Вопреки запретам

Глава 4

Артём.

– Мог бы толкнуть речь более благоразумную. Не стоит запугивать студентов с порога, – читает наставления дед. Богославский Михаил Христофорович является ректором сия заведения для умных бедняков и не очень умных богачей. И занесла меня нелегкая сюда.

– То ли еще будет! Я здесь ненадолго, если ты помнишь, – мой голос ровный и низкий. Я не переживаю. Хотя есть о чём переживать. Моя репутация, моя карьера пошли под откос. Я сглупил. Действовал на эмоциях, в жажде отмщения. Вот теперь приходится пожинать плоды своей беспечности и легкомыслия. Со своей травмой я могу теперь либо преподавать в дедовском универе, либо начать бухать. Но моя мечта пока недосягаема. Она где-то там. Осталась за горизонтом вместе с моим профессиональной карьерой.

– Так ты это брось! У тебя всё получится! Если какие проблемы возникнут, всех неугодных ко мне на ковер. Угроза отчисления способствует быстрому смирению. Уж поверь, я это знаю не понаслышке, – говорит серьезно дед, как всегда, действуя на меня ободряюще.

– Я не сомневаюсь, – усмехаюсь над его словами. – Только как ты себе это представляешь? «Если вы не успокоитесь, я всё дедушке расскажу!». Так, что ли?

– Ну, нет конечно. Но руки не распускай, ради Бога! Будь строг, но палку не перегибай!

– Я постараюсь, деда.

– Тогда можешь идти. Завтра первый учебный день. Первокурсников сильно не прессуй, они здесь не для чемпионата тренируются. Здесь ФЗК больше, чтобы кровь лучше циркулировала после высшей математики.

– Фитнес-центр, бля!

– Так, Артём! И выраженьица свои забудь внутри стен этого здания.

Я шумно выдохнул и, закатив глаза, направился на выход из этой клоаки до тошноты правильных и душащих своей энергетикой людей.

Нога ужасно ныла, но за трость браться не хотелось. Я же физрук, мать его, как смешно бы это не звучало.

Какой позор!

Никогда не думал, что вернусь в эти стены когда-либо ещё. А тут такое… Безысходность меня сюда привела. Меня ждало перспективное будущее: карьера, красивая жена, куча поклонников и бабла. А теперь жизнь пришлось поставить на паузу. Камилла все чаще пропадает на своих показах мод, вечных съёмках и различных мероприятиях. Без меня. Хотя, наверно, не чаще, чем раньше. Но добытчик в нашей паре – она. А я сейчас всё больше пытаюсь склеить себя. Складываю каждую частичку по кусочкам, как пазл. Только пазл все не сходится. Не хватает одного элемента. Да и деньги у меня есть. С мозгами всё в порядке. Я не прогуливал и не раскидывался ими направо и налево. У меня свой дом. В свои двадцать пять я мог бы сворачивать и сворачивать горы, взбираясь на Олимп славы. И единственное, что держит не сорваться – чтобы все выгорело с этим учебным заведением. Чтобы двери передо мной открывались, а не с грохотом захлопывались. Я добьюсь, чего хочу!

Усилившийся ветер распахивает полы моего пиджака в стороны, открывая вид на обтянутый черной рубашкой торс. Окружающие студенточки, что курят неподалеку, пускают слюнки. Только всё, что им остается – это любоваться. Завтра перед большинством из вас я предстану самым что ни на есть «дьяволом». Вы меня возненавидите и не будете так смотреть. Я не жалуюсь. Господь внешностью не обделил. Даже несколько небольших шрамов и переломанный с десяток раз нос нисколько меня не уродуют. Есть своя изюминка. Так говорила Камилла. Хотя она много чего говорила. И в любви своей клялась. Только стоило загреметь в больничку, она испарилась. Сложности пугают современных женщин, это я понял. Они меркантильны. Во всем ищут свою выгоду. Пока я был успешен и твердо стоял на обеих ногах, она души во мне не чаяла. Лебезила, как только могла, выклянчивала деньги на подарки. Хотя я её не обделял ими никогда. Даже в те моменты, когда мы находились за тысячи километров друг от друга. А потом все изменилось. После того как лучший боец по версии IFMA awards списывается со счетов из-за травмы, полученной во время боя, я стал дважды сенсацией. Первая сенсация – я и так был популярен, что и привлекало Камиллу. А разгромом для меня стало то, что, как только я смог мало-мальски передвигаться с тростью, решил отомстить человеку, решившему ликвидировать конкурента. Меня не любили. Я и не стремился, чтобы меня любили. После смерти отца мне стало безразлично чужое мнение. Правда, деда я все-таки иногда слушаю. Он помогал наставлять младшего брата, который ни с того ни с сего решил отправиться на службу в армию. Я его тащил за уши в спорт, а он выбрал другую дорогу. Максим младше меня на пять лет. Характер – говно. Впрочем, у меня не лучше. На то мы и родня. Но я его всё равно люблю. И деда люблю. Благодарен ему за всё, что для меня делает. Мать свою не видел лет пятнадцать. После развода с отцом она решила уехать из страны. Я не сержусь на нее. Хотя стоило бы, наверно. В поддержке близкого человека я нуждаюсь как никто.

