Уорден приподнял брови:
– Думаешь, я тебя дурю?
– А что, нет?
Уорден ничего не ответил и, покачав головой, снова уткнулся в бумаги.
Больше за этот вечер мы не обменялись ни словом. Тишина давила еще сильнее, чем прежде. И это тяжелое молчание. По возвращении из оружейной, лежа в постели, я жалела, что начала тот разговор. Уорден не хочет иметь со мной дел, это более чем очевидно. Когда я уже смирюсь?
Глава 7
Кейн
Три года назад.
Спустя два месяца после экзамена.
– Все хорошо? – спросил Генри, кивнув нам с Уорденом в знак приветствия, когда мы добрались до условленного места встречи, чтобы смениться. Солнце сияло над крышами Бранстфилда. В Медоус-парке ранние пташки уже совершали пробежку или выгуливали собак. На четыре черных силуэта они не обращали внимания. Иногда мне казалось, что люди не хотят нас замечать.
– Да, ночь выдалась спокойной, – улыбнулась я, прислонившись к Уордену.
– Надеюсь, за ней последует спокойное утро.
– М-м-м, – согласно промычал Сайлас, напарник Генри, готовый уснуть прямо на месте. Вцепившись в стаканчик кофе, магический охотник рассеянно смотрел по сторонам, явно слабо понимая, кто он и где.
Как же я его понимаю. Утренняя вахта – это ужасно. Патрулировать с десяти часов вечера до шести часов утра? Запросто! С трудом вытащить себя из кровати в пять утра, чтобы заступить на патруль? Настоящий ад, особенно зимой. Но пока еще лето. Уорден и Генри быстро обсудили аниме, которое оба смотрели, а затем мы направились к штабу. После экзамена Уорден тоже переехал жить сюда, чтобы быть поближе ко мне и не тратить много времени на сборы, если что-нибудь произойдет. Я радовалась, но иногда скучала по вечерам, которые мы проводили в его старой спальне, откуда имелся выход на террасу.
Мы вышли из парка, миновали кафе «The Elephant House»[1 - «The Elephant House» – знаменитое кафе в Эдинбурге, где Дж. Роулинг писала первую книгу о Гарри Поттере. – Прим. переводчика.], Национальную библиотеку и свернули к железнодорожной станции. Здесь мы остановились выпить кофе.
– Они опять неправильно услышали мое имя, – сокрушенно вздохнула я, показав стаканчик, на котором красовалось «ДЖЕЙН». Звучат имена похоже, но пишутся по-разному.
– Мне жаль, но это вина твоих родителей, – посочувствовал Уорден. – Никто не заставлял их давать дочери самое странное имя, какое только существует.
– Чучело. Мне нравится это имя.
– Чучело? – хмыкнул Уорден. – Сколько тебе лет?
Я продемонстрировала ему средний палец, на что он только рассмеялся.
Оставив позади станцию и кофейню, мы двинулись по Принцес-стрит в направлении Колтон-хилла, младшему брату Трона Артура[2 - Трон Артур – холм, одна из достопримечательностей Эдинбурга.], возвышавшемуся над городом.
– Как твое свидание с Остин? – поинтересовалась я, отпив кофе.
– Не думаю, что мы встретимся еще раз, – пожал плечами Уорден.
– Почему? Я думала, вам весело вместе.
– Да, но что-то не сложилось.
– Жаль, – улыбнулась я. – Рано или поздно ты встретишь ту самую.
– Наверное, – Уорден отвел взгляд. – Раз уж мы заговорили об этом… Как дела у Жюля?
Усмехнувшись его неуклюжей попытке сменить тему, я покачала головой:
– Увы, никак. Он общается с той охотницей на гримов из Дублина, но все неопределенно.
Наш с Уорденом случай нетипичен – редко напарниками становятся охотники одного вида, хотя это не запрещено. Охотников на гримов и охотников на кровопийц много, а магических охотников и охотников на духов мало. К тому же никто не ожидал, что Элиот вдруг побросает вещи в чемодан и укатит в Берлин к подружке.
– А в чем проблема? – спросил Уорден.
– Жюль не хочет в Ирландию, а та девчонка не хочет в Шотландию.
– Что? Почему же?
У него было такое забавное выражение лица, что я не удержалась от смеха. Мы с Уорденом оба очень любили Шотландию и Эдинбург, хотя в этом городе работы невпроворот. Лишь несколько уголков земного шара могли похвастаться таким же зашкаливающим количеством сверхъестественных существ.
– Не знаю, но надеюсь, что он найдет нового напарника или напарницу. Жаль, Финн уехал в Лондон.
– А он не хочет вернуться? – Уорден глотнул кофе.
– Нет, кажется, его там все устраивает.
– Дурак, – буркнул Уорден.
А вот и кладбище у подножья Колтон-хилла, которое благодаря старинным надгробиям, мавзолеям и Памятнику Политическим Мученикам очень полюбилось туристам. Ранним утром здесь тихо и безлюдно. Можно не переживать, что за нами кто-нибудь наблюдает или даже преследует.
Мы подошли к мавзолею в укромном уголке кладбища, защищенному от любопытных взглядов надгробиями и по-летнему зелеными деревьями. В мавзолее я отодвинула неплотно стоящий камень, за которым пряталось табло. Введя индивидуальный код, я прижала к сканеру палец. В штабе не пользовались ключами: непрактично брать их с собой на охоту, легко потерять.
На табло появился мой номер: КБ170516ЭДИ. Раздался писк, и стена отъехала в сторону, открывая проход. Мы с Уорденом зашли внутрь, я нажала на единственную кнопку, ведущую на первый этаж нашего подземного штаба. Для спуска на другие этажи имелись отдельные лифты и лестницы. Мера предосторожности, чтобы усложнить задачу возможным лазутчикам.
– Какие планы на сегодня? – спросил Уорден, снимая оружейный ремень.
– Сначала приму душ и как следует отосплюсь, а потом буду готовиться к завтрашнему тесту.
От одной мысли о математике тоска берет. Жду не дождусь, когда окончу школу. Потерпеть осталось еще несколько месяцев.
– Все будет хорошо, – подбодрил Уорден, с сочувствием взглянув на меня. Везунчик! Получил аттестат несколько недель назад и решил не продолжать обучение – а это значит, что, если не считать подработок, он всю жизнь посвятит охоте.
Узнать планы Уордена я не успела: лифт с толчком остановился. Двери открылись – и нас встретила целая делегация в лице Гранта Ливингстона и Уэйна МакКинли, который недавно стал его правой рукой.
По их лицам сразу стало понятно: произошло что-то страшное. Что-то очень страшное. Губы Гранта плотно сжаты, а под глазами Уэйна залегли синяки, будто он всю ночь не спал.
Уорден нахмурился:
– В чем дело?
Грант смотрел то на меня, то на него.
