– Алекса, что на тебе надето? И когда ты последний раз расчесывалась? – Воскликнула Мелани, но, дернув носом, поразилась еще больше. – Что за кошмарный запах?
– Это канифоль, мам, – выдохнула неряха.
Она хотела продолжить оправдания, но мать уже зашла в комнату, хотя дальше порога продвинуться не смогла, потому что пространство пола сплошь покрылось микросхемами, проводами и металлическими деталями, а там, где технического барахла не наблюдалось, растянулись во всю длину чертежи и зарисовки каких-то немыслимых механизмов. Девочка смущенно развела руками, растеряв азарт.
– Я думала, что ты будешь заниматься дипломным проектом! – Всплеснула руками хозяйка поместья. – Впрочем… Послушай, идем со мной!
Женщина не стала дожидаться речей, она юркнула в приоткрытую дверь, мелькнув подолом платья с принтом из крупных ирисов, и пулей вылетела в коридор. Алекса вышла за ней, закусив губу. Она не раз получала нагоняй за невообразимый бардак в комнате или грязные руки, но тяга к технике вынудили родителей смириться с выбором девочки физико-механического факультета. И сейчас она ждала очередного взрыва эмоций родительницы и последующую лекцию на тему опрятности и женственности. Или хотя бы неодобрительного цоканья языком. Но никак не того, что выдала строгая мама.
Платье в ирисах прошуршало в соседнюю комнату между механической берлогой и спальней родителей. Девочка понуро поплелась следом, словно на расстрел.
– Вот! – Взмахнула руками мать, оглядывая комнату для гостей, никогда не заполнявшуюся даже мебелью. – Хватит тебе места?
– Серьезно? – Ошалела Алекса. – У меня что… Теперь есть свой рабочий кабинет?
Она едва не заикалась от изумления и восторга, но мать пресекла ее счастье строгим взглядом, пригрозив пальцем для пущей важности:
– Нет, дорогая, это комната для гостей. Не знаю, чем ты там занимаешься – надеюсь, что дом ты не спалишь – но спать нужно в обычной спальне. Пока тебе нужна эта… Канифоль! – Выделила она слово, прозвучавшее из ее уст грязным ругательством. – …с такой отвратительной вонью, ты можешь пользоваться этой комнатой. Но временно!
Последние слова растаяли в объятиях дочери, предположительно где-то между ее густыми каштановыми волосами и нежной шеей, покрытой тонкой бархатистой кожицей.
– Спасибо, мама! – Оглушила она Мелани не только воплем, но и потоком позитивной энергии, выстрелив в ее сердце лучом любви, сопротивляться которому было невозможно. – Это то, что нужно!
– Расскажешь, чем ты занимаешься? – Смягчилась хозяйка поместья, оттаяв. – Я тебя последний раз видела в воскресенье днем, помнишь?
– Неужели ты соскучилась по мне за сутки? – Рассмеялась девочка, но тут же захлебнулась в эмоциях. – Обязательно расскажу! Мне прислали предложение на тендер в музей, у меня просто миллион идей по этому поводу! Я сейчас спаиваю около сотни схем, синхронизируя…
– Сегодня среда, Алекса, – не дала той закончить мать. – Среда.
Та изумленно выдохнула, но пробежав взглядом по лицу матери, оценивая степень гнева, сочла ситуацию относительно безопасной. Итак, она трое суток просидела в комнате, смутно вспоминая, чем питалась и как спала. И тут в нос ударил запах гари и кислоты, прилипший к ее одежде и рукам. Очень скоро дочь сообразила, что от нее требовалось в данную минуту и не стала играть с огнем.
– Полагаю, мне нужно принять душ и пообедать, – плавно произнесла девочка, угадывая реакции матери.
– Полагаю, это будет лучшим решением, – согласилась родительница, важно кивнув. – Жду тебя в гостиной через полчаса.
