Мишени, три маленькие желто-красно-синие кружочка в один вертикальный ряд, уже висели на дальней от входа стене. Стена закрыта плотным материалом, что-то типа твердого спрессованного поролона. «Это на случай промаха», – догадался Сергей.
Несмотря на то, что до мишеней было метров тридцать, все же, прикрыв один глаз ладонью и смотря в просвет между пальцами, Сергей смог их разглядеть. Они очень напоминали борцовский круг. У того в центре также есть красная точка, где сходятся борцы для схватке. Но дальше, конечно, существенная разница. У стрелка в центре круга все заканчивается, а у борцов все только начинается!
Рядом с тем местом, где стоял Сергей, стена была также укрыта плотным поролоном. После разминки те, кто вошел в зал с деревянными луками, направились к ней, а вот те, кто собирал луки, пошли к тренажерный угол, где лежали черные квадраты плотной резины. На них ставили гири и гантели. Ребята стали брать эти квадраты и носить в середину зала, кидать на маты.
«Что они делают?» – Не понял Сергей. Взяв луки, стрелки стали вставать на эти квадраты. «Ах, вот оно что? Делаю пол тверже. Неужели мягкий пол все же так влияет на выстрел!» Сергей увидел, что не все ребята вставали на эти черные квадраты. Некоторые оставались стоять на матах.
Началась стрельба… Ну, как стрельба! Хаос какой-то. Шум, гвалт, смех. Серафим, конечно, на них прикрикивал, и на какое-то время в зале наступала тишина, но затем все снова начинали говорить. Причем разом. В основном в тот момент, пока шли вынимать стрелы из мишеней.
Те, кто встал у первой стены, ( «На три метра» – обозначил дистанцию Серафим) , тупо вгоняли стрелы в стену. Кто-то просто стоял без стрел и натягивал тетиву. На дистанции же 18 метров, это как раз там, где бросались на пол черные квадраты, было поинтереснее.
Сам того не замечая, Сергей переместился вдоль стеночки поближе к ним. Ему хотелось понять, кто-то вообще попадает в эти кружочки?
***
Уже ночью дома, сидя на кухне и переписываясь по «Вацапу» с дочерью, Сергей вспоминал, что за долгие годы службы он стрелял из всех видом оружия.
Курсантом из «Калашникова», офицером из «Токарева», на курсах «Выстрел» из бесшумного винтореза и гранатомета. В командировках приходилось и из пушек палить. Прямой наводкой по наступающему в лоб противнику. Да уж, всякое бывало. Поэтому для Сергея всегда выстрел это было что-то шумное, пахнущее порохом, с дымком.
«Привет, дочь! Ты как?»
Пальцы бесшумно отстучали на экране короткую как выстрел фразу. В темноте свет от экрана был единственным и даже слепил глаза. Но за то можно было спокойно стоять у окна, прислонившись лбом к холодному стеклу, смотреть вниз во двор своей новостройки и вспоминать, думать, общаться.
Коньячная рюмка совершенно не мешала делать все эти три дела одновременно.
«Привет, пап, я нормально. Как ты?»
Буквы появились как будто ниоткуда и связали их как пуповиной. А может даже и крепче. Интересно, через сколько строчек она скажет: «Ну, все пока. Мне уже пора!» Сергей загадал, что если десять, то он обязательно завтра поедет к этому Серафиму и попросит у него сделать хотя бы один выстрел из лука, потому что он хотел быть уверен, что в своей жизни стрелял из всего, из чего только можно было стрелять. Хотел понять, чем пахнет выстрел из лука.
«Ездил вчера к мануалу. Он просто волшебник. Вправил мне шею за пять минут. Как у вас погода?»
«Нормально».
Сергей понял, что дочь была не склонна общаться сейчас, поэтому и отвечала односложно. Он сделал глоток из бокала, смочил горло. Под окнами подъехало такси. Из нее вышел сосед. Надо было срочно что-то еще написать, но что…
«Как мама?»
«С чего это ты вдруг о ней вспомнил?»
Сергей сделал еще один глоток. Надо что-то отвечать, а он не знал. Может, не отвечать? Спросить еще что-то? Но тогда она может обидеться. Надо что-то написать.
«Я о ней всегда помню!»
«Так напиши ей. Ты же взрослый мужик, общайся без посредников».
И когда это дочь вдруг стала настолько взрослой, что сама дает ему советы?
«Ну, ладно пап, мне пора. Мы с Колей тут отдыхаем. У нас отпуск. Каждая минута на счету. Давай я вернусь и мы встретимся».
Сергей еще раз промочил горло и пересчитал строчки. Десяти явно не было.
«Конечно, дочь. Может с Николаем приедете ко мне? Познакомимся?!»
«Ах, да вы же не знакомы!»
