Клан заката. Наследник

Пролог

Москва. Особняк Долгорукого – главы Особого приказа. Весна.

Боярин Матвей Иванович Долгорукий, нервно расхаживал по гостиной, не в силах сдержать злость. Нет, ну надо же – переговоры! Может Матвей Иванович уже и деньги потратил полученные от капитула, за земли Белецкие. Столько трудов, чтоб инфильтровать бойцов Ордена, пошло насмарку зимой. А все из-за этого герцога. Ну чего проще – вывести мальчишку, захватить его и передать паладинам.

Глава Особого приказа прекрасно знал, что княжеский приемыш ментальный маг. Как знал и то, что Святой Престол, платит хорошие деньги за таких людей с ментальным даром. Нет… Надо было в самом начале сжечь на костре мальчишку, да и вся недолга.

А все жадность Глафиры. Женушка, растудыть ее… Под пятьдесят лет, а все молодушкой хочет скакать. Услуги по омоложению денег стоят. Долгорукие, род хоть и зажиточный, а все ж не настолько, чтоб молодость было сохранить по карману. Здоровье поправить, чтоб подольше прожить это одно, а вот чтоб в пятьдесят годков выглядеть двадцатилетней девчушкой, совсем иные деньги требуются. Да и, пока отец жив, капиталов родовых Матвею Иванычу не видеть.

Вот и решил подзаработать. Вроде и благое дело – от менталиста избавиться, да и для собственного кармана польза. Капитул за менталистов по весу золотом платит. Нет, если удастся дотянуться до Дубельта, собственными руками готов задушить.

Только ведь герцог, хоть и казался простачком, а все ж не дурак. Как только запахло жаренным, собрал вещи и рванул к степнякам. Где его теперь найдешь? Даже дочку в Академию на обучение возвращать не стал. И паладины хороши – устроили бойню посреди города. И мальчишку упустили, и князя не устранили. В тот раз насилу удалось дело замять. Матвей Иванович самолично «правильные» доклады для Яромира готовил. Представил все так, что окопались в Белецке злыдни, замышляющие супротив Великого Князя.

Там подтолкнуть, тут подсказать и вот уже мятеж полыхает по всей стране почти. На этом деле и сам Матвей Иванович неплохо заработал, и род поднялся за бесценок прибрав кое-какие-активы мятежников. Да и нужных людей удалось подмазать. Там и Орден паладинов подключился, предложив помощь. Даже и цену запросили небольшую. И как раз земли Рифейца. Мятежники разбиты, осталось всего ничего – добить ополчение, назвать войском сброд, который собрал Глеб Георгиевич, язык не поворачивается.

Там и Орден получит желаемые земли. Чего уж Святой престол забыл в тех диких местах, неизвестно. Да Матвею Ивановичу и не интересно. Магистр щедро платил за услуги. И не только деньгами, но и обещался магами помочь, для того чтоб Глафире молодость ее вернуть. Чего уж, боярин и сам не прочь вновь себя двадцатилетним ощутить.

А тут – переговоры. Причем, Яромир и возражений слушать не стал. Да особо из тех, кто участвовал в том совещании, никто не возражал. Нрав у великого князя жесткий. Матвей Иванович не удивится, если после того, как заматня закончится, Яромир тихонько прикопает наемников из латинян и литовцев там же, в диких Закатных горах. Хотя… Слово он дал, что вознаградит магистра.

Нет, ну каков Великий князь… И ладно бы просто решил договориться с Рифейцем, так еще и его! Долгорукого собрался отправлять с посольством. Матвей Иванович, хоть и жаден без меры, и частенько пользовал Особую службу в своих интересах, но о старом Рифейце знал поболее того же Яромира. Ум, он ведь никуда от жадности не девался.

И ведь придется ехать… Матвей Иванович переживал, как раз из-за того, что лично придется встретится с Глебом Георгиевичем. Это Яромиру можно подсунуть нужные доклады, чтоб вопросы не возникли. Рифеец сам был в Белецке зимой, а учитывая его послужной список, с уверенностью можно говорить, что он знает, чьи уши торчат за беспорядками. Опытный волкодав… Да и не только за зиму спросит Рифейский князь…

Матвей Иванович вспомнил свой первый заказ от Ордена. Давно это было… Только вряд ли Рифеец забыл или простил смерть сына и жены. Это ищеек губернских запутать, когда ты глава Особого приказа, раз плюнуть, а вот князя… Даже удивительно, что до сих пор топчет эту бренную землю боярин Долгорукий Матвей Иванович. И теперь самолично голову в пасть медведю предстоит сунуть. Чертов герцог… Не мог, что ли нормально организовать покушение на Глеба? Теперь-то, к князю и не подступишься.

