Модус скитальцев

– Лимонов бы притащил или тоник, – заметил Ролдан.

Андроиду удалось изобразить пожатие плечами. Указав на него кусочком мяса, Ролдан мысленно задал вопрос. Ответ ему не требовался, потому это была просто мысль. В таком виде она имела собственный шарм.

Что скрывалось за действиями механического помощника? Был ли тут человеческий разум, что наблюдает со стороны, или это программные изыски. Если последнее, то интеллект машины стоит больше всего этого заведения.

И это при том, сколько вложено в создание атмосферы.

Играясь с мыслью, Ролдан крутил пальцами стопку. Рядом под левую руку утвердился зябнущий стакан со льдом и тоником. Как раз чтобы освежить ротовую полость.

На краю зрения возник тяжелый объект, закрывающий пространство. Соседнее сиденье тяжело выдохнуло, принимая на себя вес субъекта.

– Хочешь продолжить, Ролдан? – раздался голос.

– А давай! – после секундного колебания ответил тот.

Профиль соседа был открыт, так что Ролдан узнал его имя и круг интересов. Неглубоко, а достаточно для такого вот вечера. У самого Ролдана сейчас стояло такое же ограничение.

Случайные знакомства в баре должны оставаться случайными. Иначе утратится эффект от них.

А также вонючее пойло должно смениться чистыми депрессантами, от которых лобные доли затормаживаются.

Где-то внутри, на дне питательной магистрали, что опиралась в желудок, разгорался огонь. Ферменты не успевали расщеплять алкоголь, отчего отрава попадала в кровь, наконец-то разбивая преграды разума.

Ясность мысли, ничем не ограниченной, сменилась туманной дымкой. Мгновениями она пульсировала яркими всполохами неконтролируемой ярости и боли. Особенно когда отбитые ступеньки встретились с ботинками. Собутыльник, обладающий тяжелыми ногами из металла отдавил несколько пальцев, что послужило причиной бодрящей драки.

С рассеченной губой и текущим носом Ролдан побрел домой. Всплеск адреналина позволил восстановить контроль и координацию, а холод дождя вымыл остатки опьянения, оставив только ацетоновую тяжесть во всем организме.

Доказав все, что требовалось, через сотню шагов Ролдан заказал такси и направился домой. Машина ему досталась комфортная с огромным салоном. Консоль упрятана под непрозрачный щиток, чтобы ретивые граждане не ковырялись с настройками и не пытались перехватить управление.

Вытянув ноги, Ролдан с улыбкой провожал затухающую ночь через запотевшее окно. Виной тому пары алкоголя, повышенная потливость или мокрая одежда – можно гадать.

Ехать пришлось долго. Личные апартаменты располагались на окраине. Не такой ужасный район, как виденный прошлым уже вечером. Здесь селились или от безнадеги, или одиночки, что, подчиняясь древнему, доставшемуся от рептилий позыву искать убежище под камнями.

Камней нынче не сыскать. Как не обзавестись удаленным домиком посреди нигде. Не потому что это невозможно или дорого. Просто непрактично.

Зато есть длинные, подпирающие небеса строения, куда впихнулись тысячи существ, не желающих знать, кто обитает за соседней стеной.

Идеально.

Такси выплюнуло пассажира в лужу возле второго входа. Ролдан отряхнул колени и побрел к узкой дверце, в проем которой еще следовало попасть, чтобы войти. Второй вход использовался редко. Был особенно любим теми, кто находился в социофобном спектре эмоций. На данный момент времени.

Бесшумно дверь скользнула вбок, оставив после себя канавку на пороге. Недостаточно, чтобы споткнуться, как бы жилец ни пытался. Призывный теплый свет приглашал покинуть рассветную улицу, посреди которой появлялись иные объекты. До боли знакомые, чтобы обращать на них внимание.

Стандартные конструкции, встречаемые всегда и везде. Здесь даже не пытались имитировать уникальность, притворяться рукотворными. Все утилитарно и дешево. Что требуется обитателям.

По траволатору Ролдан добрался до лифта, с которого сразу поднялся на свой этаж. Насмешка судьбы – вновь двадцатый этаж. Пустой коридор с мягким полом, к которому не прилипает грязь, с которого в канавки скатывается излишняя влага. Кремовые стены и три проема для дверей.

