Наследие древних. История одной любви
Впервые за долгое время Ориана не знала, чем себя занять. Вставать и готовить завтрак семье не требовалось. Или же, не обнаружив мужа дома, звонить ему и напоминать, что отдых тоже необходим. Или напоминать Рине о медитациях, особенно важных для юных магов, только начавших постигать целительское искусство.
– Может, остаться в кровати на целый день? – спросила Ориана у тишины, чтобы хоть немного заполнить звуками ставший одиноким дом. – Никогда ведь не получалось заняться ничегонеделанием.
На ум тут же пришли выцветшая краска на заборе, заросшие клумбы, подгнившая доска на крыльце и ещё куча всего. И Ориана даже улыбнулась, испытав облегчение. Работа определённо поможет ей отвлечься от грустных мыслей. А ещё не мешало бы вспомнить и проанализировать поведение Вадима за этот год. Если Райт уверен, что это было спланированное убийство, значит, в силах Ори хоть чем-то помочь следствию.
И она честно вспоминала, пока занималась домашними делами, до которых раньше руки не доходили. Только, как выяснилось, ничего подозрительного в поведении мужа не было. Всё как всегда, кроме, пожалуй, погружения в исследования в последние пару месяцев. И теперь Ориана корила себя за то, что не поинтересовалась, чем же так увлечен Вадим. Даже вчера, пока Райт не спросил о записях, она о них и не вспоминала.
– Хорошая из меня жена вышла! – недовольно проворчала Ори, смахнув пот со лба. – Если бы Вадим и подавал мне какие-то знаки, я бы ничего не заметила!
Чувство тоски и сожаления по мужу медленно, но уверенно сменялось чувством вины. Теперь женщина начала думать, что могла бы помочь предотвратить беду, будь она внимательнее.
– Нет, так дело не пойдёт! – Отложив в сторону тряпку, которой протирала пыль, Ори решительно направилась в спальню. – Нужно немного прогуляться и развеяться. На свежую голову и думается лучше.
* * *Райт специально выбрал обеденное время, чтобы посетить спецотряд целителей. Возможно, он бы и не решился сделать то, что задумал, если бы так не сложились обстоятельства. Однако медлить было нельзя, вскоре целители отправляются назад в столицу.
Зайдя в выделенное им больничное крыло, а вернее, в полуподвальное помещение, маг на некоторое время задержался у входа. Он сюда еще ни разу не спускался, поэтому не знал, где искать нужного специалиста. Но тот сам нашёлся, выйдя к нему на встречу.
– Лест Арик, я как раз ищу вас! – Прежде чем целитель сумел понять, что происходит, Райт подхватил его под руку и вернул в комнату, из которой тот вышел. – Мне нужно с вами поговорить.
– И вам всего доброго, лест Райт, – с иронией в голосе поздоровался худощавый целитель. – А разговор не может подождать? А то очень кушать хочется.
– Это не займёт много времени, – заверил маг, окинув комнату заинтересованным взглядом, и, приметив колбы для забора крови, заметно обрадовался: – Скажите, та кровь, которую пожертвовали целители и другие горожане для вакцины, всё ещё у вас?
– Пока да, но сегодня мы её утилизируем. – Лест Арик подозрительно сощурился. – Мы хранили её на всякий случай, если вдруг вирус не будет окончательно уничтожен. Теперь же, когда стало ясно…
– А кровь нары Тарины Кант у вас тоже имеется? – перебил его Райт, из-за чего серые глаза целителя наполнились недовольством.
– Я точно не помню, – ответил он, с независимым видом скрестив руки на груди. – Вроде бы была такая особа. А вам зачем?
Подойдя к столу с колбами, Райт взял лежащий рядом скальпель. Повертев его, маг пропустил по металлической поверхности свою магию, и по скальпелю пробежали красно-оранжевые искры. Затем Райт порезал палец и принялся деловито сцеживать кровь в одну из колб.
– Что вы делаете?! – поразился целитель, качнувшись в сторону незваного гостя, но так и не сдвинувшись с места.
– Я хочу, чтобы вы узнали, являюсь ли я родственником нары Тарины, – пояснил Райт и, удовлетворившись количеством отданной крови, прижал к пальцу платок. – Кровь всегда признает родню.
– Но я не имею права сделать это без разрешения её матери! – возмутился лест Арик. – Да и сама девушка совершеннолетняя.
