Что есть что в мировой политике
Тема Г.и. не раз становилась предметом внимания ООН, в частности Группы по мерам доверия (1981), Комиссии по разоружению (1983), Международной комиссии по вопросам вмешательства и государственного суверенитета (1994). Кроме того, она была отражена в серии специальных докладов о положении в Анголе, Сомали и конфликтах в Африке (1995), выступлениях (1999) и статьях (2000) Генерального секретаря ООН. Условия и порядок использования Г.и. в качестве меры воздействия со стороны мирового сообщества определяются нормами международного права, отраженными в Уставе ООН, резолюциях ее Генеральной Ассамблеи (43/131, 44/21, 46/182, 2625, 3114) и Совета Безопасности (688, 767, 770, 771, 787, 794, 814, 815, 819, 824, 836, 929) и других актах.
Концепт Г.и., выросший из европейских социальных идей и теории международного права, которые исходят из приоритета прав личности над интересами социума, противоречит другому фундаментальному принципу межгосударственных отношений – неприменения силы или угрозы силой — и отражает формирование в международно-правовом поле новых подходов к нерушимости государственного суверенитета. Г.и. считается легитимной, если предпринимается ради прекращения геноцида, религиозных или этнических чисток, а также для предотвращения ситуаций, развитие которых чревато преступлениями против человечности. Вторжение должно быть санкционировано либо структурами ООН, либо авторитетными региональными международными организациями.
Действующая идеология Г.и. делегитимизирует государственный суверенитет через нарушение прав человека и создает острую правовую коллизию, которая, в свою очередь, препятствует установлению баланса между правомочностью и обоснованностью гуманитарного вмешательства. Убедительность аргументации в пользу последнего заменяется, как это было накануне операции НАТО на Балканах, ввода войск США в Ирак и боев на Южном Кавказе в 2008 г., массированным воздействием на общественное мнение, направленным на оправдание войны ради достижения мира и насилия во имя утверждения идеалов человеколюбия и гуманизма. Необходимость скорейшего устранения этого правового противоречия заставляет применять в конце XX – начале XXI в. неэффективный (по сравнению с длительной оккупацией Германии и Японии, давшей свои впечатляющие результаты) сценарий: вторжение – восстановление порядка – минимальное и относительно непродолжительное гуманитарное содействие – легитимизация новых властей – вывод войск. В абсолютном большинстве (кроме Камбоджи, чья исключительность лишь подтверждает общее правило) регионов, где на протяжении последних десятилетий Г.и. осуществлялась в соответствии с этой схемой, не было установлено даже относительного спокойствия, и лишь в нескольких из них возникли прочные демаркационные линии. Более типично (самые яркие примеры – Ирак и Косово) получение полных преимуществ одной из сторон противостояния. Вмешательство американцев в конфликты в Сомали и на Гаити, французов – в Кот-д’Ивуаре, англичан – в Сьерра-Леоне завершилось провалом. Продолжающиеся гуманитарные миссии в Афганистане, Косово и Ираке не внушают оптимизма относительно их конечных результатов.
Более привлекательна еще ни разу полностью не реализованная модель, где за военной фазой Ей. следуют: полная демилитаризация страны – создание институтов власти и управления без участия местного населения – формирование основ правового режима – включение страны в тесную финансово-экономическую кооперацию с развитыми обществами – постепенное замещение военно-политических рычагов управления экономическими – поэтапное вовлечение местного населения в управление экономикой и публичными институтами восстанавливаемого государства.
Гуманитарная миссия, нацеленная на полное восстановление страны, как альтернатива оживившейся в различных регионах мира борьбе за освобождение от западного влияния должна быть рассчитана на десятилетия и включать тотальную демилитаризацию, монополизацию полицейских функций внешней администрацией, продолжительный отказ от воссоздания местных вооруженных формирований, восстановление экономической жизнеспособности, организацию судебной системы и институтов местного самоуправления, инвестиции в социальную сферу и инфраструктуру, создание новых рабочих мест и т. д.
