Прокурор с Эльтона
За боковыми иллюминаторами всё ещё танцевали редкие всполохи огня. Тепловой щит взял на себя большую часть энергии сжатия воздуха, но он не был предназначен для посадки на такой скорости, а потому развалился раньше времени.
– Ах, чтоб тебя, техника… – выругался, дёрнул рычаг открытия транспортного парашюта.
Пять километров.
Нас резко дёрнуло, и на какую-то секунду я обрадовался, что всё получилось, но одна из строп оторвалась, а за ней вторая и третья… Шва-а-арх! Похоже, в астероидном облаке повредилась парашютная система.
– Умоляю, Эрик, скажи, что у тебя есть запасной план!
Алесса выглядела белой, как снег на пиках Цварга, на её лбу уже назревал синяк от удара об обшивку кабины.
– Да, есть, – рыкнул я, чувствуя подступающую злость на ситуацию.
Почему если случается неприятность, то она обязательно тянет с собой своих подружек? Проморгал астероид, у «Тигра» заблокировали оружие, а теперь ещё и парашют оказался повреждённым! Такое ощущение, что кто-то свыше, когда разливал удачу, вдруг спохватился, что её было слишком много в моей жизни, и решил срочно нивелировать везение. Вот прямо-таки экстренно.
– Хватай штурвал и держи его изо всех сил, вот так, – я показал руками положение, – что бы ни произошло. Поняла?
– Я?!
Неподдельный ужас промелькнул в сине-зелёных глазах Лиз – видимо, обе линзы выпали при ударе – но почти сразу же она взяла себя в руки.
– Да, конечно, я постараюсь.
– Когда сильно застрясёт, постарайся выровнять корабль по авиагоризонту. Голубая линия должна совпасть с зелёной хотя бы приблизительно. А затем нажми на эту кнопку. Это подача топлива на полную катушку. Ясно?
– Ты хочешь сказать, что нас сейчас не трясёт?!
– Это прогулочная качка по сравнению с тем, что будет, – ответил, не шутя ни капли.
Альтиметр показывал ещё три километра.
Считанные секунды у Алессы-Элизы ушло на то, чтобы отстегнуть ремни безопасности, перебраться на моё сиденье и перехватить управление. Ещё несколько я потратил на то, чтобы закрепить её на кресле первого пилота, после чего рванул в среднюю зону «Тигра», где торчали аварийные рычаги управления двигателями. Ими оснащали любые боевые корабли на случай возгорания турбин. Одно дело, когда двигатель загорается на обычной яхте или пассажирском катере, совсем другое – когда речь идёт о военном истребителе с перезаряжающейся лазерной системой. В такой ситуации, согласно протоколу системы безопасности, в первую очередь требовалось отсоединить цилиндры с микрореактором во избежание сверхвзрыва плазмогона. В каком-то смысле мне даже повезло, что таноржские роботы деактивировали все лазеры: нет лазеров – нет плазмы. Нет плазмы – не будет взрыва. А потому я не собирался отсоединять двигатели. Вместо того чтобы вдавить рычаги и провернуть на сто восемьдесят градусов, что означало бы физическое отцепление составных «Тигра», я их только провернул.
За несколько секунд мир трижды перевернулся, меня приложило затылком об потолок, челюстью об пол, плечом о спинку кресла пилота, но я сделал то, что хотел! Теперь «Тигр» не падал в свободном падении на Хёклу, а тормозил двигателями! Алесса-Элиза, на чью способность хоть как-то выровнять истребитель по авиагоризонту я практически не рассчитывал, превзошла все мои ожидания и действительно смогла вернуть кораблю правильное положение.
– Лиз, топливо! – крикнул я, срывая голос.
– Поняла! – тут же отозвалась она и вдавила нужную кнопку.
«Тигра» ещё раз тряхнуло, но уже не так сильно, и последний километр мы оттормаживались. Посадка оказалась жёсткой, но не смертельной. Со стороны кресел пилота и пассажира надулись подушки безопасности, Лиз буквально утонула в одной такой. Я не успевал добраться обратно на место, а потому как мог примотался ремнями в центральном отсеке истребителя. Видимо, с подачей остатков топлива в микрореакторы часть энергии перешла и в бортовой компьютер, потому что на несколько мгновений вновь заорала сирена, синтезированный голос навигатора заверещал «Слишком быстрое снижение!», заскрежетала покорёженная система вентиляции. А затем «Тигр» сел как самолёт, пропахав носом целое поле кристаллов, и остановился на мелководье странной жидкости лилового оттенка.