– Ещё нет. – Спокойно достав из внутреннего кармана куртки серебряную бляху, на которой был выгравирован сокол, окруженный вязью рун, Райт спросил: – Теперь ваша совесть будет спокойна?
– Вы превышаете служебные полномочия. – Целитель еле заметно скривился. Знаку, который давал его хозяину возможность повелевать магами разных служб, лест Арик воспротивиться не мог.
Безразлично пожав плечами, Райт протянул ему колбу. Целителю ничего не оставалось, кроме как принять её.
– Результаты будут завтра ближе к обеду, – сказал он, запечатывая узкое горлышко.
– Замечательно, – одобрил Райт и напомнил: – А теперь клятву.
В глубине души шевельнулись досада и лёгкая обида, но лест Арик усилием воли подавил эти чувства. Когда он, ещё будучи студентом, выбирал направление в целительстве, то знал, что будет нелегко. И не из-за трудной работы, а из-за недоверия к тем, кто работает напрямую с кровью. А самое забавное, что, по сути, все целители сталкиваются с ней. Раны, женское недомогание, роды… И только исследовательскому отделу приходится ловить на себе подозрительные взгляды.
– Да, конечно, не беспокойтесь, – спокойно отозвался целитель и подвернул рукав рабочего халата.
На запястье с внутренней стороны был вытатуирован рунический круг с заложенными в него словами клятвы о неиспользовании крови дающего во вред. Мужчине оставалось только влить в татуировку каплю магии и произнести полное родовое имя того, у кого делался забор. Когда все формальности были исполнены, Райт пообещал зайти в оговоренное время и быстро покинул целителя.
Все эти дни, занятый расследованием, а точнее, изучением личных дел и лазаньем по развалинам и близлежащей местности, маг редко вспоминал Ориану и Тарину. Но вчера, поговорив с Ори и узнав, что девушка уехала, тут же решил докопаться до правды. Райт и сам не знал, чего он больше хочет: подтвердить свои предположения или же убедиться в ошибочности выводов. Так или иначе, завтра он всё узнает и только тогда будет решать, что делать дальше. А пока его вновь ожидали отчёты и допрос всех, кто хоть немного знал погибших.
Город небольшой, и команде Райта придется опросить каждого. Ну, может, кроме младенцев.
Он как раз направлялся к вдове Блеза Нариха, когда столкнулся с ней при выходе из больницы.
– Нара Нарих, приветствую вас! – поздоровался Райт, кивнув женщине. – Я как раз собирался идти к вам.
– Доброго дня, лест Леард! – Медичка изобразила что-то отдалённо напоминавшее книксен, так как на руках у неё сидел беспокойно крутящийся ребёнок. – Можете обращаться ко мне по имени. Астах, посиди спокойно хоть пять минут! – попыталась она призвать сына к порядку.
– Гулять! – возмущенно пискнул тот и недовольно насупился.
Виновато посмотрев на мага, женщина попыталась уговорить малыша немного потерпеть. Но тот ещё больше расхныкался и принялся вырываться из рук матери.
– Может, выйдем в парк? – предложил Райт, когда мальчик громко разревелся. – Ваш сын сможет побегать по траве, пока мы беседуем. Ну как, малыш, пойдем гулять в парк? – Маг обезоруживающе улыбнулся, показывая, что его совсем не стоит бояться.
– Гу-улять! – повторил за ним ребенок, всхлипнув.
Матери ничего не оставалось, кроме как проследовать за Райтом на улицу.
– Простите, так неудобно получилось, – смутилась нара Нарих, опустив сына на землю. – Астах обожает бегать по улице и совершенно не терпит замкнутых пространств.
– У вашего сына русые волосы, – задумчиво произнес Райт, наблюдая за резвящимся ребенком. – Кто-то из ваших предков обладал большим процентом крови тайхаров? Вы ведь с мужем темноволосые.
– Если это и так, то мне ничего не известно, – ответила женщина, присаживаясь на скамейку. – С моей стороны точно все были темноволосыми. А вот о родословной Блеза я мало что знаю. Как-то раньше не интересовалась этим, а теперь… – Замолчав, вдова сжала пальцы в кулаки.
– Нара Нарих, я сочувствую вашему горю, но мне нужно задать несколько вопросов.
– Да-да, конечно, я слушаю вас!
Несколько мгновений помолчав и успев за это время оценить эмоциональное состояние женщины, Райт спросил:
– Вы можете мне рассказать о последних месяцах вашей совместной жизни? Были ли какие-то странности в поведении нара Блеза?