Ролдану потребовалось сделать еще шаг, чтобы упасть в коридор собственного дома. В такси он не заснул, но здесь можно уступить.

Не приняв заранее сорбенты, Ролдан проснулся от головной боли и усталости во всем теле. Депрессанты действуют так, что тело полностью отключается. В том числе механизмы самозащиты. Вот и спишь недвижным трупом все время.

Отклеиться от пола было так же сложно, как сделать два шага до санузла. Здесь у раздатчика уже находился массивный бокал с разбавленными в нем обезболивающими, электролитами. Добавить еще бы сорбента, но уже поздно.

Чистка крови поможет, но придется плестись в соседнее здание, где расположен пункт жизнеобеспечения.

Ролдан осушил стакан, радуясь прохладной жидкости с цитрусовыми нотками. Жидкость всосалась в высохшем желудке моментально. В стакан из раздатчика капнула вторая порция. Но уже без обезболивающих.

Вторую порцию Ролдан пил медленно, смакуя. В процессе исчезла головная боль, тяжесть в членах рассосалась. Мышцы все еще задеревеневшие, с этим Ролдан решил разобраться позднее. После легкого завтрака.

Раздатчик уже совращал питательным батончиком. В этот момент следовало поддаться соблазнам.

Наполнившись с одного конца, Ролдан освободил накопленное за ночь, слив отходы из сосудов для них.

Душ в просторной белой комнате освежил, смыв не только одежду и обувь, но размял мышцы. Затем струи пара и поток горячего воздуха.

Ролдан облегченно вздохнул. Сухой и румяный, немного пришедший в себя, но все равно испытывающий угрызения совести за вчерашний загул.

У массивного раздатчика уже находилась стопка одежды: узкий комбинезон, мягкие тапочки.

Покинув санузел, Ролдан взглянул на пустую комнату с лежбищем для своего бренного тела. Разведя руками, Ролдан покаялся. Пусть кровать не ревнует. Они проводили достаточно ночей вместе, чтобы жаловаться на разлуку.

Ролдан спустился на одиннадцатый этаж, где в зале размялся и почувствовал себя человеком. Ведь только человек может испытывать стыд за содеянное. Потраченное впустую время.

Как во всяком зале, тут главенствовали не механизмы, не стимуляторы, не массажные устройства. Главным тут являлись часы.

Ролдан проспал до обеда этого дня.

И все почему? Лишь бы не вспоминать о мертвеце, что танцевал на костях уравновешенного мира. Вот так смерть одного дурака может разрушить тысячи жизней. Или хотя бы нарушить привычный их порядок бытия.

– Не мог сообщить? – в сердцах возмутился Ролдан и ударил по груше.

Костяшки болели, но это приятная боль. В отличие от той, что встретила его при открытии глаз.

На высказывание человека никто не обратил внимания. Почти все люди находились в собственной среде, чтобы реагировать на отдельные фразы. Даже такие явные.

Тренировку прервал входящий вызов. Его можно было проигнорировать, что Ролдан и сделал. Ведь до конца сеанса оставалось несколько стандартных минут. Жить по общему времени казалось не очень удобно, ведь солнце крутится вокруг планеты не по указке человека.

Зато так можно подстраиваться под важные события. Ведь происходящее здесь зависит от происходящего вне системы.

Сообщение, что удивительно, исходило от Берека. Ролдан проглядел запись, пока находился в освежителе. Пар сдувал чешуйки кожи и очищал от пота, небольшой массаж освежал натянутые мышцы.

Система рассчитывала эффективность в шестьдесят процентов. Приходилось исходить из того, что тело несколько перетрудилось накануне.

Важное дело, отвлекшее внимание на несколько часов.

Берек просил встретиться, не объясняя в чем дело. Ролдан уже отправил ему встречный запрос. Не в привычках небожителя, так общаться. Он бы сразу изложил запрос в письме. Да и метка важности смущала.

Ответа на запрос не поступило. Ролдан пытался успокоить себя тем, что Берек просто занят. Тысячи дел отвлекают его.

Избавиться от волнения это не помогло.

По дороге в порт Ролдан несколько раз повторил запрос. Не больше двух раз, чтобы это не выглядело как навязчивое внимание, но желая показать собственную озабоченность. Ответа не последовало.