Меня всё же слишком сильно приложило об обшивку в момент столкновения, потому что картинка пропала.
Глава 8. Хёклу
Эрик Вейсс
Ноздри и слизистую защипало от едкого дыма – смеси тлеющего пластика, синтетики и характерной противопожарной пасты, которой промазывают стыки турбин с несущей частью космических кораблей. Пожалуй, именно этот резкий неприятный запах и заставил меня прийти в себя.
Я открыл глаза, проморгался, прищурился, всматриваясь в густой серый дым. К счастью, открытого огня я нигде не увидел. Похоже, нам всё-таки удалось замедлить скорость «Тигра» настолько, чтобы сбить огонь, а остатки пламени затушила местная река. Я откашлялся, прочищая горло, сплюнул солоноватую розовую слюну на пол, отвязал ремни и направился, насколько это позволяло искорёженное пространство «Тигра», к Алессе-Элизе. Судя по её позе, она тоже ненадолго потеряла сознание от жёсткого приземления. Подушки безопасности с мягким «пш-ш-ш», как старенький продырявленный мячик, прямо на моих глазах опадали на торпеду. Значит, в отключке я был не так долго. Тихо шипела вентиляция, всасывая вонь.
– Лиз? Лиз, ты как?
Я мягко потеребил за плечо девушку в синяках и царапинах.
– А, что? Мы живы? – пробормотала эльтонийка, с трудом фокусируясь на мне.
– Живы, – я хмыкнул, рассматривая лицо Алессы.
Сейчас она, с растрёпанными волосами, обкусанными на нервах губами и доверчивым взглядом огромных глаз цвета тропического океана, как никогда напомнила мне ту самую Лиз с М-14, которую я любил девяносто лет назад. Худую, тихую, робкую Лиз с острыми ключицами, ногами-спицами и ссадинами по всему телу из-за тяжёлой работы уборщицы. Недавние эмоции – злость, обида, непонимание, ревность и недоверие – всё бесследно растворилось. Осталась лишь бесконечная усталость после пережитой поездки и желание позаботиться, правда, последнее пришлось притопить на корню, напомнив себе, кто передо мной.
– Надо уходить, – проговорил я, помогая подняться Алессе-Элизе и подставляя плечо в качестве опоры. – Вряд ли что-то рванёт, огонь потух, но дымом отравиться можно. К тому же по технике безопасности при любой аварийной посадке рекомендуется покинуть транспортное средство.
– А? Куда уходить?.. – Зрачки девушки были шире, чем обычно.
Я недовольно нахмурился. Похоже, она приложилась головой сильнее, чем я думал.
– Лиз, пожалуйста, сосредоточься, это очень важно. Ты говорила, что уже бывала на Хёклу. Мне надо искать кислородные маски? Защитный костюм от радиации или ядовитых испарений? Мы можем выйти просто так, как сейчас одеты?
– Да, конечно, можем. Возьми только визоры.
– Что?
Алесса-Элиза протяжно застонала, прикрыла веки и потёрла виски.
– Нестабильная сингулярность… Прости, плохо соображаю. Голова раскалывается от удара, картинка плывёт, а в ушах звенит, – пожаловалась она. – Все кабины управления космических кораблей оснащаются солнечными визорами или затемняющими полумасками, чтобы пилоты могли смотреть на яркие звезды. У тебя в «Тигре» затонированные иллюминаторы, но и визоры тоже должны быть. Поищи. Нам нужна защита для глаз, вроде бы это всё из остро необходимого.
Я кивнул и принялся перерывать бардачки и вместительные карманы под турбиной в поисках озвученного. Пока искал, рассуждал еле слышно для самого себя:
– Планета не колонизирована, а значит, здесь не производилось зачисток. Скорее всего, наша посадка привлекла внимание крупных хищников…
– Что? Ты сказал «хищники»? – послышался слабый голос Алессы-Элизы из-за спины. – Я не думаю, что они здесь водятся. По крайней мере, я не видела ничего подобного.
«Хм-м-м… а вот это уже странно», – подумал про себя и подал визоры второго пилота эльтонийке.
– Хорошо, тогда пойдём. Сейчас в «Тигре» опасно, можно отравиться дымом от пластика.
