Обретая счастье

Глава 1

– Как прошло свидание?

Я замерла на пороге и покосилась на Эмму. Она усмехнулась, заметив на моём лице недоумение и растерянность, но я торопливо взяла себя в руки и шагнула вперёд, аккуратно прикрывая за собой дверь. Не хотелось бы, чтобы кто-то услышал, что я ходила на свидание. Здесь любили посплетничать. Клиентов, конечно же, не обсуждали, если чуть-чуть, а вот своим обожали перемыть косточки.

– Только не говори, что все знают, – выдохнула, опускаясь на стул.

Эмма покачала головой и нагнулась, чуть ли нырнув под стол. Вскоре передо мной стояла коробка с конфетами и бодрящий кофе, который я принесла с собой. Наши маленькие посиделки в кабинете Эммы. Что же, клиника как год заполучила первоклассного специалиста, который уверенной и твёрдой рукой управляла отделением. Эмма стала отличной коллегой и у неё всегда были вкусные конфеты к чаю.

– Так ты не ответила, как прошло свидание.

Она изогнула бровь, выжидающе всматриваясь в меня. Я же растерянно опустила глаза, стыдясь того, как прошло свидание. Хотелось бы просто стереть память или изобрести машину времени. Вернуться в прошлое, заставить себя остаться дома, а не ехать в ресторан. Тогда я не испортила бы платье, пролив на себя бокал красного вина и не опозорилась  на глазах у прочих посетителей, как это случилось на том  злополучном свидании. И почему мне так не везло?

– А если я скажу, что свидания не было?

– Тогда ты солжешь. Потому что я знаю, что ты с ним встретилась.

– И это было худшее, что со мной происходило за последний год.

Я выдохнула и перестала спорить. Еще одно отличное качество, которым обладала Эмма, ее непробиваемость. Если она ставила цель, то всегда добивалась ее. Вот и место руководителя отдела заполучила, и это спустя чуть больше полугода, как она стала работать в клинике. А ведь после возвращения из Америки у нее не было ни связей здесь, ни опыта. Но об этом она, конечно же, никому не рассказывала, но то ли удача, то ли реальное упорство, и вот передо мной успешный молодой специалист в кресле руководителя.

– Кстати, Иванов тоже на тебя посматривает.

Я горько усмехнулась и отправила конфету в рот. Передернув плечом, вспомнила того самого Иванова.

– Надеюсь, его заботит исключительно мое здоровье, – показала Эмме язык. Но она отрицательно покачала головой, обнажая ровный ряд белоснежных зубов. – Вам лишь бы сплавить меня в чьи-нибудь крепкие мужские руки.

Эмма подмигнула, выбрав круглую конфету с молочной начинкой.

– Заметь, про крепкие руки сказала ты. А что не так с руками того парня? Как его зовут? Дима?

Я кивнула, чувствуя, как на языке разливалась горькая сладость – удивительный вкус. Жаль, мне таких конфет никто не дарит. Странно, конечно, пусть мы и частная клиника, где за каждое телодвижение врача клиент платят рублем, но и от конфет или иных съедобных подарков никто не отказывается. Наверное, это наш менталитет или привычка, которая вплелась в цепочку ДНК и передается теперь из поколения в поколение.

– Да, Дима, – подтвердила, потянувшись ко второй конфете. – И нет, у него не такие крепкие руки, которые требуются моему шикарному телу.

Эмма рассмеялась, прикрывая глаза. Мне нравился ее смех – такой чистый и звонкий, и такой душевный. Так и хотелось улыбаться в ответ, чем я и занималась, пытаясь выбрать новую конфету.

– Не мучайся. Возьми вот эту, квадратную, – отсмеявшись, произнесла Эмма. – Так что насчет Иванова? У него-то руки крепкие.

– Он проктолог! – возмутилась, отправляя вторую конфету в рот.

Эмма вновь рассмеялась. На ее красивых темных глазах, увенчанных черными густыми ресницами, проступили слезы. Порой мы так развлекались в обеденный перерыв – смеялись без устали, а после отправлялись по своим делам. Я закапывалась в бухгалтерских бумажках, Эмма руководила отделом, принимала пациентов и просто была отличным собеседником и отличным другом. Я вновь взглянула на нее, наслаждаясь смехом, и улыбнулась в ответ.

– Хотя… – Я призадумалась, поднимая глаза к потолку. – Нет, я пока на такое не готова.

