Нетиру – Сошедшие со Звезд
Ра, словно тень, наблюдал за разговором, боясь пропустить что-то важное. Он с трудом сдерживался, чтобы ненароком не дать Джехути повода для отказа. Он должен остаться на Сфинксе, во что бы то ни стало! В последние несколько бортовых дней он с блеском продемонстрировал кое-какие из своих умений и сделал все, чтобы завоевать расположение тех, кто тем или иным способом мог бы повлиять на решение капитана. Помощник капитана Шу, этот ремесленник, слишком прост. Единственное, что его выделяло, это сильный глубокий голос, который, правда, никоим образом не подходил ни к его юношеской внешности, ни к бесцветному характеру. Возможно, он хороший штурман, но обвести его вокруг пальца, чтобы использовать в своих целях, легче простого. Начальника палубной команды убедить было немного сложнее! Твердолобый Сиа смог бы стать неплохим пиратом, будь у него не так много мозгов под клафтом. А старшего механика Сехема привело в восторг только то, что Ра отличил двигатель от генератора. Похоже, весь мир думает, что фалконцы совершенно безмозглая раса! Хотя, может так и есть… Да какая разница, главное результат! А вот Имхехтеп… этот старик – отдельный разговор. Это неиссякаемый источник информации, который не даст соскучиться в долгом путешествии. Но и у Хорахте было, чем поделиться в ответ.
– Я понимаю, – произнес Ра, подбирая «правильную» интонацию. – Но я не такой, как другие. И никогда не был.
– Вот и расскажи о себе! Я не могу оставить на корабле темную лошадку. Я проверяю каждого, прежде чем дать ему работу. Мне не нужны преступники или бездельники. Ты доказал, что многое умеешь, но от этого возникает еще больше вопросов! – сказал капитан.
– Я уже объяснял, мой отец … – Ра запнулся и растерянно посмотрел по сторонам, словно бы проверяя, не услышит ли его признаний кто-нибудь посторонний. Профессия отца была для него камнем преткновения с самого детства. Сколько из-за этого ему пришлось пережить унижений и насмешек! Поэтому, он никогда никому не рассказывал о нем без надобности. Вот и сейчас, произнести вслух его профессию оказалось очень сложно, – … он… он учитель. Он всеми силами заставлял учиться и меня. Он не признавал пиратства и не позволял матери брать деньги у родных. Мы жили в нищете. Я до сих пор не понимаю, почему она – законная наследница Хорахте, соглашалась на это? Но я всегда мечтал стать пиратом. Не важно, кем и как, главное на пиратском корабле. Я окончил штурманскую школу. Но… – Ра воркнул, – если у тебя нет хороших знакомств в определенных кругах – ты остаешься не у дел. А мой отец не переставал нудить. «Посмотри на биржу, сколько молодых неопытных штурманов там требуется? – говорил он. – Если тебе повезет, ты устроишься матросом на какой-нибудь захудалый корабль. Неужели ты к этому шел? А представь, к примеру, если ты выучишься на доктора? Тогда ты сам сможешь выбирать: на каком судне тебе работать, не говоря уже о жаловании!» Я долго пытался найти хоть какую-то работу, но безуспешно. Конечно, я понимал, что отец прав, и, в конце концов, после долгих скитаний, я, все-таки, поступил в университет. К моему удивлению, учеба мне понравилась. Больше того, я дополнительно записался на курсы экспериментальной медицины, микробиологии, органической химии и инженерной генетики. Хотя самое приятное в этом рассказе то, что, заметив мои успехи, отец отошел от своих дурацких принципов и разрешил матери дать мне деньги Хорахте.
– Да, интересная биография, – кивнул капитан. – И что же было дальше?