Воды в том месте, где остановился истребитель, было по колено, не больше, но она оказалась страшно ледяной и плотной, как кисель. Каких-то пять, может, десять метров дались мне с трудом, так как держать равновесие оказалось очень сложно. Но когда мшисто-зелёный берег с редкой растительностью закончился, идти стало ещё сложнее, и я понял, почему Алесса-Элиза так настаивала на солнечных визорах.
Всюду, куда падал взгляд, из-под земли росли сияющие кристаллы: аквамариновые, васильковые, бирюзовые, лазурные с аметистовыми прожилками, бледно-голубые, почти белые… Лучи поднимающегося из-за горизонта светила облизывали минералы, проходили их насквозь и частично отражались от полузеркальных граней. Свет множился в кристаллах, запутывался и от этого становился лишь ярче. Некоторые камни напоминали хрустальные деревья высотой в два или даже три роста стандартного гуманоида, некоторые больше походили на драгоценную, высеченную из сапфиров и изумрудов траву. Встречались и гладкие круглые минералы, но таких оказалось меньшинство. И лишь редко-редко между светящимися камнями то тут, то там росли простенькие кустики с длинными полупрозрачными листочками, совсем не создающими тень.
Я поднял руку к виску и машинально увеличил непрозрачность стёкол визоров до максимально допустимого уровня. Блистающие копи муассанитовых гор и зеркальные высотки Цварга по сравнению с Хёклу показались бы тусклой грушевидной лампочкой на двадцать ватт из прошлого. Даже сквозь затемняющие визоры болезненная резь в глазах заставляла щуриться. Элиза вскрикнула, отвлекая меня от созерцания мирной картины сияющего поля, и схватила за локоть, чуть не упав.
– Ай, швархова планета, ну что же так не везёт-то…
Она наклонилась и решительно стянула туфли с изящных лодыжек.
– Ты замерзнешь! Надень обратно! – возмутился я, видя, как она наматывает на стопы разорванный надвое шёлковый шарф. Тот самый, на котором остались следы её крови.
– По-моему, лучше замерзнуть, чем переломать ноги, – беззлобно огрызнулась Алесса и помахала туфлей на гигантской шпильке. – Это тебе хорошо, ботинки на плоской подошве. А мне что делать? Тут на этом не пройти.
– А если они ядовиты? Наступишь на что-то острое?
– Чтобы не наступить на что-то острое, шарф и наматываю. А ничего ядовитого здесь нет, по крайней мере, по официальным данным. – Эльтонийка тяжело вздохнула.
– И много раз ты здесь бывала? – уточнил, рассматривая её обувь. В принципе отломать каблук так, чтобы потом можно было ходить, волне реально…
– Раза три или четыре.
Она в который раз потёрла лоб.
– И долго ты тут была? Зачем? – продолжил расспросы.
– Мы всегда останавливались на короткий срок. Сутки, максимум двое. Ночевали в каютах на корабле. Насколько я поняла, октопотроиды, как раса, не входящая в состав Федерации, для приземления на Танорге должны были платить очень высокий таможенный сбор и двойную ставку за обслуживание в космопорту космических кораблей нестандартной конструкции…
Я со всей силы надавил на тонкую шпильку. Раздался громкий хруст… Алесса внезапно замолчала, уставившись на меня широко распахнутыми глазами. Я повторил то же действие со второй туфлей.
– Держи. – Протянул ей модернизированную обувь. – Так сможешь ходить.
Будучи уроженцем Эльтона, я ожидал привычного возгласа «Это же от кутюр!» и «Что ты наделал?!» или хотя бы неодобрительно поджатых губ, но Алесса снова меня удивила. Она надела самодельные балетки, энергично покрутила стопой и кивнула.
– Да, действительно, так смогу. Спасибо. Что теперь?
Мы синхронно обернулись на упавшего «Тигра». Покорёженный корабль застрял носом в серовато-жёлтом песке, киселеобразная вода доходила до уровня передних иллюминаторов и частично погребала их под собой. Зато все сопла торчали над водой, как и реакторный отсек. По лобовому и боковым иллюминаторам пошли трещины-молнии, подкрылки и хвостовые направляющие полностью оплавились и сгорели в атмосфере. Внешняя обшивка «Тигра» выглядела так, будто бы он побывал как минимум в эпицентре военных действий. Тонкие струйки густого сизого дыма поднимались над самым дорогим истребителем таноржского производства.
– Возможно, сами двигатели уцелели, и корабль можно будет отремонтировать… – робко произнесла Алесса-Элиза.
Я отрицательно покачал головой.
