Кречет 2

Рафаэль Дамиров

Глава 1

Я не мог поверить своим глазам: женщина-зомби разговаривает и называет меня по имени! Я присмотрелся к ее лицу и у видел человеческое тепло в ее глазах. Несомненно, она была человеком, но девочка – точно зомби. Глаза мутные и кожа серая. Но как человек может свободно разгуливать среди мертвецов?

– Все нормально, – улыбнулась женщина. – Я не зомби. Мертвецы не видят меня, когда рядом со мной Аида.

Она кивнула на девочку и продолжила:

– Меня зовут Лилия. Хан много о тебе рассказывал, я сразу узнала тебя, Кречет.

– Хан?! Не может быть – воскликнул я. – Он жив?

– К сожалению, уже нет, – на лице Лилии отразилась глубокая печаль. – Он бы за рулем бензовоза.

На глазах женщины блеснули слезы.

– Ты нашел остальных? Гектора, Энн и Рудого? – спросила она.

– Сожалею, я спрашивал у всех про старика, девушку и рыжего парня. Но их здесь нет. Нам надо уходить. Мой друг уводит людей через западную стену. Идем со мной. Лилия кивнула и мы побежали к выходу, что пробил Гедеон. Последняя вереница людей уже проскользнула через дыру и покинул лагерь. Мы были последними из своих. Молодец Гедеон, увел всех. Только я об этом подумал, как мой взгляд невольно зацепился за одиноко лежащее тело, сбоку от прохода. Знакомая зеленая футболка бросилась мне в глаза.

Я пригляделся и похолодел. В луже собственной крови лежал Гедеон. А возле его плеча на заборе краснела корявая надпись, начертанная кровью: ВЕЛИАР.

Вот сука! Как же так?! Он убил бедного парня. Я только нашел его, я обязан Полковнику жизнью, и получается подвел его. Велиар, тварь! Ты слышишь?! Я приду за тобой! Я выпущу тебе кишки и оставлю тебя вечно бродить по свету!

– Что случилось? – спросила Лилия. – Это твой друг?

– Да, – зашмыгал я носом. – И сын Полковника…

Лес укрыл беглых рабов. Вдалеке полыхал лагерь апостолов, кишевший мертвецами. Большинство мародеров погибли от зубов оживших. Часть сгорела, а часть сумела скрыться в лесу. Но это была очень маленькая часть. Патронов у бандитов уже не было, и опасаться их не стоило. Бояться нужно оживших. Стая, что бесчинствовала в лагере, еще оставалась многочисленной и опасной. Когда она сожрет всех в лагере, то может вернуться в лес, и лучше нам не показываться ей на глаза.

Я насчитал около двух сотен рабов. Остальные либо разбежались, либо погибли во время бойни. Нужно было придумать, как защитить людей. Лилия предложила на ночь укрыться в пещере, где они с Ханом скрывались все это время.

На прямую через лес до пещеры оказалось недалеко, всего пара километров. Мы увели людей туда. На самом деле это оказалась не совсем пещера, а заброшенный рудник. Огромный просторный глубокий ход, прорытый в породе, терялся где-то в недрах земли.

Я первым вошел в пещеру, как вдруг на меня бросилась тень. Я инстинктивно схватился за то место на поясе, где обычно висел у меня нож, но ничего не нащупал. Тень прыгнула мне на грудь и радостно повизгивая, облизала лицо.

– Локи! – закричал я. – Не может быть! Ты как здесь?! Ты нашел меня!

– Это собака Хана, – сказала Лилия. – Он ее очень любил…

– Хан любил Локи?! – мои глаза полезли на лоб. – Я многое пропустил. Когда-то Локи был моей собакой, но я его потерял. Спасибо Хану, что сохранил его для меня…

Когда в пещеру вошли остальные люди, пес по хозяйски всех облаял, но при этом вилял обрубком хвоста. Сделал это больше для порядка, без злобы. В пещере развели костры. Раненных уложили на подстилки из лапника. До утра перекантуемся, а там видно будет.

