Книга Серебро Полной Луны - читать онлайн бесплатно, автор Юлия Нестерова
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Серебро Полной Луны
Серебро Полной Луны
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Серебро Полной Луны

Юлия Нестерова

Серебро Полной Луны

Серебро Полной Луны

Предыстория

Евпатория встретила нас ярким солнцем, нагретыми мостовыми и разлитым в воздухе ароматом южных цветов. После сырой, сумрачной Москвы этот город казался раем. Я огляделась, ища стоянку такси у вокзала, темноволосый грузный мужчина помахал мне из серого жигуленка, и мы с сестрой потащили к нему свои чемоданы. Ехать нам было далеко, кемпинг находился за городом, на самом берегу моря.

Уже сидя в машине, наслаждаясь обдувающим лицо ветерком из открытого окна и рассматривая проносящиеся мимо дома Евпатории, я размышляла о том, что же меня сюда привело.


Неделю назад.

Электричка еще только подъезжала, когда я увидела Рустама с букетом цветов, меряющего шагами перрон.

Я залюбовалась его стройной фигурой, выгодно подчеркнутой дорогим костюмом. Безусловно, мне очень повезло с мужчиной, на нашей кафедре так считали все женщины.

– Рада тебя видеть, – тепло сказала я, подходя, – куда пойдем?

Мужчина вручил мне букет красных роз, поцеловал, и только тогда ответил:

– Я думал, к тебе.

– Только не ко мне, – запротестовала я, – два дня сижу безвылазно в институте, ты же знаешь, приехали аспиранты. У меня дома банально ничего не готово. К тому же, сегодня пятилетие наших отношений, я надеялась, что ты пригласишь меня в ресторан.

На красивом породистом лице моего избранника отразилась гамма чувств. За пять лет я выучила, что намеков он не понимает. И научилась прямо говорить о своих желаниях. Я много работала, и действительно сейчас хотела в ресторан с мягким освещением и негромкой музыкой. И повод был достойный: ровно пять лет назад молодой перспективный научный руководитель Рустам Хайдарович обратил внимание на молоденькую аспирантку Анну Прокофьеву.

– Ладно. Давай посидим в кафе, но потом захватим чего-нибудь, и продолжим у тебя,– решил сложную дилемму мой экономный красавец.

Не знаю, откуда это в нем. Рустам родился в обеспеченной семье: отец профессор, мать музыковед. Мужчина и сам прилично зарабатывает, но до сих пор живет с родителями. Правда, на своем внешнем виде он никогда не экономит.

Несмотря на то, что выбранное Рустамом кафе не походило на место моих грез, я решилась на запланированный разговор:

– По-моему, нам пора жить вместе, – произнесла я, поднимая бокал. Тебе сорок один, мне тридцать. Моя диссертация давно написана и защищена, на кафедре я на хорошем счету. Самое время уходить в декрет. Думаю, нам не стоит дольше тянуть с ребенком.

На холеное лицо моего любимого было больно смотреть: как бы ему хотелось сейчас сделать вид, что он ничего не слышал, но трудно не услышать то, что говорят тебе прямо в глаза.

– Анечка, нам никак нельзя сейчас заводить детей. У тебя была прекрасная кандидатская диссертация, мы в самом разгаре работы над докторской. Собрано уже столько материала, это будет, ты же знаешь, сенсационная работа. Я скоро еду в Прагу, уже заказал пропуск в библиотеку, привезу тебе ксерокопии нужных редких книг, еще никто так не освещал эту тему. В научном сообществе ты произведешь фурор!

Рустам Хайдарович был лектором и мастером уводить разговор в сторону. Я прекрасно знала об этой его восточной особенности и не дала сбить себя с темы.

– Давай хоть раз поговорим не о науке, а о нас. Ведь жить ты будешь не с докторской диссертацией, а с человеком. Мне тридцать лет и я хочу ребенка. Я в курсе, что предложения обычно делают мужчины, но от тебя я его не дождалась, поэтому делаю тебе его сама: Рустам, возьми меня в жены.

– Ну, Анечка!– мужчина красивым жестом воздел руки к небу, – давай подходить к этому практически: нам негде жить!

– Негде? – я не верила своим ушам: Рустам жил с родителями в огромной трехкомнатной квартире в сталинском доме в районе центра, у меня была небольшая двушка в девятиэтажке, доставшаяся мне от тети. – По меркам сегодняшнего дня, у нас с тобой прекрасные жилищные условия. Не хочешь жить у меня, давай жить у тебя.

