Десантник разведотряда. Наш человек спасает Сталина
Внизу уже можно было разглядеть поблескивающие рельсы. От железной дороги начинались бескрайние поля, и лишь далеко на горизонте виднелся Кенигсберг. А в зоне приземления царила почти полная темнота, и Олег немного занервничал – здесь должно быть много дач и фермерских домов, как бы им не упасть с неба кому-нибудь во двор. Воображение тут же нарисовало жуткую картину зацепившегося за дымовую трубу парашюта.
Фал резко ослаб, и он приготовился к встрече с землей. По лицу хлестнули еловые ветки, непонятный рывок в сторону, и он упал на спину. Олег быстро отстегнул подвеску и немного отполз, затем долго вслушивался. Тихо, лишь капли дождя вспухают в луже большими пузырями и звонко лопаются. Фал привел к приземистому кирпичному дому с железной дверью и крошечным окошком без стекла. Прислушавшись к тишине, Олег потянул за ручку и осторожно заглянул. Фонарик высветил вмурованную в пол пушку времен Первой мировой и пустые стеллажи в соседнем помещении. Это какой-то старый дот или, вернее, капонир форта. Интересно, куда они попали?
– Шлепнулась прямо на рельсы! – пожаловалась входящая в помещение Заноза. – Чудом не сломала ноги.
Следом вошел Немец, волоча за собой парашюты и багаж:
– Отличное укрытие! Посидим до утра, обсохнем и спокойненько пойдем на станцию.
– Сначала закопаем комбинезоны с парашютами, а потом отдохнем, – приказала девушка.
– Зачем создавать себе трудности, – возразил Олег. – Аккуратно сложим на стеллажи, и все дела.
– А что, правильная мысль! Лет сто пролежит, и никто не додумается проверить, – поддержал Немец.
Теплые комбинезоны, как и парашюты, были немецкими, так что риск привлечь внимание СД минимален. Если кто-то позарится на неохраняемое добро, то утащит по-тихому, ибо будет уверен, что ворует военное имущество. Разведчики устроились на отдых, но никто не спал. Заноза с Немцем возились со своими мешками, и Олег тоже принялся расшнуровывать укладку.
* * *Здание вокзала оказалось прежним, запомненным Олегом по «той жизни», изменилась лишь вывеска, где вместо названия «Озерки» было написано: «Groß Lindenau»[3]. До прибытия пригородного поезда оставалось около часа, и разведчики пристроились у торца здания. Пассажиры собирались пешком, а проходя мимо инвалидов с подростком, многие подавали по десять или двадцать пфеннигов. Один господин протянул даже марку, на что Заноза злобно зашипела и получила от Олега подзатыльник. Они на задании, и нечего кочевряжиться!
Последние два вагона предназначены для малоимущих и называются четвертым классом. Длинные лавки вдоль окон давно заняты, и новые пассажиры устраивались прямо на полу. Заноза снова показала норов и поскандалила с проводником по поводу льготных билетов. Тот долго объяснял, что в пригородных поездах никаких льгот нет, затем сдался и разрешил ехать без билетов.
Олег облокотился на чей-то мешок с крупой и снова задумался: через год Кенигсберг снова станет русским. Разговоры про оккупацию Прибалтики всего лишь пиар для незнающих историю. Границы СССР были оговорены задолго до окончания войны, причем каждый пограничный столбик подкреплен соответствующим документом. От Черного до Балтийского морей она прошла по линии Керзона. Граница с Финляндией и Прибалтика определены Русско-Шведским мирным договором.
С Восточной Пруссией еще проще, 24 января 1756 года – в день рождения прусского короля Фридриха Великого – Кенигсберг присягнул на верность Елизавете. За недолгое царствование Петр III успел вернуть эти земли, но договор официально не оформил, ибо сам не был коронован. С тех пор ни один кайзер не посещал бывшую столицу Пруссии. Гитлер тоже не нарушил негласного правила, даже его приближенные ехали на дачи в обход городской черты.
– Следующая остановка Южный рынок! Конечная на Северном вокзале! Быстрее! Стоянка три минуты! – громко выкрикнул кондуктор.
Крестьяне заторопились и начали собираться у двери. В немецких поездах тамбуров нет, поэтому разведчики оказались в центре толпы. Торговые ряды начинались от железнодорожной платформы и тянулись по макушке холма на несколько километров. Лошадей продавали на противоположной стороне, поэтому Олег успел наслушаться всяческих сплетен.
