Алгоритм судьбы
Коридор вывел Кнурова с Бирским к трансформатору, где в тревоге переминались трое товарищей по несчастью.
– Слава богу! – выразилась Рита. – Всё взяли?
– Всё, – кивнул Михаил, а Тимофей поднял ведро.
– Побежали. В темпе!
Пяти минут не прошло, а они уже выбрались к магистрали, где шипели трубы всех диаметров и вились толстые вязки кабелей.
– Куда теперь? – крикнул Гоцкало, бежавший первым.
– Не знаю! – ответил Кнуров, перекладывая тяжёлое ведро из руки в руку.
– Можно в метро, – рассуждал на ходу Бирский, – но там нас заметят… И заметут!
– Может, через коллектор сквозануть? – предложил Сергей.
– На улицу? Словят!
Проблема решилась за очередным поворотом – магистраль вывернула к подземному паркингу. Служебный вход был закрыт, но Генка Царёв не зря числился чемпионом НИИ по гиревому спорту – замок он сорвал на счёт «три». За дверью было темно и сыро, сверху размеренно капало.
– Фонарик бы… – пробормотала Рита.
Впереди нарисовался чёрный квадрат, обведённый щелями дверного косяка, и Тимофей, передав ведро Царёву, опасливо выглянул. Он увидел обширный зал, уставленный множеством толстых колонн. Между колоннами стояли автомобили. Попахивало метанолом и ку-смазкой. Осмотревшись и не заметив поблизости телекамер наблюдения, Кнуров проскользнул на территорию паркинга.
– А вот схема! – прошептала Рита, указывая пальчиком на красочный план подземных туннелей, редкой паутиной заткавших московские глубины.
– Отсюда можно выехать прямо на Преображенку… – размышлял Бирский. – Нет, не пойдёт. Ни к себе домой, ни к друзьям мы не поедем.
– Почему? – пискнула девушка.
– Не доедем! – доходчиво объяснил Царёв.
– Да и зачем их подставлять? – пожал плечами Кнуров.
– Во-во…
– А может, нам ничего не будет? – предположила Рита.
Её тут же вывели из заблуждения – застрекотала утишенная глушителем очередь, и пули задолбили по стенке, выбивая кусочки пластолита.
– Ложись! – крикнул Тимофей и повалил замешкавшуюся девушку.
– К машине! – рявкнул Царёв. – Вон, джип стоит!
– А как мы его откроем?
Гена подполз к джипу на карачках и показал как – локтём инженер-контролер саданул по боковому стеклу и вышиб его. Прячась за бортом, просунул в кабину руку, нашарил запор и открыл дверцу.
– Залазьте! – скомандовал он приглушённо.
Все заползли – на сиденья, на пол, – кто куда смог, и Царёв, скорчившись в позе эмбриона, завёл двигатель. Пули тотчас нашли источник шума – две кругленькие дырочки образовались в боковом стекле. Между колоннами заплясали серые, полувидимые фигуры – эрвисты в «хамелеонках» окружали джип.
– Газу, газу!
– Держитесь! – пропыхтел Геннадий.
Выжав акселератор, он резко повернул руль. Джип взревел от такого неласкового обращения, но послушно выехал из ряда припаркованных машин.
– Гони, гони! – выговорил в пол Гоцкало.
Царёв дал газу и погнал джип в подземный туннель. Залётная пуля звонко щёлкнула по заднему бамперу. Всё, паркинг унёсся назад.
– Где будем выходить? – крикнул Геннадий, вертя баранку. – Думайте! Быстрее! На выходе нельзя – там нас уже ждут! Где-то по дороге надо!
– А мы куда едем? – подал голос Сергей.
– В Свиблово!
– У меня есть дядя двоюродный, – громко сказал Бирский. – Подполковник бывшего ФСБ. Эрвисты погнали его с поста, но он сам хлопнул дверью. И если дядь Леша нам не поможет, то больше просто не к кому обращаться!
– А где он живёт?
– На даче!
– Далеко?
– Ну… Не близко. В сторону Можайска!