– Анюта, ну, что ты такое говоришь. У папы кабинет, у мамы своя комната, нам придется вдвоем жить в моей комнате и ходить по квартире на цыпочках, чтобы не мешать папе работать! А ребенок? Его плач будет действовать всем на нервы, а у мамы давление! Нет, это совершенно исключено! А у тебя квартира слишком далеко от работы, я не смогу жить на выселках.

– Однако тебе это не мешает, приезжать в нее для сексуальных утех, – с обидой сказала я, – и что дальше? Ты планируешь купить квартиру или построить дом? Расскажи мне, ведь последние пять лет, моя жизнь связана с твоей. Мне надо понимать перспективы.

Но Рустам молчал. Я прекрасно знала, что ни на какую квартиру он не копит. Заработки у нас в институте после развала Союза стали такие мизерные, что ему с трудом удавалось поддерживать привычный уровень жизни. Деньги резко ушли из науки в бизнес, оставив целые институты искать средства к существованию.

Наконец, Рустам решился:

– Дорогая Аня, я очень ценю наши с тобой отношения, но меня вполне устраивает гостевой брак, который у нас с тобой есть. К детям я еще не готов. Прости.

– Ты ошибаешься, никакого гостевого брака у нас нет. Брак, это когда есть штамп в паспорте,– проговорила я, поднимаясь. Мне просто необходимо было выйти на воздух, разговор вышел слишком душным.

Идя по улице, я размышляла, как же получилось, что я оказалась в такой ситуации?

Поступив в 25 лет в аспирантуру, я сразу попала под чары своего научного руководителя, как и все остальные девочки. Не только мы, но и коллеги-женщины смотрели на Рустама Хайдаровича с вожделением: статный восточный красавец с точеным лицом и тонкими изящными пальцами рук, всегда безукоризненно одет и причесан. Когда он читал лекцию, послушать приходили с других факультетов. Рустам представлял институт на всех конференциях, выезжал с докладами за границу, рано защитил докторскую диссертацию. В общем, был любимцем и иконой факультета истории. И вдруг такой человек обращает на меня внимание! Да, я была вне себя от счастья. Сначала наши встречи проходили в его квартире в отсутствии родителей. Но когда однажды Рустам для создания романтического настроения нечаянно зажег свечу прямо под большим хрустальным блюдом на ножке, и от того отвалился кусок хрусталя, мама запретила Рустаму Хайдаровичу водить в дом девушек. Примерно в это время мне досталась квартира тети, и мы перенесли наши встречи на мою территорию. Вот и вся история.

Даша

Раз уж я так рано освободилась, я решила навестить подругу детства. Если я всегда хотела встретить принца на белом коне, то Даша была согласна на более примитивные условия. Она вышла замуж за студента соседнего ВУЗа, еще учась в институте, к окончанию которого уже имела сына Дениса. Когда я защищала кандидатскую диссертацию, Даша рожала второго сына Мишу. То есть наши жизненные модели строились диаметрально противоположно. Но я любила приходить к Даше в гости, любила этот вечный бардак и детские крики.

Замотанная Дашка встретила меня с радостью. Хорошо, когда есть дом, куда можно придти, если тебе грустно. Подруга собирала вещи, на следующий день она с детьми уезжала на юг.

– Понимаешь, детям просто необходимо солнце и море. Мишутка болел всю зиму. Решили ехать в Евпаторию, это детский курорт. Жить пока негде, но там найдем. К сожалению, мужа отправили в командировку на месяц. Ну, ничего, как-нибудь справлюсь. Может быть, поедешь с нами?

– Честно говоря, у меня отпуск с понедельника, но я планирую перенести его на месяц, мы с Рустамом хотели куда-нибудь поехать вместе, – сказав это, я осеклась. Рустам Хайдарович четко дал мне понять сегодня, что в наших отношениях ничего менять не собирается. Мне надо было еще понять, как я к этому отношусь.

Даша, которой я все рассказала, правильно поняла мою заминку:

– Анечка, ты же знаешь, я тебя люблю, но посмотри на ситуацию с другой стороны. Вы уже пять лет живете, а детей нет. Может быть, у вас проблема с этим? Не знаю – у него или у тебя, но не мешало бы провериться. Думаешь, я хотела рожать за месяц до диплома? Просто так получилось, как и у прочих наших девчонок. И Мишутку мы специально не планировали. А у Рустама женщины и до тебя были, и параллельно с тобой были, прости, но говорю, как есть. Но что-то никому от него не удалось родить.