Расположив людей, я вышел на улицу. Ночной воздух уже пропитался сыростью и прохладой. Шум и крики со стороны лагеря стихли. Мы победили… Апостолы пали. Но очень дорогой для меня ценой… Полковник, Хан, Кузнец, Гедеон… Слишком часто я теряю друзей. И вот я снова один… У меня остался только Локи…

Сзади послышались тихие шаги. Я обернулся, ко мне подошла стройная черноволосая женщина с волевым и красивым лицом. Я не сразу узнал Лилию. Она отмылась в реке от “макияжа”. Под ее одеждой краснели пропитанные кровью повязки. Свежие раны еще кровоточили. Сильная женщина, она даже не морщилась, когда один из рабов (как оказалось в прошлом врач) делал ей перевязки из прокипяченных лоскутов ткани.

– О чем думаешь? – спросила Лилия и подошла ближе.

– О том, что мы победили, но радости на душе почему-то нет…

– Ты прав, – кивнула она, – от всей нашей общины остались только мы. – Но я поспрашивала у беженцев. Они сказали, что старик по имени Гектор был в лагере апостолов вместе с молодой девушкой. Но рыжего парня с ними не было…

– Они были в лагере? – удивился я. – Значит, это было до меня. Куда они делись?

– Им удалось сбежать!

– Отлично, – оживился я. – Мы их обязательно найдем. Ты хочешь этого? – я взглянул Лилии в глаза. Большие и серые они напоминали ночное небо.

– Очень, – кивнула она. – У меня кроме них никого нет… Они хорошие люди. Правда, Рудый немного заносчив и хвастлив. Но просто еще молодой. Не понял цену жизни.

– Если они сбежали, значит должны где-то прятаться в окрестных поселениях. Далеко пешком не уйдешь.

– К сожалению, – грустно улыбнулась Лилия. – Говорят, что они нашли лодку и спустились вниз по реке.

– Откуда это известно?

– Один из рабов как раз дежурил в столовой, когда апостолы рассказывали о том, как упустили беглых рабов, потому что те нашли лодку.

– Плохо дело, – я задумчиво поскреб отросшую щетину на подбородке. – Теперь они могут быть где угодно.

– Мы правда будем их искать? – Лилия посмотрела на меня взглядом, полным грусти. – Обещай мне.

– Я обещал это еще Полковнику, и могу пообещать тебе.

– Спасибо, – улыбнулась женщина. – А как же быть с остальными?

Она кивнула на пещеру, где разместились беженцы.

– Я что-нибудь придумаю.

– И еще… – Лилия замолчала, не зная как продолжить. – Я должна сказать тебе… Если я погибну, постарайся сохранить мою кровь. Не знаю как, заморозь или еще что-то сделай. Я понимаю, что несу чушь, что сейчас холодильников и в помине нет, но моя кровь очень ценна…

– Во-первых, – сказал я. – Ты не умрешь, я не допущу этого. Как мы будем искать твоих друзей без тебя? Я не знаю их в лицо. Знаю только, что один из них рыжий. А во-вторых… Что не так с твоей кровью? Это связано с тем, что мертвецы тебя не замечают в присутствии Аиды?

– Не знаю, но когда меня укусил зомби, я выжила.

– Что? – я на миг потерял дар речи. – Не может быть! Как?..

– Я думаю, что у меня иммунитет. Меня кусали лишь раз. Так то надо еще проверить, но специально этого делать очень не хочется.

– Понимаю, – сказал я. – Но если все, как ты говоришь – у человечества может появиться шанс.

– Если бы знать, – вздохнула Лилия. – Как этот шанс еще использовать…

– Мы должны найти врачей, лабораторию или еще что-то… Надо понять, в чем твой секрет…

– Я не хочу, чтобы надо мной ставили опыты…

– Нет конечно, мы не дадимся прохвостам. Ты – разгадка к выживанию человечества. Надо найти честных врачей…

– А разве такие бывают, – улыбнулась Лилия…

Электромобиль тряхнуло на ухабе так, что Гектор врезался седой черепушкой в потолок.