– Дальше все случилось, как и предсказывал отец. Мне прислали кучу предложений о работе еще до окончания учебы. Но я отказался и снова пришел на биржу. Короче говоря, я все-таки попал на пиратский корабль, – он усмехнулся. – Но вся эта хваленая пиратская жизнь оказалась лишь пшиком. Однообразная работа вызывала отвращение. У меня оказалось слишком много времени, которое нечем было заполнить. Я занялся изучением корабля. При необходимости я мог бы стать хоть механиком, хоть капитаном. Но это меня больше не увлекало. Я понял, что все мои стремления к пиратской жизни рухнули без остатка. Вы же знаете, что это за сборище отбросов!? Кучка тупых и ленивых бездарей! Но сами-то они считают себя центром вселенной и не позволили бы мне уйти просто так. В кои-то веки у них на корабле оказался кто-то с мозгами! Поэтому, втайне от них я готовил свое «увольнение». В общем-то, план был прост: полететь развлечься в каком-нибудь космопорту и не вернуться. Я начал переносить свои вещи в челнок, чтобы уйти в первый же удобный момент. Но все получилось не так, как я ожидал. Какой-то пес пронюхал про мои планы и стал меня шантажировать. Пиратство, как ни странно, не приносит большого дохода. Когда-то есть добыча, когда-то нет. Но большая часть ее уходит на содержание кораблей. А я богат. И все знали об этом. Вероятно, это не давало кое-кому житья. Но, разумеется, я не собирался ни с кем делиться фамильным состоянием и отказал шантажисту. А тот рассказал о моих планах на «встрече капитанов». Вы знаете, что это такое?
Ра обвел взглядом присутствующих и, заметив вопросительный взгляд Сешет, пояснил:
– Они собираются для обсуждения рутинных вопросов, раздела территории или для обычных разборок… Но я не хочу глубоко вдаваться в пиратские обычаи. Сейчас это не важно. А важно то, что мой план «уйти тихонько» рухнул. К счастью, у меня тоже были свои информаторы, и мне вовремя доложили о готовящемся «наказании». Тогда я, чтобы отвлечь пиратов от моего исчезновения, вывел ладью из строя, взял свой челнок и, как вы знаете, сбежал. А потом мне посчастливилось встретиться с вами. Вот и вся история.
– Что ж, звучит убедительно. Но, все же, я не пойму, зачем тебе лететь с нами? Ты можешь спрятаться на одной из планет Империи. И незачем тебе…
– Но ведь я доказал, что могу стать полезным! – воскликнул Ра, требовательно взглянув на Шу.
– Да, уважаемый Тот, – неуверенно произнес помощник капитана. – Хорахте проявил себя очень профессионально. Я думаю, такой член команды нам не помешает.
Капитан повернулся к Маат.
– А что скажет второй помощник?
Ра вздрогнул. Эта дикая кошка оставалась неподвластна его чарам. Все это время он пытался повлиять на нее, пытался произвести впечатление, используя свое обаяние, которое еще никогда не подводило в общении с женским полом, но все впустую… Она будет против… Он впился в нее немигающим взглядом, словно хотел прожечь насквозь, но ее, казалось, это нисколько не задевало. Внутри Хорахте бушевал ураган. Все его мышцы вздулись от напряжения, а к голове прилила кровь.
Маат равнодушно взглянула на капитана, а секундой позже ее глаза хищно пронзили фалконца, словно тот был деликатесом на вертеле. Ра отвернулся. Этот взгляд ему определенно не нравился. Он выбивал его из равновесия, заставляя чувствовать какой-то непонятный нервоз.
– За последние дни, когда Хорахте демонстрировал свои умения, я не раз замечала, что этот неудавшийся пират разительно отличается от себеподобных в умственном развитии. Но в отличие от Шу, мне эти все его уменья кажутся намного опаснее твердолобости его собратьев. Я ему не верю! – резко сказала она, не отводя глаз от фалконца. – Я против его присутствия на Сфинксе и считаю, правильнее отправить его в Империю. Немедленно!
Ра тяжело и громко вздохнул. Он поочередно смотрел то на одного, то на другого, не зная, где просить помощи, пока не перехватил взгляд Сешет. Она невозмутимо и обнадеживающе ему улыбнулась.
– Последнее слово за тобой, дорогая, – обратился Тот к жене.
– Милый, для меня здесь нет вопросов, – все так же улыбаясь, ответила та. – Молодой Хорахте доказал, что может вложить свою лепту в нашу экспедицию. Уважаемый Имхехтеп подтвердил это. Твой помощник Шу провел много времени с нашим гостем и тоже поддерживает его. Сехем в восторге от этого птенца. Возможно, если бы Маат узнала Ра поближе, то не возражала бы против его присутствия, но я нисколько не хочу оспорить ее решение. Моя дорогая, – обратилась она к Маат, – если ты не хочешь, чтобы Ра Хорахте зачислили в команду, я не возражаю. Возможно, так даже лучше… – Сешет дружелюбно посмотрела на фалконца. – Я приглашаю Ра стать моим гостем. Он доказал, что достоин этого.
На несколько долгих секунд на мостике воцарилось молчание.