– У-у…
– «У-у» не «у-у», – решительно высказался Кнуров, – а только это наш шанс. Может, даже единственный! И нам сейчас не убегать надо, а затаиться. Обдумать наши дела и найти способ, как выбраться из Москвы незаметно.
– Это сложно… – вздохнул Царёв, выворачивая руль. – Они уже наверняка задействовали спутник…
– Ну и что? Уже один – ноль в нашу пользу. Не будем высовываться наружу!
– Я знаю, где нам исчезнуть! – заявила Рита.
– Выкладывай, – прогудел Геннадий.
– Сейчас должна быть развязка, нам надо свернуть к Северному подземному узлу и выехать к дому-городу «Норд Адлер». Он только строится, и там целая сеть лабиринтов – неделю проищешь и не найдёшь, даже с биодетекторами.
– Это вариант! – одобрительно пробасил Царёв.
– Двигай! – сказал Бирский.
Покрутившись по развязкам Северного ПУ, Гена вывел джип на остановку у «Норд Адлера».
– Вы идите, я вас догоню! – сказал он, набирая маршрут для автоводителя. Нажав «пуск», Царёв захлопнул дверцу и помахал вслед отъезжавшей машине. Джип ехал размеренно, педантично отслеживая лучом лазера осевую линию, и не сразу скрылся за поворотом.
– Это их не обманет, – сказал Тимофей, – давай понесу ведро.
– Да ладно… – отмахнулся Царёв. – Не обманет, так хоть задержит… Пошли!
Они догнали товарищей и, где бегом, где шагом, углубились в дебри новостройки. Гигантский цоколь дома-города пронизывали туннели и полости, назначение которых не было ясным – то ли склады будущие, то ли гаражи. Повсюду валялись обрезки пластилита, обрывки кабелей и прочие строительные отходы. И на всём – на полу, на мусоре – лежал толстый-толстый слой пыли.
– Шо толку, что мы ушли, – сказал Гоцкало раздражённо. – По нашим следам ребенка пусти – найдёт!
– Есть идея, – сказала Рита.
– Слушаем.
– Система продувки! Включим её, и тут всё сдует!
– Ритуля, – растроганно сказал Царёв, – ты не только красавица, ты ещё и умница!
– А то! – важно сказала девушка. – Бегом в диспетчерскую! Запустим оттуда.
Диспетчерская цокольного этажа располагалась в середке дома-города, в километре от остановки. Но добрались быстро – коридор был не только широким, но и прямым. Под его потолком тускло светились оранжевые лампы. Сквозняки тут не дули, но всё равно было зябко, будто в подвале.
Коридор расступился в обширную площадь под вогнутым сводом. По ту сторону зиял вход в диспетчерскую. Это был просторный зал, заставленный пультами. Впрочем, большая часть из них была ещё без «начинки» – ни лифты, ни движущиеся тротуары, ни эскалаторы пока не работали и управлять было нечем. Но вот системы продувки и пожаротушения строители смонтировали первыми.
– А мы откуда вошли? – поинтересовался Бирский, разглядывая пульт. – С юга или с востока?
– Врубай всё! – сказал Царёв.
Михаил врубил. Тимофей прислушался – сначала ничего слышно не было. Потом издалека донёсся посвист разгоняемого воздуха, докатился низкий вой гигантских вентиляторов. По подземным улицам и площадям замела пылевая поземка, поднялся ветер. Где-то загремел оторванный лист облицовки, стуча, прокатился пустой ящик.
– Хватит! – крикнул Гена. – А то такие сугробы наметёт снаружи, что сразу выдаст!
Бирский отключил систему, и искусственный ветер улёгся, стих. Поднятая пыль неохотно осела, прикрывая следы.
– Ну что? – вздохнул Михаил. – Думать будем?
– Посмотрите сюда! – подозвала друзей Рита. – Глядите.
Она указала на рабочие экраны строительной техники.
– Видите? Это подземные туннели, их ещё не дорыли. Этот и этот пусты, а вот в этом землеройная машина осталась.
