Афганский перевал

«Долина шайтана»

Москвичи взяли оружие, посмотрели один на другого и, не сговариваясь, напряжённо вздохнули. Затем, построились коротким гуськом. Тронулись в путь и, наконец-то, вошли в «долину шайтана».

Первым топал Степан. За ним шёл Чистохвалов. Замыкал маленький строй Калачов. Время приближалось к восьми. Солнце поднялось высоко и принялось слегка припекать. Плотная ткань заработала, наподобие термоса. Она не давала горячёму телу избавляться от излишков тепла или влаги.

Скоро Степан ощутил, что ему очень жарко. Одежда промокла на спине и подмышками. Капли солёного пота потекли по лицу. Чтобы они не попадали в глаза, пришлось то и дело наклонять шею назад и мелко трясти головой. Так появлялась надежда, что едкая жидкость стечёт вниз по вискам. Потом, попадёт на бритые щёки, а оттуда на шею и грудь.

Кроме оружия и подсумков с рожками, оба учёных несли за плечами рюкзаки с какими-то банками. Время от времени, они тормозили колонну. Брали анализы почвы и воздуха. Отмечали, что-то в тетрадках и двигались дальше.

Теперь Степан сменил роль водителя на должность охранника. Он постоянно был начеку. Смотрел во все стороны и старался держать под надзором всё пространство вокруг.

Так прошли около трёх километров. Трава стала чуть зеленее и гуще, чем раньше. В воздухе появились небольшие букашки. Несколько раз мелькнули какие-то шустрые тени. То ли мыши-полёвки, то ли серые суслики? Пару раз, парень заметил более крупных зверьков. К сожалению, он не успел разглядеть, что они из себя представляли?

– «Похоже, что это лиса или сурок». – подумал охранник: – «Однако, здесь очень много различных животных». – размышлял он вертя головой: – «Хотя, чего удивляться? Уже много веков, сюда не заходят охотники, а пастухи так те просто чураются этого места. Звери тут, никогда не встречали людей. Нас они совсем не боятся и продолжают вести свою обычную жизнь».

Степан прошёл острым взглядом по ближайшим окрестностям и вдруг заметил какую-то странность. Он присмотрелся и понял в чём дело? Впереди большое скопление мух, витающих в воздухе.

Парень подошёл к Чистохвалову, который складывал пробы в рюкзак. Тронул его за плечо и ткнул левой рукой в сторону роя больших насекомых. Начальник поднял глаза. Посмотрел, на тучу летающих тварей. Недоумённо покачал головой и пошёл прямо к ним.

Опешивший от манёвра завлаба, Степан быстро опомнился и ринулся вслед за учёным. Охранник быстро его обогнал. Взял наизготовку оружие и осторожно устремился вперёд.

Шагов через двадцать, парень увидел площадку истоптанной почвы. В центре обширного круга темнел труп огромного волка. Вернее сказать, это была голая туша дикого зверя. На ней не осталось даже клочка грубой шерсти.

Обнажённые сухожилия с мышцами, почти разложились. Сквозь них виднелись кости скелета. Всё говорило о том, что охранник попал на место недавней охоты. Кто-то убил матёрого хищника. Снял с него добротную шкуру, а всё прочее, бросил на корм мухам и птицам.

Парень присмотрелся внимательней, слегка успокоился и опустил ствол карабина. Чуть в стороне от останков животного, земля была плотно усыпана чем-то белесым. Степан подошёл к ней поближе.

Он разглядел множество мелких кристаллов, а рядом обрывки из пластика. На упаковке имелась какая-то казахская надпись. Чуть ниже виднелось латинское слово – «salt».

– «Это же поваренная соль». – вспомнил парень уроки английского, который он изучал в средней в школе: – «Заметили крупного волка и не смогли устоять перед подобной добычей. Грохнули «серого» из такой же из «Сайги», как у нас. Ободрали его, засыпали солью добычу и погрузили в «шишигу».

Мол, вернёмся домой, отдадим в обработку, а после, повесим на стену. А заодно, и награду за зверя получим. Могли бы и череп с собой прихватить. Тоже отличный трофей. Скорее всего, они не захотели возиться. Или решили – пусть местные падальщики отчистят его от всего содержимого, а потом заберём».

