Рейдеры

Внизу нас ждали наш боевой товарищ и наша прекрасная амфибия. Будучи не в состоянии из-за своего раненого плеча лазить по скалам и скакать по камням, Владислав заперся внутри «амтрэка», изображая из себя полноценный экипаж бронетранспортёра. Соответственно Зеленцов имел возможность слушать не только наши переговоры с группой Руденко, но и разговоры сторожевика и «канлодки». Ожидая возвращения группы, Влад весь извёлся и изнервничался, а мы взяли и выложили капитану целое повествование про «собак Баскервиля» и здешних туземцев. Беспощадно, со всеми подробностями, с демонстрацией фоток и трофеев, которые мы не забыли прихватить с собой.

Учтя свой предыдущий опыт и неожиданно сильное течение Амазонки, мы вновь пересекли реку, потратив на это путешествие меньше времени, чем на плаванье к чужому берегу. Как-то само собой получилось, что правый берег Амазонки с некоторых пор стал нашим, несмотря на всю враждебность чужого мира, окружавшего анклавы землян. В свою очередь, левый, противоположный берег реки неожиданно превратился в «терра инкогнита» со всеми вытекающими из этого понятия тайнами, загадками и заморочками.

Словно бегемот, «амтрэк» выбрался на сушу где-то у основания косы и, ревя двигателем, распугал каких-то небольших местных крокодилов, нежившихся на солнышке в зарослях травы. Затем амфибия прокатилась ещё с сотню метров, взобралась на гребень трёхметровой дюны, мы выбрались из чрева боевой машины, осмотрелись по сторонам и лишь после этого ступили на твёрдую землю. Шутки шутками, но как-то не хотелось проверять на себе остроту зубов и крепость челюстей здешних рептилий, которых мы только что заставили принимать внеплановые водные процедуры.

Едва мы сошли с брони, за нашими спинами послышался рокот танкового дизеля, и метрах в двухстах от нас из прибрежных зарослей выполз Т-55. Поначалу показалось, что нам вновь повстречалась уже знакомая боевая машина, столь вовремя подоспевшая из польского кластера во время сражения с исламистами. Затем я обратил внимание, что на этом танке отсутствуют блоки динамической защиты, на башне установлен лишь один пулемёт, а не парочка, как у давешнего «панцера». Стало ясно, что нам выпал случай познакомиться с ещё одним танковым экипажем из отряда «солдат удачи», что мы и сделали минут пять спустя, когда Т-55 забрался на дюну.

– Сержант Бертье, можно просто Мишель, – лихо козырнул спрыгнувший на землю загорелый крепыш лет тридцати, переходя на английский. – А вы, видимо, те самые знаменитые русские полицейские, в одиночку сдержавшие сотню арабов, да?

– Майор Иванников, можно просто Владимир, – моих познаний языка де Голля и Вольтера едва хватило, чтобы перевести первую фразу танкиста, поэтому я сразу перешёл на язык Черчилля. – Мы просто исполняли свой солдатский долг и не считали наших врагов.

– Саудиты рассказывали о вас совершенно другое, – улыбнулся наёмник. – По словам арабов, им противостояла тысяча солдат русской регулярной армии, и у правоверных не было никаких шансов на победу.

– Мишель, когда враг напал на Данилово, за оружие взялись все русские мужчины и множество русских женщин. Поэтому нельзя говорить, что мы сражались в одиночку – мы воевали плечом к плечу с десятками наших соотечественников, – вступил в разговор Зеленцов. – Кто, вообще, придумал сказку про тысячу солдат?

– Её придумали пленные саудовские моряки и теперь рассказывают её нам, и капитану Ланну – нашему командиру, – засмеялся Бертье. – Пленные разбирают железнодорожные пути в немецком кластере, мы их охраняем и заодно слушаем новые арабские сказки.