– И в соседнем тоже… – показал Царёв. – А! – дошло до него. – Так ты хочешь ею попользоваться?
– Ну да! До пяти её трогать нельзя – вдруг строители хватятся? – а вечером заведём и пророем свой туннель! М-м-м… Да хотя бы сюда, к метро.
– Лучше к автоярусу, – подсказал Тимофей. – Метро всё просматривается, а за грузовиками никто не следит.
– Точно! – горячо поддержала его Рита. – И можно будет как-нибудь пристроиться на грузовике-автомате и ночью переехать к можайскому направлению.
– Так, – кивнул Бирский. – А дальше?
– А дальше видно будет!
Глава 5. Прорыв
Далеко от диспетчерской беглецы не уходили – отсюда, от центральной площади цокольного горизонта, разбегались коридоры и возносились шахты дома-города. Эрвистам пришлось бы туго, вздумай они блокировать все тутошние пути сообщения. А и перекрой они их, много ли бойцов удалось бы выставить на каждый вход и выход? Ну, одного, ну, двух максимум. Неужто впятером не справились бы?..
…Устроилась пятёрка по соседству с диспетчерской, в складском помещении. В нём было темно, зато хорошо просматривалась освещённая площадь. У стен были свалены толстые листы теплоизоляции, губчатые и мягкие, на них было удобно сидеть и лежать. Однако дремать никого не тянуло – издёрганные нервы были на взводе, глаза и уши посекундно ловили подозрительные тени и шумы.
Походив взад-вперёд, Тимофей снова уселся на изоляторы и откинулся к стене. Рядом пристроилась Рита. Кнуров обнял её и прижал покрепче. Девушка завздыхала.
– Страшно? – прошептал Тимофей, целуя девушку в макушку.
– Тягостно как-то… Пустота… Всё кончилось, всё, что было…
– Будет другое, – утешил её Кнуров, – новое…
– Будет ли вообще что-нибудь? – вздохнула Рита.
– Будет. Мы постараемся…
Тимофей поднял голову и оглядел друзей. Гоцкало сидел, непривычно понурый, и что-то чертил палочкой на полу. Царёв привалился к стене, пытаясь заснуть, но у него не получалось. А Бирский неотрывно смотрел в распахнутую дверь на площадь, испятнанную слабым аварийным освещением. Скудный свет бросал тени на лицо начальника проекта, и оно казалось старым.
– Вы, наверное, никогда не сможете мне простить… всё это… – пробормотал Бирский и тоскливо, быстро, словно украдкой, оглядел товарищей.
– Брось! – прогудел Царёв, открывая глаза и хмуря лоб. – При чем тут ты? Это разве Бирский дал команду на уничтожение? Это гадский Клочок! Я б его…
– Да эта скотина Кремля не покидает! – проговорил Гоцкало, не поднимая головы. – Сидит, как сыч, и козни строит! Гадит всем исподтишка… Спорим, это он Жданова замочит!
– Ну, не он лично, – сказала Рита. – Но кому выгодно-то? Читали последние рейтинги? Вроде как больше половины за Клочкова. А я кого ни спрашиваю, только «против» слышу!
– Да заплатили кому надо, – брезгливо сказал Сергей, – те и стараются, дуют в фанфары! А тут дуй не дуй – всё равно продует выборы.
– Ошибаешься, – криво улыбнулся Бирский. – Я помню распечатку, там ясно было написано – в безальтернативных выборах победит Клочков. Жданова-то не будет! А там хоть десять процентов собери, всё твоё!
– Да нет, – засомневалась девушка, – по правилам вроде второй тур должны объявить…
– Ну и объявят! Выйдет Клочок и… кто там будет вторым? Этот, наверное, который из неосоциалистов… Смагин! И я тебе гарантирую – Клочок обойдет Смагина. Запросто!
– Правильно! – поддержал Царёв. – А кого ещё? Если лидера нету, кого в президенты двигать? Вот и двинут этого, по второму разу…
У Кнурова в голове идейка завелась, засвербила: «Надо Жданову помочь!» Но высказать её Тимофей постеснялся – кто бы им самим помог…
Все смолкли, и время потянулось, вязкое, липкое. Кнуров решил пошевелить друзей.