Рифеец может и собрал ополчение из сиволапых мужиков, но вот ближний круг у него из матерых отставников, которые за своим командиром в пекло адово спустятся. Причем, скорее всего, вернуться живыми… Вот и меряет шагами гостиную в своем особняке почти всесильный глава Особой службы. Страшно, до дрожи страшно ему. И ехать страшно, и оставаться страшно.

Раздавшийся перезвон дверного колокольчика, вывел Матвея из раздумий и заставил немного расслабиться. Наконец пожаловал гость, которого он так долго ждал. Правда, самому надо бы дверь открыть, так как прислугу разогнал, чтоб переговорить без свидетелей. Но то ерунда, главное, что магистр появился.

Там же, чуть позже

– Итак, магистр Леон, что будем делать? – Матвей Иванович сидел в кресле, напротив визитера.

– С чем, мой уважаем друг? – Слащаво улыбнулся Леон. Это выглядело настолько фальшиво, что Долгорукого передернуло. Все же, омерзительный тип – этот магистр.

– С переговорами. – Вот боярину было не до улыбок. – Вы же понимаете, что, если я туда поеду, мне не жить. Уж Рифеец мне все припомнит.

– Вы позвали меня, чтобы пожаловаться на свою нелегкую долю? – Магистр вновь улыбнулся, но в глазах его было равнодушие. – Вам не кажется, вы обратились не по адресу? На мой взгляд, переговоры вполне разумный ход со стороны Яромира. Мы получаем что хотим, при этом не теряя воинов в боях. Вам не кажется, что это выгодно всем? Даже вам. Насколько мне известно, Рифеец хороший полководец. И, думаю, даже с тем ополчением, которое он собрал, сможет умыть ваши войска кровью. Так что, если вы хотите знать мое мнение – переговоры хорошая идея.

– И вы не боитесь? – Матвей Иванович вдруг понял. Орден списал его со счетов. Уж магистр Леон прекрасно знал, кто организовал убийство семьи Глеба. По заказу магистра причем.

– А чего мне боятся? – Сделал удивленное лицо. – Орден ни при делах. Да, Яромиру где-то удалось нанять несколько тысяч воинов, но мы то тут причем. Рудники, обещанные нам, формально будут принадлежать частным лицам из германских земель. С Яромиром уже и купчая оформлена, на эти земли. Так что, если вы думаете, что Ордену стоит опасаться козней Рифейца, после начала работ на рудниках, то зря. Орден не будет иметь никакого отношения к этим делам. Если вы не забыли, Орден паладинов запрещен на территории Великорусского Союза.

Матвей Иванович усмехнулся. Примерно такого ответа он и ждал от магистра. Ну, что ж…

– И вы считаете, что какие-то бумажки уберегут вас от мести князя Рифейского? – Матвей Иванович улыбнулся.

– А зачем Рифеец будет мстить нам? – Магистр ответил на улыбку, но в глазах мелькнул холод. – Мы никакого касательства к нему не имеем. Ни к нему, ни к его трагедии. Старший сын погиб в результате несчастного случая, а приемыш… Всем в Белецке было известно, что у Марка, – надо же, отметил про себя Матвей, магистр и имя знает. – Был конфликт с сыном герцога Дубельта. Так чего нам бояться?

– Уверены? А теперь представьте, что я встречаюсь с Глебом Георгиевичем, который, я уверен, знает о моей причастности к гибели его семьи. – Матвей Иванович улыбнулся. – Как думаете, устоит князь от соблазна воспользоваться случаем и заполучить в свои руки виновного в гибели собственной семьи? Понимаете, чем это может вам грозить?

– Лично мне, ничем. – Равнодушно пожал плечами магистр. – К тому моменту, меня уже не будет в Москве. А вот вам не завидую.

– Что даже не попробуете развеять мои страхи тем, что мол я же посланец Яромира и Рифеец меня не тронет?

– Мы взрослые люди, и оба понимаем, что князя это не остановит. – Магистр отвечает равнодушно. – Не понимаю, к чему эти разговоры. Или вы так завуалировано пытаетесь мне угрожать и добиться какой-то помощи? Могу сразу сказать, что ничем помочь не могу. И ваши угрозы напрасны. – Леон злорадно улыбнулся. – Ваши страхи, это только ваши проблемы. Могу дать совет – боитесь, переубедите Великого князя или откажитесь от столь почетной миссии. В Москве вас Рифеец не достанет.