В общем, отметелил я Мартинаса знатно. Он прекрасно понял, за что ему досталось. Ещё бы не понять. Он сломал мне ногу во время боя после свистка рефери. Он сделал это специально. Все случилось очень быстро. Свисток – перелом. Только доказать ничего пока не получилось. Затяжные судебные тяжбы напрягают и утомляют. Только после моего поступка этот урод воспользовался этим тоже по своему. Слил инфу журналистам. А я из-за своей ярости не думал о том, что на улочке, где я его встретил, могли быть камеры видеонаблюдения. И всё моё творение было слито во все новостные каналы и спортивные блоги. И это дало тройную сенсацию. Разрушающую. Если после травмы я хотя бы мог стать тренером и открыть собственную школу кикбоксинга. То теперь я с такой славой мало на что годен. Да и с плохо сросшейся костью тоже. Раздробленные осколки на большеберцовой кости частично не срастаются. И даже спустя полгода я испытываю ужасные боли. Хотя врачи гарантировали восстановление. Только вот я всё не в строю. И таким темпом обратно не вернусь. Ринг для меня закрыт. С каждым днем я это все больше и больше понимаю. И возможно, со временем я смог бы еще показать мастер-класс на узкую аудиторию. Только все это тает с такой поправкой. Нервы сдают.

А вот открытие школы – моя мечта. И её меня лишают. О ней я мечтал, еще когда впервые стал чемпионом. Чтобы хоть как-то восстановить свою репутацию, я вынужден трудиться на благо российской науке. Отбываю срок в роли препода по физической культуре в самом знаковом университете нашего города. Однако попал я сюда так же с подачи деда. И не дай Бог запятнать еще и его имя. Этого я себе не прощу.

Добравшись до машины, растягиваюсь на водительском сидении. Нога чертовски болит. Откопав в бардачке обезболивающего, закидываю пару таблеток. Их прописал мне врач. Боли возникают не всегда, но бывают просто невыносимыми. Нужно, думаю, выспаться как следует. Не верю я заверениям деда, что ничего сложного и ужасающего меня не ждёт.

Вспомнилась девушка, влетевшая в меня утром. Такая необычная и зеленая еще. Малышка вцепилась в меня, как в спасательный круг. А ведь и правда её спасал. От падения. В отличие от того хмыря, которого она тащила за собой. Не успел как следует её разглядеть. Но если встречу еще, то обязательно узнаю. Такие губки, выдыхающие скромное «извини» вряд ли забываются. И этому рукожопу явно повезло. А вот малышке не очень. Такой вахлак я сомневаюсь, что сможет защитить кого-то. Только если с позором бежать. О чем я вообще думаю? Это же студентки. Моя будущая работа. Никаких отношений не может быть на работе. Это правило, которое мне изначально озвучил дед.

От автора:

Вот теперь мы кое-что знаем о нашем преподавателе)))

Дорогой читатель!

Не забывай подписываться, если тебе нравится книга. И заглядывай на мои странички в социальных сетях. Вам может всё равно. А мне приятно.

ВК – https://vk.com/knizhlavkaleyliy

Телеграм – https://t.me/lelya_lyubimkina

Дзен – https://dzen.ru/id/649e354c2c6eae7728816576

Глава 5

Кристина.

– Ну что, отметим? – объявляет Виталик, удосужившись к вечеру явиться домой. И, судя по его виду, отмечать он начал еще с утра. В руке у него бутылка красного вина. К алкоголю я отношусь с хладнокровием и особой надобности в нем не испытываю. Он это прекрасно знает. И лучше бы предложил мне вечернюю прогулку в парке, чем вот это всё.

– Нет. Я пас, – хмуро выдаю, отворачиваясь к раковине, и домываю последнюю тарелку. Я приготовила курицу и картофель в духовке. И только надеялась, что Виталик явится к ужину. В итоге есть пришлось одной. Я не стала докапываться, где его носило. Понятно и так, что они с группой решили загулять. Не хотела быть навязчивой, чтобы не слышать, что я похожа на его мать. А он ни разу не позвонил и не написал, чтобы поставить в известность. Такое отношение мне совсем не нравится. Упираюсь руками в столешницу и вздыхаю, задрав голову к потолку.