– Тише ты, Шумахер электрический! – зашипел старик. – Не навоз везешь!

– А я, что виноват? Что дороги здесь нет, – оправдывался Юрген. – Сам бы тогда и рулил.

– Да не умею я, – сетовал Гектор. – Двух вещей в жизни не умею: машины водить и баб кадрить, прости господи…

Энн отвернулась и хихикнула в плечо.

Машину опять тряхнуло, что-то брякнуло и отвалилось.

– Сбавь, говорю, обороты, – ворчал Гектор, – мы уже на части разваливаемся!

– Ничего страшного, – приободрил инженер. – Это отвалилась одна из солнечных батарей. Наверное, я плохо ее закрепил.

– А подбирать мы ее не будем? – нахмурился старик. – Если на каждой кочке раскидываться батарейками будем, так мы далеко не уедем. Вертай назад, подберем штуковину!

– Чтобы ее поставить на место, – ответил Юрген, – мне нужна мастерская и куча инструментов. Поэтому ни к чему она нам теперь.

– Тьфу ты, поколение безрукое. Вот в наше время…

Но Гектор не успел договорить.

– Осторожно! – завизжала Энн.

Прямо перед машиной неизвестно откуда выскочила небольшая стая оживших. Юрген резко крутанул руль, пытаясь уйти от них, и пикап занесло. Машина успела ударить бочиной одного из мертвецов, а сама перевернулась и встала на крышу. Водитель и пассажиры охая и постанывая перебрались из кресел на потолок, который теперь оказался полом.

Пластины солнечных батарей посыпались, как осенние листья с деревьев.

– Мать твою за ногу! – заохал Гектор. – Ту зачем так руль крутишь?!

– Так зомби же впереди были!

– И что? Зомби не столбы их таранить можно! Зачем свернул, дурья твоя башка?

– Не знаю, как-то на автомате вышло. Хотел батареи сохранить.

– Мозги бы ты лучше сохранил!

– Тише, тише! – затараторила Энн. – Мертвецы близко!

– Так, вылазим! Все целы? – Гектор толкнул дверь, но та не поддалась. – Господи, если ты есть на свете, научи дурака машину водить.

– Ты можешь научится водить и без помощи бога, – сказал Юрген.

– Вообще-то, – язвительно прошипел старик. – Я за тебя слово замолвил, ты ж у нас дурак.

– Что сразу дурак, я не специально перевернулся!

Бух! Гектор ударил ногой дверь, та жалобно скрипнула, но не сдалась.

– Попробуйте другие двери, – сказал Юрген и подергал свою. – Блин… Заклинило.

– Стекла разбей, – скомандовал Гектор. – Ногой давай.

– Подождите! – крикнула Энн. – Не надо! Смотрите!

Девушка показала пальцем на стекла. За ними топтались несколько пар ног в изодранных штанах. Сквозь дыры просматривались гнилые ноги.

– Черт! – выдохнул Гектор. – Они уже здесь! Доставай ружье, остолоп!

– Оно в багажнике! И карабин Булата тоже.

– Что?! Твою ж налево! Да как так та-а!.. Лучше бы ты в багажник голову свою положил, а ружья сюда впихнул.

– Мой меч со мной, – заявила Энн.

– Мой топорик тоже при мне, – сказал Гектор, – только вот где он? Нащупать его не могу.

– Я его тоже убрал в багажник, – пробормотал Юрген.

– Что?! А его-то зачем?!

– Опасно перевозить острые предметы в салоне. Вот мы сейчас перевернулись и могли пораниться.

– А меч почему не убрал?

– Так он в ножнах… – оправдывался Юрген.

– Энн, дочка, доставай меч, сейчас я кого-то убивать буду, и это будет не зомби.

Бух! Бух! Мертвецы почуяли людей и стали ломиться в машину. Пикап закачался.