– Нет, не припомню. – Женщина нахмурилась и бросила обеспокоенный взгляд на сынишку. – Если только не считать за странность то, как много он работал. Но Блез всегда был таким, сколько я его знала.
– Он ведь на двенадцать лет старше вас? – уточнил Райт, достав блокнот и ручку. Перехватив удивлённый взгляд собеседницы, коротко пояснил: – Привычка.
– Да, мы познакомились, когда я проходила преддипломную практику. Мне даже кажется, что я влюбилась в него с первого взгляда. Но Блез ни разу не показал, что что-то чувствует ко мне, пока я не получила диплом. Он потом говорил, будто не хотел, чтобы кто-то сомневался в моих профессиональных качествах.
– Почему? – спросил Райт, хотя и так уже знал ответ. Досье на погибших лежало у него на столе.
– Потому что Блез был руководителем практики, – пояснила нара Нарих и грустно улыбнулась. – Кстати, на нашей свадьбе присутствовала только его младшая сестра с мужем и детьми. Оказалось, что их родственники живут в восточной части империи. А вы ведь прекрасно знаете, как там размывает дороги по весне. К сожалению, ждать мы не могли, я уже носила под сердцем нашего первенца.
– А потом вы переселились сюда?
Задавая вопросы вдове, Райт поймал себя на мысли, что с большим удовольствием послушал бы рассказ Орианы о её жизни. А ещё выпытал, за что она с ним так поступила и почему настолько ненавидела, раз решилась провернуть весь этот спектакль с влюблённостью. Правда, не похожа Ори на холодного и расчетливого человека. Или же он снова пытается обмануться на её счет? Поверить, что бывшая возлюбленная лучше, чем есть на самом деле?
– …а я работаю с нарой Кант, – сказала женщина, вырвав Райта из задумчивости. – Но с ней у нас только деловые отношения. Нара Кант придерживается старого правила, что старший целитель не должен опускаться до панибратских отношений с медиками.
– А как вы к этому относитесь? – Маг вновь сделал пометку в блокноте.
– Конечно же поддерживаю! – слишком горячо, по мнению Райта, заверила нара Нарих. – Иногда от ровных отношений устоявшейся целительской пары зависит жизнь пациента. Поэтому мы никогда не отмечаем вместе праздники и вообще не проводим совместно время, кроме как на работе. Но это совершенно не мешало Блезу и Вадиму быть лучшими друзьями.
Райт удивился, как свободно нара Ринада назвала чужого мужа по имени. Даже если он был другом её супруга, это выглядело довольно странно. А потому решил прояснить для себя этот момент:
– Наверное, нар Кант был частым гостем в вашем доме?
– Нет, что вы! – Женщина даже руками взмахнула, подчеркивая абсурдность вопроса. – Они с Блезом или работали в лаборатории, или же могли посидеть в ресторане. А такие случаи, когда нар Кант оставался у нас на чай, я могу по пальцам пересчитать.
Сделав еще одну пометку в блокноте, Райт пристально осмотрел вдову, пока та отвлеклась на сына. Нара Нарих была довольно симпатичной женщиной. Даже он, всегда предпочитавший блондинок, обратил бы на неё внимание. Мог ли Вадим Кант также заинтересоваться миловидной женой лучшего друга?
«Нужны сплетни», – решил Райт. Он тут же подумал об Алисии Мирской, являвшейся мастерицей по части сбора разнообразных слухов, и вновь вернулся к беседе с вдовой.
Глава 6
И мысли чёрные по венамУскорят злобы кровоток.Что было – всё покрылось тленом:Улыбки, смех, любви глоток…Исалия, дом леста Райта фор Леарда, виконта ТавергаЛеста Арилеса фор Леард откровенно скучала, сидя в роскошной гостиной столичного особняка. Сейчас она могла бы брать уроки фехтования или метания ножей, а может, стрельбы из арбалета с зачарованными болтами. В общем, приятно проводила бы время, если бы её наставник не сломал ногу, поскользнувшись на мокрых плитах. Девушка уже много раз говорила отцу, что стоит сменить этот неприлично дорогой напольный мрамор на что-нибудь более удобное, пусть и не столь вычурное. Но нет же, виконт Таверг заупрямился, не желая терпеть в доме лишний шум. И теперь Арилесе приходилось страдать из-за его несговорчивости!
