Шпага императора

– Знаю, барин – пять вёрст отсюда.

– Отведёшь?

– Да как Бог свят! – даже дёрнул связанными руками, чтобы перекреститься.

– Вадим Фёдорович! – обернулся ко мне Давыдов. – А не проехаться ли нам с этим варнаком? Вроде не врёт.

– У меня всё же есть задание командования – наблюдать берег Каспли и просигналить ракетой, в случае попытки французов там переправиться. Я, кстати, хотел попросить, Денис Васильевич, с десяток ваших молодцов. Очень бы помогли мне в этом деле настоящие кавалеристы – появляется возможность сходить в ближнюю разведку на тот берег.

– Какие вопросы. Вадим Фёдорович! – расплылся в улыбке поэт-партизан (вернее, пока ещё, конечно, не партизан, но я ведь знал и помнил его именно в этой ипостаси). – Бекетов!

К нам подскочил поручик, буквально «евший» обожающими глазами своего командира:

– Слушаю, Денис Васильевич!

– Я с двумя десятками наших ребят отправляюсь на выручку к Светлову…

– Он жив?! – не сдержался поручик. – Я с вами!

– Погоди! – досадливо поморщился подполковник. – Ты вместе с остальными поступаешь в распоряжение господина Демидова. Все его приказы выполнять, как мои. Понятно?

Бекетову явно было понятно, но восторга такая перспектива у молодого гусара не вызывала. Для кавалериста, а тем более гусара, попасть под начало представителя инженерных войск – чуть ли не унизительно: эти, мол, инженеришки, что-то там роют, строят… А мы же ведь в атаку на пушки и штыки ходим…

– Не хмурься, Митя! – Для подполковника тоже не осталась незамеченной игра чувств на лице молодого поручика. – Подумаешь: несколько часов будешь в подчинении не у Давыдова, а у Демидова – есть о чём горевать!

– Тем более, Дмитрий… – Я сделал паузу, надеясь, что молодой человек подскажет своё отчество.

– Дмитрий Алексеевич, – хмуро буркнул поручик.

– Вадим Фёдорович. Очень приятно познакомиться.

– И мне приятно, – неискренне выдавил из себя юноша.

Был он действительно совсем молод – лет двадцать с небольшим хвостиком. Невысок, так же как его командир, но если у того усы явно были «визитной карточкой» лица, то у Бекетова – лишь слегка обозначены полоской вдоль верхней губы. В остальном… Ну, парень и парень. Я и женскую-то внешность описывать не мастер, а уж мужчин… Нос, глаза, губы, скулы… Что ещё? Цвет волос и их густота… В общем, хреновый бы из меня вышел составитель фотороботов – ни одного бы преступника по моему описанию не поймали…

Кстати: «Бекетов». Не он ли один из предков великого и забытого русского химика, что составил так называемый «Ряд активности металлов», что висит над доской в любом кабинете химии постсоветского пространства?

Но не спросишь же: это не ваш ли сын или внук станет замечательным химиком?

Тем более что идею исследований в данной области я ещё и сам упереть могу, и будет «Ряд Демидова», а не ещё кого-нибудь.

– Так вот, Дмитрий Алексеевич, – продолжил я, – очень бы пригодились ваши гусары для разведки противоположного берега реки. Возможно, что там собираются значительные силы противника. Задача моей группы – подать сигнал при начале переправы через Касплю, но всё-таки хотелось бы узнать о наличии там значительных сил французов заранее. Понимаете?

– Так что, Митя, не на прогулку отправляешься, – поддержал меня подполковник.

Бекетов вроде проникся важностью своей роли, и лицо его потихоньку светлело.

– Денис Васильевич, – обратился я уже к Давыдову, – осмелюсь предложить вам в помощь местного «лешего», Спиридона – знает в этих лесах каждую тропку, следопыт отменнейший. Из лука стреляет, как сам Аполлон… – Хотелось добавить про то, что может отстреливать яички у летящего комара, причём на выбор – правое или левое, но я не был уверен, что собеседники оценят столь грубую аллегорию – аристократы всё же.

– Буду вам весьма признателен, – расцвёл гусар, – а верхом он ездит?

– Не так, как ваши орлы, но вполне сносно. Можете не беспокоиться на этот счёт.

– Тогда ещё раз: спасибо! Очень пригодится нам такой проводник.

– И вам спасибо за помощь – моему отряду обещали придать несколько казаков, но пока у начальства руки до этого не дошли. А конная разведка настоящими кавалеристами в нашем деле дорогого стоит. Кстати: а как вы собираетесь перевозить языка? У него же руки связаны.

– Перевозить кого?.. – явно было брякнуто слово не совсем понятное ахтырцу.

– Языка, – поспешил пояснить я. – Пленный, от которого можно получить информацию. Пришёл вот в голову такой термин…

– Весьма остроумно, – ухмыльнулся гусар, – и точно. Стихи не пишете, Вадим Фёдорович?

– Бывает. Но с вашими не сравнить.

– А вы и о моих слышали? – Давыдов совершенно конкретно напрашивался на комплимент.

– Конечно. К одному даже мелодию подобрал. Если следующая наша встреча состоится в более спокойной обстановке – рискну предложить вам послушать этот романс…

– Ого! Пренепременно! Может, ваш вариант и получше моего окажется. А какой романс?

– Не будете обижаться, если я вас поинтригую на этот счёт до следующей встречи?

– Ах, так? Потерплю, конечно. Но вы обещали. Да?

– Не отказываюсь. Так что, «разбегаемся»?

– Странно вы говорите, Вадим Фёдорович. Непривычно, но понятно…

– А можно сказать: «экстрактно»? Коротко и по сути дела.

– Пожалуй, да. По-военному. – Давыдов задумался не более чем на секунду. – Значит, с меня три десятка гусар во главе с Митей, а с вас «язык», как вы его весьма метко назвали, и проводник. Обмен вполне достойный. А насчёт перевозки вашего бандита не беспокойтесь – руки ему развяжем, верхом посадим. А удрать от моих гусаров ни одному крестьянину не удавалось и не удастся. Его, в случае чего, даже саблей рубить не будут – догонят и кулаком в ухо…

– Понятно. То есть за вас можно не беспокоиться. Только не будете ли любезны выполнить ещё одну мою просьбу?

– Слушаю.

– Отправьте отряд господина Бекетова к реке заранее. Сами. Нам ведь ещё своего боевого товарища похоронить надо…

– Всё понял! – Давыдов отправился к поручику и, судя по всему, весьма недвусмысленно поставил тому боевую задачу.

Честно говоря, меня волновало отнюдь не наблюдение берегов Каспли – я хоть и вполне прилично передвигался на спине Афины, но…

Не случайно Пётр Великий в своё время издал указ на тему: пехотным офицерам в расположение частей кавалерийских верхом не являться, ибо своей посадкой, как собака на заборе, они только смех и презрение у нижних чинов кавалерии вызвать могут… Ну что-то в этом духе.