– Судя по количеству ног, их не меньше семи, – испуганно проговорил Юрген, – Никогда не видел столько оживших.

– А теперь скажи нам, как мы с одним мечом против семерых упырей биться будем?

– Не знаю, можно убежать…

– Я старый и бегать не умею, – отрезал Гектор.

– Нужно тогда их отвлечь, а потом убежать!

– Молодец! – старик расплылся в саркастической улыбке. – Вот ты этим и займешься.

– Я-а-а?! Но я не умею отвлекать зомби. Я вообще мало их видел. В бункере было безопасно…

– А что там уметь? Выходишь из машины и бежишь подальше от нас. Только при это орать не забывай.

– Зачем? – удивился Юрген.

– Затем, чтобы зомби наверняка за тобой побежали. Пока они тебя будут жрать, мы потихоньку улизнем…

– Хватит гнобить Юргена, – вступилась Энн. – Он же не специально…

– Ну да, – закивал Гектор. – Не специально нас убил. Вот перед смертью спасибо ему еще скажем!

– Рано ты помирать собрался! – сказала Энн. – Много ворчишь сегодня.

– Я старый, мне положено… Что делать то будем, други сердешные? Пока зомби не догадаются на колени встать и стекла повыдавливать, у нас еще есть немного времени. Вот только время нам не поможет. Выход один, разбить одно стекло и впускать их в машину по одному. И мечом рубить.

– А если они полезут внутрь все разом, – пробормотал Юрген.

– Значит нам не повезет и мы сдохнем…

– Плохой план, – шмыгнул носом Юрген. – Нужно другой придумать.

– Думай, – покачал бородой старик. – Только приготовься, на всякий случай, к моему плану. Если мертвецы стекло с твоей стороны выдавят – меч тебе передадим.

– Но я не умею…

– А что там уметь, тыкай в голову, а лучше в глаз. Только не слишком глубоко, не переусердствуй. А то клинок в черепушке застрять может. Тогда труба.

Юрген поежился:

– Тогда давайте с вашей стороны стекло разобьем. Вы хоть умеете их убивать. А я никогда никого не убивал…

– Ну вот, – скривился Гектор. – Теперь уже мой план не кажется тебе таким плохим. Энн, дочка, дайка старику твою железяку. Приготовьтесь…

– Я сама, – покачала головой Энн. – Я знаю, как их убивать.

– Это хорошо, а если рука дрогнет? Дай-ка лучше старику, так надежнее будет.

– Не дрогнет, после того как я перегрызла горло людоеду, руки у меня больше не дрожат.

При этих словах Юрген совсем сник. Он смотрел исподлобья, как затравленный зверек и проклинал тот час, когда согласился покинуть уютный и безопасный бункер.

– Готовы? – спросил Гектор. – На раз, два, три я выбиваю стекло. Энн, коли сразу, я буду тебе помогать – ногами их прижимать.

– Нет, – замотала головой Энн. – Они могут тебя укусить.

– А что теперь делать? – уже серьезно вздохнул Гектор. – Ох, чует мое сердце, что кто-то сегодня погибнет. Лучше это буду я. Вы молодые еще… Давайте! Приготовились! Раз! Два!

Но ударить по стеклу ногой Гектор не успел. Снаружи раздались какие-то странные звуки, похожие на хлюпанье. Будто кто-то с силой вдавливал в болотную жижу палку. Ноги оживших развернулись и поспешили в сторону от перевернутого автомобиля. Опять раздался всхлип и оживший упал с пробитой, точнее с проколотой головой. За ним упал второй, третий. Кто-то мочил зомби снаружи. Всхлипы – это оказались удары в гнилые головы чем-то острым, но судя по округлым дырочкам – это явно был не нож.

– Выходим, – крикнул Гектор, нужно ему помочь.

Бум! Бум! – Гектор молотил ногой по боковому стеклу. Но то сразу не поддалось. Бум! И стекло наконец высыпалось.

Первым выскользнула из машины Энн. Она выхватила меч и огляделась. То, что она увидела заставило ее замереть от удивления.