Причём отец вполне может сменить учителя, решив, что тот не такой уж и профессионал, если его даже мокрый пол сумел победить. Фыркнув от этой мысли, девушка скрестила руки на груди и откинулась на спинку глубокого кресла. В общем, приняла такую позу, от которой её наставница по этикету пришла бы в священный ужас. Но юной лесте было всё равно, она находилась в печали от вынужденного безделья.
Леса, как называл её отец, унаследовала от матери дар водной магии. И довольно сильный, надо сказать! А вкупе с миловидной внешностью и прекрасной родословной девушка автоматически становилась весьма желанной добычей на ярмарке невест. Арилеса никогда не задумывалась об этом, пока года три назад всё та же наставница по этикету не пригрозила, что девочка рискует остаться без мужа, если не заимеет хорошие манеры. А затем с чувством собственной значимости поведала ученице, как это важно – сделать выгодную партию.
Вот тогда Арилеса и взбунтовалась! Клятвенно пообещала, что лучше будет работать в горной местности, призывая воду в деревушки, чем хвастаться своим даром перед аристократами, изредка создавая водные фигурки. А потом месяц донимала отца, твердя, что станет боевым магом. Возможно, у неё бы ничего не вышло, если бы не вмешалась бабушка.
Леста Ольяса пришла в ужас от желания внучки рисковать своей жизнью. И заявила, что Райт как ответственный отец такого не допустит. Как обычно, стараясь сделать всё наперекор матери, виконт удовлетворил просьбу дочери и даже нанял ей учителя. Правда, строго следил за тем, чтобы она не пострадала.
С тех пор Арилеса прилежно посещала занятия. Она привыкла к тому, что её день расписан по часам, и сейчас не представляла, как распорядиться неожиданно свалившимся на неё свободным временем.
– Может, ремонтом заняться? – спросила сама у себя девушка, обозрев скептическим взглядом комнату.
Стены, выкрашенные в зелёный цвет; паркетный пол, радовавший взгляд приятным золотистым оттенком; большой ковер овальной формы и удобная мебель – всё это явно намекало, что в замене не нуждается. Вздохнув, Леса приподняла одну ногу над полом, покачала ею в воздухе и, поняв, что мается дурью от безделья, резко встала с кресла.
– И надо же ему было уехать в этот… – Девушка попыталась вспомнить название той глуши, куда понесло её обожаемого отца. – Северг, точно! Мог бы и меня с собой взять, а не оставлять тухнуть в столице. И ведь, как назло, Каил уехал в поместье, а Марика умудрилась простудиться… Даже друзья меня бросили!
Топнув ногой от злости, Арилеса пришла к выводу, что нужно срочно чем-нибудь себя занять. И как раз в это время из приоткрытого окна раздался звук подъезжающего магмобиля. Удивившись тому, что к ним кто-то мог пожаловать, девушка осторожно выглянула на улицу. Рассмотрев герб на одной из дверей, она тут же отпрянула назад.
– Нет, нет и нет! – яростно зашипела Арилеса, отступая к двери. – Вот с ней видеться я точно не желаю! Мерзкая…
Не договорив, она выскользнула из гостиной и быстро взлетела по лестнице, стремясь спрятаться в своей комнате. Правда, сразу же передумала, сообразив, что там её мигом найдут. А значит, нужно придумать что-то ещё!
Секунда на раздумье, и Леса уже несется к покоям матери. С тех пор как виконтесса Таверг умерла, они так и стояли закрытыми. Вернее, их никто не запирал, просто туда не заходили, кроме как для уборки. А значит, есть шанс, что там девушку искать не будут.
Когда Арилесе исполнилось шесть, отец отвел её в покои матери, чтобы девочка смогла удовлетворить своё любопытство. Портрет покойной виконтессы висел в библиотеке, но малышке хотелось увидеть и более личные вещи. В тот день она провела в комнате несколько часов, забрала с собой расчёску, карманное зеркальце и любимую брошь матери. После этого девочка больше никогда не возвращалась сюда. Ну, кроме этого раза…
Чтобы не встречаться с лестой Фионой фор Маренд, Арилеса была готова залезть даже в курятник! Правда, она слабо представляла, как он выглядит, но, по словам неизменной наставницы по этикету, это было поистине ужасное место.
– А ведь ничто не предвещало беды! – тихо пробурчала девушка, медленно пересекая темную гостиную.
Зашторенные гардины пропускали лишь узкую полоску света, оттого приходилось прилагать некоторые усилия, чтобы не споткнуться о расставленную мебель.
Приоткрыв дверь в спальню, Леса нерешительно потопталась и тихо сказала:
– Я здесь совсем немножко побуду, пока эта хищница не покинет наш дом.