Это не похоже на Берека. Он всегда ответит. Гневная отповедь запомнится надолго.

Что могло произойти, задавался вопросом Ролдан.

Берека могли внезапно отозвать на дальнюю станцию.

Вероятно?

Вполне.

Тогда бы ответил кто-нибудь из его сменщиков. Пусть в их коллегии образовалась связь, характерная для всех биологических субъектов. Официальные запросы игнорировать не принято.

Неисправность сети?

Но в эту гипотетическую возможность, грозящую хаосом всему миру, верилось с трудом. Хотя бы по той причине, что Ролдан находится в такси с автопилотом. На своем личном транспорте он решил не ехать в порт. Стоянка там ограниченная, хотя причины этого никто не мог объяснить. Традиции.

За городской чертой начиналась зеленая зона. Ряд высаженных сосен, привезенных с планет дряхлых систем. Голубые иглы придавали пространству иллюзорный вид, переходя в красноватый свет полудня. Запах от деревьев стоял невыносимый.

Такси шло с закрытыми окнами, гоняя рециркулированный воздух по салону. Все равно крепкий, вызывающий желание чихнуть запах проникал внутрь. После этой поездки транспортник придется подвергнуть очистке. Потому запрос на транспортировку в порт стоил многих кредитов.

И без того направление не пользуется популярностью. Ролдан за десять минут пути насчитал не больше трех личных машин. Вереница колесных грузовозов не в счет, они идут по собственной полосе.

От остальных коллег сообщений не было. Другие контакты проявляли активность, пытаясь вступить в беседу, порой игнорируя значок «занят». В «отсутствующие» Ролдан не переключался, ведь это стоило кредитов. Проще уж выработать привычку игнорировать зеленое мерцание в углу зрения.

Вход на территорию порта ничем не отмечался. Неприметный знак располагался в виртуальной части пространства, нужный для навигации машинного интеллекта. В физическом пространстве место для посадок грузовых челноков располагалось в той же зеленой зоне.

Ролдан подумал, что этот специфический, раздражающий нос и глаза запах, рождался выхлопами циклопических машин. Последних, к слову, на горизонте не видать. Все скрывались за вышками управления и приемными арсеналами для контейнеров.

Специфическое место, чтобы вдаваться в подробности его работы.

Запах машинных испарений Ролдан хорошо знал. Еще вчера заметил отличие Берека не только во внешности, но и запахе. Суровый дождь не сумел смыть его прочь.

И сегодня приходилось пожинать плоды неутомимого дождя. Сбросившие наслоения пыли сосны источали едкие ароматы. Прелая листва на лесной подстилке прогрелась и выплюнула десятки грибных плодов.

Запахи так важны для реального мира, подумал Ролдан. Их сложнее всего имитировать. Потому люди концентрируются на них. К тому же это наследие долгих путешествий. Замкнутые в пластиковых коробках люди вынуждены были выработать спасительные привычки.

Иначе любой резкий аромат вопьется во внутренности комплекса на годы вперед.

Так вонять могли только деревья. С транспортников все уходит в канализацию, где дальше отправляется на переработку. Ролдан хорошо знал процесс. Мог работать в этом месте.

И теперь благодарил судьбу, что вынужден страдать в однотипных многоэтажках, а не жить среди этой голубоватой красоты.

Сосны росли в том числе на территории порта. Административное здание, расплывшееся по окрестностям, разделялось зелено-голубыми квадратами. Двуосные боты ходили меж монолитных сосновых столбов. Поливали или собирали лишние иголки, нарушающие порядок в лесной подстилке. Ролдан не знал, да не хотел знать.

Его такси подъехало к двадцатому корпусу, расположенному в отдалении от основных шлюзовых отсеков. Их так называли по старинке. Ведь большую часть алюминия, титана и пластика взяли с прибывшего корабля. Строение порта современное, но в сути своей отражает наследие веков и переселенцев.

Не потому что строители хотели заложить этот смысл, придать основному блоку особый статус.

Место посадки стало новым взлетным полем. Огненный шторм превратил почву в стекло, воздух вокруг стерилизовал. Создались идеальные условия для высадки и дальнейшего взаимодействия с небесной частью колонии. На тот момент станции на орбите существовали уже две сотни лет.

По правде, Ролдан был таким же небожителем, как Берек. Предки его переселились на твердую землю три поколения назад. Не из-за прегрешения какого, не в награду.