И еще, ты, правда, думала, что этот плейбой на тебе женится? Да его все женщины кафедры облизывают, на конференциях бабы на руках носят, и ему это нравится. Женится он лет через десять, когда мать состарится, и ей помощница по хозяйству понадобится. И возьмет свою – татарку, уж родители расстараются. Или я не права, и они принимают тебя как родную?

Я сидела оглушенная и поникшая. Ничего нового подруга не сказала, но я так старательно закрывала на это глаза все пять лет, что, и правда, перестала замечать. До меня доходили слухи, что Рустама видят с другими женщинами, но я убедила себя, что эти встречи исключительно по работе.

Мои родители относились к Рустаму как к члену семьи, а с его родителями я даже не была знакома. Для них я была та девушка, которую мама запретила водить в дом.

Даша пожалела о своем всплеске правдолюбия, и приобняла меня за плечи:

– Прости, Анютка! Правда, прости! Я молчала, не хотела тревожить твое спокойствие, но ты и сама увидела: Рустам – это путь в никуда.

Я прижалась щекой к ее руке:

– Все так, подруга, все так. Но я подумаю об этом позже.

Прощаясь вечером, я предложила:

– Я вас завтра провожу, помогу тебе с детьми и багажом. Где-то под Евпаторией расположен кемпинг Крымского института культуры. А у моего папы в нем есть знакомые. Скажи ты раньше о своих планах, может удалось бы арендовать комнату там. Но ты в любом случае, звони, если что-то пойдет не так.

Я проводила Дашу с детьми, а на следующий день поехала в институт. Лекций у меня в этот день не было, но мне надо было забрать кое-какие бумаги, и я решила помириться с Рустамом.

Экзамены окончились, в коридорах института гуляло звонкое эхо, технички открывали окна для проветривания. Дверь в лекционный зал факультета истории была приоткрыта. Здание института старое, историческое, и кресла в зале располагались вокруг кафедры лектора полукругом, уходя вверх. Дверь в зал находилась в самом углу аудитории, и сидевший за столом преподаватель меня не видел. Он консультировал последнюю на сегодня студентку, стоящую рядом со столом. С моего места прекрасно было видно руку Рустама, путешествующую по попе и ногам девушки. Вот рука поползла вверх и скрылась под коротенькой юбочкой. Студентка стояла, не дыша, боясь спугнуть свое счастье.

А мне было достаточно увиденного. Мы это все проходили пять лет назад. Я тихонько вышла из аудитории. В простенке коридора висело большое старинное зеркало. Увидев свое отражение, я замерла. Действительно, Рустам полюбил когда-то девочку в коротенькой юбочке с рассыпанными по плечам русыми волосами, а сейчас из зеркала на меня смотрела серьезная преподавательница в строгом брючном костюме, очках в тонкой оправе и с собранными на макушке в «пучок» волосами. Типичный "синий чулок"! Но, против времени не пойдешь. Я соответствовала своему возрасту и положению, и мне нравился мой образ. Если такая я не устраиваю Рустама Хайдаровича, то это – его проблемы.

И я пошла в отдел кадров – оформлять отпуск с понедельника.

Как только все бумаги были подписаны, и я приехала домой, раздался телефонный звонок. Мобильные телефоны тогда были редкостью, звонили на городской номер. В трубке послышался рыдающий Дашин голос:

– Анька, я не знаю, что делать. Нас ограбили и выгоняют из квартиры, я не знаю, куда идти.

Выяснять, что же там случилось, было некогда, я понимала, что у Даши заказано всего несколько минут междугородней связи. Я быстро скомандовала:

– Сиди там. Я сейчас скажу папе, чтобы он позвонил в Симферополь насчет кемпинга. Закажи звонок в Москву через полчаса, заранее приготовь блокнот и ручку записывать адрес. И еще, я взяла отпуск, через два дня буду у вас.

И положила трубку. Я уже знала, с Дашей, когда она в панике, можно разговаривать только так, короткими командами. Другие слова в этом состоянии она просто не воспринимала.

Слава богу, папа был дома и сразу снял трубку, без лишних расспросов он пообещал быстро решить вопрос.

И действительно, перезвонил буквально через пятнадцать минут.