Нормализация ситуации только открывается свержением правящего режима и прекращением насилия и не венчается переходом к демократии, передачей власти местной администрации и выводом войск. Ее фундаментальное содержание состоит в постепенном превращении страны в полноправного члена мирового сообщества. (Ф.В. Шелов-Коведяев)
Диктат – 1) международный договор, навязанный на особо неравных условиях под военным, политическим или экономическим нажимом одною из договаривающихся сторон другой, которая вынуждена его принять; 2) политика, при которой сильное государство навязывает свои требования или свою позицию другим, более слабым в политическом, военном или экономическом отношении странам при обсуждении какого-либо международного вопроса либо при заключении каких-либо соглашений. Д. было Мюнхенское соглашение Англии, Франции, Германии и Италии, подписанное в 1938 г. Чемберленом, Даладье, Гитлером и Муссолини, о передаче Германии части территории Чехословакии, к выработке которого Чехословакию даже не допустили. Политика Д., проводившаяся после Второй мировой войны западными державами в отношении стран Азии и Африки, вызвала в качестве реакции с их стороны усиление национально-освободительной борьбы и начало движения нейтрализма, которое к 1970-м годам переросло в мощное движение неприсоединения, охватившее большинство стран третьего мира. (В.Л. Олеандров)
Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) (Nuclear Test Ban Treaty) – Договор, принятый 50-й сессией Генеральной Ассамблеи ООН 10 сентября 1996 г. и открытый для подписания 24 сентября 1996 г.
Данный Договор расширяет до безусловных рамок ограниченный режим запрещения испытаний ядерного оружия, введенный Договором о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космическом пространстве и под водой 1963 г.
Договор состоит из преамбулы, 17 статей, двух приложений и протокола. В соответствии со ст. I Договора каждое государство-участник обязуется не производить любой испытательный взрыв ядерного оружия и любой другой ядерный взрыв, а также запретить и предотвращать любой такой ядерный взрыв в любом месте, находящемся под его юрисдикцией или контролем. Кроме того, каждое государство-участник обязуется далее воздерживаться от побуждения, поощрения или какого-либо участия в проведении любого испытательного взрыва ядерного оружия и любого другого ядерного взрыва.
По состоянию на сентябрь 2011 г. уже 182 государства подписали и 155 – ратифицировали Договор. В то же время и через 15 лет после подписания Договор так и не вступил в силу. Причина в том, что из 44 ядерных и «пороговых» государств, которые должны ратифицировать ДВЗЯИ для вступления его в действие, 9 его не подписали и/или не ратифицировали. В их числе США, КНР, Израиль, Египет и Индонезия.
Стремясь обеспечить соблюдение Договора в период его ратификации, Россия взяла на себя обязательство соблюдать мораторий наядерные испытания при условии аналогичного подхода других ядерных держав. Хотя Договор не вступил в силу, идет активная работа по созданию подготовительной комиссии по ДВЗЯИ по созданию контрольного механизма Договора. Уже теперь более 2/3 объектов Международной системы мониторинга соблюдения Договора сертифицировано, большинство из них успешно функционирует. Даже в незавершенном виде контрольный механизм ДВЗЯИ неоднократно демонстрировал свою дееспособность и эффективность, в том числе во время ядерных испытаний в КНДР в 2006 и 2009 гг. (М.Г. Евдотьева)
Договор о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений – см. Договор СНВ-2.
Договор о ликвидации ракет средней и малой дальности – см. Договор РСМД.
Договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений – см. Договор СНВ-3.
Договор о нераспространении ядерного оружия – см. Нераспространение ядерного оружия (режим нераспространения ядерного оружия).
Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ) (Treaty on Conventional Armed Forces in Europe, CFE) – Договор, подписанный в Париже 19 ноября 1990 г. и вступивший в силу 9 ноября 1992 г. Его участниками стали 6 государств, подписавших Варшавский договор 1955 г., и 16 государств – членов Организации Североатлантического договора (НАТО). По факту участия в этих военно-политических союзах были сформированы две группы государств – участников Договора.
