мы с тобой, мародеры?!
А вот документы на машину Настя сует себе в сумку.
Потом девушки тщательно убирают место преступления. Протирают бутылку от возможных отпечатков пальцев. Ту же операцию проделывают с бокалами. А потом со словами «Прости нас, Черное море!» Настя зашвыривает и то и другое в воду.
Затем, посмеиваясь, закидывает в море телефон гостя, а следом – всю его одежду.
– Вот тебе, парниша, курортное приключение с легкодоступными биксами!
– Причем сразу с двумя!
Совершенно голый мужчина (с одной только золотой цепью на шее) спит, развалясь, на мелкой гальке.
* * *Шикарный джип «Лексус» несется по пустынному шоссе.
Светает.
За рулем – белокурая бестия Настя. Рядом с нею – черноглазая красотка-казачка Юля. Настроение у обеих самое приподнятое. Они сделали, что хотели.
Сделали – снова. И никто им не смог помешать, и сам черт обеим девахам не брат.
Они наслаждаются дорогой и шикарной машиной. Подпевают песне, которая несется из дорогущей аудиосистемы.
Юля спрашивает товарку:
– Скажи, вот откуда у простого начальника отдела какого-то вонючего земельного комитета может быть такая крутая тачка?
– Ты сама знаешь откуда, – усмехается шоферша.
– Ворует?
– Эщкере! [5] А мы, получается, как тот чувак… Помнишь, фильм был старинный. Еще советский… Как мужик у разных богатеев и торгашей тачки воровал?
– «Берегись автомобиля»?
– Во-во.
– Помню, конечно. Режиссер Эльдар Рязанов, в главной роли Иннокентий Смоктуновский, релиз шестьдесят шестого года.
– Все-то ты на свете знаешь, Юлька.
– Не все, но то, что мне реально интересно, знаю.
– Так мы тоже, как Смоктуновский, у всяких скотов и жуликов воруем машины.
– Только он обычно деньги, что за машины выручал, в детские дома перечислял. А мы?
– А я сирота, – смеется Настя. – Только чудом в детдоме не оказалась. И ты тоже безотцовщина. Вот мы и помогаем обездоленному молодому поколению – в своем собственном лице.
* * *Совсем рассвело, но еще рано.
На безлюдном шоссе – засада ДПС. У обочины припаркована, как водится, машина. Двое полицейских. Один сидит внутри патрульного авто, второй скучает на обочине. Помахивает палочкой.
Навстречу несется джип «Лексус» с номерами N-ской области. Гаишник оживляется. Берет палочку наперевес и преграждает автомобилю путь.