Королевство прекрасных дам. Грустная сказка

– Видите, Прокурор, что говорит наш не всеми уважаемый Политик. Я так и не понял, что он думает. Но слова хорошие! Приятные! А вы, что можете сказать? – вновь обратил свой взгляд на главного жандарма страны Король.

На лице Прокурора отразилось явное недовольство сравнением его с никчёмным выскочкой депутатом. Поэтому он сурово напрягся и попытался достойно ответить:

– Конечно, сказать могу… Только у меня это получится не так красиво. У господина Политика гораздо больший опыт вранья. Он чаще репетирует свои речи дома перед зеркалом. Если я потренируюсь, то у меня тоже получится не хуже.

Досточтимый член Парламента порой старался блюсти свою честь и достоинство, но делал это не всегда и со не всеми. Зачем разбрасываться своими положительными качествами бесплатно и опрометчиво? Но такого унижения в присутствии царственной особы Политик стерпеть не мог. Ему хотелось хоть капельку всемирной славы и почёта. А чаще приходилось терпеть позор и насмешки. Он считал себя умнее всех, но это почему-то никто не замечал. Однажды даже пришлось надеть туфли на безумно высоких каблуках, чтобы окружающие заметили его ум. Не помогло. Вот и сейчас этот противный жандарм пытается опозорить его перед самим Королём. Надо срочно дать отпор. Политик скривился как обиженный ребёнок и чуть не плача гордо заявил:

– Ваши обвинения, Прокурор, смешны и бездоказательны!

– А обвинению не нужны доказательства! – злобно со знанием дела возразил служитель закона. – Обвинению нужны обвиняемые. В нашем королевстве доказывать свою невиновность всегда приходится арестованному. Мне достаточно, чтобы вы на три дня попали в наше ведомство. После этого сами во всем признаетесь… С конфискацией.

– В чём признаюсь?! – с недоумением и страхом переспросил член Парламента.

– Во всем! Измена Родине в извращённой форме вас устроит? В чём скажем – в том и признаетесь! – деловито объяснил главный правовед страны.

В нервной дрожи Политик подскочил к трону и, согнувшись, сбивчиво заголосил:

– Ваше Величество, но это ужасно! Это произвол! Я прошу вас защитить меня… А в моем лице весь ваш народ от угроз и незаслуженных подозрений. Пока вы Король моя преданность вам безгранична! Это все знают. Я могу ещё вам пригодиться…

– Не нервничайте раньше времени. У нас правовое королевство, – меланхолично и надменно успокоил его глава государства. – А я считаюсь просвещённым монархом с юридическим образованием. Поэтому, прежде чем обесправить, мы поставим вас в известность… Возможно… В крайнем случае всё о себе узнаете из газет. Когда за вами придут…

Все присутствующие понимали, что единственное чем депутат мог украсить этот мир это своим отсутствием. Но врождённая жадность не позволяла ему разбрасываться такой роскошью. Он продолжал жить и процветать пока был полезен монарху. А человечество вынуждено было терпеть его дальше, надеясь, что когда-нибудь мир станет лучше без него.

– Спасибо, Ваше Величество! – поспешил отблагодарить за царскую милость и защиту дрожащий народный избранник и, враждебно посмотрев на Прокурора, громко добавил. – Я всегда верил в вашу мудрость по отношению к государственным деятелям такого масштаба, как я!

Но глава государства пренебрёг этой очередной лестью и перевёл разговор в другое более важное для себя русло:

– Подумайте, господа, лучше о том, как добиться окончательной победы единства… над народом? Ну, в смысле обеспечить полную преданность народа нашей власти!

Прокурор решил вновь завладеть вниманием монарха и решительно выступил вперёд:

– Я предлагаю ввести тотальное подслушивание и подглядывание. Такой исторический опыт в нашей стране уже был. Дайте только приказ.

– А как я обосную эти меры? – засомневался гарант Конституции и демократии. – Мы ведь хотим называться демократической страной. Что скажут за рубежом?

– Объявим всем, что это необходимо в целях борьбы с бандитами и террористами. Они угрожают безопасности граждан. В целях этой самой безопасности и будем всех подслушивать и обыскивать! – бодро отрапортовал Прокурор.

– А внутри страны, как к этому отнесутся граждане? – снова уточнил Король.