– Я думал, что саудиты работают в польском кластере, – заметил я. Так уж получилось, что после экзекуции над офицерами-исламистами мы ни разу не поинтересовались судьбой прочих моряков с «Аль-Дамана».

– У поляков нет никакой работы для пленных, поэтому капитан ван Клейст приказал начинать демонтаж рельсов и шпал, – произнёс сержант, поднося к глазам бинокль. – Нельзя же кормить арабов задаром… Вау, на том корабле очень-очень много людей!

Пока мы пересекали реку, знакомились и болтали с Мишелем, Руденко пришёл к взаимоприемлемому соглашению с командиром СТК, и все три корабля потянулись к выходу из устья Амазонки. Впереди гордо пыхтел наш «Маджестик», за ним следовало набитое народом судно класса «река-море» и замыкал кильватерную колонну бывший японский траулер, переквалифицированный в сторожевик.

Корабли проходили мимо, примерно в полукилометре от нас, огибая песчаную косу, и мы имели возможность рассмотреть гостей поближе. Заодно оценили грамотный тактический ход бельгийца, по приказу которого на косу примчался Т-55, наглядно демонстрируя, что с хозяином здешнего побережья шутки плохи.

Потратив пару минут на созерцание кораблей, Бертье засыпал нас вопросами… о том, как в российской армии устанавливают блоки динамической защиты на танки и прочую бронетехнику. Сержанта интересовало абсолютно всё: от способов крепления блоков с ДЗ к броне до количества ВВ в одном блоке.

Как оказалось, экипаж Бертье во всём и вся постоянно негласно соревновался со своими коллегами, базирующимися в польском анклаве, и француз надеялся разузнать кое-какие танковые тайны у самих русских, прямо из первых рук, так сказать. Видимо, Мишель искренне полагал, что в России каждый мужик имеет в личном пользовании свой собственный танк, по выходным катается на нём на пикники, а всё свободное время тратит исключительно на тюнинг бронированной машины и улучшение её боевых характеристик.

Наверное, мы упали в глазах сержанта ниже плинтуса, когда, с трудом преодолевая языковой барьер, объяснили, что ни фига не смыслим в танковой тематике. Недоверчивый Бертье, похоже, решил, что русские просто не хотят задаром делиться военными тайнами, и, подмигнув мне, предложил организовать перепихон с дочерьми немецкого фермера.

Обе дочери последнего, как выяснилось, оказались типичными представительницами современного поколения и уже успели поскакать на «волшебной палочке» с каждым солдатом из отряда капитана Ланна. Девиц никто не неволил, не домогался и не принуждал к сексу – молодые дамочки банально ошалели от своего монопольного положения на женское тело и выжимали из ситуации по максимуму.

К счастью, в этот момент на связь вышел командир «диких гусей», и мне удалось отложить в долгий ящик разговор о достоинствах слабых на передок фройлян. Бельгиец сообщил, что нам предстоят сложные переговоры со вновь прибывшими русскими, и он высылает за мной лодку. Следом за Жераром на связь вышел Руслан и предложил план стандартной оперативной комбинации с привлечением наиболее опытного оперативного состава.

Выслушав капитана, я согласился с его доводами и, отозвав Вольфганга с Гельмутом в сторонку, попросил их в моё отсутствие не набить морды союзникам. Отец и сын заверили меня, что физиономии Бертье и прочих наёмников не пострадают, и герр майор может спокойно заниматься своей полицейской работой. Нидеррайтеры пояснили, что они всегда считали уроженок Тюрингии (цензура) и потаскухами, и их не волнуют подробности сексуальных развлечений разнузданных девок.

Спустя двадцать минут «зодиак» доставил меня на борт индийского танкера, где меня встретили Руденко, Мышкин и Сухонин. Пока мы топали по трапам и переходам по направлению к кают-компании, или как, там, на корабле называется помещение для отдыха команды, Руслан успел вкратце обрисовать ситуацию по переговорам с командиром СТК. По словам капитана, сей товарищ обладал въедливым характером, отличался крайней степенью недоверчивости к незнакомцам, и нам предстоял долгий и сложный разговор.