– Нельзя, Лиз, нельзя. Повреждён весь корпус, не говоря уже о внутренних составляющих. Любой, даже самый качественный восстановительный ремонт не обеспечит ту жёсткость и надёжность кузова, которую закладывал производитель. Это тебе скажет любой гонщик, а тут не воздушный спорткар, а малый скоростной межзвёздный корабль. То, что осталось от «Тигра», годится теперь лишь на свалку.
– А инфосвязь?
И без того огромные бирюзовые глаза Алессы напоминали планеты. Она только сейчас вспомнила о коммуникаторе, бросила взгляд на иконку экрана, попыталась переключиться на дополнительного оператора… Но я уже знал ответ заранее – всё без толку. Я проверил инфосвязь сразу же, как очнулся. Нет её. Совсем нет.
– Может, там будет? Или вон там, где пустошь? – взволнованно сказала Алесса и бросилась в сторону поляны с невысокими, но ветвистыми и острыми, как морские кораллы, кристаллами.
Я только и успел, что поймать жену за локоть и не дать ей упасть.
– Погоди. Там тоже не будет ловить. Не трать энергию понапрасну. К тому же тебе вредно сейчас активно двигаться, у тебя был серьёзный удар головой.
– Почему не будет? А может, вон с того валуна получится? Как думаешь?
Она полностью проигнорировала мой намёк на сотрясение мозга и снова дёрнулась в порыве убежать. Я повторно не дал ей уйти.
– И оттуда не получится тоже. А взбираться на эту махину попросту опасно. Это плохая идея, Лиз, я серьёзно. Посмотри, она тоже сплошь сияет, а значит, это местный минерал. Скорее всего, такой же острый и гладкий, как то, что у нас под ногами. Ты была на Хёклу несколько раз с октопотроидами. Ты разве не помнишь, что инфосвязь с Федерацией не работала? – спросил, внимательно разглядывая её лицо.
Неужели удар такой силы, что она не понимает очевидного? Или не хочет понимать?
– Я… я… не помню. Я почти всё время в корабле оставалась, я же работала уборщицей… – растерянно пробормотала Алесса. – Погоди, а почему ты так уверен в том, что инфосвязи нигде не будет? Ты же не был здесь? Или всё-таки был?
Я вздохнул и отрицательно покачал головой.
– Нет, не был, Лиз. И всё, что знаю – от тебя или вижу своими глазами. Посмотри, как с каждой минутой становится всё ярче. Лучи местной звезды многократно отражаются от стенок кристаллов. Сияет вообще всё. В каждой грани видно солнце, а это значит, что любой радиосигнал точно так же, как и лучи, запутается и превратится в белый шум. Сигнал – это электромагнитная волна, по своей сути она ничем не отличается от света. Просто другой диапазон. Бессмысленно пытаться найти такую точку, в которой инфосеть будет работать.
– Но это же только твои догадки, Эрик! Нельзя же вот так просто сдаться, даже не попробовав поймать сеть!
Алесса-Элиза инстинктивно вырвала локоть из моего захвата и сжала кулаки. Несмотря на нездоровую бледность, ушибы, явные признаки сотрясения мозга, она всем своим видом показывала боевой настрой. Мне было ужасно жалко её разочаровывать…
– Лиз, подумай логически. Планета удобно лежит около космотрассы на Танорг, территориально относится к центральной части Федерации Объединённых Миров, здесь отличное состояние воздуха, правильная концентрация кислорода и других элементов, привычное притяжение плюс-минус в рамках нормы для большинства граждан Федерации, нет радиации и ядовитых испарений, как ты сама сказала несколькими минутами ранее. Но при этом планета необитаема. Как ты думаешь, по какой причине Хёклу не стали осваивать? Или хотя бы не сделали промежуточной базой? Пересадочным пунктом с ремонтными цехами? Не открыли бутик-отель с сафари-турами для любителей экстрима? Вообще ничего не сделали?
– Но… – Девушка посмотрела на меня умоляюще. – Октопотроиды же здесь останавливались… Всё было нормально. Я сама видела встречи с другими кораблями…
– Это ровным счётом ничего не значит. Однократно договориться о времени встречи и координатах можно заранее из космоса. Почему нет? Тут в каком-то смысле даже удобно. Приземлиться там, где совершенно точно не будет кораблей Космофлота и посторонних гуманоидов. Никто в здравом уме не станет приземляться на планету, чья поверхность превращает любой сигнал в кашу.