– Но вам было бы весело!

– Обсуждать за ужином чьи-то… эммм…. задницы? Ты знаешь, сколько у него пациентов проходит за один рабочий день? Я вот знаю. И меня удивляет.

– Ох, Маш, да я не об этом. У него отличное чувство юмора и он разведен. У него есть сын. И он не против с тобой пообщаться. Поближе, – подмигнула, коснувшись губами кружки. – Кстати, он лучший в городе проктолог. Так что понятно, откуда у него такие очереди.

Я покачала головой и отказалась от столь заманчивого предложения.

– Эмма, с каких пор ты стала сводницей? – Подмигнула в ответ. – Может, пора и тебе с кем-нибудь сходить в ресторан?

Она отмахнулась, рассматривая полупустую коробку. На ее губах застыла улыбка. Ну вот, я опять осеклась. Знала же…

– Прости. Не нужно было.

Эмма подняла глаза и покачала головой.

– Знаешь, может, ты и права. Я засиделась в четырех стенах. Дом-работа. Работа-дом. Мой маршрут настолько скучный и предсказуемый, что даже подруги смеются.

Выдохнув, я прикоснулась к своей кружке с остывшим кофе. Поедать конфеты расхотелось, а вот запить чувство горечи и одиночества крепким черным кофе бессмысленно. Будет горчить уже по-настоящему.

– Пожалуй, предложу Иванову поужинать со мной. Думаю, у нас найдется больше общих тем, – подмигнула Эмма, отправляя в рот новую конфету.

Я хотела рассмеяться, но вздрогнула и уставилась на телефон коллеги. Она посмотрела на экран и резко переменилась в лице. Я знала это выражение, свидетелем которого становилась так часто, что порой думалось – возможно, пора бить тревогу. Но Эмма стойко терпела и отказывалась хоть как-то противостоять тому, кто не давал ей покоя несколько месяцев.

– Опять он? – приглушенно спросила, словно опасаясь, что нас могли услышать.

Она кинула и перевернула смартфон, явно не намереваясь вступать с человеком по ту сторону в дискуссию. Кажется, в природе, да и во всей вселенной существовал лишь он один, способный вывести самую спокойную и терпеливую женщину из состояния равновесия.

– Ага, – прошептала она, стараясь больше не смотреть на смартфон. – Рано или поздно ему надоест.

– Я бы на твоем месте придушила его.

– Если бы он еще появился. А то на словах все герои, – язвительно отозвалась Эмма, скручивая обертку в блестящие шарики. – Трусливый индюк.

Я не выдержала и хохотнула, выдыхая. Что же, она уже не боялась и не нервничала, как раньше, и я могла расслабиться. Кажется, Эмма никому не говорила о нем, знала только я, и то случайно. Застала как-то раз за перепиской с этим шантажистом, изводящим ее. О переписке я ничего не знала, но по обрывкам, рассказанным Эммой, понимала: человек, имени которого она не знала, умел довести ее до состояния кипения лишь парой фраз.

– Да, Эмм, индюк. Лучше сходи на свидание с Ивановым. Глядишь, развеселишься.

– И он забудет про тебя, – добавила она, словно читая мои мысли.

Пришлось согласиться. Взглянув на часы, я поднялась и поправила платье.

– Спасибо за кофе и конфеты. Я пойду. А то Аристарховна будет ворчать.

Эмма кивнула и пожелала мне удачи. Выходя из ее кабинета, я скользнула взглядом по рабочему столу, обернувшись на миг, и заметила, как она перевернула смартфон и разблокировала экран. Мысленно усмехнувшись и пожелав ей удачи, я прикрыла дверь.

Что же, удача ей точно не помешает…

– Маш, можешь убрать в папку? На подпись Львовичу. – Голос Елены Аристарховны выдернул меня из отчета, который я битый час пыталась подготовить.

Даже после легкого перекуса с Эммой мое нервное состояние не улучшилось, как бы я старалась не вспоминать провальный ужин или прочие неприятности, сыпавшиеся на меня последние месяцы. Я никак не могла отбросить прочь дурные мысли и жить прежней спокойной жизнью.

– Да, конечно. – Я забрала из рук начальницы бумаги и вложила их в папку, которая лежала на краю стола. Потянувшись за другими бумагами, скопившимися вокруг нескончаемым ворохом, я задела локтем черную папку, и она с грохотом полетела вниз.