– Все хорошо. Договорился. Они рассчитывают уговорить меня в следующем семестре прочитать у них цикл лекций, поэтому идут навстречу, – посмеиваясь, сказал папа. – Обещали две трехместные комнаты рядом. Одну для твоей Дашки, а другую для нас. Да-да, услуга за услугу. У меня тоже есть к тебе просьба: возьми сестру, а через недельку и я к вам подъеду. Устроим семейный выезд!

Конечно, я была согласна. Мы с папой всегда прекрасно уживались вместе.

Следом позвонила Даша, я с триумфом продиктовала ей адрес.

И поехала на вокзал покупать нам с сестрой билеты. В чем я была не уверена, так это в том, что моей 15-летней сестренке Тасе будет интересно с 30-летними тетками и маленькими детьми. Хотя, все лучше, чем сидеть в Москве.

Знакомство

Душа за подругу все-таки болела. Что там у нее случилось? Зачем муж отпустил ее одну с детьми, зная, что жена та еще тетеха. Оставалось надеяться, что до моего приезда они как-нибудь продержатся.

Такси выехало из Евпатории, проехало длинную улицу деревенских домишек, стоявших вдоль моря, и минут десять следовало по сухим уже в июне лугам. Слева от дороги поблескивала водная гладь мелких соленых озер – лиманов. Наконец, показался кемпинг.

У ворот нас встречал высокий худой старик, представившийся комендантом Василием Ивановичем. Я назвала фамилию и в ответ получила ключи и номер домика, который оказался больше похож на вагончик: длинный, дощатый, с тремя дверями. За каждой дверью была комната с четырьмя кроватями, шкафом, столом и четырьмя стульями. Еще зеркало и две тумбочки. Вот и все убранство. Спартанские условия меня не удивили, я знала, что такое кемпинг. Вся территория была застроена такими вагончиками и однокомнатными домиками для преподавателей. Судя по тому, что нас поселили именно сюда, все преподавательские домики были давно поделены и заняты на весь сезон.

Что меня действительно удивило, так это то, что Дашки не было видно. Пока Тася разбирала вещи, я вернулась к коменданту кемпинга. В домике у ворот я застала его, мелкую подвижную старушечку – его жену бабу Зину, и (!) нашего Дениску, старшего Дашиного сына.

Баба Зина очень обрадовалась, узнав, что я – Дашина подруга и могу забрать мальчика. Оказалось, что Даша с малышом отравились рыбой и сейчас в больнице, а старший ребенок остался бесхозным, и пришлось бабе Зине за ним смотреть. Дениска сидел, сжавшись на стуле, судя по его виду смотреть за ним было не сложно. Я узнала адрес больницы, забрала мальчика и пошла к нашему вагончику. Мысли роились в голове, я совершенно не знала, что надо делать. Поэтому просто села за стол, стоящий под нашими окнами, и задумалась. Дениска пристроился рядом. Появилось ощущение, что мне не хватает воздуха. Я сняла с волос стягивающую их резинку и опустила лицо в ладони.

В это время у третьей двери нашего вагончика двое мужчин выгружали вещи из багажника автомобиля. К Денису подошла девочка и присела рядом, потом протянула ему ладошку, говоря:

– Давай дружить! Варюша.

Я подумала, как у детей все просто, протягиваешь руку, и вы уже друзья. А у взрослых столько заморочек!

В это время один из приехавших мужчин тоже подошел к нашему столу.

– Что такая грустная? Помочь могу?

Видимо от неожиданности я выпалила:

– Не знаю, что делать. Приезжаю – подруга с младшим сыном в больнице, старший сын у чужих людей. Они только в пятницу заехали, и уже вляпались в кучу неприятностей. Как здесь поймать машину не знаю, куда ехать не знаю,– я схватилась за голову от избытка чувств.

Незнакомец молча выслушал, потом крикнул второму мужчине, заносившему в дом сумки:

– Серега, присмотри за мальцом. Нам в больницу метнуться нужно. Своди детей пока покормить в кафе.

– У меня еще сестра младшая, можно ее тоже покормить, – робко попросила я, боясь, как бы Фей в мужском обличье не испарился. – Вы меня, действительно, очень выручите.

– Тася! – позвала я, сестренка выглянула в окно комнаты.

В это время из соседней комнаты вышла девушка примерно ее возраста, мужчина, стоящий рядом со мной, призывно помахал ей рукой:

– Знакомьтесь! Моя дочь Ксения. Ксюш, возьми Тасю на себя. Я ненадолго уеду в город с …, – он вопросительно посмотрел на меня. И только сейчас я поняла, что уже все решив и разрулив, он так и не узнал моего имени.