Случайность правит миром так же, как сложными вычислениями.

Ролдан отпустил такси, надев перед выходом из салона респиратор. Это не обязательное требование, но кому хочется испытать анафилактический шок. Порция иммунодепрессантов, принимаемая ежедневно, не спасает от безумства биологической машины.

Двадцатый корпус выглядел больше основной части порта. Огромная башня, возносящаяся на три десятка ярусов. Берек обитал, что забавно, всего лишь на втором. Нарушал систему чисел, за которую цеплялся Ролдан последние годы.

Числа его занимали и развлекали. Превращаясь из пустого и бесполезного ряда в хитрые сплетения. Ограниченность восприятия мешала переступить грань. Ни десятеричная, ни двоичная система не меняли сути. Когда-то Ролдан изучал в том числе шестидесятеричную и некоторые совсем уж реликтовые методы счисления.

Всего две черточки с точкой за ними, а какой поток сознания они порождают. Просто значок на здании. И сколь много они скрывают в себе смысла.

Берек находил эти беседы занимательными. Не удивлялся, что Ролдан заводил их каждый раз. Знал он, как начнет собеседник мыслить, вновь встретившись с архаичными элементами счисления.

Для нужд колонии использовали упрощенную систему, чаще переходя на машинный язык. Тот язык, что достался машинам от людского разума. Это печалило, ставя их на одну ступень с создателями.

Двери растворились пред входящим. Ролдан до сих пор не знал, чем являлась эта преграда. Физическим объектом или виртуальным симулякром. Внутри так же пахло цветущей сосной, чья пыльца пробивалась через фильтры респиратора.

Глаза наверняка красные, нарушая цветовую гамму костюма. Следовало выбрать простые тона, что привлекли бы внимание к ним. Контраст белого с черным, чтобы и машинное зрение в первую очередь концентрировалось на привлекательном наряде.

Глаза пока не слезились, хотя край маски давил на слезные железы. Полной маской Ролдан пренебрег. Счел это излишним и неприличным.

Сейчас, сдерживая слезы боли, он понял, что уже привыкает к тягостной местной обстановке. Мог бы работать здесь. Так же взаимодействовать с Береком, а там мог бы вернуться в прохладу пустоты, где людям и место.

Узкий коридор, состоящий из прозрачных панелей и дисплеев, вел к лифтам. Подъемники уже знали, на какой этаж закинуть гостя. Обратившись к сети, Ролдан удивился, что его профиля не коснулось щупальце искусственного интеллекта. Видать, здешняя машина его хорошо знала.

Все же такое пренебрежение правилами безопасности раздражало. Учитывая прогнозируемое событие. Ролдан напомнил себе цель визита и настроение испортилось еще больше. По мягкому краю красной маски стекла теплая слеза, вскоре испарившаяся под ударами направленного луча. Излишки влаги машины не любили. Им приходилось мириться с сосуществованием с несовершенными биологическими устройствами.

Чего больше в этом союзе – паразитизм? Комменсализм?

Действовать на поверхности без человека не представляется возможным. С планет же добывается больше ресурсов. Но ведь есть еще астероиды, кометы?

Ролдан не успел побаловаться праздными мыслишками. Ведь лифт уже отворился на уровне второго этажа. Скорости мышления не хватило, чтобы создать вселенную из ничего.

Пожав плечами, Ролдан вышел в светлый коридор. Лифтовое отверстие исчезло. Осталась лишь голая стена с небольшой меткой и трясущимся образом в мире виртуальности.

Не оглядываясь, Ролдан прошел по коридору. Точного направления он не знал, хотя бывал здесь. И не раз.

В порту использовались другие технологии. Менее совершенные, создающие неприятную глазу картину. Кому понравится идти по пустому коридору, лишенному всяких отметок, несовершенств. Еще бы зеркальными сделали стены.

Этот метод небожители использовали на первом этаже. Полупрозрачные и зеркальные панели, должны подчеркнуть особый статус строения. Хотя навевали только уныние.

Всякий раз Ролдан отсчитывал шаги. В этот раз он прошел полсотни шагов, прежде чем шлюз в одной из стен растворился. Корабельные технологии позволяли менять физические свойства почти любого помещения, подстраивая его под нужды команды.