– Черт! – выругалась, соскальзывая вниз и пытаясь собрать бумаги.

Ногой случайно задела кресло, ударившись коленом. От боли промычала и попыталась отодвинуться, но, вместо того, чтобы уберечь уже побитое колено, случайно задела о ящик, ставя зацепку на новых колготках. Дотронувшись до маленького узелка, заметила, как вниз и вверх поползли две новые дорожки.

– Ну надо же, – прошептала, поражаясь своему невезению.

– С тобой все в порядке? – Елена перегнулась через стол и посмотрела на мои неприятности с долей сочувствия и неприкрытым раздражением. Кажется, не меня одну уже доконали бесконечные проблемы, которые то и дело сыпались на меня как из рога изобилия.

– Не думаю, – промычала в ответ, собирая бумаги.

Встала, выпрямилась, поправляя платье. Запихнула ворох бумаг в папку, посмотрела еще раз на испорченные колготки и покачала головой.

– Я уже на грани нервного срыва.

Елена перевела взгляд на мою ногу и усмехнулась, рассматривая очередное поражение.

– Да, ладно. Это называется «черная полоса». За ней, говорят, бывает и белая.

Я выдавила улыбку и развернулась. Отправилась в туалет, где стянула колготки и отправила их в урну. Радовало одно – на улице пока еще теплая погода и я на машине. Так что замерзнуть не успею. Но пора приобрести пару новых упаковок на работу в запас.

Возвращаясь в кабинет, я мысленно проговаривала список покупок, за которыми нужно будет заехать после работы, как недовольный голос начальницы выдернул из размышлений.

– У тебя телефон разрывается, – процедила она, поправляя на крючковатом носу очки.

Я перевела взгляд на рабочий, на котором не было ни одного сообщения о пропущенном звонке.

– Я про твой личный, – произнесла Елена, и как по волшебству, он вновь разразился трелью.

Схватив смартфон, я увидела номер Антона. Сердце, конечно же, как это и бывает каждый раз, когда звонит он, подпрыгнуло в груди и помчалось с катастрофической скоростью вниз. В пятки. Я торопливо ответила на вызов.

– Да, что случилось? – Голос немного подрагивал от волнения. Моя черная полоса явно преследовала и сейчас.

– Мам! Привет! – а вот голос сына был вполне оптимистичным, но только я знала эти нотки с дотошностью, поэтому не поверила.

– Говори, что опять отчудили?

– Ну, мам, – проворчал Антон, явно недовольный моим ответом. – Ничего плохого, честное слово! Но тут такое дело… – замялся он, а я прикинула, сколько седых волос у меня появится после этого разговора.

– Какое? – тяжело дыша, потребовала объяснений.

Антон мялся и явно начинал нервничать, впрочем, и я была на грани сердечного приступа. Обычно он всегда находился со словами, а вот такое топтание на месте было не в его характере.

– Ну же, говори, – чуть-чуть надавила, вынуждая сына ответить так, как есть.

– Тебя вызывают в школу.

Сердце заплясало в пятках. Как обычно.

– Что вы опять натворили? – прохрипела, опускаясь на стул. Спинка жалобно скрипнула, царапая звуком и так расшатанные нервы. С такими сыновьями мне не седина к тридцати обеспечена, а полное облысение.

– Да так, ничего серьезного. Но Маргарита Александровна просила приехать. Она пыталась до тебя дозвониться. Но сказала, что ты телефон не взяла.

– Я выходила, – прошептала, пытаясь собраться с мыслями. Имя, произнесенное сыном, мне ни о чем не говорило. Или говорило? – Маргарита?

– Александровна, – напомнил сын. – Директор нашей спортивной школы. Ну, в той, куда мы теперь ходим, – с неприкрытой гордостью произнес сын.

– Да, да, – прохрипела, вспоминая имя. Вот только с ней я так и не познакомилась. – Когда?

Антон явно ожидал от меня большого сопротивления. Или вовсе отказа приезжать. Поэтому растерялся и вновь начал мямлить, что-то бормоча себе под нос. Но в итоге мне удалось добиться от него ответа.

– Лучше прямо сейчас, – совсем удрученно произнес сын, ставя крест на моей некогда вполне спокойной жизни.

Я, ответив, что скоро буду, нажала на кнопку сброса и уставилась в точку, гипнотизируя погасший монитор. Рядом на периферии замелькала тень. Елена Аристарховна зашевелилась и явно была обеспокоена моим потерянным взглядом. Ее ладонь, появившаяся перед моими глазами, привела в чувства.