Мертвецы окружили воина в потертом камуфляже. В одной руке у него был нож, а в другой… А другой руки не было. Вместо нее торчал длинный стилет – заостренный штырь. Им незнакомец ловко прокалывал головы мертвецов. Его лицо было замотано платком, на глазу черная повязка. Рыжие волосы светились на солнце. Из-под платка выбивалась рыжая борода. Он умело крошил оживших и особо не парился, что делал это в одиночку. Он почему-то показался Энн знакомым. Эти движения, фигура. "Где я могла его видеть?" подумала девушка.

Воин повернулся к ней и улыбнулся прищуром зеленых глаз:

– Ну, что встала, ты будешь мне помогать или нет? А то с Гектора, смотрю уже, нет толку. Старый совсем стал!

Энн как молнией ударило. Она узнала этот голос. Она не спутала бы его ни с кем! Не может быть!..

Энн бросилась парню на помощь. Сходу ударила ожившего мечом по шее. Удар получился отличный, но немного не хватило уверенности, чтобы снести голову с плеч. Но и так не дурно. Зомби завалился с наполовину рассеченным шейными позвонками. Он лежал и вращал глазами, но не мог больше двигаться.

Второго Энн убила с длинной дистанции колющим ударом прямо в пасть. Клинок срезал гнилой язык и, раскрошив зубы, пробил затылок.

– Берегись! – крикнул воин и, подскочив к Энн (пока та пыталась вытащить глубоко засевший меч), пробил “встроенным” стилетом висок мертвеца. Тварь уже почти вцепилась в Энн.

Последний зомби брякнулся на землю мертвым. Энн отбросила меч и кинулась парню на шею.

– Ты живой, ты жив! Расскажи, как ты выжил?! – тараторила она обнимая парня.

– Вашими молитвами, – усмехнулся Рудый и снял с лица платок-маску. Через всю его щеку проходил огромный шрам, а один глаз был закрыть черной повязкой…

Глава 2

– Ну, уймись уже! – Рудый снял со своей шеи Энн и поставил ее на землю. – Дай хоть посмотрю на тебя! Красавица стала, только морда грязная! Соскучился по вам, как по картошке фри и холодной коле! Даже по старому пердуну скучал, – парень кивнул на застывшего от удивления Гектора. – Как я рад, что он еще не сдох! Коптит еще небо, молодец! Боялся, что больше никогда вас не увижу, но сраные боги услышали мои молитвы.

– Рыжий! Ты что ли?! – Гектор наконец смог разговаривать. – Глазам не верю! Энн, ущипни меня! Я правильно понимаю? Наш негораздок выжил и прямо сейчас убил кучу зомби голыми руками?!

– Ну не голыми руками, а вот этим, – Рудый повертел культей, продолжением которой был заостренный стальной штырь, подошел к Гектору и ухмыльнулся. – А ты все такой же желчный старикашка?

– Ну извини, – ответил старик. – Не помолодел.

Гектор и Рудый расплылись в счастливых улыбках и крепко обнялись.

– Тише, – ворчал Гектор. – Раздавишь старика! Здоровый стал, как медведь! Что с тобой произошло, куда делся наш рыжий нытик-мажор?

– Сдох мажорчик, – улыбался Рудый, – когда картечь рукой словил и когда его ногами запинали. Но организм его выжил, чтобы переродится и стать кем-то другим.

– Ты пафосом не кидайся, понятней изъяснись, как ты выжил? Мы ж, стервец, тебя похоронили…

– Ну извините, что не сдох! Все расскажу, но потом. Долгая эта история, а это кто с вами? – Рудый кивнул на инженера. – Где остальные, не нашлись? Полковник, Кузнец, Хан? И, черт побери, как вы смылись от апостолов?

– Это наш новый друг Юрген, – ответил Гектор. – Человек-самоделкин, такие сейчас на вес золота. Правда воин из него никудышный, совсем как ты раньше был. А своих мы окончательно потеряли. От апостолов чудом ушли. Повезло просто…

Юрген подошел к рыжему и протянул руку:

– Рад с вами познакомиться, спасибо что спасли нас!