– Надеюсь, дорогая Сешет, ты не пожалеешь об этом, – почти сквозь зубы произнес Тот. – Я не могу запретить тебе приглашать гостей. Ты и без того многим пожертвовала ради меня. И если это наш дом, то гости в нем – обычное дело! Будь по-твоему! Хорахте станет твоим гостем на время путешествия. Но если он злоупотребит гостеприимством, я не стану долго раздумывать, чтобы изменить его статус.
Огромный камень упал с сердца фалконца. Он спасен! И он тоже может стать благородным, вспомнив при раздаче долгов этот великодушный жест жены капитана.
Ра слегка склонил голову, как полагалось у аристократов.
– Я благодарю тебя за оказанную мне честь, – сказал он вычурно. – Позволено ли мне будет работать в лазарете?
– У меня никаких возражений по этому поводу нет, – вмешался явно повеселевший Имхехтеп. – У этого птенца большой талант! Я думаю, нам он пригодится. И не раз.
– Что ж, если Имхехтеп не против, ты можешь помогать ему в исследованиях, но работать, как врач нет. По-крайней мере, первое время. Ты гость Сешет и основная твоя задача – развлекать мою жену светскими разговорами, – твердо ответил Тот, давая всем понять, что обсуждение закончено.
Глава 7. Новый дом
Сешет сама вызвалась проводить гостя в капитанскую резиденцию.
– Здесь начинается наш дом, – сказала она, пропуская Ра в кабину лифта. – Это место нам очень дорого. Правда, теперь здесь пустовато. Дети выросли и предпочитают жить на твердой «суше», а я не хочу принуждать их.
Она вошла вслед за фалконцев, чуть подобрав подол длинного платья, окаймленного золотом. Дверь за ней закрылась и лифт тронулся.
– Мне будет особенно приятно, если ты остановишься в комнатах кого-либо из детей. Несомненно, ты вправе выбрать гостевые апартаменты… но мне бы хотелось снова наполнить дом жизнью, – четко проговаривая слова, сказала Сешет.
Ра воркнул. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Эта странная женщина говорит с ним, будто с ребенком. Она, вообще, ведет себя непонятно! С чего вдруг ей помогать незнакомцам?.. Но, дверь лифта плавно открылась, и сомнения, да и вообще любые мысли Ра в мгновенье ока исчезли. От неожиданности он вздрогнул.
По другую сторону дверей – корабля больше не существовало. С ярко-голубого неба слепящее глаза солнце озаряло зеленый лабиринт тщательно подстриженных кустов и деревьев. Четко вычерченные дорожки, то исчезая, то неожиданно выпрыгивая из-за цветущих кустарников, резали парк на участки правильных геометрических форм, а потом сбегались к широкой центральной аллее, разделяющей парк на две строго симметричные части. Сама же аллея, прямая, как стрела вела к тяжелым квадратным колоннам у входа в величественный особняк, разветвляясь лишь в одном месте, чтобы обогнуть изящную чашу с фонтаном и снова сомкнуться позади. Казалось, неощутимый мост длиной в миллионы световых лет в одно мгновение перенес их с Сешет в далекую Империю, в изысканное поместье какого-нибудь приближенного к Императору аристократа. Да это и не могло быть иначе!
Пораженный Ра онемел. Горло сдавливало ликование, да и слова казались слишком ничтожными, чтобы выразить ими и сотую долю его чувств! Разумеется, он знал, что корабль Джехути – его империя, но он никак не ожидал увидеть здесь ничего подобного, ведь это, хоть и огромный, но все же, корабль! Хотя теперь Ра в этом уже не был так уверен.
– Ну что же ты? – подбодрила его Сешет, добродушно улыбаясь. – Неужели ты никогда не слышал об этом месте? Я полагала, в Империи ходит много слухов о Сфинксе. Конечно, слухи есть слухи, они не поддаются здравому смыслу. Но и наши гости, как правило, не из любителей приврать.
– Да, да… Я слышал, но…не принимал это буквально, – прошептал Ра, чувствуя нехватку воздуха в горле.
– Сфинкс – это не просто корабль, дорогой мой. Сфинкс это наш дом. Здесь выросли наши дети, и все это, – Сешет плавно взмахнула рукой, – мы сделали для них, чтобы, возвращаясь из долгих рейсов в Империю, они не чувствовали себя там чужими.