– Даже так?

– Именно так, мой дорогой друг. – Магистр начал подниматься. – Ничего личного, просто бизнес. Рад был увидеться, всего доброго.

Магистр Леон спокойно направился к двери. Матвей Иванович смотрел ему в спину и его жгло ненавистью. Но по всему выходило, что магистр прикрыт со всех сторон, а главу Особой службы, просто списали со счетов.

– Магистр Феофан. – Матвей Иванович решил выложить свой последний козырь.

Леон будто на стену наткнулся, так резко остановился. Но поворачиваться не спешил, как и что-либо говорить. Ожидая продолжения.

– Вы же так и не нашли его следов? – Матвей Иванович сверлил взглядом затылок Леона. – У меня есть сведенья, что его нашли люди князя. – Он с удовольствием отметил, как напряглась спина магистра. – По-прежнему считаете, что князь – это сугубо моя проблема?

– Что вы хотите? – Леон не повернулся, но все же подал голос.

– Устраните князя. – Матвей Иванович внезапно почувствовал уверенность в том, что и в этот раз удастся выскочить сухим из воды. – Я знаю, что у вас имеются такие возможности. Нет человека – нет проблем.

Лагерь под Радославлем. Князь Рифейский

Глеб Георгиевич плеснул в лицо холодной воды, пытаясь разогнать сонливость. С Евлампием Астаховичем засиделись далеко за полночь. Все рядили, как дальше быть. Основные силы западной группировки разбиты, те войска, что собрал Глеб, для наступления непригодны. Нет, через пару месяцев, можно будет попытать счастья. Но сейчас, князь отдавал отчет в этом, его войска – это ополчение. И если на подготовленных позициях, да с кое-какими сюрпризами в виде тех же файерметов, еще и могут устоять, то в атаке на слаженные регулярные войска, лягут. Без пользы.

А вот воевода, не вникнув толком в состояние дел, впечатлился количеством собранного народа, и убеждал, что стоит, как минимум войти в Радославль и удерживать губернскую столицу до подхода подкреплений с севера. Вроде грамотный воин, но предлагает странные идеи. Неизвестно, как отнесется население города, к тому, что войска Глеба завяжут бои на улицах. На минутку – в Радославле под полмиллиона жителей. Да они и без участия великокняжеских наемников размажут те три десятка тысяч воинов, которые собрал Глеб.

Причем на вопрос Глеба, по поводу настроений населения, Евлампий как-то заюлил. Но с уверенностью говорил, что ерунда это все и собранных войск, хватит, чтобы размазать наемников. Князь не понимал, то ли воевода с медовухой перебрал, то ли стремился очиститься после поражения, но напрочь отключился от реальности и будто не слышал возражений.

Все упирал, что в городе будет проще удерживать позиции, даже если и по численности великокняжеские войска будут превосходить. Ну да, не знаком видимо со спецификой городских боев. Всю жизнь провел на службе в приграничье. В городе, большую роль играет выучка бойцов и дисциплина. Конечно, льстит, что Евлампий равняет вчерашних рабочих и крестьян с наемниками, посвятившими всю жизнь войне, но к делу это никак не относится.

Приходилось Глебу Георгиевичу штурмовать города. Куда там Радославлю, гораздо меньше по размерам, а и то, кровью умывались. Нет, определенно, лучше остаться здесь. И позиции оборудованы, и засады устроены. Случись что, и отойти можно, не переправляясь через реки. А если в Радославле завязнуть, так попробуй в случае неудачи отвести войска за Белую… Да при преследовании противником. Евлампий все упирает на скорый подход клановых войск Белозерских, так и лучше уж тут дождаться. Лагерь укреплен хорошо, даже если боевыми магами пытаться атаковать, получится отбиться. Все ж, Глеб Георгиевич фортификации и боевые хитрости изучал не по книгам. Да и кроме него, имелись специалисты из отставников…

А Евлампий… Ну, хочет видимо оправдаться за поражение, до подхода основных сил, что не задвинули. Только не на того нарвался. Глеб Георгиевич, хоть и не входит в Совет воевод, но они ж сами захотели его поднять до начальника штаба, так что идут лесом. Людей ложить непонятно ради чего, не даст. А будут сильно возмущаться, так и вовсе можно будет уйти вместе с войсками. Рифейскому князя ведь до престола дела особого и нет. Ну да, поднял мятеж именно он, но изначально никаких претензий не предъявлял на власть в Союзе. Только Рифейское княжество сделать независимым.