Девушки разбрелись по своим делам, чтобы встретиться в обусловленное время. Легкие шаги дочери послышались на каменной лестнице как раз вовремя: Мелани разливала ароматный овощной суп по тарелкам. Все-таки, Дороти была прекрасным поваром, и женщина не уставала поражаться ее кулинарным изыскам! Золотистый прозрачный бульон с разноцветным светофором картофеля и болгарского перца разливал по кухне такой насыщенный запах орегано и базилика, что невольно наворачивались слюни от аппетитной стряпни.
– Мам, ты не спишь ночами? – Спросила девочка, приглядевшись к уставшим глазам родительницы.
От этой внимательной малышки невозможно скрыть ничего! Владелица проблемного «Фонда» бодрствовала всего одну ночь из предстоящей череды подобных, а дочь уже узрела в этом маленькую катастрофу.
– Я отосплюсь перед Балом, милая, обещаю! – Любовно открестилась она и поставила перед Алексой миску с едой.
– Я могу тебе чем-то помочь? – Забеспокоилась та.
– Сейчас, пожалуй, нет, – отказалась мать и уселась за стол напротив родных карих глаз. – Но я буду иметь в виду, что ты готова бросить… Канифоль! …и помочь мне с Балом, если понадобится.
Опять она выделила неугодный ей дискомфорт тоном, словно это слово являлось ругательным. Алекса опустила взгляд в тарелку с обедом, готовая все-таки к лекции. Но нет, мама взяла ложку и принялась поглощать провиант, наслаждаясь приятным вкусом.
– Это такая смола для пайки, – буркнула девочка, но тут же предпочла сменить тему. – Как дела у мистера Кроненберга?
По испуганным глазам дочери, словно зеркало перенявшим ее состояние, Мелани поняла, что уставилась на девочку взглядом, не соответствующим штатному вопросу. Она довольно быстро подтянула эмоции и снова вернулась к обеду.
– С ним общается папа, милая, – пропела женщина, как ни в чем не бывало. – Почему ты спрашиваешь?
– Он добрый, – просто ответила Алекса. – Хоть и кажется сначала грубым и сложным.
Получив в ответ неопределенный взгляд и натянутую улыбку матери, девочка принялась за еду. Тонкий насыщенный вкус продуктов не вязался с простотой состава супа. Едва отправив в рот ложку, Алекса просияла лучистой улыбкой и уставилась на мать.
– Как же вкусно! – Воскликнула она. – Мама, ты просто волшебница! И когда ты все успеваешь? Ах, да, ты же ночами не спишь.
Мелани смутилась похвале и предпочла промолчать. Она и сама наслаждалась тем, что выходило из-под рук Дороти Льюис, не понимая порой, откуда у женщины такие способности к кулинарии. Более того, все те рецепты, которые брала у опытной кухарки хозяйка поместья, не имели и малой доли того вкуса, которым напитывали еду заботливые руки поварихи. Но сейчас признаться девочке в этом Мелани сил не изыскала, тем самым выбрав дальнейший путь во лжи, как обычно.
– Просто сейчас тяжелый период, дорогая, – мягко проговорила мать. – В следующий четверг Бал, мне нужно многое успеть сделать.
– Как Золушка, да? – Засмеялась Алекса, но тут же снова стала серьезной. – Я тоже хочу на Бал.
Она вспомнила свое отражение в зеркале и поняла, что Золушка из нее так себе. В свои неполные пятнадцать лет она была очень худой и угловатой, как мальчишка: половые признаки едва проглядывали. Стиль одежды и длина волос, конечно, обличали в ней девочку, но спутать можно было вполне.
Мелани внимательно глядела на дочь, оценивая возможности исполнения ее просьбы. Еще бы неделю назад ответом ей стало категорическое «нет», но сегодня она не чувствовала такого жесткого отрицания к выходу подростка в свет. Что-то изменилось в голове хозяйки поместья, но она пока не могла понять, что именно. Однако этот переворот мышления поспособствовал словам, которые стали девочке надеждой на желанное приключение.