– С тобой все в порядке? – проговорила она, не скрывая беспокойства.

– Теперь точно нет. – Покачала головой, медленно поднимаясь. – Меня опять вызывают в школу. Теперь уже в новую.

Елена откашлялась и изумленно изогнула бровь.

– Это в ту, спортивную?

Я кивнула, поправляя платье, в котором чувствовала некомфортно. Так и хотелось снять всю одежду, оказавшись дома, залезть в теплую воду с густой пеной и постараться не думать о проблемах. И за что мне это наказание?

– Езжай, – выдохнула начальница. – И надери им задницы уже. Иногда слов не хватает, чтобы воспитать как надо. Нужен железный характер или крепкая рука. У тебя, к сожалению, ни того ни другого нет.

Я кивнула вновь, но от слов Елены стало дурно. Пожалуй, я была из той категории матерей, которые, что бы ни случилось, никогда не поднимали на ребенка руку. Даже в том случае если другого выбора, как могло показаться, не было. Собрав вещи, я отправилась на парковку, прокручивая в голове будущий монолог, который я выдам директору школы. Надеюсь, скупая слеза, которую я попробую выдавить из себя, убедит директора в том, что мои сыновья сделали это не специально. Хотя я даже не знала, что они натворили. От запоздалой мысли стало совсем жутко и отвратительно. В таком подавленном состоянии я добралась до школы, поражаясь тому, что по пути со мной ничего не произошло и, отыскав на парковке свободное место, я стала сдавать, не взглянув по зеркалам.

Впервые в жизни я будто разучилась делать то, чему учат в автошколах, а после и опыт доводит до автоматизма. От внезапного глухого звука, донесшегося откуда-то справа, я вдавила педаль тормоза и уставилась перед собой.

– Ну вот, накаркала, – прошептала, чувствуя, как сердце вновь рухнуло в пятки.

Торопливо взглянула по зеркалам. Нет, ни справа, ни слева и даже позади не было машин. Но неожиданно возникла огромная тень, приближающаяся к моей машине…

Кажется, я только что убила человека…

Глава 2

Я зажмурилась и считала, пытаясь дышать и не паниковать.

Один, два, три…

Раньше помогало. Но я давно не ребенок, и у меня Крупные Проблемы, которые почему-то не торопились вытащить мое трусливое тело из машины и встряхнуть, как следует…

А если там кто-то серьезно пострадал? Паника накатила огромной волной, и я трясущимися руками заглушила мотор и вцепилась в руль. Моя первая авария. Моя первая жертва. Я убийца… Нет!

Так, Маша, соберись. Нужно выйти, оказать помощь, вызвать ДПС и скорую… Скорую! Нет! Ох, ну и дура же я! Сижу и сопли размазываю. Нужно выбраться из машины для начала и сделать всё, как полагается. Я же знаю. Помню…

Дернулась и потянулась к ручке, намереваясь действовать строго по оговоренному в голове плану, как от неожиданности замерла и ахнула, поражаясь тому, что увидела. То есть кого.

Высоченная мужская фигура в кожанке и потертых джинсах стояла напротив водительской двери и нависала над моей машинкой. В этот же миг показалось, что выбрать Матиз в качестве семейного автомобиля было не лучшим вариантом. За доли секунды, которых хватило на то, чтобы рассмотреть и оценить стоящую рядом фигуру, я успела заметить, какие у мужчины большие руки и широкие плечи. Каким вообще огромным и мощным он был! Я, скорее всего, раза в два меньше и ниже на голову. Совсем мелкая… Он же этими ручищами мог запросто поднять мой подгнивающий кусок железа и вышвырнуть со стоянки вместе со мной. Или что хуже вырвать с петлями дверь, вытащить меня и переломить пополам.

Я шумного заглотнула ком, вставший поперек горла и не дававший нормально дышать. Отцепилась от руля и прикоснулась к прохладной ручке. Осторожно нажала и дверь со специфическим скрипом открылась, впуская в салон осенний ветер, запах города и его запах. Мускусный, тяжелый, бьющий наповал напором и мужским превосходством. Да, так пахнет мужчина, который знает себе цену. Хозяин своей жизни.

У меня огромные проблемы.

– Здравствуйте, – пролепетала, поражаясь тому, что вообще смогла открыть рот и издать хоть какой-то звук, даже если он звучал дребезжанием битого стекла.