Сейчас, когда стало известно, что Марк жив, стоит озаботится тем, чтобы ему было куда вернуться и не оказаться на костре. Да даже если и просто в тюрьме – тоже не лучший вариант. Наиболее оптимальным было отойти в горы, и там уже понемногу накапливать силы, для длительного противостояния. Само собой, Яромир заблокирует торговлю с остальными землями Руси, но тут ведь дело такое… Золотишко люди любят, хоть русские торговцы, хоть латинянские. Да и кочевники не прочь денег получить. И самое главное – Глеб Георгиевич знал, где взять это золото. Толком не оценивал запасы в жиле, конечно, но и надобности не было особой, да и находится месторождения на землях Таисьи. Но она вроде бы и не против. Предварительно князь с ней уже обговаривал, но не конкретно.

Даже удивительно, что Мать-хранительница, до этого державшая строгий нейтралитет, после мятежа, вдруг начала сотрудничать с ним. Хотя… Кто их этих древних рифейцев поймет… Не вредит, а помогает, и уже хорошо.

Глеб Георгиевич склонялся к тому, чтоб дать приказ на отход в горы, но и просто остаться на этих позициях, вполне нормальный вариант. Единственное, чего точно делать не станет – это бросать войска в наступление. По крайней мере, пока не подойдут обещанные Евлампием подкрепления.

Наконец, сон решил сдаться и под напором ледяной воды спрятался подальше. Князь встряхнулся. Солнце только недавно поднялось над горизонтом и люди в лагере еще только начинали подниматься. В принципе, можно было и подольше подремать, но надо было заслушать доклад Сыча, да отправить его обратно. Аким, конечно, человек надежный, но все ж опыт не тот. Это Сыч успел и в войсках Союза послужить, и понаемничать и даже, как он говорит, городом каким-то управлять на Аппенинах.

Когда князь его спрашивал, чего ж он тогда бросил такую должность и вернулся в здешние холодные края, как-то странно смущался и не отвечал. Некромант, и смущается… Это на самом деле смешно. Для князя… Ну да, у каждого могут быть тайны, главное, чтоб не во вред общему делу. В любом случае, управленческий опыт у неприметного некроманта имеется.

– Сиди. – Глеб вошел в караульную палатку, где ночевал Сыч и махнул тому рукой, чтоб не поднимался из-за стола. – Отдохнул?

– Да, княже. – Сыч все же поднялся на ноги, поправляя лежащие перед ним на столе бумаги, чтоб не свалились на пол. – Вот, работаю.

– А ты вообще спишь? – Подходя к столу и разглядывая развернутую карту с различными пометками.

Судя по еще не высохшим чернилам, Сыч делал эти пометки совсем недавно.

– Иногда. – Отодвигаясь в сторону, чтобы князю было удобнее, ответил некромант. – Мне много и не надо, пару часов вздремну и нормально.

– Эх, молодость… Завидую. – С легкой иронией произносит Глеб Георгиевич. На самом деле, Сыч уже не так и молодо. Сколько ему? Лет сорок-пятьдесят? Но он маг, поэтому так сразу и не определишь. – Что тут у нас? – Окидывая взглядом карту Белецкого уезда, исчерканную пометками, задает вопрос.

– Так… – Сыч набрал воздуха, собираясь с мыслями. – К докладу вам вот готовлюсь. – Что-то он под конец смутился. И носочком ноги пол потеребил. Прям, как студент на экзамене.

– Готов? – Князь улыбнулся, глядя на заробевшего некроманта. Нет, ну надо же… Опытный боец, каких поискать, а тут с мыслями собраться не может.

– Готов, княже. С чего начинать? – Вот, уже голос, уверенный у некроманта.

С другой стороны, ему ведь отчитываться не за то, сколько душ загубил и какие позиции взял, а по делам мирной сферы. Специфика иная.

– Да с карты и начни. – Глеб пожал плечами. – Чего у тебя тут нарисовано?

Сыч обошел стол и встав напротив князя, взял в руки авторучку, после чего начал показывать ею как указкой и комментировать, что именно показывает.