– Я поговорю с папой на эту тему, милая, – пообещала мама.
16
Дениэл нещадно тормозил. Нет, педали газа и тормоза он не путал, хоть и отвык от управления за много лет отсутствия практики. Пары дней одиночных поездок ему вполне хватило, чтобы вновь ощутить в руках силу, а в мозгах свежесть.
Тормозил он в общении с шефом. Этот неестественно уравновешенный человек, скрывающий свои эмоции под маской спокойствия, будто продолжал эпопею со своими странными вопросами, которую начал еще на собеседовании. Очевидно, начальник не пытался своим поведением вывести работника из зоны комфорта, как молодому человеку тогда показалось. Мистер Траст сам по себе оказался сплошным выведением из любых зон, будь то комфорт, ирония, сосредоточенность или серьезность. Каждый раз его замечания контрастно били в лоб молодому человеку, заставляли сменять образ мысли и настроение, отчего того штормило на волнах собственных эмоций, то поднимая на гребень экзальтации, то спуская в низины самомнения. А в силу того, что последние несколько лет в арсенале общения у Дениэла были люди довольно приземленного, если не сказать примитивного, образа жизни, нестандартные вопросы начисто вышибали его из колеи. Как он вообще выдержал интервью в поместье?
Еще этот пронзительный спокойный взгляд карих глаз шефа: он будто сканировал молодого человека, считывал мысли, словно мог за пару секунд угадать направление потока эмоций водителя, чем ужасно сковывал и смущал.
Зато сбылась его мечта поговорить с этим замечательным человеком подольше. Теперь недостатка в этом не предвиделось в ближайшее время, потому что начальник мучил его допросами ежедневно. Будь осторожен, мечты иногда сбываются!
Сейчас, в очередной раз облажавшись с ответом на вопрос, а после этого не выдержав взгляда начальника, он ждал в машине у небольшого офисного здания и корил себя за кромешную тупость и невозможность держать себя в руках после этого.
– Идиот, – выплюнул молодой человек с чувством, словно от его осознания что-то могло поменяться. – Боже, до чего идиот!
Но от слов ничего не изменилось. Божественная энергия не одарила его голову пронзительным открытием, а разум не наполнился остроумием и уверенностью в себе. Бессильно выдохнув, шофер ощутил полную никчемность и некомпетентность, хоть от его должности и не требовалось открытий на звание лауреата «Нобелевской премии».
– Итак, как бы ты поступил? – Вырвал его из раздумий голос начальника, залезающего обратно в машину.
Вздрогнув от неожиданности, Дениэл вернулся в реальность и оценил лукавый взгляд мистера Траста в зеркало заднего вида. Он уже порядком забыл вопрос, который задал тот перед уходом, считая его закрытым своим провалом. Но нет, судя по азарту в глазах начальства, оставлять его в покое не планировали. Глубоко вздохнув, он начал пытаться ставить себя на место руководителя фирмы, не исполнившей обязательств по договору. Вопрос заключался в том, стоит ли пытаться наладить отношения, если сам виноват. Подробности ситуации, безусловно, озвучивались, но молодой человек не отличался внимательностью, предпочитая следить за дорогой, и теперь плавал в киселе из собственных мыслей, не в силах вспомнить то, что пролетело мимо его ушей. С одной стороны, понесение кары казалось логичным, но Дениэл, не первый раз допрашиваемый, знал, чем все заканчивается.
– Смелей, Дениэл, это ведь не экзамен на сообразительность! – Подначивал его седовласый. – Тебе просто нужно озвучить решение, как бы ты поступил.
– Боюсь, если бы я мог принимать подобные решения, у меня была бы своя фирма, – сдался водитель, опустив взгляд на руль.
– Логично, – усмехнулся мистер Траст, явно забавляясь смущением работника. – Но ты не бойся. Своя фирма – это не то, чего следует бояться.