– А распечатку прихватили хоть? – спросил он.
Бирский взбодрился малость.
– У меня! – довольно сказал он и вытащил скомканный лист пласт-папира.
– Дай глянуть! – оживился Царёв.
Михаил протянул распечатку, и инженер-контролёр приблизил её к глазам, потом вытянул под свет, падавший из двери.
– Да… – только и выговорил он. – Весёленькое будущее… Это не все?
– Нет, конечно! – воскликнул Бирский. – Так только, основное в политике…
– Угу… – буркнул Царёв. – А война – это продолжение политики… Тут сплошная политика! Тэк-с… Ну, это мы читали уже… Во! «2037–2041 – война с нукерами Всемирного халифата, попытки вооруженных переворотов на Филиппинах, в Индонезии, Малайзии, Ираке, Египте, Судане. Победа сепаратистов в Синцзяне и Тибете…» Очуметь… «Освобождение от войск исламистов зоны Персидского залива…» Освобождение! Нефть делили «победители»… А, вот! «2033 – война в Антарктике, боевые действия между экспедиционными корпусами Евросоюза, Афросоюза, Австралазии…» Австралазия? Это что за хренотень?
– Глянь в примечаниях, – посоветовал Михаил.
– Ага, – удовлетворённо сказал Геннадий. – «Справка: Австралазия – союз стран Восточной Азии, образованный…» – Тут пропуск… – «Вошли Китай, Япония, Корея, Юго-Восточная Азия, Австралия…» Австралия? Интересно… Вот почему «Австралазия»!
– А что там насчёт войн? – подбодрил Тимофей Царёва, увлекшегося географией.
– А! Ну, Антарктика… Бои на Антарктическом полуострове… О! Вступает наш Тихоокеанский флот. Морское сражение в море Беллинсгаузена… Потопление авианосца «Барак Обама»… Разгром африканской эскадры… Я не понял, а чего они там не поделили? А, вижу… И тут нефть! «Обнаружены большие запасы нефти и газа…» Тогда понятно… Так, а тут что? Ух ты! Луну делят. Ну, молодцы! «Первый бой в космосе!» Нормально… Всё, что ли?
Геннадий разочарованно оглядел обрез листа – распечатка кончилась.
– Интересно… – проговорил Бирский и поёжился. – И ведь всё это будет, ребята… Обязательно будет…
– И вовсе не обязательно! – возразила Рита. – Судьбу невозможно изменить, не зная её. Ты будешь совершать разные поступки, считая их неожиданными, а они-то как раз и предопределены. Но если тебе точно известно, что упадёшь с мостика и утонешь, то в этот день ты не выйдешь на работу и вообще не покинешь постель! И спасёшься, обойдёшь судьбу. Но это только если ты действительно знаешь будущее! Как мы…
Она увяла и снова прижалась к Тимофею. Кнуров уловил жадный взгляд Гоцкало, брошенный на Ритину грудь, и внутренне погордился, что эта девушка с ним.
– Очень может быть… – заинтересованно потер щеку Бирский. – Это как влияние прибора в опыте. Пока прибор не действует, опыт идёт так и так, включаешь его – всё пошло по-другому!
– Мало знать судьбу, – вздохнул Тимофей, – надо ещё умудриться изменить её себе на пользу…
– Попытаемся… – угас Михаил и нахохлился. Повисло молчание, словно все выдохлись и устали от многоглаголания.
Нервическое оцепенение длилось до пяти вечера. Как только часики показали «17.00», все встрепенулись и ожили, выныривая из тяжких дум.
– Пошли? – спросил Бирский, вставая.
– Пошли! – кивнул Кнуров и потянулся за ведром стоимостью полмиллиарда азио[9].
Пятёрка выдвинулась в западный коридор и по неровному пандусу спустилась на нижний горизонт. Строящийся туннель был освещён местами, там, где стояли вешки с фонариками, кольцами оранжевого света обозначая неровные стены. Десятая вешка бросала блики на землеройную машину типа «крот».