Чаще всего говорили о приближении русских войск и грядущей смене власти. Пышнотелая женщина утверждала, что у советов нет безработицы, а каждый крестьянин имеет свой надел земли. Ее начали запугивать коммунистами, которые выселят всех немцев в Сибирь. Кто-то напомнил о Тельмане и компартии Германии. Его поддержали, мол, в Сибири тоже люди живут, выращивают пшеницу и намывают золото.
Среди сплетен и слухов мелькнула важная информация. Правительство приступило к тотальной мобилизации лошадей и автотехники. Забирают под обязательство вернуть после войны в тройном размере. Трактор или грузовик не жалко – все равно бензина давно нет, а без лошадей землю не вспахать. Возле коновязи слух подтвердился, продавцы чуть ли не на коленях умоляли купить выносливых лошадок.
Приход реальных покупателей вызвал среди продавцов ажиотаж и опустил цены до уровня «купите Христа ради». Родившийся в деревне Немец выступал в роли немого специалиста. Заноза оказалась выходцем из рабочей семьи Берлина, а Олег вообще опасался любой живности, начиная с куриц. Тем не менее разведчики купили отличную ездовую пару с двуколкой и через час подъехали к порту, где пристроились в хвост ожидающих своей очереди телег.
– Зря вы здесь встали, езжайте к управлению, клиенты со штучным товаром сюда не заходят, – посоветовали возничие.
Покупая транспорт, разведчики ориентировались на разработанный план операции с доставкой прибора в Белоруссию. О том, что из порта вывозят уголь, стальные листы и прочие габаритные грузы, они прекрасно знали, но где ожидают клиентов со штучным товаром, было неизвестно. На новом месте стояла лишь одна двуколка, и они скромно пристроились сзади. Вагон с прибором должен прийти завтра, и Заноза с Немцем отправились знакомиться с обстановкой. Олег опасливо навесил на морды лошадей мешочки с овсом и решил вздремнуть. Не тут то было, кто-то бесцеремонно дернул за сапог:
– Один ящик в Раушен[4], хорошо заплачу.
– Я второй в очереди.
Прилично одетый господин в тройке недовольно поморщился и пояснил:
– У меня ценный груз, а вас трое. Девчонку посадим на козлы, брат возьмет палку, а тебе дам пистолет. – Он показал солдатский «Дрейзе».
Господина упускать нельзя, и дело не в ценности груза, от которого попахивает шведским реимпортом. Причина в таможенных документах с прочими накладными, что позволит безбоязненно катить по дорогам Рейха. Полиция не будет вскрывать ящики, им достаточно удостовериться в легальности перевозимого груза. Олег предложил подождать до завтрашнего дня, у них якобы договор с еще одним человеком, а задаток уже потрачен. Клиент согласился при условии, что сначала они поедут к нему, а потом могут катиться на все четыре стороны.
Одобряя план операции, Гельмут Оскарович особо подчеркнул опасность действующих в районе порта криминальных шаек. Как все организованные банды, они приплачивают полиции и грабят практически безнаказанно. Мзда портовым служащим позволяет нападать только на транспорты с ценными товарами. Вон трое у стены создают видимость игры в кости, а на самом деле не спускают глаз с давешнего господина. Предположение оказалось верным, один из них расхлябанной походкой направился к двуколке:
– Новенький? Откуда заявился?
– Из Штральзунда.
– Далеко занесло! Этот хмырь наш, если повезешь, получишь пять процентов.
– И наклею деньги вместо обоев, – усмехнулся Олег. – Я возьму все, а тебе заплачу рейхсмарками.
– Богатый? – грозно спросил бандит.
– Умный. У русских, которые скоро придут, свои деньги.
– Второго предупреждения не будет!
– Ладно, договорились, детали обсудим завтра на железнодорожных путях.
Бандит озадаченно отошел и наткнулся на Занозу, та ткнула ему в живот стволом револьвера «Раст-Гассер» и злобно прошипела:
– Еще раз толкнешь – пристрелю! Усек?
Бандит испуганно шарахнулся и бочком засеменил к корешам.
– Не запугивай, может настучать в полицию, – предупредил Немец.
– Для него мы залетные, поэтому сначала постарается разузнать имя нашего пахана.