– Давай на ты, каланча! – Рудый протянул в ответ левую руку, спрятав стилет за спину.

– Конечно, давайте! То есть, давай.

– Сколько зомби ты убил? – спросил парень.

– Ни одного, – промямлил Юрген.

– Такой большой и не можешь за себя постоять?

– Просто, как-то не было необходимости…

– Ничего, – хмыкнул Рудый. – Несколько месяцев назад я тоже был таким… Пока не встретил одного человека. Точнее он меня нашел полудохлого, истекающего кровью на пыльной дороге…

– Ты познакомишь нас со своим спасителем? – спросил Гектор. – Интересно узнать человека, который сделал из никчемного мажора годного бойца…

Рудый вздохнул, улыбка пропала с его лица:

– К сожалению, он с вами встретиться на может, я его убил…

– Что? – Гектор оторопел.

Рудый шмыгнул носом и уже веселым голосом добавил:

– Говорю же, потом расскажу. Долгая эта история. Ну что, неудачники, пора уносить свои задницы. Зомби здесь на каждом шагу. Что за хрень у вас вместо машины?.. Как она вообще ездила? Давайте поднимем вашу колымагу и попробуем ее завести.

За несколько месяцев до этого…

Рудый лежал в луже собственной крови на лесной дороге. Ребра ломило так, что вздохнуть страшно. В голове крутилась лишь одна мысль: “Я не хочу умирать”!

Я должен выжить… Потому что я трус и боюсь сдохнуть. Больше всего на свете я боюсь червей и смерти. Чертовы апостолы знатно меня попинали. Но суки не заметили, что под рубахой у меня надет “панцирь”. Эту пластиковую хрень я нашел в спортивном магазине и никогда не снимал, никому не показывал. Не хотел, чтобы Гектор и Энн меня высмеивали. Они и так считали меня слабаком. Впрочем я и есть слабак и трус. Я давно себя принял таким. В этом мире смелые долго не живут…

Я посмотрел на свою правую руку и вскрикнул. Бл*ть! Вместо кисти сплошное месиво. Кровь уже не так хлещет, но если не перевязать – умру. Я пробовал встать. Нестерпимая боль пригвоздила меня обратно к земле.

Слабость тяжелым свинцом навалилась на веки. Глаза смыкались. Не хотелось даже шевелиться. Ветерок шептал на ухо: “Не противься, закрой глаза и отдыхай. Смерть это покой…”

– Хрен тебе! – крикнул я ветру, но вместо крика получился сдавленный хрип. – Я хочу жить, я буду жить!

Я сделал усилие и с трудом встал. Голова закружилась и я грохнулся на землю, теряя сознание. Последнее, что я видел – это чьи-то ноги в рваных ботинках перед моим лицом. Черт! Сейчас меня будут жрать. Я закрыл глаза и вырубился.

Стая зомби вгрызалась в мое тело, а я не мог даже пошевелиться! Вот уже они отгрызли мне вторую руку, вот впились в шею и рвали на куски живот. Почему я еще живу? Или я уже умер?

Хотелось закричать, но звук застрял в глотке. Пересохшие губы даже не пошевелились. Я попробовал открыть глаза, но не смог. Но я явственно слышал жадное урчание и чавканье мертвецов. Странно, боли совсем нет. Лишь ноет раздробленная картечью кисть. Скорее бы сдохнуть. Тяжело слышать, как тебя пожирают заживо. Я собрался с силами и дернулся:

– А ну суки, оставьте меня! Я еще живой!