– Анна Кирилловна, – привычно, как в аудитории, представилась я.

– С Аней, – подхватил мужчина.– Приятно познакомиться. Саня. Залезайте в машину.

И мы поехали. Я так волновалась, размышляя, что же могло случиться с подругой, что всю дорогу ехала молча, презрев все правила приличия. Мужчина и не настаивал на разговоре. А может просто был немногословен. Зато он прекрасно знал, где находится больница, и довольно быстро меня туда доставил.

Катран

Узнав в регистратуре, куда идти, я бросилась в палату. Даша лежала на кровати под капельницей. На соседней кровати лежал маленький Миша с закрытыми глазами, тоже с иглой от капельницы в руке. У меня сердце зашлось при виде их.

– Что с вами случилось? Что с Мишуткой?

– Мы вчера съездили на рынок, купили красивую рыбу, местные называют ее "катран". Днем я ее приготовила, кстати, рыба оказалась очень вкусная и нежная. Мы с Мишей поели, а Денис отказался, он рыбу не любит. А ночью нам стало плохо. Поднялась температура и началась рвота. Утром смотрю, а Мишутка еле дышит, и понос ярко- зелено-желтый, прямо водой льется. Пошла к коменданту, попросила вызвать Скорую помощь. Они нас в 8 утра и увезли. Сказали сальмонеллез. Рыба оказалась зараженная. Врачи считают, мы еще легко отделались. У маленьких детей возможен и летательный исход, хорошо быстро Скорую вызвали. Но Мишутка так и лежит уже полдня без движения.

И Даша заплакала. Было больно видеть свою обычно жизнерадостную подругу такой больной и несчастной, что у меня тоже потекли слезы. Но я помнила, зачем приехала.

– Что надо купить? Может лекарства, какие?

– Надо. Памперсы. Мишутка же давно ими не пользуется, но сейчас он не может двигаться. Нужны памперсы,– Даша снова заплакала.– Аня, я не знаю, что делать: лечение платное. Мы же не местные. А у нас деньги украли. И лекарства все платные. Тоже надо покупать. И минеральную воду, не помню какую.

Подруга делала попытки прекратить плакать, но ничего не получалось. Я наклонилась и поцеловала ее в мокрую щеку:

– Не волнуйся, все уладится. С деньгами потом разберемся, я сейчас у врача все узнаю и куплю. Дениску я забрала. Поживет пока с нами. Я с сестрой приехала, ему не скучно будет. Сейчас поспи, скоро все принесу.

Врач написал мне целый список, что необходимо купить. Больницы Крыма не обеспечивались ничем.

Выйдя из больницы, я увидела терпеливо ожидающего меня Саню, который стоял, опершись на машину.

– Честно говоря, неудобно Вас просить, но нам надо в аптеку. И возможно не в одну, – сказала я, показав список.

– А вы меня ни о чем и не просили. Я сам предложил, – пожал плечами мой добровольный водитель, садясь в машину,– залезайте, я знаю, где здесь аптека.

– Мне вас послало само провидение!

– Красиво говорите, Анна Кирилловна!

– Профессия обязывает.

Пока мы так перебрасывались фразами, успели доехать до аптеки. В наличие оказалось только треть списка. Мужчина попросил список, изучил его и уверенно развернул машину:

– Так мы весь город исколесим, поедем сразу в центральную аптеку, у них самые полные поставки. А минеральную воду и подгузники по дороге в магазине возьмем. В аптеке слишком дорого.

– Ого! Как Вы, оказывается, хорошо знаете аптеки Евпатории! – удивилась я.

– Да, – спокойно согласился мой спутник, – что там Евпатории, я знаю все аптеки Крыма. Доводилось искать лекарства.

Дальше он не стал рассказывать, а я постеснялась спрашивать. В центральной аптеке действительно все было. Захватив по дороге минералку и подгузники, через два часа мы снова были в больнице.

Даша выглядела гораздо лучше. Мой приезд ожидаемо принес ей облегчение, и подруга взбодрилась. Лекарства достали, теперь Мишутку точно спасут.

Пообещав приехать на следующий день, я попрощалась.