– А если поговорить по делу? – Олег слез с телеги и, разминая ноги, обошел вокруг телеги.
– Можно по делу, – согласилась Заноза. – Крытые вагоны ставят на крайние к озеру пути, за что стрелочники получают свою долю.
– Место для засады присмотрели?
– За кустарником настоящее логово жулья, занимаются грабежом продовольствия. Ориентируются по приклеенным к вагонам листочкам с адресом отправителя, – сказал Немец. – Присоединимся к ним, когда они пойдут на промысел.
– Плохо, организованная шайка чужаков не потерпит, – озадаченно заметил Олег.
– Возьмем нахрапом! Состав подают в десять утра. Вы вскрываете вагон, а я подъеду со стороны переезда, – предложила Заноза.
Предложенный вариант нельзя назвать надежным, и разведчики решили присмотреться на месте. Олег сбегал в маленькую припортовую гостиницу и разыскал нанимателя:
– Завтра утром беру ящик, а затем куда подъезжать?
– Жди у четырнадцатого склада, у нас появился попутчик, так что плату получишь вдвойне.
Новость порадовала не деньгами, а еще одним комплектом документов. Разведчики проехали чуть дальше к железнодорожному переезду и свернули на товарный двор, где стояла одинокая телега.
– Зря приехали, я здесь второй день и ни одного клиента, – уныло заявил возничий.
– Если что, мы остановимся у озера, – предупредил Олег и покатил дальше.
Место для стоянки с ночевкой выбрали не совсем удобное, зато скрытое от чужих глаз. Немец завел лошадей в озеро, тщательно вычистил, затем стреножил и отпустил щипать травку. Заноза развела небольшой костер и, матерясь, начала кашеварить. Олег весело усмехнулся – не все коту масленица, дефицит продовольствия дотянулся и до Вермахта. Пропитанный постным маслом консервированный хлеб, тушенка и чай с кофе безвозвратно ушли в прошлое. Сейчас в рацион сухого пайка входят ржаные сухари, консервированная субстанция из перловой и костной муки с запахом мяса. В качестве напитка прилагается нечто похожее на сухарики, которые надо варить в кружке. На выходе получается подслащенная бурда под названием чай или кофе.
Стоянка оказалась окружена штабелями полусгнивших шпал, и Олег быстро нашел удобный наблюдательный пункт. Обзор можно считать идеальным. Железнодорожные пути словно на ладони, и пристанище железнодорожных воришек отлично просматривается. Домики с дежурным по станции и прочими путевыми рабочими спрятался за забором товарного двора, но калитка на виду.
Утро началось с проверки оружия и подготовки инструмента для вскрытия вагона. День предстоял напряженный, поэтому разведчики дважды плотно позавтракали. Паровоз притащил состав строго по расписанию, и целый час расставлял вагоны по разным путям. Крытые вагоны, как и ожидалось, закатили ближе к озеру. Словно по команде из логова жулья выбежала стайка пацанов и принялась проверять вагонные листы, заглядывать на платформы или полувагоны. Олег взял приготовленный инструмент, мысленно перекрестился и тихо сказал:
– Пожалуй, мне пора.
Ему предстояло выполнить самую опасную часть работы – отвлечь на себя местное воровское сообщество. Нужный вагон незаметно не вскрыть, и ящик тайно не вывезти. Вероятнее всего, шайка не станет вмешиваться в действия разведчиков, но полицию обязательно оповестит. Как следствие, за маленьким отрядом начнется целенаправленная охота. Олег неторопливо вскрыл крайний вагон и услышал за спиной грозный окрик:
– А ну пошел отсюда! Здесь все наше!
– Разве я возражаю? – и по-прежнему неторопливо сдвинул дверь.
– Кому сказано? Прочь… – голос жулика неожиданно прервался, а через мгновение он радостно заорал: – Телеги сюда! Здесь макароны!
Еще бы не обрадоваться, маркировка вагонов на французском языке, пацаны-наводчики тупо посмотрели на незнакомые слова и ушли. Олег беспрепятственно открыл еще несколько дверей и неожиданно наткнулся на вино.
– Эй ты! Иди сюда! Здесь отличная добыча!
– Братва, вино! Столько нам не осилить, зовите корешей с той стороны! – Жулик похлопал Олега по плечу и дружелюбно спросил: – Сам что возьмешь?