Приветливая, открытая улыбка Сешет и ее степенная манера говорить, все еще сбивали Ра с толку. Он не привык общаться с аристократами, а с тех пор, как попал к пиратам, ему постоянно приходилось быть начеку, чтобы не стать жертвой какой-нибудь злокозненной интриги. И теперь, когда он попал в другой мир, где никому нет дела до его богатства, и даже наоборот, кто-то принимал участие в его судьбе, он чувствовал неприятное смущение и замешательство. А манеры и чуть высокопарная речь Сешет возвращали его в детство, как если бы он говорил со своей матерью.
Ра посмотрел вверх.
– Солнце! На корабле?
– О да, оно восхитительно, не так ли?! – с воодушевлением ответила Сешет. – Этот потолок имитирует смену дня и ночи и изменение погоды. Это было важно для адаптации детей в реальном мире. Ведь они выросли на корабле!
Ра глухо воркнул. Слова Сешет навязчиво заставляли его думать о своих родителях. Раньше он никогда не понимал их, и лишь недавно к нему пришло осознание, что все, чего он достиг, было делом их рук!
С самого раннего детства Ра стыдился всего, что его окружало. Он никогда не чувствовал себя свободно, и где-то глубоко в душе завидовал ребятам из «нормальных» семей. Его же отец был школьным учителем. Подумать только! Школьный учитель на Фалконе: ужаснее этого, определенно, ничего не существовало!
Его мать, аристократка, происходящая из древнего пиратского рода, приносила ему меньше смущения, но Ра не понимал, почему она вышла замуж за учителя! Ее семья слыла одной из богатейших, но отец не принимал ничего, что хоть каким-то образом касалось пиратства. И из-за этого им приходилось жить в том убогом «скворечнике», который звался их домом, в одном из нищих районов Фалкона, где в маленьких домишках, точных копиях их «скворечника» жили коллеги отца и прочая ученая часть населения.
Понятно, что сверстники не упускали момента посмеяться над Ра и ему подобными. Но в отличие от других детей учителей, которые держались вместе, Ра был одиночкой. Он отказывался признать свою принадлежность к птенцам этого круга и гордился предками матери, оправданно ссылаясь на то, что в его крови есть гены легендарного капитана Хорахте!
Капитан Хорахте, разумеется, был кумиром маленького Ра, и родители, заметив его интерес к портретам старого пирата, предложили ему научиться рисовать, чтобы перерисовать их для себя. Ра, конечно же, попался на удочку и позволил записать себя в художественную школу. С тех пор портреты знаменитого предка, большинство из которых нарисовал сам Ра, бессменно украшали его комнату. И это не единственный пример, когда родители использовали удобный случай, чтобы впихнуть дополнительные знания или умения в сына. Иногда Ра не замечал подвоха, как в случае с рисованием, но чаще всего у них это не получалось. Ра, вообще, не хотел становиться «грамотеем» и яростно сопротивлялся учебе. Но как назло, даже не отличаясь прилежанием и хорошим поведением в школе, он учился лучше всех. Это получалось само собой, и очень его смущало, потому что выделяло среди других учеников, обращая к нему лавины насмешек и издевательств. Особенно его задирал безмозглый громила Зари. Мало того, что его отцом был знаменитый капитан Пилигрим – живая легенда Фалкона, здоровяк Зари слыл грозой школьников. Не раз он высмеивал Ра и его отца, и частенько их стычки заканчивалось приличной потасовкой, понятно в чью пользу.
Сам же Ра, не смотря на усилия родителей, мечтал стать космическим пиратом, впрочем, как и любой другой птенец на Фалконе. Даже чистить туалеты на пиратском корабле считалось куда почетнее, чем работать учителем или кем бы то ни было, если профессия не связана с пиратством. Особенно для молодого поколения. Таково уж было устройство фалконского общества. Зато позже, увидев реальную сторону хваленой пиратской жизни, он понял, каким безмозглым идиотом был он в то время, и как правы оказались родители!
Ра воркнул. Сешет, определенно, напоминала ему его мать, и, как ни странно, даже внешне. Та же статная осанка, царственные неторопливые движения и приятный участливый голос, от которого внутри становилось так тепло и уютно, а тревоги бесследно исчезали… Он словно во сне шел за ней по каменной дорожке через узкий вход между громоздкими квадратными пилонами, украшенными рельефными изображениями ибисов.
– Этот фасад точная копия родового поместья семьи Хиби! Но теперь мы редко здесь бываем. Чаще мы пользуемся прямым лифтом в гостиную. Я подумала, тебе захочется посмотреть, где ты проведешь ближайшее время. Этот рейс будет последний для Сфинкса и, я думаю, самый долгий. Тот запланировал посетить несколько дальних галактик, которые невозможно исследовать ни с одной из известных нам планет… Но ты сам напросился!