Фиона фор Маренд слыла опасной женщиной, в первую очередь для неженатых состоятельных мужчин. Будучи младшей дочерью графа, она ещё в юности вышла замуж за мужчину вдвое старше себя, да ещё и практически не обладавшего кровью тайхаров. Спустя лет пять женщина стала счастливой вдовой и, как ни странно, вновь принялась искать себе мужа, хотя предыдущий оставил ей приличную сумму в наследство.
Отец Арилесы был четвертой попыткой лесты Фионы. Она уже несколько месяцев добивалась его внимания. В высшем свете, по словам Каила, уже делают ставки на то, чем вся эта история закончится. Леса так бы не переживала, если бы вдовствующая баронесса не повадилась навещать её, надеясь через дочь подобраться к самому виконту.
На свою беду, леста Фиона совершенно не понравилась Арилесе. Девушка была не против, чтобы в её жизни появилась женщина, способная заменить мать. Но явно не та, в глазах которой читается плохо скрытый расчёт! После первого же визита вдовствующей баронессы Леса честно предупредила отца, что переедет жить к бабушке и дедушке, если он додумается сделать предложение этой неприятной лесте.
Звук открывшейся двери вырвал Арилесу из воспоминаний, заставив вздрогнуть и насторожиться.
– Леста Арилеса? – раздался из гостиной голос одной из горничных. – Леста Арилеса, вы здесь? К вам в гости пожаловала баронесса Войская.
Поняв, что прислуга вознамерилась найти юную хозяйку во что бы то ни стало, раз заглянули даже сюда, Леса непримиримо поджала губы. Так просто сдаваться она точно не намерена! Тихо скользнув к кровати, она юркнула под неё. И тут же наткнулась на что-то рукой. Ощупав неизвестный предмет, девушка пришла к выводу, что это книга.
«А вот убирать здесь можно было и лучше, – недовольно подумала она, ощутив также и приличный слой пыли. – Как только эта надоеда уедет, сразу же проведу воспитательную беседу! Или они думают, что раз мне всего пятнадцать лет, то я не в состоянии приструнить прислугу?»
Пока она строила планы, прошло весьма много времени. Понадеявшись, что леста Фиона уехала, Арилеса покинула своё убежище. Осторожно выглянув в коридор, девушка увидела свою горничную.
– Карита, она ушла? – тихо спросила Леса.
– Леста Арилеса, так вот где вы были! – воскликнула горничная, всплеснув руками. – Только посмотрите, на кого вы похожи! Вся в пыли, чумазая, словно трубочист.
– Карита, прекрати вопить! – Леса опасливо посмотрела по сторонам. – Отвечай на мой вопрос.
– Да уж минут десять как отбыла, – ответила горничная, строго сверкнув на неё глазами. – Видно, что разозлилась знатно. Смотрите, как бы не нажаловалась лесте Ольясе.
– Переживу. – Девушка пренебрежительно махнула рукой и только тогда вспомнила, что держит свою находку. – Кстати, кто убирает покои моей мамы? Не мешало бы лишить…
Договаривать она не стала, наконец рассмотрев, что это совсем не книга, а тетрадь в толстом переплете. Бабушка рассказывала, что раньше было модно записывать какие-то мысли или стихи. Открыв тетрадь, Леса увидела на первой, пожелтевшей от времени странице выведенную красивым женским почерком надпись: «Ванесса фор Леард». Сердце тут же болезненно сжалось, а руки заметно задрожали. Перевернув ещё одну страницу, она осторожно провела по исписанному листу кончиками пальцев.
«Это что же получается, я нашла мамин дневник?» – удивилась Арилеса.
«Моей еще не рождённой, но уже горячо любимой дочери!» – гласило первое предложение. Охнув, девушка сморгнула набежавшие на глаза слёзы и прижала раскрытую тетрадь к груди.
– Леста, что-то случилось? – обеспокоенно спросила горничная.
– Нет, все хорошо, – заверила её Леса. – Я иду к себе в комнату, нужно умыться и сменить платье. А ещё… ужинать я буду тоже у себя и до этого момента прошу меня не беспокоить.
Не дожидаясь ответа, девушка поспешила в свои покои. А там, бережно протерев тетрадь от пыли носовым платком, оставила её на прикроватной тумбочке. Пока Леса умывалась и переодевалась, ладони еле ощутимо покалывало от нетерпения. Хотелось быстрее взять дневник и прочесть послание, которое для неё оставила мать. И судя по всему, оно будет объемным, иначе это была бы не тетрадь, а конверт.