– Майор Иванников, Владимир Иванович, начальник криминальной полиции энского УВД из Санкт-Петербурга, – представился я, протянув руку одному из троих незнакомцев, которые обнаружились в кают-компании. Кроме этой троицы в помещении находились ван Клейст, Бойд, капитан Сингх, один из индийских моряков и двое наёмников, которых я мельком видел в посёлке. – Вижу, вы уже познакомились с Жераром и остальными.

– Познакомились. Стрелков Сергей Николаевич, «царица полей», майор в отставке, – рука командира пришельцев крепко сжала мою ладонь, Стрелков цепко оглядел мою фигуру с головы до ног. – Неплохой прикид, товарищ Иванников. Заранее готовились к «большому песцу», или как?

– Или как. Чисто случайно вышло, что мои люди оказались более подготовленными, чем остальные земляне, – честно признался я, глянув на видавшую виды «камуфляжку» гостя. – За исключением людей господина ван Клейста, конечно, и американских морпехов.

– Горбань, Игорь Степанович, капитан нашего «ковчега», – майор в отставке кивнул в сторону вспотевшего усатого мужика в каком-то околоморском кителе. Я машинально пожал тому руку, повернулся к третьему. – Кадкин, Василий Иванович, наш радист, связист и толмач с четырёх языков потенциального противника.

– Просто Василий, без отчества, – Кадкин стиснул мою ладонь с такой силой, словно хотел её раздавить. – Вообще, я скромный программист и знаю всего три иностранных языка.

– Ну, Владимир Иванович, и как вам тут живётся под пятой господина ван Клейста и пиндосов? – с ехидцей в голосе поинтересовался Стрелков. – Да, вышеозначенный господин, часом, не родственник ли фельдмаршала Эвальда фон Клейста?

– Об этом, Сергей Николаевич, ты можешь узнать у него самолично, – я кивнул в сторону бельгийца, который внимательно слушал почти синхронный перевод в исполнении Марка. – А насчёт термина «под пятой» – это ты спроси у даниловских баб, которые потеряли родных и близких, у венгров поспрашивай.

– А ты, колючий, словно ёрш, Владимир Иванович. Извини, если задел чем, – неожиданно заразительно рассмеялся Стрелков. – Ты же опер, и должен понимать, что к чему… На мне висит ответственность за жизни двух с половиной сотен людей – всех, кого удалось вытащить живыми с окраины Белгорода и из Бобровска. Вот такие вот пироги, товарищ Иванников.

– Можно просто Владимир, – заметил я, посматривая на приткнувшегося к переборке капитана СТК. Дядька неожиданно раскраснелся, как помидор, и стал хватать ртом воздух, словно выброшенная на берег рыбина. – А что с вашим капитаном, астма, что ли?

– (Цензура)! Степаныч! На воздух его, быстрее! Помогите вытащить его на палубу! – майор в отставке стремглав развернулся к Горбаню, выдирая пуговицы, расстегнул капитану воротник рубашки. – Сердце у него! Быстрее!

Присутствующих не пришлось долго упрашивать – пять-шесть человек мигом подхватили мужика, галопом пронеслись по коридорам и спустя полминуты вынесли больного на верхнюю палубу. По ходу дела ван Клейст отдал Амару Сингху распоряжение притащить судовую аптечку, или как там у моряков называется запас лекарств, а затем послал Бойда переговорить по радио с медиками. Между тем дыхание Горбаня постепенно вошло в нормальный ритм, и Стрелков прекратил обогащать наш лексикон редкими оборотами речи великого и могучего русского языка.