Договор устанавливал равновесие сил двух союзов на пониженных уровнях, ограничивал возможности размещения их обычных вооружений вдоль линии соприкосновения ОВД и НАТО. Он позволил провести быстрое и сбалансированное сокращение большого количества избыточных вооружений и техники, доставшихся государствам-участникам в наследство от времен холодной войны.
Центральными являются положения о максимальных уровнях на ограничиваемые Договором вооружения и технику каждой из групп государств-участников в районе применения в целом и в отдельных его регионах. Только на протяжении 1990-х годов страны-подписанты сократили 56 тыс. единиц вооружений и военной техники (ударные истребители-бомбардировщики, основные боевые танки, ударные вертолеты, боевые бронированные машины, реактивная и ствольная артиллерия). Уровни, установленные в Договоре для групп государств-участников, были распределены внутри этих групп. Кроме того, Договором установлено так называемое правило достаточности, предусматривавшее, что любое отдельно взятое государство-участник может иметь не более чем примерно одну треть общих количеств ограничиваемых Договором вооружений и техники в районе применения.
Обеспечив высокую степень транспарентности в отношении обычных вооруженных сил государств-участников, Договор позволил осуществлять военное планирование и строительство, исходя не из «наихудшего сценария», а из реальных тенденций развития обстановки. Впервые за несколько сот лет развязывание широкомасштабной военной агрессии на территории Европы стало практически невозможным.
В то же время выделение в отдельную зону с жесткими ограничениями так называемого флангового района, включавшего обширные территории на севере и юге Европы, оказалось крайне невыгодным для России, но в полной мере это стало ясно лишь после прекращения существования Варшавского договора и СССР.
С прекращением существования ОВД, а затем и СССР, выводом советских/ российских войск из Центральной и Восточной Европы, Балтии и республик СНГ, возникновением ряда очагов конфликтов и особенно с расширением НАТО договорные механизмы, предназначенные для поддержания баланса сил между двумя военно-политическими союзами, стали утрачивать эффективность. В этих условиях странами – подписантами ДОВСЕ было принято Соглашение об адаптации Договора об обычных вооруженных силах в Европе («Соглашение об адаптации», подписанное в Стамбуле 19 ноября 1999 г., ратифицированное Российской Федерацией в 2004 г., но не вступившее в силу).
Данное Соглашение трансформирует зонально-групповую основу Договора (по признаку членства в военно-политических союзах времен холодной войны) в систему национальных (для всех категорий ограничиваемых Договором вооружений и техники) и территориальных (для наземных ограничиваемых Договором вооружений и техники) уровней для каждого государства-участника. Вместо пяти прежних географических зон, на которые разбит район применения Договора, вводится жесткая сеть территориальных ограничений, состоящая из 28 территориальных уровней (по числу европейских государств – участников Договора), а также двух «фланговых» подуровней для территорий России и Украины. Таким образом, режим адаптированного ДОВСЕ был ориентирован на укрепление безопасности каждого государства-участника, независимо от его принадлежности к военно-политическим союзам.
В адаптированном ДОВСЕ сохраняется так называемая фланговая зона, в которую входят Азербайджан, Армения, Болгария, Греция, Грузия, Исландия, Молдавия, Норвегия, Румыния, Турция, а также части территорий России и Украины. В ней должен действовать особый, более жесткий режим. В частности, на флангах запрещается проводить чрезвычайные временные развертывания (свыше 153 основных боевых танков, 241 боевой бронемашины и 140 артсистем), а перераспределение национальных и территориальных уровней разрешено только между государствами, входящими в эту зону
Соглашение об адаптации значительно увеличило возможности России по содержанию ограничиваемых Договором вооружений и техники во фланговом районе своей территории. Так, по боевым бронемашинам в регулярных частях эти возможности возросли почти в 4 раза (с 580 до 2140 единиц). При подписании Соглашения об адаптации было достигнуто понимание того, что Россия может придерживаться новых фланговых уровней.