Мужчина промолчал, но сделал шаг назад, позволяя мне открыть дверь и выбраться наружу. Я, крепко вцепившись в дверь, выползла, еле удерживая себя в вертикальном положении. Ноги подкашивались, а сердце ходило ходуном и стучало то в голове набатом, то плясало в пятках, стоило мне поднять глаза и на миг зажмуриться, потому что дневное солнце как раз оказалось позади мужчины и теперь слепило меня.

– Простите, я… – запнулась, хватаясь еще крепче за дверь, потому что мужчина шагнул вперед.

Это произойдет сейчас. Я ахнула и прикрыла глаза вновь. Ждала удара или громогласного баса, потому что такие большие мужчины не говорят тоненьким голоском. Но вместо ожидаемых последствий неосмотрительного маневра я почувствовала на своем плече теплую ладонь и услышала очень приятный, пусть и низкий голос.

– С вами все в порядке?

– Да, – прошептала, пытаясь сообразить: так у кого проблемы? У меня или у него?

– А по вам не скажешь. – В голосе послышались смешливые нотки. – Вы белая и вас трясет. Лучше сядьте обратно.

Я сглотнула и послушно плюхнулась в салон, поражаясь, как мое тело быстро подстроилось под его приказы, которые не звучали как приказы. Скорее просьба или предложение, но я торопливо выполнила, не чувствуя ног. Зато плечо, на котором все еще была его рука, и благодаря которой я смогла сесть, не ударившись о металлический корпус, словно было объято пламенем.

– Я… Я случайно, – пролепетала, растерявшись и опустив глаза. Солнце все так же нещадно слепило и у меня не получалось рассмотреть мужчину. – Вы как?

Он громко хмыкнул и убрал руку. На образовавшемся месте стало пусто и холодно.

– Нормально. Не волнуйтесь, это я не смотрел по сторонам.

Его ответ поразил меня настолько, что я растерянно захлопала ресницами, рассматривая обувь незнакомца, который вел себя совершенно иначе, чем я могла предположить. А где скандал? Где требования возместить ущерб? Я же слышала удар. Значит, задела его, даже если немного, но все же у него могли быть царапины, синяки, или повредилась одежда. Он должен требовать вызвать сотрудников дорожно-патрульной службы, ведь есть пострадавший, а не извиняться передо мной. Потому что мой мозг отказывался верить в существование таких людей.

– Пожалуй, будет мне уроком, – как-то глухо добавил, опуская руки в карманы куртки.

Я не смогла произнести ни слова, только кивнула и посмотрела, как мужчина отошел от машины и, произнеся пожелания хорошего дня, удалился. Вскоре его широкоплечая фигура исчезла за поворотом, а я продолжала пялиться в точку и слушать ритмичный стук сердца.

– Ох, ну и дурочка я…

Прежде чем я смогла выбраться из машины, мой телефон разразился трелью трижды, и каждый раз сын пытался дозвониться до меня. Продолжая гипнотизировать пустоту, я все же заставила ноги и руки двигаться, а голову соображать. Нужно торопиться, пока не стало только хуже. Схватив сумочку, рванула к школе, попутно проверяя, не забыла ли паспорт и поставила ли машину на сигналку. В прошлую субботу, например, забыла выключить фары, и утром меня встретил разряженный аккумулятор. Но убедившись, что все в порядке, я помчалась к зданию и застыла перед дверьми. Набрала воздуха в легкие и толкнула стеклянную дверь новой школы, носящей гордое имя известного спортсмена и тренера Александра Некрасова.

Забирая сыновей из прошлой секции, где у них не сложились отношения ни с учителями, ни с другими учениками, я делала ставку именно на эту школу. Говорили, что здесь собрались хорошие тренеры, способные найти подход даже к сложным ученикам. Говорили, что отсюда будут выходить будущие чемпионы. Но все что мне хотелось получить от школы,так понимание и возможность сделать из моих мальчишек послушных детей, сосредоточенных на учебе и соревнованиях, а не выясняющих отношения с очередным задирой. Что же, в чем-то Аристарховна была права. Мне не хватало крепкой руки для того, чтобы воспитывать двух близнецов с характером, и чем мальчики становились старше, тем сложнее я находила с ними общий язык. Но, кажется, мои надежды разбились еще раньше, чем сыновья начали тренировки.