– Зачем их об этом спрашивать? Безопасность власти… то есть государства, превыше всего! – уверенно продолжил развивать свою идею блюститель законности. – Кому не понравится, создадим специальные поселения… На необитаемых северных землях. Вспомните нашу историю.

– Да, нельзя отказываться от истории своей страны! Надо поручить министру культуры заняться этим, – уже миролюбиво согласился глава государства. – В прошлом было много положительного. И лагеря, и ссылки… Идея хорошая. Но детали нужно обсудить. Я не хочу, чтобы меня боялись, как прежних монархов. Я хочу, чтобы меня любили… Также сильно, как и боялись.

До этого внимательно следивший за беседой Тайный Советник, решил напомнить о себе. Он стоял с папкой под мышкой и нервно потирал руки. Почувствовав, что наступил момент, когда он может вмешаться в разговор, он вышел вперёд и оттолкнул бедром довольного похвалой и расслабившегося Прокурора:

– Может быть лучше, если подданные сами будут подслушивать и подглядывать друг за другом? И доносить нам. Из любви к Вашему Величеству! И за небольшое денежное вознаграждение.

– Это уже лучше, – заинтересовано взглянул на главу администрации Король. – Экономически обоснованная любовь – это мне нравится больше. И звучит солидно, в духе времени.

– А как быть с обысками? Они и обыскивать сами друг друга будут? – не понял Прокурор. Ему не понравилось, что его инициативу перехватили и пытаются присвоить себе лавры признания, одобренной монархом идеи. Он даже хотел вновь оттеснить Советника на задний план своей массивной фигурой, но не успел. Холодный ответ Короля остановил его:

– Вот над этим подумайте вы! Кто у нас Прокурор-жандарм?

– Слушаюсь! – с недовольством и сомнением произнёс блюститель закона и как бы в оправдание пробормотал. – Только мы, карательные органы, думать не приучены. Мы привыкли исполнять.

Такой мягкий ропот неожиданно вызвал гневный взгляд Короля в сторону Прокурора. Поймав на себе эту тень монаршего недовольства, жандарм напрягся, вытянулся по стойке смирно и громко поправился:

– Раз вы приказываете, Ваше Величество, то потужимся и исполним!

– Вот и тужьтесь! – сухо и сурово приказал глава государства.

Чтобы не болтнуть лишнего и не вызвать новую порцию раздражения начальства, Прокурор демонстративно отошёл в сторону от трона и попытался изобразить начавшийся у него мыслительный процесс. Он закряхтел, засопел и напрягся до покраснения. Демонстрация туженья была такая наглядная и зримая, что любому стало очевидно, чем в данный момент занимается главный полицай страны. Оставалось лишь опасаться, что этот процесс закончится не рождением новой идеи, а чем-то другим дурно пахнущим, что появляется у того, кто сильно тужится.

В это время Король продолжил поучения своих подчинённых новыми откровениями:

– Поймите, я не хочу управлять государством, если мои подданные меня не любят. Из-за этого все неприятности в стране. И у меня мигрень начинается. Я ведь догадываюсь! Я знаю, что у нас ещё есть люди, которые меня не любят. В глаза, пожалуйста, смотреть!

Последняя фраза, сказанная жёстко и сурово, должна была напомнить присутствующим о недоверии монарха даже им, ближайшим соратникам и сподвижникам.

– Ваше Величество! Подданные вас любят! – поспешил проявить свою преданность Советник. – Они просто скромные и поэтому свою любовь к вам умело скрывают.

Не желая отставать от главы администрации, суетливо вставил заверения о своём почтении и Политик. Он неуклюже высунулся из-за спины Советника, где прятался от нападок Прокурора и прокричал пискливым тоном:

– Да, да, мы скромные. Особенно я…

После этого он вышел вперёд и, потупив взгляд, честно признался Королю:

– Моя скромность может сравниться только с моей застенчивостью.

– Тогда я отменяю скромность! – решительно приказал мудрый монарх и обернувшись в сторону Советника добавил. – Подготовьте Указ о том, что с сегодняшнего дня ложная скромность отменяется и вводится истинная.

– А что это означает? – немного озадачился опытный царедворец.

– На всех площадях, во всех газетах и тавернах можно хвалить меня и громко говорить о моём величии без стеснения! – доходчиво объяснил глава государства.

– Что делать с теми, кто не захочет этого делать?