Однако сохранение фланговых ограничений для части территории России с политической точки зрения является дискриминационным, а с практической – препятствует перемещению сил и средств в пределах страны, в том числе и в целях борьбы с терроризмом. С учетом этого в нынешней ситуации сохранение данных ограничений не отвечает интересам России.
Новое качество Договора – охват ограничительным, инспекционным и информационным режимами динамических изменений в количествах и дислокации ограничиваемых им вооружений и техники. Адаптированному ДОВСЕ придается открытый характер. В случае вступления в силу Соглашения об адаптации к Договору смогут присоединиться все государства – участники ОБСЕ, имеющие территорию в Европе. Оно существенно нивелировало негативные последствия «первой волны» расширения НАТО для безопасности России и европейской стабильности в целом. Однако последовавшая затем «вторая волна» вновь значительно изменила ситуацию к худшему.
Соглашение об адаптации ДОВСЕ было ратифицировано Белоруссией, Россией, Казахстаном и Украиной (последняя не сдала депозитарию свою ратификационную грамоту).
В то же время практически сразу же после подписания Соглашения об адаптации ДОВСЕ страны НАТО под воздействием США взяли курс на затягивание процесса введения этого документа в действие. Начало ратификации Соглашения они стали увязывать с выполнением Россией различных надуманных условий. С 2002 г. таким условием стало выполнение не относящихся к Договору элементов ее двусторонних договоренностей с Грузией и Молдавией о выводе российских войск с их территорий. Эти договоренности были достигнуты в Стамбуле накануне подписания Соглашения об адаптации в ноябре 1999 г. (на Западе известны как «стамбульские обязательства»). Россия, выполнив все относящиеся к ДОВСЕ договоренности, считала подобную увязку неправомерной.
Исключительные обстоятельства, сложившиеся вокруг ДОВСЕ, побудили Российскую Федерацию рассмотреть вопрос о приостановлении действия Договора до тех пор, пока страны НАТО не ратифицируют Соглашение о его адаптации и не начнут добросовестно выполнять этот документ (см. также Организация Варшавского договора). (М.Г. Евдотьева)
Договор об ограничении систем противоракетной обороны – см. Договор по ПРО.
Договор о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений – см. Договор СНВ-1.
Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов – см. Договор СНП.
Договор по ПРО (Договор об ограничении систем противоракетной обороны) (Anti-Ballistic Missile Treaty, ABM Treaty) – Договор, заключенный между США и СССР в 1972 г. и зафиксировавший обязательство сторон не развертывать системы ПРО на территории своей страны и не создавать основу для такой обороны. Каждая сторона, согласно соглашению, обязалась иметь не более двух систем ПРО: вокруг столицы и в районе сосредоточения шахтных пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет (МБР). Радиус каждого из этих районов не должен был превышать 150 км, а в его пределах могло быть развернуто не более 100 пусковых установок (ПУ) противоракет и ограниченное число радиолокационных станций (РЛС). В рамках Договора стороны отказывались от создания, испытания и развертывания систем или компонентов ПРО морского, воздушного, космического либо мобильно-наземного базирования для борьбы со стратегическими баллистическими ракетами. В том числе не разрешалось передавать системы ПРО или их компоненты (противоракеты, ПУ противоракет и РЛС) другим государствам либо размещать их вне национальной территории. Договор разрешал модернизацию и замену систем ПРО и их компонентов, однако запрещал создание и испытание противоракет для пуска с каждой установки более одной противоракеты одновременно и создание систем скоростного перезаряжания ПУ противоракет.