– Спецкостюмы натяните, – распорядился Царёв, – будет жарко…
Он забрался на место оператора и запустил двигатель. Агрегат затрясся, заревел, пугая беглецов, привыкших к тишине. Синие лучи фар ударили вперёд, высвечивая полуоплавленную породу. Ротор лазерной установки на тупом передке «крота» размеренно завертелся, лучи, калящие породу, слились в ослепительную окружность.
– Оделись? Глаза!
Лазеры заработали в полную мощь, грунт затрещал, задымился, потёк. С лязгом вступили манипуляторы, сгребая вырезанные глыбки на транспортёр. Машина медленно тронулась вперёд, оставляя за собой выбранный грунт. По вогнутым стенам замельтешили бледно-лиловые блики.
– Залезайте на площадку! – крикнул Царёв. – И головы берегите!
Тимофей подсадил Риту на дрожащий трап и залез сам, использовав гусеницу как подножку Рука Бирского из кабины похлопала Тимофея по спине и протянула кислородные маски. Кнуров взял две, на себя и на Риту, и прикрутил патрубки к общей системе. Живительный газ промыл мозги, выветривая из лёгких удушливые запахи пережжённого грунта.
– Куда вести? – спросил Геннадий, перекрикивая оглушающий визг лазеров.
– Мы сейчас примерно посерёдке между «Черкизовской» и «Свиблово»! – прокричала Рита, оттягивая маску с лица. – Надо держать строго на запад! Дойдём до линии метро между «ВДНХ» и «Алексеевской», только поглубже! Отметка «600»! Там многоэтажный туннель проложен, для грузовиков-автоматов – вот туда нам! Как уткнёшься в пластилит, сразу тормози!
– Да я и так не гоню!
– Полный вперёд!
Визг поднялся октавой выше, лазеры захлестали ярко-фиолетовым свечением, и «крот» побрёл вперёд со скоростью пешехода, постепенно заглубляя круглый туннель. Пахнуло жаром. Через пять минут воя и тряски Тимофей оглянулся и увидел маленький кругляшок входного отверстия, скупо освещённый последней вешкой. Потом землеройка вышла на заданную глубину, выровняла ход, и свет исчез, застланный дымящейся грудой породы.
Было страшно ехать в темноте, озаряемой зловещими вы-сверками когерентного огня, но особые переживания не давались – вой, лязг и верещание подавляли мысль и чувство. Тем лучше…
Когда адские шумы вдруг стихли и белый пламень погас, сникнув до слабого кружения зеленоватых лучиков, Кнуров едва не сверзился с мостка.
– Приехали! – крикнул Царёв и вытянул руку.
Зелёный огненный обод лазерной системы дрожал на гладкой поверхности пластилитового блока.
– А ты можешь одним боком рыть? – спросила Рита. – Ну, чтобы не весь круг вывалился, а одна долька? Нам бы самим выбраться, а «крот» пускай остаётся.
– Попробую, – кивнул Геннадий. – Глаза!
Землеройная машина затряслась, разворачиваясь в тесном туннеле, и вгрызлась в пластилит, сильнее выбирая с левого краю. Пластилит подался, потёк, истончился…
– Стоп! – завопила Рита. – Всё! Выключай.
Царёв и сам среагировал – «крот» сумел прогрызть в блоке изрядную дыру. Не хватало ещё лазерами грузовозы почикать на автоярусе…
Кнуров подошёл к дыре и плюнул на край.
– Шипит! – прокомментировал Гоцкало.
– Як шкварка на сковородке… – пробормотал Бирский. Когда Михаил волновался, то он, сам того не замечая, переходил на «украиньску мову».
Тимофей осторожно выглянул. Снаружи было темно, только две линии зелёных светящихся стрелок протягивались в обе стороны. Потом издалека донёсся гул, и тёмная масса грузовика-автомата прокатила мимо, обдав тёплым воздухом. Фары грузовик не включал – зачем они автомату? – но габариты и «стопы» горели исправно, зримо определяя размеры тягача и число шасси – Кнуров насчитал их пять.