– А для чего у нас существует Прокурор и диктатура закона? Всех недовольных надо равно удалить от власти. Можно за рубеж. Можно на каторгу. Здесь я гуманно разрешаю каждому самому принять решение куда он хочет.

Почувствовав, что он опять может напомнить о себе, в разговор вмешался Политик:

– Вы очень добры, Ваше Величество! Мы не заслужили такой снисходительности. Ваша мудрая справедливость вдохновляет нас, настоящих патриотов-государственников, на новые свершения во имя единства… вашей власти!

– Видите, Советник, как быстро истинная скромность обретает силу, – удовлетворённо улыбнулся Король. – Мы ещё не издали Указ, а господин Политик уже отказался от ложной скромности. Мне нравится ход ваших мыслей, Политик. Я хочу обсудить эту тему как-нибудь подробней. В глаза, пожалуйста, смотреть!

Не желая терять проявленное к нему внимание, Политик оттолкнул Советника и, на полусогнутых ногах, мелкими шагами побежал к трону:

– Всегда к вашим услугам. Я давно мечтаю пригласить Вас к себе домой. Но моя казённая квартира слишком мала. Она занимает всего два этажа. Если бы, учитывая мою истинную скромность, и большие заслуги перед народом, правительство выделило мне новый дом рядом с дворцом, то я бы смог принять Вас на уровне достойном такого выдающегося монарха, как вы.

– Надо подумать над этим, – язвительно, но благосклонно кивнул Король. – Истинная скромность должна достойно вознаграждаться.

К этому моменту Прокурор уже успокоился и перестал кряхтеть и пыхтеть, изображая сложный мыслительный процесс в каких-то частях своего тела. Он понял, что можно вернуться к общему разговору. Поэтому он вновь приблизился из-за спины к Советнику и злобно посмотрел на Политика, который выклянчивал себе новые привилегии у Короля. Тихо, чтобы не услышал монарх, Прокурор прошептал на ухо Советнику: «Вот шельма! Мало ему двух домов, которые он получил из казны и записал на детей. Теперь не иначе как дворец в городе присмотрел!»

Столь откровенное обогащение члена Парламента задело ранимую душу борца с беззаконием. Желая хоть как-то испортить ему настроение, Прокурор решил поддеть его в присутствии Короля. Он сделал шаг вперёд и громко язвительно обратился к Политику:

– Господин Политик, мне доносили, что на выборах вы всем объясняли, что вы демократ. Потом в Парламенте кричали, что вы либерал. А Королю говорите, что вы патриот-государственник? Объясните, как это вас угораздило? Кто же вы либеральный демократ или патриотический государственник?

Нимало не смутившись, поднаторевший в демагогических дискуссиях, депутат беспечно парировал выпад жандарма:

– Что непонятно?! Я демократический патриот-государственник. Или патриотический государственник-демократ либерального типа. Как вам больше угодно. Точнее не вам, а Королю и моим избирателям. Все зависит от обстоятельств. Вот Советник, например, официально государственный служащий. А неофициально олигарх…

Это упоминание неприятно насторожило Советника. Ему чем-то не понравилось возможное обсуждение его финансового состояния. Главный администратор страны то ли в силу природной застенчивости, то ли по другим причинам не любил, когда кто-то считал деньги в его кармане. Тем более, это было неприятно в присутствии Короля. Ведь для всех публично он жил исключительно на жалованье из казны. Скромная зарплата государственного служащего была гордостью главы администрации королевства. Что он всегда подчёркивал на всяком официальном совещании. Не желая развивать эту скользкую тему, Советник решительно оборвал словоизлияния болтливого депутата и сурово вмешался в перепалку:

– Господа, Королю не интересна ваша политическая дискуссия! – повернувшись с глубоким поклоном к монарху, глава администрации с серьёзностью на лице добавил. – Ваше Величество, я опасаюсь, что всего того, что мы сейчас запланировали, для организации всенародной любви к вам будет мало.

– Почему? Разве всенародную любовь ко мне и моей политике нельзя утвердить Указом?

– По моим сведениям, в стране назревает небольшой экономический спад. И лёгкий, облегчённый такой, политический кризис, – чтобы не вызвать раздражение Короля своё заявление Советник сопроводил небрежным жестом руки. – Поэтому мы посоветовались и хотим предложить вам провести в нынешнем году настоящий рыцарский турнир в честь Прекрасных Дам.