Здесь же это играло иную роль. Создавало ощущение инаковости, чуждости.

По ту сторону открылось широкое помещение, напоминающее квартиру на верхнем этаже высотки. Виноваты выстроившиеся за прозрачными панелями стволы сосен. Шершавые, серые и совсем не похожие на живые.

Рефлекторно Ролдан потянулся к болтающемуся на шнурах респиратору. В комнате воздух подвергался очистки, ощущался крепкий запах антисептика, озона, едких химикатов. Рециркуляция шла по кругу и не единожды. Не столько из экономии ресурсов. Небожителям нравился этот запах, напоминал о доме.

Сам Ролдан, всякий раз вдыхая его, пытался вызвать воспоминания из прошлого. Бесполезно. Ни кровь, ни гены не могли нести подобной информации.

Успокоившись, Ролдан снял респиратор, но бросать его на пол не стал. Во-первых, чистильщики уберут его. Во-вторых, как знать, когда произойдет сбой. Особенно в свете последних событий.

Кроме свежего воздуха в помещение ничего не было. Никакой мебели. Хотя в прошлые визиты Ролдана встречал стол из темного стекла и глубокие кресла на тонкой, иллюзорно хрупкой ножке.

А также напитки. Но это уж ладно. Волнение за судьбу Берека никуда не делось. Происходящее ничуть не объяснило срочности и недоступности коллеги.

Ролдан сжал респиратор в кулаке и прижал к груди. Вряд ли он защитит от чего-нибудь кроме пыльцы. Вот подобные реакции действительно заложены в генах. Хотя Ролдан не понимал собственных действий.

Усилием воли он опустил руки, но кулак не разжал. Прошел в помещение, оглядываясь.

Обнаружилось несколько проходов в боковые комнаты с белыми стенами. Очевидно, имитация корабельной эстетики. Ролдан видел подобное в исторических произведениях. Так же – никакой мебели. В условиях резкого изменения гравитации лишние предметы могут нанести вред команде.

Под ногами пружинило покрытие, защищающее все поверхности, кроме прозрачных панелей напротив. Те действительно прозрачны, пропускали свет со стороны зеленой зоны.

Берек всегда говорил, что его забавляет вид леса.

Поймав последнюю мысль, Ролдан поморщился. Что-то в ней заставляло напрячься, вжать голову в плечи и сузить глаза. Системы внутреннего мониторинга отметили учащенное сердцебиение, ставшее следствием выброса адреналина.

Ролдан вообще ничего не понимал и не собирался доверять интуитивным реакциям. Они издавна подводят человечество, вырвавшееся из тернистой колыбели собственного невежества.

Из бокового помещения раздался хлюпающий звук. Затем другой. Волосы на загривке поднялись. Будь на спине и плечах Ролдана волоски, они бы так же выпрямились, но он их удалил еще в юношестве.

Звук этот продолжался, существовал всегда, просто напряженные органы слуха не обращали на него внимание. Как всегда, реакции тела затмили анализаторы. Ролдан обратился к алгоритмам, что размышляли вне контекста химических реакций. Машинный интеллект подводит, зато с меньшим процентом вероятности.

Хлюпающий звук. Периодичность в три с половиной секунды. Не похоже на капание воды.

Мышление анализатора больше затратило времени на сбор информации, нежели на ее интерпретацию.

Ролдан вздохнул облегченно.

– Это ты? – донесся голос.

Не со стороны хлюпанья, а где-то в ухе. Запрос из сети, переведенный в несовершенную форму.

– А кто же еще, – ртом ответил Ролдан.

– Так подходи, чего мнешься в анфиладе.

Ролдан пожал плечами. Не объяснять же коллеге то, что он объяснить не в состоянии. Все эти реакции следовало проанализировать. Возможно, следует обратиться к специалисту. Нагружать коллегу объяснениями не надо. Он не поднимет его на смех, просто ничего не поймет.

Так зачем нагружать человека пустыми данными? Белый шум никому пользы не принесет.

Сориентировавшись на звук, Ролдан прошел через несколько пустых комнат. Его ничуть не удивило, что к его приходу Берек оставил помещения без мебели. Напугавший – а именно так следует интерпретировать выброс адреналина, – его звук объяснял пустоту в помещениях. Их визуальную, скажем, неподготовленность к приему гостей.