Проходя между пилонов, Ра провел рукой по странным выпуклым значкам, вытесненным вертикальными рядами.
– Это гордость мужа, – пояснила Сешет, легко открывая перед гостем тяжеловесную на вид дверь. – Он сам придумал эту систему пиктограмм для общения с новыми мирами.
Они вошли в перистиль – внутренний двор дома, окруженный массивными колоннами. Ра уже не на шутку начал подозревать, что его каким-то образом перенесли обратно в Империю. Это был не корабль, а типичное поместье аристократов. Точно такое, как Ра знал по редким визитам в дом Хорахте. Даже двухъярусный фонтан посреди перистиля не стал исключением. Ра подошел ближе и протянул руку. Столкнувшись с препятствием, струя воды разбилась миллионами брызг, оставив свои следы на одежде и перьях фалконца.
– Это не имитация, – улыбнулась Сешет, смахивая долетевшие до нее капли. – Мы старались сделать настоящий дом… – она села на резную скамью с ножками в виде львиных лап, уютно прятавшуюся в тени изящной беседки. – Здесь я провела много времени, наблюдая за играми детей… – она вздохнула, улыбаясь каким-то своим воспоминаниям, и тоненькие морщинки грустно собрались в уголках ее глаз, – и написала несколько забавных историй…
– Даже в поместье Хорахте перистиль не так прекрасен! – взволнованно сказал Ра. Его глаза светились восторгом: ведь именно в этом сказочном месте ему предстоит жить в ближайшие годы!
– Спасибо. Надеюсь, твое появление оживит наш дом. Здесь давно уже никого не бывает. Нам с мужем достаточно внутренних комнат. Мы даже подумывали все переделать, но дети нас не поддержали. Дети, они всегда консервативны и не желают менять вещи связанные с прошлым. Но, довольно воспоминаний! – она встала и подошла к картибулу, продолговатому массивному столу на каменных опорах, оканчивающихся внизу звериными лапами, в точности, как у скамьи, хотя та и не выглядела столь грозно. За ним по другую сторону разноцветной мозаичной стены между двумя колоннами проглядывали силуэты кухонной утвари. – Здесь столовая. Было бы замечательно снова обедать во дворе… А двери слева ведут в комнаты к детям.
Ра повернулся. Сешет подошла к паре массивных колонн, скрывающих между собой вход.
– Это комнаты Сета, нашего старшего сына, – ее губы непроизвольно расплылись в улыбке. – Думаю, тебе там понравится. Ты очень похож на него. Не внешне конечно, но ваши вкусы и пристрастия лежат в одной области. Он, как и ты, любит украшения и дорогие безделушки… Настоящий аристократ до самых костей. Муж лелеял мечту, что Сет пойдет по его стопам, но вышло в точности наоборот. Хотя… – она усмехнулась, – это с какой стороны посмотреть! Ведь Сет, так же, как и его отец – не оправдал возложенных на него ожиданий. Зато родители Тота счастливы. Конечно, они приложили все усилия, чтобы воспитать из мальчика этакого денди, не интересующегося ничем, кроме светских дел. Но я не стану упрекать их из-за этого. С самого детства было ясно, что Сета не интересуют космические путешествия. Именно из-за него наша резиденция и выглядит точной копией родового поместья Хиби Джехути. Но я опять отвлеклась, это тебе совершенно не интересно!
Сешет открыла дверь, предлагая гостю пройти внутрь. Ее предположения оправдались. Ра восхищенно воркнул. Массивная мебель, покрытая толстым слоем позолоты и украшенная витиеватыми орнаментами, спиралевидными завитками, масками и фигурками мистических существ. Все строго соответствовало классическому имперскому стилю в интерьерном дизайне. На мягких расписных коврах посреди гостиной красовались два громоздких звероногих стола, с размеченными столешницами для игры в сенет. Столы окружали пуфы, кушетки, и мягкие диваны с расшитыми золотом подушками. То там, то здесь между диванами и креслами возвышались пустые кальяны и тумбы для закусок и напитков. Вдоль стен, между тяжелыми квадратными выступами, имитирующими колонны, вытянулся ряд витрин с коллекциями ненужных, но очень дорогих и красивых вещей. А с украшенного рельефной лепниной потолка сверкала нескольким десятком огней тяжелая многоярусная люстра.