На лице монарха отразилось недовольство услышанным. Он прищурился и с присущей ему подозрительностью бывшего тайного агента переспросил:

– Постойте! Только что вы меня убеждали, что в королевстве всё спокойно. А сейчас пугаете каким-то кризисом?

– Не стоит волноваться! – оправдался глава администрации. – Он ещё только назревает. Маленький такой кризис, совсем незаметный…

В поисках поддержки Советник повернулся к Прокурору и Политику. Он ждал от них если не помощи, то хотя бы чиновничьего содействия. От напряжения администратор даже вновь начал нервно потирать руки. Ни досточтимый благородный член Парламента, ни принципиальный блюститель закона не отреагировали на молчаливый запрос поддержки Советника. Более того, Политик резко и демонстративно развернулся в сторону с видом, что его это совершенно не касается. А Прокурор наигранно уставился в окно, видимо, желая усмотреть там нарушение закона и правопорядка. Не дождавшись подспорья от коллег по бюрократическим играм, Советник попытался втянуть их в обсуждение сам:

– Вот и Прокурор говорил, что законы наши несовершенные… Есть ещё недовольные…

Резко оторвавшись от созерцания неба за окном, главный жандарм решительно запротестовал:

– Я про кризис ничего не говорил! Я сказал, что мы всех арестовать по закону пока не можем. Но если надо, можно посадить и без закона. Дайте только приказ…

– Вы меня запутали! – недовольно произнёс Король. – Если ещё ничего не произошло, зачем вы сеете панику?!

Советник окончательно понял, что убеждать главу государства придётся самому. На соучастие Политика и Прокурора можно не рассчитывать, несмотря на их предварительный разговор у него в кабинете, где все вроде бы согласились с необходимостью проведения реального рыцарского турнира в день национального праздника. Отступать было поздно. Глава администрации презрительно скривился в сторону предателей и обратился к Королю:

– Я рискую вызвать ваш гнев, но считаю необходимым доложить: нам нужен праздник, как средство борьбы за власть!

– Всё так серьёзно? – недовольство на лице Его Величества сменилось насторожённостью.

– Будет серьёзно, если мы не удовлетворим жажду народа в зрелищах. В стране уже несколько лет не было настоящего Великого Поединка.

– А вся эта суета с Поединком не повредит моему образу решительного и мудрого монарха? – немного театрально, но озабочено спросил глава государства. Видимо это волновало его больше всего. Желание быть привлекательным в глазах общественности было сильнее опасений за судьбу страны.

– Наоборот! Большой праздник только усилит любовь граждан к своему Королю. Это будет международный поединок, как в прежние времена. Он покажет всему миру вашу силу, демократичность и верность общечеловеческим ценностям!

– Но настоящий турнир чреват непредсказуемым результатом! – продолжил сомневаться Король.

– Всё пройдёт по утверждённому вами сценарию. Пригласим из провинции нашего Маркиза-губернатора. Он единственный официальный рыцарь, оставшийся в королевстве… За исключением вас. Вторую кандидатуру изыщем за рубежом и представим вам на утверждение позже.

Во дворце все знали, что бывший генерал, а ныне губернатор Маркиз, странная и противоречивая фигура. В своей бурной и запутанной жизни он многое успел не сделать. Но ещё больше ему предстояло не совершить в будущем. И он был убеждён, что люди за это должны быть ему благодарны. Ведь бездействие ценнее действия. После бездействия ничего не надо исправлять. Маркиз давно был готов чтобы народ любовался и восхищался им. Но народ почему-то был не готов к этому. Что было странно и неприятно. Ведь он лучше всех точно промахивался по мишеням. Знал два из четырёх действий арифметики. И даже мог назвать правильно с третьего раза фамилию своих родителей. Он верил в приметы. Если на голову случайно упал горшок с цветами, то не следует ждать выигрыша в лотерею. А если в солнечный день тебя неожиданно ударила молния, то не стоило утром пить кофе. Лучше ограничиться стаканом воды. Как глава провинции он строго следовал предсказаниям гороскопов, но удача почему-то не торопилась облагодетельствовать столь достойного государственного вождя. Что-либо исправлять в жизни было поздно. Ведь родители уже давно родили его и ничего вернуть назад не могли. Оставалось уповать на случай. Что он и делал, сидя в своём отдалённом замке в ожидании лучших времён. Благо запасы вина с виноградников позволяли не впадать в уныние и глубокомысленно философствовать ни о чём.