В июле 1999 г. Президент США Б. Клинтон подписал закон о создании национальной системы ПРО, подрывающий заключенный в 1972 г. Договор. Президент США Дж. Буш 13 декабря 2001 г. официально объявил об одностороннем выходе США из Договора, обосновав это тем, что он мешает США «развивать эффективные системы самозащиты» и предотвращать угрозы, исходящие от государств-изгоев, пытающихся завладеть оружием массового уничтожения (ОМУ), а 12 июня 2002 г. США в одностороннем порядке вышли из Договора. (С.В. Коршунов, М.Г. Евдотьева)
Договор РСМД (Договор о ликвидации ракет средней и малой дальности) (Intermediate Nuclear Forces, INF Treaty) – Договор, который был заключен между США и СССР в 1987 г. и предусматривал ликвидацию, а также запрет на производство, испытание и развертывание баллистических и крылатых ракет наземного базирования средней (от 1100 до 5500 км) и малой (от 500 до 1000 км) дальности – так называемых евроракет. Договор носит бессрочный характер. По его условиям стороны в течение трех лет должны были уничтожить все пусковые установки и ракеты наземного базирования с радиусом действия от 500 до 5500 км, включая ракеты на европейской и азиатской территории СССР.
Проблема «евроракет» возникла в отношениях между Востоком и Западом во второй половине 1970-х годов, когда в Советском Союзе началось развертывание принципиально новой системы средней дальности – ракеты РСД-10 «Пионер» (по классификации НАТО — SS-20).
Тактико-технические характеристики данной ракеты, и прежде всего наличие у нее трех головных частей индивидуального наведения, вызвали серьезную озабоченность на Западе. Ракеты РСД-10 не обладали межконтинентальной дальностью и, следовательно, не могли поражать объекты на территории США. Однако эти ракеты могли (в случае войны) вывести из строя не только американские средства передового базирования, развернутые в Европе и на Дальнем Востоке, но и нейтрализовать значительную часть английского и французского ядерного потенциала.
В Вашингтоне и других столицах стран – членов НАТО пришли к выводу, что РСД-10 – это не просто замена устаревшим ракетам средней дальности SS-4 и SS-5, а качественно более высокий уровень советской угрозы, свидетельство намерения Москвы если не выиграть ядерную войну, то, во всяком случае, шантажировать западноевропейские государства, пытаясь «вбить клин» между США и их европейскими союзниками.
Озабоченность членов Североатлантического альянса вызывал не только (и не столько) сам факт развертывания нового поколения советских ракет средней дальности, нацеленных на Западную Европу, но и то обстоятельство, что сделано это было, несмотря на «разрядку», в худших традициях холодной войны: Москва не удосужилась известить своих западных партнеров о ракетных планах и даже не пожелала вступить с ними в диалог по данной проблеме.
Обструкционистские настроения в Москве начали меняться лишь после того, как американская сторона в конце сентября 1979 г. по конфиденциальному каналу известила советское руководство о твердом намерении на ближайшей (декабрьской) сессии Совета НАТО добиться решения о размещении американских ракет средней дальности в Европе в ответ на развертывание SS-20, ведь они, не подпадая под лимиты ОСВ-2, фактически являлись стратегическим оружием, так как могли нанести удар по советской территории. Особенно опасными представлялись ракеты «Першинг-2», чье подлетное время составляло всего лишь 8—10 минут, а потому при некоторых сценариях ядерного конфликта «Першинги» могли рассматриваться как «обезглавливающее» оружие, предназначенное для выведения из строя советских систем боевого управления стратегическими силами.
В своем публичном выступлении в ГДР 6 октября 1979 г. Генеральный секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев подверг критике эти планы, которые, по его словам, нарушают баланс сил в Европе. Лидер СССР предложил сократить часть аналогичных советских ракетных сил, если НАТО не будет размещать на континенте американские ракеты. Одновременно он предложил вывести из Восточной Германии 20 тыс. советских войск и 1 тыс. танков в течение следующего года. Но уже было поздно: Президент США Дж. Картер отказался вести переговоры с Москвой по средним ракетам до тех пор, пока Соединенные Штаты и их союзники не примут решения по «евроракетам».
В ходе встречи глав советского и американского внешнеполитических ведомств в Нью-Йорке 23 сентября 1981 г. было принято совместное заявление о начале переговоров по вооружениям средней дальности. Американская позиция базировалась на предложенном следующим Президентом США Р. Рейганом «нулевом варианте», в соответствии с которым США и их союзники по НАТО отказываются от размещения американских ракет средней дальности в Европе в обмен на ликвидацию советской стороной своих ракет SS-4, SS-5 и SS-20. Этот вариант имел неоспоримые преимущества – простота и доходчивость: «ноль на ноль».