Полумиттарка-полуэльтонийка шумно сглотнула.
– Ты хочешь сказать, что мы застряли на необитаемой планете без средств связи и возможности починить истребитель? И никто не знает, где мы?!
Её голос надломился и прозвучал неожиданно тонко. Мне безумно хотелось успокоить Алессу, сказать ей, что всё обязательно образуется. Перед вылетом я кинул ответное сообщение Марку Танеко, что покидаю Ион. Да, уйдёт некоторое время, прежде чем он поймёт, что даже на самой дохлой каракатице я бы уже достиг его планеты. Если это программист такого уровня, что он смог достать информацию о Шарлен, то, я уверен, он сможет проложить маршрут от Иона до Танорга и прочесать его вдоль и поперёк. «Тигр» оставил немалое космическое возмущение в том астероидном облаке, а Хёклу – единственная ближайшая планета.
Внутреннее чутьё подсказывало, что если в характере Марка есть хотя бы капелька той настойчивости, которой обладает его старший брат Натан4, то он обязательно нас найдёт. Обыскивать Хёклу из-за местных кристаллов будет сложно, но и тут обугленный черный «Тигр» лежит посередине мелководной лиловой речки – видно из атмосферы за несколько километров. Если удастся расчистить песок от кристаллов или, наоборот, засыпать мелкую минеральную «траву» песком, то претерпевший жёсткую посадку истребитель будет заметен издалека ещё чётче. Найти нас более чем реально. Вопрос лишь в том, сможем ли мы продержаться это время…
Я должен был успокоить Алессу-Элизу, объяснить ей ситуацию, но что-то внутри противилось этому. Она всё ещё не была честной со мной до конца, не объясняла мотивов своих поступков, так и не сказала, что изменилось с того момента, как мы поссорились в Ионском суде. Почему она согласилась на фиктивный брак и даже сама его организовала? Несмотря на обстоятельства, какая-то часть меня всё ещё ей не верила. Именно потому я просто ответил:
– Да, мы здесь застряли, и искать, где ловит инфосеть, бессмысленно. Сейчас вопрос в том, чтобы выжить.
Глава 9. Первый день
Эрик Вейсс
Бутилированной чистой воды в «Тигре» оказалось немного, как и сухпайков. Всё-таки истребители – не рейсовые лайнеры, пассажирские шаттлы или частные яхты, они не рассчитаны на то, что пилот будет несколько недель или месяцев торчать в открытом космосе. Обычно предполагается, что водители таких мелких межзвёздников путешествуют с одной обитаемой планеты Федерации на другую, где могут с лёгкостью пополнить запасы, а я, ко всему, уже давно не интересовался запасами своего «Тигра». В крошечной подсобке истребителя оказалось двенадцать упакованных в пластиковые вакуумные контейнеры стандартных порций еды межгалактической кухни – не очень вкусных, но вполне съедобных. По одному такому боксу мы в итоге и вскрыли ближе к вечеру.
При повторном и более тщательном обыске «Тигра» в бардачке на месте второго пилота Алесса обнаружила упаковку галет из овса с клюквой и карамелью, с десяток энергетических батончиков и набор шоколадных конфет с Захрана в подарочной упаковке. Последние я покупал специально для Анестэйши5 и передавал при возможности в Академии Космофлота. Это был наш маленький секрет. Алесса удивлённо подняла брови, покрутив в воздухе глянцевой коробкой с золотой ленточкой, но задавать вопросов не стала. А я понял, что символом ловеласа больше, символом меньше… Какая к швархам разница, если наш брак и так фиктивный?
Как только яично-жёлтый диск солнца начал клониться к горизонту, свет перестал резать глаза, но при этом существенно похолодало. Я с удовольствием снял солнечные визоры и помассировал переносицу. Алесса повторила за мной, устало прислонившись спиной к гигантской гладкой сизо-голубой поверхности дерева-минерала.
– Ты уверена, что тут не водится крупных диких животных? – в который раз переспросил спутницу.
Она безразлично пожала плечами, без интереса ковыряя остатки сублимированной гречки в одноразовом пластиковом боксе.
– Нет, за все остановки я не видела никого крупнее черепахи.