– Так, господа и товарищи, придётся говорить здесь, на свежем воздухе, – зыркнул на нас Сергей Николаевич. Я кивнул, соглашаясь, так как самому как-то не улыбалось возвращаться обратно: кают-компания вся провоняла запахом карри, каких-то ароматизирующих благовоний и прочей индийской экзотикой. Похоже, эти ароматы витали везде, практически в каждом помещении «Маджестика». – У Степаныча в здешнем климате обострились хронические проблемы с сердцем, а с лекарствами у нас напряжёнка, даже для раненых не хватает.

– Капитан Сингх сейчас принесёт ящик с лекарствами, – погладив бритую голову, произнёс Жерар. – Ещё я приказал поторопить подполковника и его подчинённых – пусть поспешат с возвращением от венгров.

– Хирург доберётся до нас только завтра, – заметил топтавшийся рядом наёмник, Гивинс, кажется. – Отсюда по прямой до Тордаташа около семидесяти километров, не считая тяжёлой дороги по джунглям.

– Главное, чтобы Коллинз и его команда выбрались на пляж, а мы пойдём ему навстречу, – командир «солдат удачи» оглянулся на лежащие в дрейфе корабли. – Майор, уточните, сколько у вас раненых?

– У нас двадцать пять человек, нуждающихся в медицинской помощи, – слегка нахмурился Стрелков. – Из них десять человек «тяжёлых», у которых мало шансов выжить без немедленной операции.

– Чёртовы арабы, продырявили нашу «птичку», – выругался Гивинс, смачно сплюнув за борт. – Будь у нас «цессна», Дэвид и Джулия прилетели бы к нам уже через час.

– Она тебе не даст, не надейся, – буркнул бельгиец, оборачиваясь к появившемуся из-за угла надстройки Сингху. – Амар, ты очень медленно бегаешь. Либо быстрее бегай, либо заведи себе вестового.

– Володя, о чём это говорят твои дружки? – вполголоса поинтересовался Сергей Николаевич. – У них есть самолёт?

– У нас есть самолёт, – с нажимом на слово «нас» ответил я. – К сожалению, «цессну» недавно подбили, повредив один из её движков. Даже не знаю, смогут ли французы её починить.

– У вас тут, похоже, полный интернационал, – проследив, как Горбань запивает горсть каких-то разноцветных таблеток, задумчивым тоном произнёс Стрелков. – Я видел на палубе траулера даже какого-то узкоглазого азиата. Чёрные есть?

– Это Кимура, не вовремя вылез из машинного, – сразу же припомнил Руденко. – А чёрных у нас человек пять, точнее, не у нас, а в отряде Жерара.

– Господин Стрелкофф, в моём отряде не делят людей на расы и национальности, – выслушав перевод, ван Клейст кашлянул, привлекая к себе внимание. – У меня есть либо хорошие солдаты, либо очень хорошие.

– Хорошо сказал, сразу видно – наш человек, – обезоруживающе улыбнулся отставной майор-пехотинец. – Без обид, господа-товарищи, но «большой песец» превратил меня в жуткого расиста… Короче, ни с кем из вас я не ходил в разведку и не знаю, чего от вас ждать.

– Логично. Каким вы, господин Стрелкофф, видите своё будущее и будущее своих людей? – кивнув в знак согласия, поинтересовался бельгиец. – При условии, что мы не являемся врагами.

– Вижу, что у вас с питерским майором на этом берегу реки уже всё схвачено. И аргументы у вас железные, – Сергей Николаевич махнул рукой в сторону двух единиц бронетехники, что стояли на берегу. – А как насчёт левого, необитаемого берега? Мы поживём там месяц-другой, подумаем, присмотримся к вашей конфедерации, а потом и решим, как жить дальше.

– Не возражаю, – пожал плечами командир наёмников. – Я даже подкину вам оружия и патронов для защиты от диких зверей.