– Еще не знаю, мой перекупщик предпочитает рыбные консервы.
В «правильном» вагоне уже орудовал Немец, но найти нужный ящик не мог. Пришлось продолжить комедию со вскрытием всех дверей подряд. Стайка пацанов подбежала к стоявшим у порта телегам, и те дружно рванули поперек железнодорожных путей. Надо спешить, и Олег помчался помогать товарищу.
– По схеме укладки ящик восемь дробь пятнадцать должен быть верхним у дверей, а оказался совсем в другом месте, – пожаловался Немец.
На всякий случай сорвали железную коробочку с упаковочным листом, где было написано: «Приемоиндикатор». Так вот зачем их отправили! Передатчики радиолокационных станций во всех странах одинаковы, ибо работают по единому принципу излучения ультракоротких волн. С приемниками РЛС совсем иная ситуация: в Англии, Америке и Германии изобретатели остановили свой выбор на электронно-лучевой трубке. По их мнению, визуальная картинка позволяет лучше оценивать окружающую обстановку.
Военные одобрили изобретение и потребовали создать на базе радиолокатора систему прицеливания и управления огнем. Вот тут ученые пошли разными путями. В Англии и Америке на экран наложили механический визир с сеткой. Как следствие, погрешность по углу равнялась трем градусам. Точность определения дистанции зависела от расстояния и колебалась в пределах от ста метров до двух километров.
Немцы додумались до так называемого «генератора пилы», что позволило определять пеленг и дистанцию с помощью электронных визиров. Показательным примером удачного изобретения стала победа «Бисмарка» над английскими линкорами.
В СССР не было своих радиолокаторов? Не смешно… Страна лишилась промышленно развитых районов, а две трети населения остались на оккупированной врагом территории. Дефицит буквально во всем, по Лендлизу из Индии ввозят даже сукно для шинелей и «чертову кожу» для гимнастерок. Тем не менее выпуск локаторов не прекратили. Стационарные модели и РУС-2 для ночных истребителей и торпедоносцев продолжали поступать в авиачасти.
Советские ученые изначально создавали радиолокационный прицел и добились невероятных для тех лет успехов. Экран кругового обзора использовали лишь для расстановки приоритетов, а данные целеуказания снимали с помощью осциллографов, самых точных измерителей импульсов. Этот принцип на удалении в тридцать километров давал погрешность в каких-то шесть метров. Береговые батареи и зенитчики наносили меткие удары по врагу, а пилоты безошибочно выходили на цель.
Олег столкнул ящик Немцу на плечи, и тот потрусил навстречу подъезжающей на двуколке Занозе. На западе не смогли додуматься до надежной системы наведения ракет и сделали ставку на авиацию. Построив более двух сотен авианосцев, они навсегда отстали в ракетостроении. В СССР без затей сделали уменьшенный вариант «МиГ-15» и установили на нем РЛС-приемник, тем самым получив грозное оружие. Атака одного «Ту-16» с двумя крылатыми ракетами – и авианосца нет. Олег сел на разворошенные ящики и задумался: он может приблизить день победы! Надо подсунуть начальству подсказку, но как это сделать?
– Люди выносят макароны с вином, а ты сидишь на ящиках с оборудованием. – Перед вагоном остановился главарь портовых бандитов.
Олег широко улыбнулся и протянул левую руку:
– Сам посмотри, здесь горы золота.
Как известно, любопытство сгубило кошку, то же самое произошло с жуликом. Дальнейшие действия не заняли и секунды. Как бы помогая забраться, Олег рывком втянул его в вагон, одновременно нанося удар ломиком по шейным позвонкам. Жить будет, но оклемается не скоро. Вложив фомку в безвольную руку и бросив рядом прочий инструмент, Олег плотно закрыл дверь и навесил фальшивую пломбу. Пропажей секретного прибора займется СД, а они сумеют разговорить даже фонарный столб. И главное, искать будут пароконную двуколку с двумя инвалидами и девочкой.
Повозка с Занозой и Немцем уже скрылась за поворотом на железнодорожный переезд, и Олег побежал напрямик через пути. За спиной стремительно пустели вагоны, а первые телеги уже выехали на рассекающую озеро дамбу.
– Руку! Спрячь правую руку! – рассерженно прошипела Заноза. – Надвинь фальшивый протез!