По дороге домой Саня спросил, что нас с Дашей связывает:

– Мы – подруги. С раннего детства. Сколько себя помню, всегда дружили. И всегда с Дашкой что-то случалось. Если на горку залезаем, у нее нога в щели застревает. Если с лестницы прыгаем – ногу ломает. Чем старше становимся, тем интереснее. То на качелях-лодочках каталась, знаете такие высокие качели в парках? Не удержалась, вылетела, чуть голову не разбила, сотрясение мозга. Потом в жмурки играли на волейбольной площадке, Даша водила и на металлический столб налетела. Опять сотрясение мозга. За ней глаз, да глаз нужен! Не знаю, как муж мог ее одну с детьми на море отправить, – моему негодованию не было предела.

– Ну, с ней, положим, понятно. А вам-то, зачем все это нужно? Не проще найти себе подругу поспокойнее, не притягивающую несчастья?

Вопрос был логичным, но я аж задохнулась от возмущения:

– Да что вы понимаете! Она мне как сестра была. Мои родители все в науке: папа в институте, мама- искусствовед постоянно на выставках и в разъездах. Им со мной было не интересно, а к Даше прихожу: мне рады, у нее мама не работала, все время дома была. Борщом накормят, пирогами, с уроками помогут, если надо. У них тепло, душевно всегда было. Мне иногда и домой-то возвращаться не хотелось. Папа в своих книгах, мама в своих репродукциях, мне казалось, они меня не замечали. А сейчас, когда мы выросли, все–то же самое в доме у Дашки: мне всегда рады как родной. Если мне плохо, я к ней еду, а не к родителям.

Сама не пойму, с чего это я так разоткровенничалась перед совершенно незнакомым человеком. Видимо, никто раньше про это не спрашивал, и отвечала я больше себе, чем ему.

Но мужчина слушал внимательно, а в конце спросил:

– И часто?

– Что часто?

– Часто бывает плохо?

Я опомнилась:

– Ну, это-то мы с Вами точно обсуждать сейчас не будем. Тем более, мы почти доехали.

Несмотря на то, что уже спускались сумерки, я узнала палатки и магазинчики, стоящие на подъезде к кемпингу. Около одного из этих строений Саня и затормозил:

– Предлагаю перекусить. Мы не обедали, и на ужин ничего нет. Я знаю Серегу, детей он накормит, но продуктов купить – точно не догадается. Не волнуйтесь, все дети целы и в безопасности – ему можно доверять. А вот наши желудки требуют пищи! Пошли.

Я была вынуждена согласиться с мужчиной. После завтрака в поезде я ничего не ела. Кафе, куда мы заглянули, разнообразием блюд не баловало, но, судя по количеству народа, пользовалось популярностью у отдыхающих. Саня посадил меня за чудом освободившийся столик и пошел к раздаче. Меня несколько коробило такое самоуправство, но если бы я пошла с ним, то и есть бы нам пришлось стоя. Принес он беспроигрышный вариант: плов, свежий лаваш и чай.

За едой мужчина продолжил расспросы.

– А сами-то вы откуда? В этом кемпинге обычно местные отдыхают, а у вас говор совсем другой.

– И какой же у меня говор? – удивилась я, хотя местный выговор, тоже немного цеплял слух.

– Вы акаете. МАлАко. ВАда. Говорите А там, где пишется О. Вы из Москвы?

– Да. Интересно вы москвичей выявляете, – удивилась я, и спросила в свою очередь. – А вы откуда? Кемпинг от Крымского института культуры. Но, ни на студентов, ни на преподавателей вы не похожи.

– Точное наблюдение. Мы из Симферополя. У Сереги в институте работает жена по хозяйственной части, она нас и пристроила. Они семьей каждый год ездят, просто сейчас Лорка не смогла вырваться, нас с Ксюшей отправила. Но ты ее еще увидишь, она на следующие выходные должна приехать.

Так незаметно мы перешли на "ты".

Когда мы сытые и довольные, припарковав машину на стоянке кемпинга, подходили к вагончику, застали идиллическую картину. Вся компания сидела вокруг стола и при свете, падающем из окна, играла в карты.

Завтрак

Следующее утро началось с вопроса: а что на завтрак? Сказывалась моя неподготовленность к такой жизни. Денис с Тасей смотрели на меня выжидательно, но ничего съестного у нас не было. То, что оставалось у Даши, они подъели еще вчера. Вдруг мне в голову пришла ужасная мысль:

– Рыба! У твоей мамы оставалась жареная рыба! Вы ее ели? – я аж взмокла от страха, представив худшее.

– Не-е, – протянул Дениска, – я рыбу не люблю. Ее баба Зина сразу тогда забрала, когда «скорая» маму увозила. А потом котятам отдала. У нее четыре котенка у кошки, сам видел, – похвастал мальчик.