Усевшись на кровать и подоткнув под спину подушку, Арилеса вновь открыла дневник и с лёгким волнением принялась читать.
«Я знаю, что мне недолго осталось. Чувствую, что умру, как только подарю тебе жизнь. Эта уверенность появилась несколько месяцев назад. И если честно, поначалу я испугалась и постоянно донимала целителя просьбами осмотреть меня. В итоге бедолага прописал мне успокоительное от нервов, твердя, что беременность – это не болезнь. А я… смирилась.
Когда знаешь, что вскоре умрёшь, жизнь начинает восприниматься совсем по-другому. А совершённые тобой поступки открываются в новом свете. И то злодеяние, которое я совершила… Ох, милая, если бы ты только знала, как же я сожалею!»
Нахмурившись, Арилеса отложила тетрадь и по старой привычке принялась покусывать нижнюю губу. Слова матери взволновали её, вызвав чувство тревоги. Подтянув колени к груди, девушка некоторое время смотрела на пожелтевшие страницы дневника, словно не решалась его взять. Но вскоре любопытство пересилило, и Леса вернулась к чтению.
«…По правде, мне бы стоило во всём признаться Райту, но я струсила. Да, именно так и есть! Поэтому и пишу это послание, вместо того чтобы откровенно поговорить с мужем. Боюсь, это уже ничего не исправит, но, по крайней мере, облегчит мои муки совести. Пусть даже он прочтёт признание уже после того, как я умру.
Не желаю видеть в его глазах презрение и ненависть!
Пусть и любви во взгляде Райта, обращенном ко мне, тоже не было, зато я могла там увидеть уважение. Которое совсем не заслужила.
Не буду больше ходить вокруг да около, а перейду к самому главному.
Моя милая Арилеса, я хочу рассказать тебе историю своего преступления, которая началась во времена нашего с твоим отцом обучения в академии. Тогда я была слишком юной и самовлюблённой. Но в этом не было ничего удивительного. Ведь мне с самого детства твердили, какая я умница и красавица. Да и жениха выбрали под стать. Средний сын маркиза Лазарского был моим одногодкой и выгодной партией. И я настолько уверилась в нашем совместном будущем, что даже не могла подумать о чём-то другом.
Если быть до конца честной, то тогда я не была влюблена в твоего отца. Меня воспитывали довольно практичной особой. Я знала, что такое долг перед семьёй и положение в обществе. И это казалось самым главным в жизни. Но твой отец был другим. Райт очень часто слушался велений сердца, а не разума, чем вызывал во мне искреннее недоумение, а иногда и раздражение.
Он был категорически против договорного брака и поначалу пытался поговорить со мной, пытаясь перетянуть на свою сторону. Вот только понимания от меня не дождался. И вскоре решил действовать иначе. Он встречался с сокурсницами, гулял с друзьями по кабакам, ввязывался в драки. Благо при этом не забывал учиться, поэтому преподаватели хоть и ворчали, но об исключении Райта речи не заходило.
Если скажу, что такое поведение жениха меня не задевало, то совру. Мне было неприятно видеть всю эту череду девиц, побывавших в его постели. Но из-за вбитого в меня с детства воспитания устроить скандал я не могла. Приходилось тренировать выдержку и всё время напоминать, что Райт ещё слишком молод.»
– А я и не знала, что папа не хотел жениться на маме, – прошептала Арилеса, прижав к груди раскрытую тетрадь. – Правда, не понимаю, почему. Она ведь была невероятной красавицей. А бабушка рассказывала, как гордилась такой невесткой. Хотя, если всё дело в договорном браке, отца я тоже могу понять.
Девушка, как и её отец, терпеть не могла условности и ограничение свободы выбора. Поэтому, как бы неприятно ей ни было узнать про некоторые аспекты взаимоотношений родителей, винить отца она не могла.
«Первым тревожным звоночком стали расползающиеся слухи о том, что Райту в ухаживаниях отказала какая-то целительница. Поначалу я не придала этому значения и даже мысленно похвалила неизвестную мне девицу, у которой хватило ума понять, что кроме интрижки ей ничего не светит. Вот только Райт не пожелал отступать. И чем больше та магиня сопротивлялась, тем сильнее он добивался встреч с ней. Мне даже впервые пришлось одёрнуть его, указав на недопустимость такого поведения. Ведь у целительницы уже был молодой человек.