– Пошли, – сказал он, – почти остыло.
– А куда идти-то? – прогудел Царёв. – Туда или туда?
Рита уверенно показала ладошкой:
– Туда!
И пятёрка отправилась «туда». Раза два беглецов обгоняли грузовики-автоматы, беглецы боязливо жались к стенке, но машины окатывали их лишь волной тепла и запахами – горячего металла, разогретой пластмассы и ещё чего-то едкого.
Шли долго, пока не вышли к подземному дисковидному складу. К огромному сооружению примыкало с десяток туннелей в два-три этажа, путаясь пандусами и съездами, эстакадами и спиральными спусками. В этих местах свет горел, пару раз мелькнули люди в касках и синих комбинезонах техников.
– А теперь куда?
Девушка показала на склад.
– Туда! Нам надо попасть на грузовик, который пойдёт в сторону Можайска. Попасть надо в момент загрузки…
– А не увидят? – спросил Гоцкало.
– Да кто нас увидит? – удивилась Рита. – Там одни роботы! Московский автоярус – самый роботизированный в мире.
– Ну, ладно, загрузимся мы, – продолжал сомневаться Сергей. – А как выбираться будем? Кузов, что ли, вырежем?
– Именно!
– А чем? – не успокаивался хохол. – Руками?
– Сережа-а! – ласково протянула девушка. – Это склад, оптовая база. Тут всё есть!
– Пошли! – нетерпеливо скомандовал Бирский. – Чего зря болтать?
На склад они проникли, спустившись по пандусу в огромные ворота. Даже не проникли, а просто вошли. Гигантский склад, поделённый на горизонты и сектора, вмещал в себя всё – продовольствие, одежду, приборы, компьютеры, инструменты, мебель, стройматериалы. Надо было только найти нужный сектор.
Сначала беглецы переоделись в модуле туристического снаряжения – спецкостюмы, «одолженные» у строителей, стащили с себя и запихали за трубы гидросистемы, после чего натянули комбезы с электрообогревом и куртки из тетраткани. Царёв заодно перелил воду из ведра в походный термос – гель-кристаллы булькнули в новую ёмкость на манер разваренных клёцок. Каждый взял по фонарю, в продуктовом модуле напихали в рюкзаки термоконсервов, а из модуля хозтоваров изъяли плазморезы.
Наскоро перекусив, пошли искать нужный грузовик. Искали час. То не в том направлении идёт, то в том, но с открытой платформой, то вообще с цистерной. Наконец, залезли в громадный кузов-вагон из яркой пластмассы, который погрузчики-автоматы затаривали брикетами кирпичей. Ехать на брикетах было твёрдо, зато всего на метр выше пола – роботы не загружали грузовик под завязку, берегли стройматериал.
Металлопластовая штора задвинулась, старший кибер опломбировал её, и грузовик сразу заворчал двигателем. Поехали!
Минут десять все молчали, потом Кнуров спросил:
– Миш, а ты помнишь, что там было сказано про Жданова?
– Какого?.. А, кандидата… Ну, ты ж читал – покушение на него было… то есть будет в августе. А ты это к чему?
Тимофей уселся поудобней и развил мысль:
– Это я к тому, что нужно выйти на генерала и помочь ему.
– Лучше будет, – ухватив мысль, вступил Царев, – если мы его прежде спасём! А уже потом станем помогать.
– А чем мы ему поможем? – пожал плечами Гоцкало. – Ещё раз спасём?
– А ты что, забыл свою специальность? – прищурился Кнуров в свете фонарика. – А, оператор-информатор? Эти твои микроинформаторы, разве они не сила? Это же идеальные шпионы! Всюду пролезут, всё вызнают, и попробуй их отлови.
– Конгениально! – прищёлкнул пальцами Бирский. – А если мы найдём комп помощнее, то сможем к нему подключить базовые кристаллы.