Я задумчиво кивнул. Ответы Алессы-Элизы идеально, как свежий типографский трафарет для пластелей, ложились на то, что я успел видеть сам. Почти всё пространство, куда дотягивался взгляд, было усыпано кристаллами – большими и маленькими, острыми и не очень – но они произрастали буквально везде, и ходить по такой земле оказалось крайне неудобно. Если бы тут водились крупные или даже средних размеров хищники, то перемещались бы точно не быстрее беременных улиток. Не представляю, какое строение ног или даже, возможно, щупалец надо иметь, чтобы бегать по такой местности. Разве что крылатые хищники? Но и они же должны где-то вить гнезда…
Между минералами лишь изредка пробивались отдельные травинки и невысокие кустики, ближе к кисельно-лиловой реке рос мох. Вот и вся флора. С таким разнообразием здесь даже крупных травоядных водиться не должно – нечем прокормиться. Разве что крупные животные, питающиеся кристаллами, но и тут возникает загвоздка с водой. Что пьют местные животные? Я украдкой попробовал воду из мелководной речки и скривился. Она оказалась невероятно, просто адски солёной. Пройтись даже по колено в такой жидкости стало той ещё проверкой на координацию и баланс.
Упитанная ярко-салатовая в лимонную полоску ящерица резво пробежалась по ближайшему кристаллу вертикально вверх и замерла на остром пике минерала. То ли мелкий варан, то ли геккон-переросток, кто их знает. Стараясь не напугать его, я медленно отложил пластиковый бокс из-под сухпайка, примерился и резко накрыл пресмыкающееся руками. К сожалению, так старался поймать будущий перекус, что чуть-чуть не рассчитал силу, и дурацкая боль пронзила правую ладонь. Однако радость от того, что ящерица поймана, перевесила неприятное жжение.
– Есть! Я поймал! Смотри!
На радостях сжал добычу сильнее и обернулся к Алессе-Элизе. Синие, как прибрежный океан, глаза посмотрели на меня слегка испуганно.
– Эрик, но зачем? У тебя же теперь кровь…
–А, ерунда. – Я отмахнулся. – Главное, что у нас теперь есть возможность разнообразить питание и в принципе прожить здесь. Если сложим небольшой костёр из этих веток, кустов и редкого мха, то ящерицу можно поджарить.
– Есть это?!
По изумлённому выражению лица Алессы-Элизы мне сразу стало понятно: она никогда не бывала в ресторанах с галактическими звездами. А ведь, между прочим, именно такая экзотика в виде флуоресцентных техорских6 жаб, глубоководных розовых устриц с Миттарии и лавовых змей делает значительный процент выручки элитным заведениям. Пресыщенные жизнью эльтонийки любят различные диковинки, и еда никогда не была исключением. Моя мать каждую вечеринку заказывала что-то необычное, чтобы блеснуть среди подруг, правда, не всегда ей это удавалось. Иногда «экзотика» переходила все мыслимые и немыслимые границы, и вяленые ласты или копыта какой-то зверюшки оказывались действительно мерзким блюдом. Но, к счастью, мясо змей и ящериц к таким вещам не относилось. Однако мне стало действительно даже немножко весело, что Алесса-Элиза при всём своём стремлении выглядеть и называться чистокровной эльтонийкой никогда не пробовала ничего подобного.
– Между прочим, мясо пресмыкающихся считается редким деликатесом на Эльтоне. Оно очень вкусное и питательное, хотя содержит жира существенно меньше, чем та же говядина. Надо только правильно снять кожицу, чтобы не подгорело. Какие-то запасные инструменты и складной нож в «Тигре» должны быть, я видел в подсобке. Пойду гляну.
Я потянулся, чтобы встать, но Алесса меня опередила. Она внезапно сердито дёрнула меня за рукав рубашки, достала из сумочки влажный спиртовой платочек и крепко прижала к порезу на ладони. Несколько бесконечно долгих секунд я смотрел, как она, закусив губу, старательно промакивает края раны, затем достаёт новый платок и на манер самофиксирующегося бинта оборачивает мою кисть.
Время свернулось кольцом и выкинуло меня в нашу первую встречу, когда девяносто лет назад худенькая полумиттарка с насыщенно-синими волосами с таким же выражением лица сосредоточенно вытирала мою разбитую бровь. Кротовая нора в прошлое. Нестабильный туннель, разрывающий пространство и время. Я замер, поражённый сходством ситуаций. Тот день я помнил очень хорошо, потому что впервые кто-то захотел мне искренне помочь. Бескорыстно, без оплаты, без тайного желания взять биоматериал на исследования или использовать меня в качестве донора спермы. Прошли десятки лет, мы оба сильно изменились, но всё будто повторяется вновь.