Я вздрогнул и проснулся. Какой ужасный сон. К телу прилипла простынь. Жарко. Я откинул одеяло и с облегчением вздохнул – как все-таки хорошо, что это всего лишь сон. Блин… Я жив! Простынь и одеяло? Откуда? Я приподнялся на локте и огляделся. Я лежал на обычной старой пружинной кровати в комнате, стены которой увешаны головами зверей (рогатых и клыкастых). Бревенчатые стены без отделки. Мебель (стол и стулья) сколочена из грубых досок. Обстановка напоминала дачу или охотничий домик. Сквозь распахнутое рассохшееся окно доносился птичий гомон и шелест листвы. Значит, я в лесу. На дворе белый день, но в комнате стоял полумрак.

Я попытался встать, привычно опершись о кровать правой рукой, но вскрикнул от боли – я забыл, что у меня нет правой руки. Культя замотана красными от крови бинтами. Сука! У меня нет руки! И только сейчас до меня дошло, что я плохо вижу. Сразу не понял в чем дело. Потрогал лицо. Больно. Половина лица тоже замотана в месте с одним глазом. Похоже, глазу тоже хана. Ну все… Теперь девки давать не будут… Да хрен с девками! Главное, что живой! – подумал я, пытаясь себя приободрить. Но получалось слабо: живой калека – перспектива так себе…

Дверь неожиданно распахнулась, я вздрогнул, и в комнату вошел странного вида тип. Небольшого роста, но крепкого сложения. Одет в просторный халат из черной потертой ткани. А не-е… Это не халат. Кимоно? Длинные волосы собраны в хвост. Глаза проницательные, как у моей первой учительницы. Бородка подстрижена, будто из барбершопа, только что… На вид лет сорок, а может больше, кто этих мелких разберет.

– Спасибо, что спас меня! – улыбнулся я незнакомцу.

Тот с каменным лицом кивнул в ответ и поставил на стол миску с дымящимся варевом. Жестом пригласил меня за стол.

Я с трудом поднялся с кровати, ноги подкашивались. Опираясь одной рукой о стену, я пробрался к столу и сел. Передо мной стояла тарелка с непонятной серой субстанцией. Рядом ложка из потемневшего дерева.

– Что это? – я кивнул на угощение. – Это можно есть?

Незнакомец ничего не ответил, а молча вышел из комнаты. Вот, блин! Немой что ли? Ну и хрен с ним. Главное, что спас меня и сейчас еду принес. Значит, убивать меня не собирается. Наверное.

Я взял ложку и хлебнул супа. На вкус, как луковая шелуха, такой же горький, но есть можно. Из чего это он? В бульоне всплыла нога кузнечика. Твою мать! Я чуть не вывалил немногочисленное содержимое желудка обратно в тарелку. С отвращением отодвинул похлебку. Посидел подумал…

Ну а что я хотел? Где ж сейчас мясо взять? Вон корейцы и прочие аборигены всегда такую пищу жрали, и ничего. Хотя, говорят, что это они только туристам жаренных тараканов и гусениц готовили, сами они такое не едят… Ох, как жрать-то охота… Дня два ничего не ел. Я посмотрел на электронные часы (это единственно что осталось у меня из прошлой жизни). Благо, я их носил на левой руке, и они уцелели. Мой глаз никак не хотел фокусироваться на маленьких циферках даты. Я прищурился и охренел! Я пролежал без сознания почти неделю! Так вот почему так жрать охота.

Но сразу есть много нельзя. Бульон с насекомыми не слишком калорийная пища. Этот, в халате, наверное, понимает, что к чему. Я нехотя придвинул тарелку обратно к себе. Понюхал, словно пес, который нашел сомнительную падаль, вздохнул и залил ложку жижи себе в рот. Проглотил. Сдержал рвотный спазм и закинул следующую ложку. А потом еще. Тарелка опустела быстро. Я облизнулся. Голод до конца не утих. Но для первого раза хватит. Не хочу блевать кузнечиками…

Я доплелся до кровати и плюхнулся на удивительно белую простынь. Как я еще не измарал её своими лохмотьями? А нет… Лохмотьев больше нет на мне. Я тоже одет в халат-кимоно. Или это пижама такая? Не разбираюсь я в китайских приблудах. Никогда не понимал, как можно драться в халате…