Но «нулевой вариант» оказался неприемлемым для Москвы, и переговоры по «евроракетам», которые начались в Женеве 30 ноября 1981 г., зашли в тупик. Шанс сдвинуть их с мертвой точки появился после знаменитой «прогулки в лесу» 17 июля 1982 г. глав советской и американской делегаций на переговорах – Ю. Квицинского и П. Нитце. Выдвинутая ими инициатива по возможной договоренности по вооружениям средней дальности открывала многообещающие перспективы не только с точки зрения поиска компромисса по «евроракетам», но и для возвращения советско-американского диалога в целом в нормальное, деловое русло. Однако эта инициатива не нашла поддержки ни в Москве, ни в Вашингтоне: ни советские, ни американские генералы не были готовы отказаться от новейших ракет «Пионер» и «Першинг-2».
В конце ноября 1983 г. началось развертывание американских крылатых ракет наземного базирования и ракет средней дальности «Першинг-2» на территории западноевропейских союзников США по НАТО. В качестве одной из ответных мер СССР прервал переговоры по «евроракетам» и заявил о развертывании дополнительных оперативно-тактических ракет на территории ГДР и Чехословакии.
Переговоры по ракетам средней дальности возобновились только весной 1985 г.
В ходе визита советского руководителя М.С. Горбачева в Соединенные Штаты в декабре 1987 г. был наконец подписан Договор о ликвидации ракет средней и малой дальности (Договор РСМД). Это было первое советско-американское соглашение, которое предусматривало не ограничение и не контроль, а полную ликвидацию сразу двух классов ядерных вооружений. Всего в соответствии с Договором было ликвидировано 826 советских и 689 американских ракет средней дальности, а также 926 советских и 170 американских ракет малой дальности.
Предусмотренные Договором меры верификации были, без преувеличения, совершенно беспрецедентны в советско-американских отношениях. Помимо обмена данными о ракетах, пусковых установках, вспомогательных сооружениях и оборудовании на каждом этапе их ликвидации (этот обмен осуществлялся через центры по уменьшению ядерной опасности, созданные в соответствии с советско-американским соглашением от 15 сентября 1987 г.), стороны проводили инспекции на местах в целях осуществления контроля за ликвидацией ракетных операционных баз и ракетных вспомогательных объектов, а также инспекции проходных объектов по производству ракет (включая и установку стационарной системы контроля) (ст. IX и XI Договора). Для содействия осуществлению целей и положений Договора стороны создали Специальную контрольную комиссию (ст. XIII) (см. также Договоры ОС В). (В.И. Батюк)
Договор СНВ-1 (Договор о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений) (Strategic Arms Reduction Treaty, START-I) – Договор между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами Америки о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ), подписанный в Москве 31 июля 1991 г. В соответствии с данным Договором общее количество развернутых МБР и связанных с ними пусковых установок (ПУ), развернутых баллистических ракет на подводных лодках (БРПЛ) и связанных с ними пусковых установок, а также тяжелых бомбардировщиков должно быть сокращено до уровня, не превышающего 1600 единиц. В рамках этого общего количества число развернутых тяжелых МБР будет сокращено до уровня, не превышающего 154 ед. Общее количество боезарядов, которые числятся за развернутыми МБР и БРПЛ, а также тяжелыми бомбардировщиками, должно быть сокращено до уровня, не превышающего 6 тыс. ед. Запрещалось иметь более 4900 боезарядов на развернутых МБР и БРПЛ, более 1540 боезарядов на тяжелых МБР. Суммарная забрасываемая масса развернутых МБР и БРПЛ каждой из сторон должна быть ограничена согласованным уровнем, составляющим примерно 50 % существующего советского уровня суммарной забрасываемой массы развернутых МБР и БРПЛ.