– Вот эти квадратики, княже. – Сыч обвел несколько областей на карте, в районах долин, рядом с реками. Уж стандартные обозначения князь читать умел. – Поля новые, которые завели под посевы. Здесь. Здесь. И тут… Мать-хранительница, спасибо ей, помогла быстро расчистить от леса. Не пришлось сильно маяться с корчевкой. Вот тут – целинные поляны, которые без деревьев были. – Ручка ткнулась в другие накарябанные значки. По подсчетам, в этом году мы сможем увеличить площади под посев в шесть раз. Если погоды позволят. Ну и… – Сыч слегка замялся. – Таисья если поможет.

Князь про себя отметил легкую опаску Сыча, когда он мать-хранительницу упоминал. Ну да, он и сам ее опасается.

– Зерно под посадку откуда? – Князь прикинул по карте, какие площади расчистили, какие и так возделывались. Выходило много… Даже если неурожайный год будет, то должно хватить… Но то потом посчитать можно. Прикинуть.

– Так это, успели из Оренбурга привезти, до того, как его войска великого князя взяли. – Сыч пожал плечами. – Аккурат в конце марта наш караван из Оренбурга последний вышел. Зерно уж крестьянами раздали. Я уезжал, пахота началась.

– Стой! – А вот князь вдруг споткнулся на неожиданной новости. – Оренбург взят Яромиром?

– Ну да. А ты не знал, княже? – Сыч удивленно посмотрел на командира. – В конце марта еще. Вот, я распорядился и засечную черту готовить, на случай если великий князь с этого направления решится удара. – Ручка указала на тройную линию, идущую поперек горных хребтов. Правда… – он замялся. – Людей мало, поэтому строительство идет медленно. Да и заполнять некем… Воев не хватает.

– Сколько смог набрать войска? – Глеб уточнил, а сам более пристально стал всматриваться в карту, ища отмеченные Сычом рубежи обороны.

– Около тринадцати тысяч. – Сыч тяжело вздохнул. – Но в основном необученные и пригодны разве что патрулировать улицы. Для правильного боя не годятся. Организованы обучающие лагеря, но…

– Понятно. – Глеб Георгиевич прервал воздыхания своего подчиненного. Да и так все было ясно. – Но хоть что-то. Смотри, а вот почему у тебя укрепления идут по северным хребтам. – Князь ткнул пальцем в тройную полоску на севере Белецкого уезда. – Инзерский рубеж, предгорья это обсуждалось. А вот тут – в районе Иремели, у тебя в обе стороны засечная черта. Там же пермские земли. От кого там обороняться собрался? От союзников, что ли?

– Княже, так это… – Сыч искренне удивился. – Так нет там союзников. Месяц назад оттуда беженцы пошли. Пермская губерния под контролем Москвы. На тех рубежах уже и стычки были с передовыми разъездами великокняжеских войск. Благо, горы… Большими силами не пройти, а в зарифейские болота вряд ли они сунутся. Хоть с запада давно не было набегов, но сам знаешь, границы еще при Святославе Игоревиче устанавливали с тамошними народами. И вряд ли они будут рады незваным гостям.

– Подожди, то есть как это месяц назад пермские земли перешли под контроль Яромира? – Глеб Георгиевич уставился на Сыча. – Ты уверен? Мне же… – Князь замолчал.

– Ну как же не быть увереным? – Сыч пожал плечами. – Беженцев в Белецкой округе, считай под сто тысяч из тех мест уже набралось. Я их на строительство укреплений привлекаю и на земельные работы. Чтоб от безделья не озоровали. Они сказали, что войска Белозерских разбиты, а земли отошли в управление княжеским ставленникам.

– Так… – Глебу Георгиевичу новые новости совсем не понравились. Евлампий же говорил, что со дня на день должны подойти подкрепления с севера. А по словам Сыча получается, что подкреплений и не существует вовсе.

Нехорошо, ой не хорошо. Глеб еще раз бросил взгляд на карту. Да, Сыч провел хорошую работу, прикрывшись засечными линиями со всех сторон кроме западной. Но оттуда и некому нападать особо. Башгирды живут. С ними торговля налажена, хоть и не особо они богатые. Но мясо, войлок, кожи, мед тот же… Да и нет у ближайших родов сил столько, чтоб Белецк атаковать и ни к чему.

Проблема в другом – до этих укрепленных линий, больше ста верст ровного пространства. Евлампий, но каков…

– Так ты что, княже, не знал? – До Сыча начало доходить. – А я думал, что у вас больше донесений о положении дел. Эх, знал бы…

– Да ладно. – Глеб хмуро отмахнулся. – Мой промах, доверился «союзничкам». – Сквозь зубы процедил он. – Вот же… – Хотел выругаться, но сдержался.