– Сердишься? – в голосе слышаться виноватые нотки. Конечно, я тронута и удивлена. Возможно, еще не всё потеряно. Либо это алкоголь на него так влияет. – Ну, прости! Нужно было позвонить. Я виноват. Ты, наверно, тоже хотела пойти со мной?! – его голос слышится всё ближе и ближе. Я уже ощущаю его дыхание на своей шее. Обхватывает руками мою талию и прижимает к себе. – Простишь?

– Прощу. И уж извини, отмечать я не хочу. Пойду в постель. А ты, если хочешь, можешь выпить и закусить.

От него явно несет чем-то крепким. Это явно не пиво. В алкоголе я не разбираюсь, поэтому точные выводы делать не могу. Но всё равно неприятно. Чувствую, как тело его каменеет и руки на талии сжимаются сильнее.

– Я же извинился! Что опять не так? – с издевкой спрашивает парень.

– А я простила. Просто хочу отдохнуть. У меня завтра четыре пары. А у тебя пять. Или ты собираешься в первые же дни начать прогуливать?

– Какая же ты всё-таки нудная! – укоряет меня Виталик, отталкивая от себя. Совсем несильно, но неприятно.

– Мы не первый год знаем друг друга. А такое ощущение, что знакомы всего неделю. Я думала, ты знаешь, что я не пью. Ты всегда предугадывал мои желания, и я ценила то стремление угодить мне.

– А может, мне надоело угождать тебе постоянно? Возможно, я хочу, чтобы в этот раз ты сделала поощрение в мою сторону, а не наоборот.

– Хочешь, чтобы я сидела и пила с тобой здесь? – зло выговариваю я. Отчего лицо Виталика меняется и приобретает виноватый вид.

– Прости, прости, Тин-Тин! Просто такой значимый день для нас двоих. Я хотел расслабиться, – я не стала включать стерву-жену и промолчала. – Чего ты хочешь? – заискивающей интонацией произнес он и вот этими вот глазками. А я растаяла, как мороженное на солнце. Он всегда знал, что стоит ему посмотреть на меня вот так, как коту из «Шрека», то я устоять не смогу.

– Хочу в парк.

– Сейчас? – удивленно спрашивает он.

– В выходные.

– Блин, Тин-Тин, в эту субботу я уже договорился с ребятами встретиться в клубе. А в воскресенье явно не захочется никуда идти. Давай в эту субботу ты со мной идешь в клуб, а в следующую мы идем в парк. Договорились?

Сомнительное предложение, учитывая, что клубы я тоже не люблю. Нет, я умею танцевать. Всё же десять лет упорной работы над собой в школе бальных танцев. Но сама атмосфера меня напрягает. Толпа обкуренных или пьяных, или и то и другое парней и девушек дергаются невпопад ритму музыки, думая, что это круто. Виктория Андреевна – мой хореограф, сказала бы, что они бездарны, бесхребетны и абсолютно не предназначены для изящных телодвижений. Нам она всегда так говорила, когда мы выводили её из себя не получающимся каким-либо движением.

– Ты иди, наверное, один, а я дома побуду. Не хочу сидеть с кислым лицом и портить всем настроение.

– И ты не будешь сердиться?

– Я не сержусь. Я не люблю ночные заведения – это раз. А два – ты меня поставил в известность. К тому же я тебя отправляю одного сама. Поэтому я не могу злиться на тебя. Я же люблю тебя, – улыбнувшись, поясняю Виталику свою позицию. А он только и рад. Вон летит обниматься. Обхватывает меня за талию и отрывает от пола. Я взвизгиваю, начиная смеяться. – Что ты делаешь?

– Любить тебя буду, – говорит, а сам целует. Целует, куда попадет. В шею, подбородок, плечи. Приятно, что скрывать. И даже его поведение уходит на второй план. Я узнаю своего прежнего Виталика, который всегда выказывал мне свою любовь. Дотягиваюсь до его губ, оставляя нежный, еле заметный поцелуй.

Мы перемещаемся в пространстве, и неожиданно вертикальная поверхность сменяется горизонтальной. Мы сливаемся в поцелуе. Все как у взрослых с языком. Пытаемся подстроиться под один и тот же ритм. Его руки шарят нетерпеливо по моему телу, пробираясь под полы халата. Мне нравятся его поцелуи, его неуверенные прикосновения к моей груди. Стягиваю с него футболку, отмечая незнакомый парфюм на ней. Но внимание не заостряю. Сейчас мне важно чувствовать его всем телом. Он стягивает лямку кружевного лифа с одного плеча, потом с другого. Спускает его к талии, оголяя мою грудь. Подушечками пальцев касается твердой вишенки, дразня и возбуждая меня. По телу пробегают мурашки, а в трусиках уже влажно. Впервые такое со мной происходит. Когда вот так хочется действительно почувствовать мужчину. Хочется отдаться. Доставить удовольствие и получить ответку. Я ведь люблю его. Он мой первый мужчина, а я пусть и не первая его женщина, но он выбрал меня. И за это я его еще больше люблю.

