Вспоминая, она осознала, что это была первая женщина, которую ей довелось застрелить. Впрочем, какая разница? Умирают все одинаково – бесформенно оседая мясными тушами. Это просто работа. Никаких свидетелей, никаких следов – только недоумевающие копы и новостные заголовки со знаками вопроса.
Четвертой жертвой в этом году стал Клаэс Юнггрен. Все было обставлено скандально, с этим не поспоришь. Со всех газетных киосков красовалась физиономия Юнггрена, тут и слепой заметил бы. Но таково было желание заказчика.
И теперь в списке появилось новое имя.
* * *
– Так он совсем ничего не говорил о шантаже? – спросил Габриэль Хельмарк.
Его собеседница покачала головой. Взгляд ее был затуманен, глаза с запозданием следовали за движениями головы. Таблетки? Алкоголь? Что-то она точно приняла.
Комиссар повернулся к ее дочери, Линде Юнггрен.
– А вам он что-нибудь говорил?
Девушка наморщила лоб.
– Напрямую нет. Но, как я уже говорила, его поведение сильно изменилось.
– Да, – проговорила Сара Юнггрен. – Изменилось. Сильно.
Дочь взглянула на нее, и Хельмарк дорого бы отдал, чтобы понять, что означает этот взгляд.
– Мам, я так и сказала.
Линда повернулась к комиссару полиции.
– Отец говорил, что ему выпал шанс начать сначала. Якобы он решил больше не бороться за богатство, отойти от дел: понял, что есть вещи поважнее.
По этим словам у Хельмарка сложилось впечатление, что мужик ударился в религию или попал в какую-нибудь секту.
– Никаких намеков на то, что он имел в виду?
– Он хотел поговорить об этом, когда мы встретимся. Сказал, что покажет мне кое-что.
Обхватив себя обеими руками, она поежилась и отвернулась.
Что можно начать сначала, если тебя собираются вскоре убить?
* * *
Алекс как раз вышел от клиента, занимавшего офис в одном из небоскребов на Свеавеген. В затылке тянуло, боль отдавалась в левом плече. Он похлопал себя по груди. Конверт по-прежнему лежал в кармане пиджака. Нет, сейчас тоже не время. К такому делу надо подойти в определенном настроении. И да, он трусил и избегал реальности, как ребенок: если зажмуриться, злая соседская собака исчезнет. Алекс мысленно обругал себя за нерешительность, но делать с этим все же ничего не планировал.
Игнорируя боль, он достал мобильный. Половина двенадцатого. Вернуться в офис? Прогуляться? Пообедать на скорую руку в «Паддан»? С того события в «ИнфраСити» (события?!) он никак не мог собраться. Как будто невидимая часть пули расколола и его самого на куски, только в отличие от Клаэса Юнггрена он этого не заметил.
Вертя телефон в руке, он заметил пропущенный звонок от Нины Мандер. Странно. Перезвонил – и она ответила сразу же.
– Как движется расследование?
– Вы же понимаете, что я не могу обсуждать это с вами.
– Но очень хотите, – пошутил он. Кажется, Нина не оценила его чувства юмора.
– Господин Кинг, у нас так мало зацепок, что я вынуждена по десятому кругу обходить свидетелей. Я знаю, вы вспомнили все, что могли. Но подумайте, вдруг есть еще что-то?
Алекс задумался. Нет, никаких деталей он больше не вспомнил. Разве что…
– Позвоните в «Линклейтерс», – сказал он, переходя улицу на зеленый. Звуковой сигнал светофора эхом отдавался на том конце провода.
– А что это? – спросила Нина.
– Адвокаты Юнггрена. Я точно знаю, что он был клиентом этой конторы. Вдруг они что-то знают.
В трубке зазвенела тишина, но вскоре инспектор отреагировала:
– Я не знала об этом. Так и сделаю, спасибо. Но откуда у вас такие сведения?
Он ухмыльнулся. Тот обед в «Гриле» все же прошел не зря.
– Знать такие вещи – моя работа, – сважничал консультант по коммуникациям.
После звонка Алекс решил, что проголодался, и направился к ближайшему ресторану. Пожалуй, он заслужил вкусный обед.
* * *
Менее чем через час Хельмарк и Нина сидели у Томаса Нюберга, юриста и партнера адвокатского бюро «Линклейтерс». Их встретил дорого и со вкусом обставленный кабинет: кожаные кресла, картины с изображениями яхт. Сам Нюберг оказался довольно невзрачным мужчиной в очках, однако при шелковом галстуке и идеальной сорочке, на которой не было ни единой складки. «Педант», – подумал комиссар Хельмарк, как только зашел в его кабинет.
– Вы же понимаете, что я не имею права говорить об этом, – сказал Нюберг. – Это адвокатская тайна.
– Учитывая характер преступления, было бы здорово избежать долгих юридических процедур, – произнес комиссар полиции, глядя в глаза Нюбергу. – Мы хотим задержать преступника как можно скорее. Разве вы этого не хотите? Ваш клиент мертв.
На адвоката его слова не произвели никакого впечатления: видно, тот легко распознавал манипуляции. Но не хуже он умел распознавать ситуации, в которых не следует проявлять упрямство.
Нюберг вздохнул.
– Его семья ничего не знает ни о каких угрозах? – спросил он.
Хельмарк и Нина одновременно покачали головами.
– У нас есть компьютеры Юнггрена, – сказал комиссар, – так что в конце концов мы до всего доберемся. Но, как я уже сказал, хотелось бы сэкономить время.
– Ну хорошо.
Нюберг взял со стола тоненькую папку. Посмотрел на нее с отвращением, словно не знал, как с ней поступить, и протянул Хельмарку.
– Клаэс доверил мне вот это. Но мне мало что известно.
Внутри лежали четыре отпечатанных на принтере письма, все адресованы Клаэсу Юнггрену. Пробежав глазами по текстам, комиссар резко вдохнул.