– Жерар, здесь есть одна маленькая проблемка: левый берег обитаем – там живут коренные жители здешнего мира, – наверное, разорвавшаяся на палубе бомба произвела бы куда меньший эффект, чем моё неожиданное заявление. – Вот, гляньте, чего мы наснимали часа два-три назад…

Айфон пошёл по рукам всех, кто находился на верхней палубе танкера, а я рассказывал, каким образом нам достались фотоснимки с изображением аборигенов и их «собачек». Не забыл упомянуть, что в «амтрэке» валяются трофеи, и любой желающий может примериться к туземному оружию, помахать копьями и мечом. Кроме того, неплохо было бы определить, из какого именно металла выковано оружие здешних жителей, и попробовать переплавить трофейные образцы.

– (Цензура), Володя, и когда же ты планировал просветить нас насчёт этого!? – как я и предполагал, едва переварив новость, Руденко тотчас обрушился на меня с упрёками. – Хорош гусь! А если бы вас там убили?

– Ну, не убили же. Руслан, не драматизируй, – отмахнулся я. – Сейчас надо решить, чем помочь Сергею Николаевичу и всему его «племени». Я бы предложил ему вариант с Данилово и соседними русскими анклавами, но пусть он сам решает, куда идти дальше и что делать.

– Владимир, в следующую экспедицию на тот берег вы пойдёте в составе взвода моих лучших бойцов, – в отличие от Руденко, ван Клейст умел сдерживать собственные эмоции, лишь пробурчал что-то неразборчивое. – Вообще, мы предполагали подобное – на аэрофотоснимках левого берега было кое-что подозрительное, явно искусственного происхождения.

– Чёрт, такой спектакль не разыграть, даже если бы очень захотелось, – метнув на меня острый взгляд, неожиданно произнёс Стрелков. – И вы оба знаете больше, чем говорите.

– Ага. Знающий не говорит, а говорящий не знает, – хмыкнул я, забирая айфон. – Короче, Сергей Николаевич, предложение следующее – решайте сами, что вам делать, куда идти. Оружие и топливо вам, наверное, дадут – Жерар хорошо относится к русским.

– Топливом обеспечим, дадим полтора десятка автоматов с боекомплектом, как я и обещал, – подтвердил бельгиец. – Господин Стрелкофф, я бы хотел убраться отсюда до темноты, иначе нашим медикам придётся прокатиться по ночному пляжу, чтобы заняться вашими ранеными. Это побережье смертельно опасно в тёмное время суток, и я не хочу подвергать своих людей ненужному риску.

– Хорошо, мы не станем создавать лишних проблем и уходим вместе со всеми, – переглянувшись с Горбанем и Кадкиным, произнёс Сергей Николаевич. – Надеюсь, в вашей деревне хватит места, чтобы разместить гостей в количестве двухсот шестидесяти четырёх человек?

– Думаю, да, – обменявшись взглядом с Русланом, кивнул я. – После недавней войны с арабами у нас появилось много свободной жилплощади.

– А давай-ка, майор, прокатимся на твоём танке, ты мне расскажешь про вашу историю, а я поведаю про наши горести и злоключения? – хитро прищурился Стрелков. – Степаныч, Василий, надеюсь, вы обойдётесь без меня какое-то время, а?

– Попробуем, Сергей, без тебя, – прогудел в ответ усатый капитан судна «река-море». – Сколько тут шлёпать вдоль берега до вашего посёлка, господин ван Клейст?

– До русского посёлка около пятидесяти километров, до темноты успеем, – прикинув расстояние, ответил Жерар. – Лучше обращайтесь ко мне «команданте», а не «господин». Давайте договоримся о канале радиосвязи…

– Так, Руслан, вытаскивай с Эс-Тэ-Ка наших бравых парней, – приказал я, под шумок отозвав капитана за угол надстройки. – Быстро.

– Уже. Как только ты раскололся про ваши приключения на берегу, я их мигом выдернул с сухогруза, – доставая рацию, усмехнулся Руденко. – Сашка с Владом уже на «Дзуйкаку».