Я вошла в здание, отмечая первоклассный современный ремонт. Опять же, по слухам, сюда приложил руку очень известный в городе финансовый магнат. Да и не только руку. Благодаря его деньгам и влиянию, в спортивной школе собрались профессионалы, и впередиидущая слава сделала свое дело: чтобы попасть в школу, родители были готовы биться друг с другом. Сюда не брали каждого и то, что мне удалось устроить сыновей, все еще оставалось для меня чудом. Кажется, после этого мое везение закончилось, и началась та самая черная полоса, которая так и не спешила заканчиваться.

– Добрый день, – я поприветствовала охрану и показала документы. – Меня вызвали к директору. Я мама Антона и Андрея Селезневых.

Мужчина в отутюженном форменном костюме кивнул и сверился с записями. Внес мои данные и лишь после того, как убедился, что меня действительно ждут, пропустил, выдавая временный пропуск.

– Второй этаж. До конца коридора, – пробасил он, протягивая пластиковую карточку.

Да, здесь все было очень серьезно. Никаких посторонних с улицы. Даже родителям попасть не так просто. Еще один огромный плюс школе. Когда мои мальчики тренировались, я чувствовала себя спокойно, а они были в безопасности. Мало ли что могло случиться, тем более наш район не отличался особым порядком.

Направляясь по указанному маршруту, я поднялась по лестнице и прошла по коридору, прислушиваясь к своим шагам. Тихо и пусто. Скорее всего, я попала в разгар занятий, поэтому никто не шатался без дела.

В конце коридора я увидела дверь с табличкой "Приемная". Осторожно толкнув, я очутилась в светлом просторном помещении и ахнула, заметив сыновей, сидящих на диванчике. Рядом с ними стояли сумки со спортивной одеждой. Неужели их выгоняют? Что же они натворили? Быстро оценив удрученный, но вполне здоровый внешний вид и отсутствие других ребят поблизости, я приблизилась к сыновьям. Антон первым поднял голову, оторвавшись от телефона, в котором он проходил очередной уровень игрушки, и уставился на меня, пытаясь изобразить улыбку. Андрей, услышав шаги, оторвался от своего смартфона и выглянул из-за плеча брата.

– Привет, ма! – проговорил он, подражая улыбке брата.

Что же, внешне близнецы были как две капли воды, если не знать, как их отличить, то запутаешься. Но я за одиннадцать лет вдоль и поперёк изучила их, и могла легко определить по мимике и жестам кто есть кто.

– Так, вы оба, – сложила руки на бедрах и рыкнула, уставившись в ответ на сыновей; оба разом погрустнели и опустили головы, – что отчудили на этот раз?

Я старалась сдерживаться, но при этом не позволять им одурачить себя. Эта школа была последней надеждой, и если их выгонят, то что мне делать? Куда их перевести? В голове мысли роились ульем разгневанных пчел, у которых отобрали мед.

– Да ничего. – Пожал плечами Антон, который обычно брал лидерство на себя, в том числе, когда защищал себя и брата от моих жалких попыток гневаться.

– Тогда зачем я здесь?

– Мария Степановна? – Из-за спины раздался приятный мелодичный голос, заставивший меня перестать метать в сыновей молнии и медленно обернуться.

– Да. – Я кивнула, рассматривая высокую девушку, облаченную в стильный брючный костюм. Сколько ей лет? Младше меня, это точно. Ее выдавало приятное  лицо с минимумом косметики и без единой морщинки, а также тонкие пальцы, которыми она удерживала планшет.

Освободив одну руку, она протянула мне раскрытую ладонь.

– Я Маргарита Александровна. Директор. Приятно с вами познакомиться.

Кивнув, я пожала ладонь, как это обычно делают мужчины, и уставилась на самого молодого директора, которого когда-либо встречала.

– Пройдемте ко мне. – Она указала на вторую дверь. – Поговорим с глазу на глаз. – Ее улыбка воодушевляла и давала надежду на то, что еще не все потеряно. Возможно, отделаемся предупреждением.

Я шагнула следом, обернулась уже на пороге и грозно глянула на мальчишек, которые, казалось, перестали дышать, провожая нас напуганными и сосредоточенными одинаковыми взглядами.

– Ждите меня здесь.

Они разом кивнули и опустили глаза, рассматривая пол под ногами. Ох, побольше таких минут тишины в моей жизни, и глядишь, сон был бы крепче и седины меньше.