Спиридон подвёл ко мне Афину, и пришлось взгромождаться в седло, маскируя матюки шипением сквозь зубы – больно-то как!
– Ваше благородие! – услышал я Малышко. – А здесь не только мука и зерно. Золото тоже везут!
Понятно: либо какой помещичий дом «обнесли», либо церковь.
– Возьми с собой что-нибудь, и хватит. Некогда!
Блииин! Как больно кричать-то!
Встречаемся с армией Багратиона
Около часа шли довольно проворно, но почувствовал себя уже совершенно хреноватенько.
Бок-то я перемотал суррогатным бинтом из своего личного «индпакета», и Гафару кусок льняного бинта отжалел, но ткань достаточно быстро пропиталась кровью и всю её не держала.
А вокруг, как назло, сплошная равнина – спрятаться негде. При всём при этом сильно не исключено, что погоня висит на плечах. В деревеньках, что пару раз попались по пути, останавливаться было крайне чревато.
Подходящая рощица попалась часа через полтора – туда и свернули. Вряд ли у французов, если они даже преследуют до сих пор, имеется «следопыт», который сможет определить, куда мы подевались – развилок по пути хватало. Вероятно, ушли, и можно будет отдышаться.
Костра не разводили и перекусили хлебом, салом и луком. Голландец от предложенного сандвича отказался. Ну и хрен с тобой совсем – была бы честь предложена.
В отсутствие даже местной медицины пришлось просто обработать свою рану водкой и запеленать в новый бинт.
А ребро-то как минимум треснуло. А может быть, и перелом… Правда, как я слышал в предыдущей жизни, даже сломанное ребро срастется без всякого гипса – был бы покой организму. Да где ж его взять, покой этот? Сутки, если не двое до своих добираться. И это на большое везение рассчитывать надо.
Хотя – война. В самом деле что-то происходит с болевым порогом: «дома» я бы точно неделю охал на кровати после такой травмы, а сейчас… Ну да, больно, однако терпимо. Крови потерял где-то граммов двести-триста – тоже не фатально. Как-то сдавал свои пол-литра на донорском пункте – ничего, особенного дискомфорта не почувствовал. Как сейчас помню: вышел из центра по приёму, зашёл в ближайший магазинчик, купил бутылку пива с парой сосисок, и употребил всё это по дороге к троллейбусной остановке. Как бомжара какой. Видели бы меня тогда ученики…
Но никаких головокружений или слабостей точно не наблюдалось.
Как, впрочем, и сейчас. А бок, зараза, болит.
Наверное, можно на часик задержаться, отдохнуть ещё. До жути не хочется снова трястись в седле, а ведь всё равно придётся. И никуда от этого не денешься. А может, разумнее до темноты здесь задержаться? То есть до сумерек. Ночь должна быть относительно светлой…
– Ваше благородие! – появился из кустов оставленный в дозоре егерь Морозов. – Всадники на дороге.
– Много?
– Да десятка три наберётся.
– Наши или французы?
– А это извиняйте – не разобрался я.
– Ладно, пойдём. – Я поднялся и, прихватив оптику, отправился к опушке.
Даже невооружённым глазом можно было разглядеть коричневые мундиры кавалеристов, а в подзорку стало ясно видно, что это гусары. Неужели ахтырцы? Значит, Багратион на подходе к первой армии, вырвался всё-таки из ловушки, которую ему готовили.
– Бери коня, – обратился я к Морозову, – и скачи к ним. Это наши. Пусть подождут – сейчас присоединимся.
– Есть! – бодро ответил солдат и отправился выполнять приказ.
Я же вернулся к отряду и скомандовал собираться. Вроде закончились наши мыканья.
Когда мы показались из рощи, навстречу уже скакали трое однополчан легендарного Дениса Давыдова вместе с моим егерем. Вот будет смеху, если «Сам» с ними.
Всё-таки красивая форма была у кавалеристов в те времена, а у гусар особенно. Я невольно залюбовался на приближающихся всадников.
– Поручик Ахтырского гусарского полка Мокроусов, – козырнул подъехавший офицер.
– Капитан Первого пионерного Демидов, – представился я. И, предупреждая расспросы, продолжил: – Возвращаемся после атаки на переправу. А вы куда путь держите?
– Ведём разведку для седьмого корпуса.
– В таком случае вам, вероятно, пригодится и наша информация.
– Внимательно слушаю, господин капитан.
– В двадцати верстах на запад по этой дороге мы разгромили вражеских фуражиров. Но нескольким кавалеристам удалось уйти. Они наверняка уже вернулись с подмогой и, возможно, организовали погоню. Так что следовать в данном направлении дальше вашему отряду чрезвычайно рискованно.
– Хотите испугать ахтырских гусар? – удивлённо посмотрел поручик. Именно удивлённо – белый крестик в петлице не позволял подозревать меня в трусости.
– Ни в коем случае, но есть ли смысл рисковать? Ведь основная задача вашего отряда, если не ошибаюсь, разведка.
– Разумеется.
– Так у нас есть вся необходимая вам и вашему командованию информация, касающаяся этого направления. С удовольствием поделюсь ею по дороге. Если, конечно, не возражаете против такой компании по пути.
– Это меняет дело, – тут же кивнул гусар, – присоединяйтесь!
Мы повернули лошадей к дороге, но тут Мокроусов разглядел в нашей компании голландца.
– А это кто, господин капитан?
– Пленник. Лейтенант Ван Давль. Из гвардейских улан Бонапарта. Взяли его вчера при уничтожении моста через Днепр.
– Так мост уничтожен? – оживился поручик. – Вы уверены в этом?
– Мост взорван, но французы у нас на глазах наводили рядом понтонный. Так что переправа задержана, но не сорвана. Теперь неприятель к каждой реке заранее подходит с понтонным парком.
– Да, да – вся армия наслышана о геройствах ваших коллег-пионеров, – доброжелательно улыбнулся мне гусар. – Вы ведь наверняка знаете о том фейерверке на Немане, когда сожгли переправу, да ещё и огнём написали на склоне горы французам: «Добро пожаловать в Ад!»?
– Знаю, разумеется, – очень не хотелось продолжать разговор на эту тему. – Простите, господин поручик, несколько неловко в долгой совместной дороге общаться с использованием чинов… Меня зовут Вадим Фёдорович…
– Борис Алексеевич, – обозначил поклон мой собеседник, – весьма рад знакомству.
– Так куда мы теперь проследуем, Борис Алексеевич? Какие планы?
– Учитывая вашу информацию – можно возвращаться. Тем более я смотрю, вы ранены и везёте пленного офицера. Только следуем мы в штаб генерала Раевского. У вас не будет возражений?