– Чего? Какой ещё нафиг «…каку»? – опешил я, круглыми глазами глядя на своего боевого товарища.

– У Кимуры, старшего моториста с траулера, прадед служил механиком на японском авианосце «Дзуйкаку». Погиб вместе с кораблём в сорок четвёртом, – пояснил Руслан. – Кимура предложил переименовать сторожевик в «Дзуйкаку» в честь своего героического предка, а мы с Сухониным не возражали.

– Хорошо, только американцам об этом ни гу-гу, чтобы не создавать проблем, – я подозрительно покосился на капитана, ранее не замеченного в любви к Японии и её обитателям. – Сухонин – как, толковый мужик?

– Эрик Робертович – голова, дядька старой закалки, – с уважением в голосе произнёс Руденко. – Сейчас таких уже и не делают.

– Сейчас вообще ничего не делают, – буркнул я, оглядываясь назад. – Марк, подойди сюда, разговор есть.

Раздав боевым товарищам новые вводные, я подождал, пока Стрелков переговорит со своими, а затем мы оба перешли на борт «зодиака». Здесь я познакомил Сергея Николаевича с Барулиным и Зеленцовым, после чего коротко рассказал обоим капитанам об итоге переговоров с гостями. Переглянувшись между собой, Владислав с Александром принялись мягко обрабатывать Стрелкова, исподволь подводя того к мысли, что баб и детишек надо бы поселить в каком-нибудь безопасном месте. Я сразу же сообразил, что, побывав на борту СТК, мои опера, как говорится, проникли в среду и теперь отлично осведомлены о настроениях народа на корабле с верховий Амазонки.

– Скажи-ка, майор, а где это вы захомячили «тэ-пятьдесят пятый»? Склад долговременного хранения нарыли, что ли? – ступив на твёрдую землю, с ехидцей в голосе поинтересовался Сергей Николаевич. – Только не заливай, что питерские опера разъезжают на танках, аки на «жигулях».

– Это не наш танк, наша машина – вон тот «амтрэк», – я махнул рукой в сторону амфибии. – Сейчас познакомлю тебя с остальным личным составом.

– Чудны твои дела, господи: менты ездят на амеровской «броне», а родимый «тэ-пятьдесят пятый» в руках каких-то проходимцев, – поморщился Стрелков. – Владимир, представь мне своих питерских товарищей.

– Вольфганг Нидеррайтер, бывший офицер «штази», рядом – его сын, Гельмут Нидеррайтер, – ухмыльнулся я, глядя, как вытягивается лицо гостя. – Лейтенант Константин Григорьев, питерский мент… Сержант Мишель Бертье, командир танка, из отряда тех самых проходимцев, по совместительству торгует шлюхами из Тюрингии…

– Неплохо устроился, значит, – в голосе Сергея Николаевича явственно послышалось некоторое недоверие. – У вас здесь что, и бордели имеются?

– Не Амстердам, конечно, но Мишель всегда готов организовать пару доступных девок, – прищурился я, переходя на свой ужасный английский. – Сержант предлагает баб в обмен на информацию о способах установки динамической брони у нас, в России.

– Тогда он обратился по адресу. Бертье, советы ветерана трёх войн обойдутся вам в цинк патронов «пять сорок пять» к автомату Калашникова, – неожиданно заявил Стрелков на отличном английском языке. – Пользованые шлюхи меня не интересуют. Вы готовы платить патронами?

– Сэр, в данный момент у нас нет боеприпасов указанного калибра и типа, – почуяв в собеседнике старшего по званию и опыту военного, Мишель вдруг вытянулся по стойке «смирно». – Но я могу запросить срочную доставку на завтра с базового склада. Такой вариант вас устроит?

– Чёрта с два, сержант. Я не собираюсь делиться знаниями в долг, – моментально возразил Сергей Николаевич. – Предлагаю следующее: вы привезёте патроны в… Данилово, где я знакомлю вас с русским офицером-танкистом… Кхм, будет лучше, если вы предложите на обмен два цинка – информация из первых рук стоит того.