– У тебя красивая грудь! С другими просто не сравнится. Ты вся такая идеальная… Мне безумно повезло, – шепчет, доставая из заднего кармана своих джинс пакетик с презервативом. Откуда он там я тоже решаю не допытываться, но всё это кажется подозрительным. Углубиться в свои мысли мне не позволяют настойчивые руки моего парня. Он снимает с меня трусики, не упустив возможность потрогать мою промежность. Дыхание сбивается, а желание усиливается. – Да ты течешь вся, Тин-Тин, – констатирует то, что я и без него чувствую.

Быстро расправляется со своими оставшимися вещами и шелестит упаковкой. А я всё не могу набраться смелости взглянуть на него обнаженного. Так противоестественно это кажется. Виталик небрежно расталкивает мои бедра в стороны, наваливаясь сверху. Снова поцелуи, уже более чувственные и не такие нежные. Толкается в меня своим членом, проникая сразу до упора. В этот раз никакого дискомфорта. Его движения ровные и сосредоточенные на получении результата опять же только чьего. Мое возбуждение еще работает в мою пользу, и я стараюсь подстроиться под ритм Виталика. Глажу его худощавые плечи, шею. Невольно вспоминаю преподавателя по физической культуре. Его глаза. То хмурое выражение лица. Сильные горячие руки и каменную грудь, в которую я впечаталась, словно в стену. Я ненормальная. Во время секса со своим парнем думаю о ком-то другом. Быстро перестраиваюсь.

Целую Виталика, чувствуя себя виноватой за такой сбой системы в своей голове. А он ускоряется, постанывая и бормоча что-то невнятное. Я чувствую, как его член увеличивается во мне. Ощущения становятся еще приятнее. С моих губ срывается стон удовольствия, но все резко прекращается. Виталик входит до упора и замирает, кончая. Его член пульсирует во мне, а я хочу простонать от отчаяния. Я была так близко к своему первому оргазму, и все оборвалось так внезапно. Его теплые влажные губы оставляют на моей щеке поцелуй, а в душе разочарование. Может все дело во мне? Наверняка со мной что-то не так! Задумавшись, я даже не заметила, как парень поднялся и вышел из спальни. Решив, что скорее всего во мне какие-то проблемы, решаю не зацикливаться больше на тему того, что мой мужчина меня не удовлетворяет. Он удовлетворен, сыт и, по всей видимости, счастлив. И скорее всего, мне нужно просто абстрагироваться от своих эгоистичных желаний и плыть с ним в одной лодке. Возможно, тогда все изменится и наладится. Будем мы жить в мире и согласии.

Глава 6

Третья пара закончилась ошеломительным заявлением преподавателя. Он грозился, что не допустит любого, кто вздумает прогулять его лекции и практические занятия без уважительной причины. Утверждая, что высшая математика нам здесь Раем не покажется, он обвел всех серьезным взглядом. А мы, собственно, так и не считали. Но сообщать об этом Василию Степановичу не собирались. Просто дружно согласились, кивнув на его речь. У человека за семьдесят явно свои загоны, и доказывать мы ему тут можем только что «пифагоровы штаны во все стороны равны». Или как тут у них, в высшей математике?

С долгожданным звонком все дружно собирают свои пожитки и покидают аудиторию. В том числе и я. Я так вообще не выспавшись за эту ночь, только мечтаю оказаться как можно быстрее дома. Но впереди еще одна пара по физической культуре. Хорошо, что завтра суббота и у нас занятий нет. После долгого отдыха, наверняка все тело будет ныть из-за нагрузки. Но надеюсь, что на этой паре мне удастся взбодриться.

Быстро продвигаюсь к корпусу, где располагаются спортивный зал, бассейн и, соответственно, раздевалки. У нас сегодня проходят смешанные занятия с айтишниками. И, скорее всего, я встречусь с Виталиком. Это меня подстегивает и радует. Он так вчера мне пел о своей бескрайней любви, что я уже соскучилась. Возможно, мы сможем даже провести некоторое время вместе за разминкой. Надеваю желтый обтягивающий топ и такого же цвета легинсы. Белые кроссовки дополняют мой образ. Волосы зачесываю в высокий хвост, прочно фиксируя резинкой. На радостях мчусь на улицу. Как нам сообщили, что пока погода позволяет, мы будем заниматься на улице. В принципе, я не против свежего воздуха. Это даже полезно. В школе мы тоже иногда выбирались, чтобы сдать нормативы по бегу, но наш зачхалый и заросший стадион на столько жалок, что в основном нас жалели и ставили оценки автоматом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.