Лишь одна стена в каждой комнате заменена прозрачными панелями. Расположенные за мягким покрытием светильники не мешали естественному свету с наружного пространства, мягко дополняли его тогда, когда движение ветра укрывало светило ветвями.

Никакого движения света или воздуха. Статичная оранжевая пустота. Именно так выглядят внутренние помещения порта, когда они не задействованы. Ролдан находил это вполне приемлемым, не считая нужным тратить энергию и ресурсы на содержание бесполезных предметов.

В ближайшие года начнется подготовка к прибытию. Потому порт и его служащие накапливали ресурсы.

Пройдя три комнаты, Ролдан обнаружил блок с приподнятой капсулой. В этот раз она была синего цвета, из-за естественного освещения снаружи отражаясь на сетчатку изумрудом. Зачем такие сложности? Ролдан полагал, что его коллега просто развлекается.

Все же работа на поверхности скучна.

Капсула направлена прозрачным куполом в сторону наружного пространства. Для тех редких моментов, когда содержащийся в капсуле человек решит поглазеть на деревья.

Ролдан обошел капсулу, встав ровно так, чтобы его видели, но не загораживая свет. Он мог бы встать в контровом направлении, светильники-компенсаторы способны выровнять контраст. Но зачем?

В капсуле под прозрачным куполом в вязком геле находился Берек. Его тело не касалось стенок капсулы, полностью окруженное гелем. Человек сохранял подвижность, шевелил пальцами и двигал глазами.

Он находился и здесь, и в виртуальном пространстве. Редкостное умение, вызывающее уважение.

– Привет, – сказал Ролдан для начала.

Тело в капсуле махнуло рукой в знак приветствия, что так же не требовалось. По гелю пошла волна, заставляя кожу на теле вибрировать. К нему подключены десятки кабелей, уходящие в разъемы. Через них пропускался ток, чтобы стимулировать мышцы. А также направлять биологические жидкости, питающие и выходящие из тела.

Вне геля Берек мог находиться не более трех часов в планетарные сутки. Гравитация на поверхности увеличивает износ тела. Ролдан понимал, почему Берек нарушает рекомендации, проводя вне капсулы больше времени.

Проводить пол жизни в виртуальности скучное занятие.

Понимал Ролдан, почему его коллега расположил капсулу против окна.

Кривлянье стволов и то веселее, чем фракталы виртуальности. Человеческий мозг, а также его органы чувств страдают от сенсорной депривации. Им необходимы раздражители. В том числе боль.

Эти сложности заставили Берека выработать привычку находиться по обе стороны жизни.

– Не против, что я приветствую тебя так, – раздалось в ухе Ролдана.

Никаких искажений. Так близко от лежащего в геле человека, что потери на передачу данных почти не ощутимы.

– Конечно, твои разъемы и штекеры меня ничуть не смущают.

И это на самом деле так.

Тенденции текущего сезона заставляют скорее выпячивать их, нежели скрывать. Некоторые костюмы прикрывают обширные плоскости кожи, оставляя сгибы и места схождений открытыми.

Лежащий в геле Берек не следил за модными течениями, а Ролдан не собирался тратить время на просвещение небожителя. Ему подобные задачи без надобности. Его взгляд обращен к пустоте, где в черноте сверкают звезды и среди них одна яркая, дающая синеватый отлив, проходя фильтры.

Здесь на поверхности эта звезда горит красным или оранжевым, в зависимости от широты.

– О! Вижу спешные запросы, – Берек скосил глаза, прочел в виртуальности сообщение. – Отмечаю повышенную тревожность. Причины?

– Сам не знаю. Твой запрос поймал меня неожиданно. Рассчитывал связаться с тобой через два дня. Или больше.

– Больше?

Ролдан кивнул.

– Замечу, твое второе наблюдение верно. Данных критически много. В них просто тонешь.

Ролдан повел рукой, как бы приглашая продолжить. Наверняка Берек видит жест.

– Множество наблюдательных точек фиксировали искомые объекты. Фильтры удалили дождь. Грубо. Первоначально. Этого достаточно. Я не проделывал глубокого анализа, нагружая портовую сеть.

– Я понимаю, переходи к сути, – Ролдан нетерпеливо махнул рукой. – Не для этого ведь ты меня вызвал.