Через пару минут перед четырнадцатым складом остановилась двуколка с двумя опрятно одетыми инвалидами и девчонкой на козлах. Почти сразу открылась массивная створка ворот, и грузчики небрежно забросили два добротных деревянных ящика. Зеленый цвет, тщательно подогнанные толстые доски и размеры вызывали ассоциацию с традиционной упаковкой винтовок. Олег прочитал маркировку отправителя:
– Гавана, Куба, Кохиба, – и засмеялся: – Знатный подарок для московских знатоков.
– Что там? – заинтересованно спросил Немец.
– Сигары, самые лучшие кубинские сигары.
– Надо бороться с буржуйскими замашками, рабочему человеку достаточно обычных папирос, – недовольно заметила Заноза.
– Ты сама буржуинка, от водки воротишь нос и тянешься к марочному коньяку, – продолжая смеяться, ответил Олег.
Девушка рассерженно запыхтела, но тут из конторки вышли клиенты, и разведчики примолкли. Один сел на задок двуколки, а другой устроился на козлах и взял вожжи.
– Отдай! – потребовала Заноза. – Я лучше всех управляю упряжкой.
– Сиди и помалкивай! – последовал резкий ответ.
Изображая обиженную девочку, она надула губки и отодвинулась к краю лавки. Лошади неспешно затрусили на выезд, но возле управления порта вынужденно остановились. Полиция спешно выстраивалась в шеренги и отправлялась прочесывать район железнодорожной станции. Еще один отряд бежал со стороны разводного моста.
– Пустая затея, воришки уже перешли по дамбе на противоположную сторону озера. – Клиент небрежно сплюнул наземь.
– Нам тоже надо свернуть и въехать в город со стороны Южного вокзала, – заметил Олег.
– Это еще зачем?
– Полиция сбежалась сюда, и дорога на мост осталась без охраны.
Оба берега реки представляют собой многокилометровую череду стапелей, где строят подводные лодки. Верфь ограждена высоченным забором, а дорога на мост напоминает путь по длиннющему ущелью, в котором бесчинствуют бандиты. Увы, это реальность, возничих грабят средь бела дня, опасаясь лишь пеших патрулей полиции.
– Ты прав, – согласился клиент, – сейчас свернем и поедем через город.
Колеса загромыхали на неровной брусчатке, и двуколка покатила мимо заброшенных складов торфяных брикетов. Вот и скрытый от глаз участок дороги, полсотни метров, не более. Первым выстрелом Заноза прострелила горло своему соседу, затем развернулась ко второму и всадила пулю в затылок.
– Почему без команды? – рассердился Олег.
– Так интересней, – мило улыбнулась девушка.
Вот дурдом, интересно ей! Группа выполняет задание с пятидесятипроцентным шансом остаться живыми, а барышня развлекается с пистолетиком! Увы, есть непреодолимое «но», он здесь не командир, а временно прикомандированный к сработанной группе. С трудом сдержавшись от нелицеприятного выговора, Олег помог раздеть трупы. Останки нанимателей заволокли в ближайший склад, где засыпали торфяным мусором.
До рынка доехали под видом инвалидов, «потеряв» по дороге узелок с нижним бельем и обувью почивших клиентов. Первым делом остановились у торговых рядов с одеждой, где преобразились в горожан со средним достатком. Затем прикупили необходимые в дальнейшем пути вещи, попутно позволив базарным воришкам утащить из двуколки все ненужное. Ящики предварительно оставили в небольшом загоне под вывеской: «Вы немного заплатите, а мы сохраним ваш товар». Разбойничий вид охраны внушал сомнения в сохранности оставленных вещей. Пришлось посадить Занозу на ящики и попросить неулыбчивых мордоворотов присмотреть за «шаловливой девочкой».
Обмен пароконной двуколки на крытый грузовичок прошел на ура. Стоило лишь заявить о желании, как претенденты на сделку устроили свалку, бессовестно разглашая недостатки машин конкурентов. Ахиллесовой пятой немецких машин была высокая сложность конструкции, поэтому основные узлы требовали ежедневного обслуживания. Осмотрев выставленный на продажу автотранспорт, Олег выбрал французский «Ситроен».