Поднятая тема взволновала Короля. В задумчивости он даже встал с трона и прошёлся по залу. На полшага сзади монарха пристроился Советник. За ним вышагивал Прокурор, а в конце шеренги семенил мелкими шажками Политик.

– Маркиз, мягко говоря… не очень достойная фигура, – поделился своими размышлениями монарх. – Какая-то тёмная история с претензиями на престол… Сомнительные связи с бандитами, олигархами и оппозицией. Его даже старый король не хотел держать при дворе.

– Разумеется, мы только на время вернём его. Его никто не принимает всерьёз, – елейным тоном заверил Советник.

– Он не опасен в быту? – настороженно спросил Король. – За стол его, понятно, никто сажать не будет. Но на каком расстоянии с ним можно разговаривать? Нет ли у него падучей? Я не люблю шумных политических болезней. Может быть, принять какие-то меры предохранения? Помню, был у меня кусачий шпиц, так мы всегда выводили его на улицу в наморднике.

– Гм! Губернатор, гуляющий при дворе в наморднике – это нонсенс! – не ожидавший такого поворота, Советник на минуту смутился.

– Может быть и так. Но зато безопасно для окружающих! – решил проявить знание жизни и напомнить о себе Прокурор. – И ещё хорошо бы цепь и наручники надеть!

Король, погруженный в воспоминания и размышления, неожиданно остановился. Так же резко встали и Советник с Прокурором. Политик, шедший последним, опять не успел сориентироваться. Он неуклюже упёрся в массивную спину жандарма. От чего скривился, отскочил в сторону и стал усиленно разминать свой придавленный нос.

– Правда, когда собаку кормили, она была вполне спокойной… – задумчиво произнёс Король.

– Это гениальная мысль! Вы как всегда умнее всех, Ваше Величество! – обрадовано подхватил размышления монарха Советник. – Дадим Маркизу денег из казны, якобы для обустройства его провинции и улучшения жизни крестьян. Предупредим, что станем следить, как он их тратит. Так он дольше будет их разворовывать. И Маркиз делом занят и нам спокойней.

– С этим понятно! – небрежно проглотил грубую лесть Король. – Как быть с другим участником?

Глава государства резко развернулся и направился назад в сторону трона. Прокурор и Политик, желая пропустить монарха, отскочили в сторону, толкая и оттаптывая друг другу ноги.

– Как только найду достойную кандидатуру, я сразу вам доложу! Прикажите казначейству сегодня же выдать в моё распоряжение дополнительные суммы на непредвиденные расходы. Естественно, без отчёта о растратах и списанием убытков на плохую погоду и борьбу с террористами… – Советник понимал, что его жизнь – это дар. Теперь надо было придумать как этот дар быстрее и правильнее превратить в наличные блага.

– Пусть будет так! – повелительно распорядился Король. – Но помните: я не люблю анархии и чужого произвола. Решение о том, что в следующем году Наипрекраснейшей будет Власть мною принято. Каждый из вас своими методами должен добиться усиления народной любви к своему Королю. Советник и Прокурор, вы свои задачи знаете. Господин Политик, как относительно честный патриот, нам поможет.

– Всегда готов услужить вам, Ваше Величество! – расплылся в покорнейшей улыбке член Парламента.

Его счастье не имело границ и было искренним, что случалось с досточтимым депутатом не часто. Искренность и правдивость никогда не была в почёте среди политических деятелей королевства. Но сейчас монарх сам вспомнил о Политике, и, следовательно, можно было надеяться на его милость и покровительство от козней этого противного жандарма. Но долго купаться в лучах царского благоволения не получилось. Король быстро забыл о государственных проблемах, которыми попытался озаботить его глава администрации и перешёл к обсуждению более приятных для себя тем:

– Теперь хочу поделиться с вами более важным сообщением. Я нарисовал новую картину!

– Ваше Величество осчастливили мир новым шедевром! – громко вскрикнул взволнованный Политик. Ему очень хотелось закрепить симпатию государя, и он готов был выпрыгнуть из собственных штанов для этого.

– Ну, может быть пока не шедевр! – пококетничал монарх. – Но вещица получилась очень милая. Пройдёмте в галерею! Я вам её покажу.

Глава государства направился к дверям. За ним покорно последовали вельможи в соответствии со своим чином и званием.