В палатке повисла пауза. Глеб Георгиевич обдумывал вновь открывшиеся обстоятельства, а Сыч хмурился, коря себя за то, что сразу не послал весть князю про беженцев с севера и юга. Решил, что его дело разобраться на месте, а у князя и свои информаторы имеются.

– Часовой! – Глеб резко вышел из задумчивости и гаркнул так, что Сыч вздрогнул.

Воин ворвался в палатку с арбалетом наперевес, видимо решив, что опасность князю угрожает. Но увидев, что все в порядке, тут же опустил оружие и вытянулся перед командующим.

– Командиров отрядов в мой шатер. Срочно. – Короткий приказ. – Бегом.

Часовой испарился из палатки будто его и не было. А по лагерю начал подниматься шум. Глеб поморщился. И к чему вот сейчас так панику поднимать. Положение, конечно, не лучшее, но не атакует же никто… Это сгоряча.

– Не забыл еще, как с людьми «разговаривать»? – Глеб повернулся к Сычу. – Надо кое-кого поспрашивать…

Вечер того же дня. Лагерь Рифейца

Ровные ряды воинов проходили мимо сидящего верхом Глеба Георгиевича. Сотня, две, три… Походная колонна растянулась уже на пару верст, а людская река все текла и текла мимо князя. Лагерь, еще утром лениво шумевший, сейчас представлял из себя лишь вытоптанное за месяц поле, с черными проплешинами костровищ.

Совет командиров единогласно решил, что в условиях, когда до тыловых баз две сотни верст, подмоги ждать неоткуда, держать оборону на западном берегу Белой, бессмысленно. Войска Великого князя просто обойдут южнее или севернее, и что будет, если они ударят по Белецкому уезду, в котором из войск только недавно набранное ополчение, даже думать не хотелось.

Князь Рифейский, в первый раз в своей не такой уж и короткой жизни, оставлял позиции без боя. Да что там без боя, даже не увидев вражеских войск. Где-то в глубине души его ворочался червячок сомнений и пыталась пробиться сквозь железную волю, его боевая молодецкая удаль. Но…

Евлампий Астахович не долго отнекивался. Да и сложно врать, когда тебя допрашивает опытный некромант. Это почти как менталист, только методы болезней. Сыч неплохо умел развязывать языки. По итогу, когда от бравого воеводы уже осталось мало что целого, полуразложившийся заживо некроконструкт, только чудом не отдавший богам душу, Глеб Георгиевич знал истинное положение дел. И даже почему так настойчиво воевода хотел занять Радославль.

Войск Яромира на восточном берегу было около сорока тысяч. Причем, около пяти тысяч магов. Не очень могущественных, но… Рифейскому войску и этого за глаза. А суть плана была проста – Евлампия Астаховича взяли в плен, и в обмен на свободу, предложили сдать Глеба.

Заманить войска князя в Радославль, где их уже ждали. Но главным было, сделать так, чтобы Глеба Георгиевича смогли схватить живым и отправить в Москву, для показательного суда. Само собой, уже тогда Евлампий Астахович знал, что основные войска повстанцев разбиты, а клан Белозерский полностью уничтожен.

По большому счету, Глеб мог понять Евлампия. Жизнь, она ведь штука такая… Когда ты понимаешь, что скорее всего остался единственный не только в Роду, но и в клане, на многое будешь готов, и не только на предательство. Но и душу продашь, наверно…

Да, пожалуй, понять мотивы Глеб мог. Простить – нет. Как рассказали воины, прибывшие с Евлампием, воевода сдался раньше, чем погибли воины, бьющиеся с превосходящими силами врага. И те бойцы, которых отдал в объединённые силы Глеб Георгиевич, и остатки пограничной бригады. Воины, которых Евлампий повел за собой, еще дрались, а он уже сдался. Спасая свою шкуру… Вот этого Глеб не мог понять и простить. Это было не по чести.

Тот же воин, который рассказывал про сдачу Евлмапия в плен, поведал и о том, что войска, даже после предательства воеводы, отказались сложить оружие. Попытались прорваться сквозь кольцо окружения и уйти на запад. Но в какой-то момент, на них будто безумие накатило. Воины вместо того, чтобы драться с войсками Яромира, начали нападать друг на друга, а то и вовсе убивать сами себя… С того поля боя не вышел никто…