– Сэр, да вы на ходу подмётки рвёте, – передразнивая Бертье, заметил я. – Бэ-ка и у нас полно, мы же не жмоты какие-нибудь, а вполне нормальные люди, своих обеспечим.

– Не обижайся, Володя, у вас я ещё найду, что попросить, – заглянул мне в глаза Стрелков. – Эти твои «солдаты удачи», извини за прямоту, не обеднеют, да ещё и узнают от настоящего профи такого, чего не сказано ни в одном наставлении.

– Ладно, не буду спорить, – кивнул я, прекрасно зная, что у наёмников дофигища самого разного боекомплекта. Как-никак, мы сами помогали ван Клейсту грузить ящики с боеприпасами и вооружением, и походу успели посчитать то да сё. – «Калаш» у тебя румынский, что ли?

– Какой был, такой и взял, – видимо, припомнив что-то не очень приятное, тяжело вздохнул Сергей Николаевич. – Трофейному коню в зубы не смотрят.

– Ладно, по пути успеем поговорить и о нас, и о вас, – решил я, протягивая руку командиру танкового экипажа «диких гусей». – Сержант, мы были рады нашему знакомству. Надеюсь, в ближайшее время свидимся вновь.

– Я обязательно приеду в русский анклав и привезу господину майору два цинка патронов, – заверил Мишель. – Бертье всегда держит данное им слово.

Распрощавшись с танкистом, мы загрузились в «амтрэк» и покатили домой. Амфибия быстро обогнала все три тихоходных корабля, гуськом ползущих вдоль побережья. Как пояснил Константин, такой строй назывался кильватерным и был излюбленным строем на флоте. Мне, если честно, было глубоко фиолетово, каким строем ходят флотские, лишь бы они успели подойти к Данилово в светлое время суток. Иначе по темноте нам пришлось бы столкнуться с массой непредсказуемых трудностей, перевозя народ с кораблей в наш посёлок.

Предложив Стрелкову первым делом перекусить, чем бог послал, мы достали американские сухпайки, затем открыли консервы – обыкновенную российскую тушёнку и какие-то итальянские сардины в масле. Как я и предполагал, Сергей Николаевич сразу же поинтересовался, откуда у простых российских ментов взялись харчи потенциального противника. Мне пришлось вкратце рассказать о приключениях оперов в чужом мире, о последовательном и неожиданном появлении сначала того самого потенциального противника, а затем и потенциального союзника в виде отряда наёмников из далёкой Африки. Повествование плавно перешло к сражению с исламистами, к вояжу в техасский анклав…

– Командир, за нами идёт чья-то машина! – внезапно прервал мой рассказ Зеленцов. – Грузовик вроде знакомый!

– Стоп, моторы! Разворачивай! – крикнул я отцу и сыну Нидеррайтерам. – Все на выход!

– (Цензура), не хотел вот так, сразу, просить у едва знакомых людей, и, похоже, попал, – выругался Стрелков, демонстрируя полупустой магазин от своего автомата. – Мужики, у меня всего пятнадцать патронов. Подкиньте бэ-ка, если можете.

– Ну, ты даёшь, Сергей Николаевич, – с удивлением произнёс Зеленцов, протягивая майору набитый патронами магазин. – А чего же ты тогда так долго тянул переговоры с Русланом и Марком, когда те подошли к вам на траулере?

– Потому и тянул, что у нас с оружием и боекомплектом был полный абзац. Да и кто же в тот момент знал, что вы – свои, русские, – подмигнул капитану гость, принимая все три протянутых ему магазина: от самого Владислава, от меня и от Григорьева. – Эх, была бы у нас хотя бы пара «тэ-пятьдесят пятых» и десяток пулемётов – хрена бы лысого мы ушли с наших земель…