– И рассчитаем локальный вариант, – закончила Рита. – Вычислим точное время, место, исполнителей… и сделаем им укорот. Ребята, да это же готовый план!
– Готовый… – проворчал Тимофей. – Ты ещё попробуй его осуществи…
– Подполковник нам поможет! – заявил Бирский. – Он друг моего отца, и мой друг, я его с детского сада знаю. И он терпеть не может эрвистов! А Клочкова он называет Волдемортом, Клычковым или паскудой жёваной – в зависимости от настроения.
– А мы мимо не проскочим? – встревожилась девушка.
– Сейчас… – завозился Тимофей. Достав плазморез, он включил машинку и поднёс к стенке. Синий язычок плазмы коснулся пластмассы, та пошла коробиться, вздулась волдырём и лопнула, впустив струйку воздуха. Кнуров глянул в глазок, моргая от струйки.
– Выехали! – сообщил он. – По Краснопресненской шуруем.
– Ну, рано ещё! – успокоился Бирский.
Грузовик-автомат вылетел на высоченную эстакаду Юго-Западного фривея и через час проскочил МКАД. Понеслись навстречу парки и лесопарки, простонародные дачные и охраняемые коттеджные посёлки, аккуратные блоки сборочных производств «Росинтеля».
– Скоро уже, – сказал Михаил. – Давайте подготовим всё…
Царёв аккуратно вырезал прямоугольник в стенке кузова, оставив «калитку» держаться в нескольких точках.
Кнуров приник к глазку и вскрикнул:
– Лес скоро! Всю нашу сторону прикрывает. Давайте здесь? Хоть из космоса нас не заметят!
Геннадий посмотрел на Бирского, тот кивнул, и инженер – контролёр двумя ногами вышиб пласт наружу. Яркий прямоугольник запорхал к деревьям и канул в кустарник.
– Прыгай! – крикнул начальник проекта.
– Вы что, с ума сошли?! – закричала девушка. – На такой скорости!
– А у нас что, выбор есть? – озлился Бирский. – Прыгай давай!
Царёв, держась рукой за кузов, выглянул, сгруппировался и махнул вниз, по откосу. Следующим выпрыгнул Михаил, за ним Рита и Гоцкало. Тимофей сиганул последним. Его крутануло на скорости и бросило в траву. Спасибо экипировке туриста-экстремала – не дала сломать шею!
Ошеломлённый, он поднялся, разглядел бешено махавшего Бирского и трусцой поспешил к своим. Первая часть плана была выполнена – они вырвались-таки из Москвы. А сколько ещё пунктов осталось «претворить в жизнь»? Сколько времени и сил, здоровья и нервов придётся затратить, чтобы снова обрести покой и маленькое человеческое счастье?..
Глава 6. Фантомас разбушевался
Москва, Разведывательное ведомство, ККНИКуратор проекта «Гото» Алек Пеккала, бледный и флегматичный прибалт, был в ярости. Ярость его выражалась в том, что Алек курил сигарету не смакуя, с чувством и расстановкой, а короткими, нервными затяжками.
Он сидел за своим столом, уставленным видеофонами, селекторами и терминалами, и глядел в небо за окном. Ниже неба водила хоровод Лубянка, закручивая потоки автомашин и электробусов.
Лицо Пеккалы, безразличное и постное, не передергивалось от гнева и нетерпения, оставаясь малоподвижным, как маска Фантомаса. Сравнение это допущено не случайно – в Комиссии по контролю за научными исследованиями, кою Алек возглавлял, все его так и звали – Фантомас. «Наш Фантомас вернулся с задания…», «Фантомаса на ковёр вызывали, ждите втыка!». Прозвище свое Пеккала «заслужил» вовсе не за лысую круглую голову, а за равнодушную жестокость. Хотя нельзя сказать, что Алек был садистом, нет. Если он и причинял кому-то боль, то лишь для пользы дела. Пеккала равно бесстрастно отдавал приказы о чьей-то ликвидации и убивал сам. Но тут уж он жертву не мучил – сразу всаживал пулю в переносицу и брался за другое дело.