«Не довелось»
Курсор на экране мигал так долго, что Сергей успел допить бокал и поставить его на подоконник. Он уже принял решение, что все равно завтра поедет к Серафиму, и просто смотрел в экран, потому что делать было совершенно нечего и идти некуда.
***
Сергей полез в холодильник и достал оттуда бутылку. Он знал, что дочь больше отвечать не будет. Если только завтра. Значит, теперь можно сесть за стол и полазить по интернету. Может быть залезть на какой-нибудь исторический форум, сцепиться с кем-то в философской баталии, поругаться… Однако, пальцы сами собой отстучали. «Стрельба из лука». Ноутбук немного покряхтел, собирая информацию в ленту, и выдал несколько тысяч ссылок на различные сайты, которые так или иначе имели отношение к этому виду спорту.
Вперед лезли различные предложения по охоте, затем реклама магазинов и только на десятом месте была статья в «википедии». Сергей решил, что изучать тему лучше с нее. Вранья там, конечно, много, но все же коллективный разум позволял сделать картину более полной.
Плеснул в бокал. Подержал в руках. Погрел. Глаза бегали по строчками, но смысл их не задерживался в голове. Так несколько раз он взглядом прошелся сверху вниз по экрану, пока наконец не выхватил из общего потока информации одну фразу. «Заниматься стрельбой из лука можно в любом возрасте».
Он вспомнил, как однажды после долгого перерыва пришел в борцовских зал и попал на крепких и горячих парней, которые не делали скидок на его возраст и регалии. Даже наоборот, каждому из них хотелось показать, что и он может стать чемпионом, поэтому ломали и гнули своего титулованного противника, невзирая на просьбы тренера быть полегче.
Собственно боли в шее, которые он до сих пор не может залечить, оттуда.
Следующей фразой, которая дошла до него, была «стрельба из лука – олимпийский вид спорта». Это показалось ему очень интересным. Нет, он и раньше об этом знал, но как-то не считал это важным. Являясь поклонником борьбы и истории, он считал, что олимпийским чемпионом можно стать только в борьбе, потому что именно борьба является основой этих игр, а все остальные виды спорта, ну разве еще кроме легкой атлетики, примазались к этому движению постольку поскольку.
Порылся в статистических данных и выяснил, что самым старым участником олимпийских игр в этом виде спорта был американец, его ровесник, а самым старым олимпийским чемпионом был 72-летний швед. И завоевал он золотую медаль тоже в стрельбе. Правда из ружья.
За чтением этой информации он и не заметил, как допил бутылку «Старого Крыма» и начал зевать… Переместиться с кухни в постель было так же просто, как принять положение лежа.
Но и в постели он уснул не сразу, а еще долго думаю о том, а чем он хуже американца или того же шведа. У меня тоже есть шанс стать самым старым олимпийским чемпионом? Или уже нет?
Погружаясь в сон, он вдруг увидел глаза как вишни, смотрящие на него с фасада «Георгиевского», а потом… услышал шум колесиков чемодана.
Подумал, а еще стрельбой из лука занимаются женщины и иногда даже очень красивые. Он представил как выглядел бы стоя с луком в руках в одном ряду с молоденькими красотками. И не нашел в этом ничего ужасного.
С этой мыслью и заснул.
Глава 2
«Он тоже не против с тобой познакомиться. Мы придем!»
Это сообщение от дочери Сергей прочитал уже утром, когда проснулся. Она прислала его уже чуть ли не в четыре часа утра. «Наверное, вернулась с вечеринки. Увидела мою фразу и посчитала нужным ответить».
Писать что-то в ответ уже не имело смысла и Сергей положил телефон на стол. Пенсионерский завтрак не отличался разнообразием. Бутерброд с маслом, кофе. Обязательно две ложки сахара, в чашку с надписью «Все будет хорошо!». Подарок. Жены. Бывшей. Гештальт о прошлой невозвратной жизни.
Пока жевал, просмотрел ленту новостей на телефоне. Да, прошли те времена, когда утро начиналось с новостей из радио и телевизора. Радио вообще осталось только в машине, а телевизор как напоминание о Малевиче стоял в углу и покрывался пылью.
«О точно, пыль!» Для Сергея, половину жизни поведшего в казарме, не было проблемой взять тряпкой и протереть все в комнате. Сделать влажную уборку. Вынести мусор. Он привык содержать себя в чистоте. Причем чистота должна быть не только в доме, но и в голове.
Однако в центре комнаты по-прежнему оставался островок неразобранных вещей. Коробки с одеждой, фотографиями, и другой домашней утварью, которую он не трогал принципиально. Это было ему напоминание того, что он до сих пор один. Вернее, вдруг так оказалось, что он один. Без жены, детей и внуков.