Внешне грузовик выглядел почти как «ЗиС-5», с высокой проходимостью и скоростью на зависть легковушкам. Очень важные критерии в завершающей фазе операции. Группа должна покинуть Пруссию до начала развертывания операции по поиску лиц, похитивших секретный прибор. До вечера необходимо проехать полторы сотни километров, что на первый взгляд не так уж и много, особенно с учетом местных дорог. Спору нет, качество дорожного покрытия можно считать отменным, только ширина никудышная, всего на две телеги. Здесь скупая Германия, а не щедрая Франция.
Треть пути промчались даже с превышением графика, почти прямая дорога с редкими изгибами позволяла гнать под девяносто километров. Затем начались крутые повороты и узкие мостики через дренажные каналы или речушки. Когда выехали на привокзальную площадь знакомого Groß Lindenau, их остановил полицейский. Не дожидаясь вопросов, Олег протянул документы, но ему на колени забралась Заноза:
– Дяденька офицер, вы знаете самого главного полицейского начальника?
Опасаясь подвоха, тот оправил китель и уточнил:
– Почему спрашиваешь?
– Папа хочет стать полицейским, а его не берут, говорят, что нет вакансий. Вы попросите за папу, начальник вас послушается.
Улыбнувшись детской непосредственности, полицейский еще раз одернул китель и, козырнув, пообещал:
– Обязательно попрошу, Рейху нужны честные и преданные слуги.
Далее ехали почти без задержек, останавливаясь лишь для заправки, благо канистр с бензином взяли достаточно. В сорок третьем потери Рейха стали необратимыми и поляков с прибалтами начали призывать в Вермахт. Понятное дело, народ рванул в лес, причем в Польше беглецы организовались во враждующие блоки «Армии людовой» и «Армии крайовой». В Прибалтике никогда не сопротивлялись власти, поэтому дезертиры сбились в обычные шайки и грабили беззащитных.
Планируя операцию, начальство настоятельно рекомендовало при первой возможности свернуть в Польшу. Вот и желанная развилка, только перед ней стоит мобильный пост полевой жандармерии. Это серьезное препятствие, только в кино лихие ребята давят на газ и прорываются на свободу. По жизни подобное действие сродни самоубийству. Парочка солдат с карабинами стоит для проверки документов, причем делают это профессионально. Глядя в паспорт, они не ищут портретного сходства, есть более важные элементы: форма подбородка, длина носа, губы и многое другое.
По чужим документам не проехать и не прорваться, за постом обязательный пулемет со скучающим расчетом. Олег заранее сбросил скорость и съехал на обочину еще до приказа остановиться:
– Ребята, где-то здесь должен быть аэродром, брата хотим навестить, – выходя из кабины, пояснил он.
Следом выскочила Заноза и достала из кузова два круга колбасы:
– Держите, вчера приготовили, у соседей лошадей мобилизовали, так мы своих пустили на колбасу.
Жандармы засмущались. Дело не в громогласном признании нарушения законов Рейха, они сами из крестьянских или рабочих семей и тяготы тыловой жизни знают по письмам родных. Смущение вызвано близким присутствием непосредственного командира, от которого можно получить серьезное взыскание. Заноза правильно оценила возникшую заминку и бодро заявила:
– Я перед ранеными часто выступаю, и дяде с товарищами спою.
Девушка встала перед солдатами и звонко запела популярную песенку «Сегодня мы выпьем пива». Из кабины грузовика ловко выбрался Немец, успевший преобразиться в безногого инвалида. Остановившись чуть поодаль, он достал губную гармошку и принялся наигрывать мелодию. Закончив песню, девушка начала выплясывать ландлер, но тут из-за кустов показался унтер-офицер и шутливо прикрикнул:
– Хватит, вы нам всех партизан перепугаете! Сворачивайте на юг и вечером увидите своего родственника.
Олег достал из кузова еще один круг колбасы, добавил к нему бутылку первача и преподнес командиру:
– Спасибо, господин офицер, сегодня вечером мы выпьем за ваше здоровье.
Аэродром Сувалки находится в Белоруссии, но после войны Сталин подарил всю область полякам. Вероятнее всего, таким поступком вождь хотел вычеркнуть из памяти гибель наших войск в первые дни войны. Западный особый военный округ состоял из четырех армий, из них три были в районе Белостока. Немцы их даже не атаковали, просто проехали мимо в направлении Минска и Пскова. Оказавшись в полном окружении без топлива, снарядов и патронов, красноармейцы отважно сражались, но противостоять многократно превосходящим их силам Вермахта было невозможно.