Сешет медленно прошла гостиную, заботливо поправив диванную подушку, и остановилась возле крутой лестницы, с перилами, украшенными замысловатыми романтическими, если не сказать эротичными сценами.
Ра, уже уставший восхищаться, поднялся в спальню, и заворожено застыл перед прозрачной стеной. Поразила его, разумеется, не стена, а то, что он за ней увидел. По небу, подгоняемые ветром, быстро бежали пушистые облака, изредка закрывая собой оранжевое солнце. Под ними, почти задевая крыльями зеленые кроны деревьев на крутых склонах, парили большие птицы. А еще дальше, в самом низу, белые языки океана облизывали каменные подножья гор. Фалконец восхищенно посмотрел на Сешет. Та лишь, улыбнувшись, пожала плечами.
– Я предполагала, что тебе здесь понравится! – сказал она так, словно это был ее маленький Сет, а не заносчивый фалконец. – Это «окно» воссоздает природу любой планеты, днем и ночью, включая погодные условия. А чтобы увидеть космос достаточно сдвинуть с него экран.
Ра не знал, что и сказать. Он осмотрелся. Большое пространство, выдержанное все в том же имперском стиле, служило одновременно и спальней, и гардеробом, и кабинетом. И опять ни одного намека ни на космос, ни на корабль. Хорахте подошел к бюро, округлые ящики которого, казалось, вот-вот лопнут от изогнутости линий, и откинул верхнюю крышку. Перед ним приятным мерцанием вспыхнула голографическая книга. Он видел подобное бюро у деда и все еще отчетливо помнил то щемящее желудок чувство восхищения, которое он испытывал во время своих редких визитов, когда старик показывал внуку захватывающие дух диковинки.
– Это каталог капитанской библиотеки. У нас есть очень редкие издания! Жаль, Сет не любил читать и никогда не мог по достоинству ее оценить. Зато он любил менять виды из окна, – грустно усмехнулась Сешет.
– У пиратов я не встречал ничего подобного. Даже на самых дорогих кораблях!
– Ну, пираты! – она пожала плечами. – Мой муж строго следит за техническими новинками, и, кажется, не существует ничего такого, что бы он не использовал на Сфинксе.
– Да, я заметил! – кивнул Ра. Впервые в жизни он говорил то, что думал. Из голоса исчезла вся надменность и брезгливость, которые он обычно всеми силами выставлял напоказ. Привыкший ежеминутно защищаться, Хорахте предпочитал слыть циничным и черствым, но тут притворяться не хотелось. – Я никогда не жил в такой роскоши… Это место… потрясающе красиво! Да и приглашение твое, в самом деле, великодушно! Только… честно сказать, я не избалован таким отношением, и поэтому не могу взять в толк, почему ты делаешь это для меня?
Сешет улыбнулась.
– Не знаю, Ра. Я и сама не понимаю. Иногда мы делаем что-то неосознанно, словно кто-то извне руководит нами… С тобой так никогда не случалось?
– Нет, у меня обычно все проще, – усмехнулся фалконец. – Я делаю только то, что выгодно мне. Поэтому и не понимаю, зачем я тебе нужен? Я слышал ту историю про сон, но… – Ра не договорил, а лишь развел руками.
– Знаешь, мой дорогой, не всегда на вопрос существует однозначный ответ. Сказать по-правде, погоня вызвала у меня сильнейший приступ дежавю. Причем, я не знала, что случится дальше, но мной овладело чувство, что действовать нужно незамедлительно. Иначе, случится непоправимое. И да, я, действительно, видела во сне фалконца, но, к счастью для нас обоих, это был не ты. Да и во сне я была абсолютно уверена, что тот птенец – мой внук. Глупо, конечно!
– Хм, сны, порой, бывают совершенно абсурдны, – воркнул Ра. – Хотя нельзя недооценивать сигналы посылаемые мозгом. Я знаю кое-кого, достойного внимания, кто серьезно занимался этой проблемой. Но я не сторонник всякой там философии.
– Знаешь, – Сешет улыбнулась, – давай будем считать это моим капризом. Поверь, я не жалею о сделанном, и очень рада, что ты в порядке.
Глава 8. Притон
Через пару бортовых дней после того, как вопрос с фалконцем решился, Сфинкс перешел на сверхсветовые двигатели и теперь, ему предстоял длительный переход по бесконечной Вселенной навстречу яркому размытому сиянию.