Завлаб ничего не сказал. Грустно покачал головой, вернулся назад и встал на след казахской машины. Он сделал пару шагов. Остановился, поднял правую ногу и замахал ей удивительным образом. Видно, хотел сбросить нечто такое, что прицепилось к подошве.

Степан посмотрел на начальника. Парень заметил, как с огромной ступни человека сорвалась мелкая мышь. Полёвка мелькнула рыжим комочком и пропала в высокой траве.

Парень подошёл к Чистохвалову. Показал знаками, что хочет с ним пообщаться и увидел ответный кивок. Степан прислонился забралом к стеклу его маски и, удивлённо спросил: – Мышь хотела прогрызть защитную ткань?

– Мне кажется, что все животные рядом ведут себя достаточно странно. – подтвердил слова парня начальник: – У меня создалось впечатление, что все они поражены вирусом бешенства. Может быть, от этой болезни погибли казахи? Но не могли же, они одновременно все заболеть?

Завлаб на секунду запнулся и с ощутимым трудом завершил ужасную мысль: – Хотя, как посмотреть. Возможно, мы встретили новую разновидность болезни. Казахских учёных было пять человек. Если они всей командой снимали шкуру с убитого волка, то могли заразиться все сразу. Моментально слегли и больше не вышли на связь.

– Нужно быть осторожнее. – ответил охранник: – Вдруг, из них кто-то не умер? Ещё, чего доброго, на нас нападёт. Сорвёт защитную маску или прокусит костюм? Тогда и у нас начнутся проблемы.

– Хорошо. – согласился Олег: – Иди впереди и смотри в оба глаза. Я всё объясню Калачову.

Степан кивнул. Взял оружие наизготовку и, поводя стволом в разные стороны, пошёл к колее, проложенной автомобилем казахов. За ним двигался биолог с ботаником. Крича на ходу во всё горло, они обсуждали всё то, что успели увидеть.

Минут через двадцать, москвичи приблизились к лагерю казахских учёных. Отсюда Степан хорошо рассмотрел все детали. Бивак оказался совсем небольшим. Главную часть его составляла «шишига» с двухосным прицепом.

Небольшой грузовик был близнецом вездехода, на котором приехала малочисленная русская группа. Только он был модифицирован в «медицинский автоперевязочный пункт».

Если проще сказать, то к боковым поверхностям «кунга» были приделаны два длинных флигеля. Они представляли собой брезентовые палатки для восьми человек. В передней стенке жилища имелись квадратные окна, закрытые плёнкой прозрачного пластика.

Скорее всего, одна часть служила для приготовления пищи, а так же, являлась столовой. Во второй половине жил персонал экспедиции. Чуть вдалеке стоял третий восьмиместный шатёр армейского вида. Похоже, что в нём изучали те с образцы, что собирали вокруг.

Но так это было две недели назад. После обустройства казахов в «проклятой долине». Сейчас же, Степан отчётливо видел иную картину. Стоянка учёных смотрелась довольно печально.

Палатки изорваны в клочья. Лоскуты из брезента еле держались на тонких каркасах. Вещи в большом беспорядке разбросаны возле машины. Местами виднелись тёмные кучи. Над ними вились жирные чёрные мухи.

Предупреждая о возможной опасности, охранник поднял левую руку с раскрытой ладонью, повернутой назад от себя. Данный сигнал говорил всем – «замри». Парень взял карабин, как можно удобнее и, немного пригнувшись, вновь устремился вперёд.

Двигаясь семенящим коротеньким шагом, он преодолел последние метры до лагеря. Степан оказался возле казахской «шишиги». Поводя воронёным стволом в разные стороны, парень остановился, как вкопанный.

Какое-то время, всё было тихо. Шаря глазами вокруг, парень увидел именно то, чего так опасался. Бесформенные груды тряпья оказались телами недавно погибших людей. Они все лежали в самых причудливых позах, словно бы смерть их настигла на полном бегу.

Степан посчитал раздутые трупы и понял, их всего лишь четыре: – «Куда подевался пятый учёный?» – спросил он себя.

Охранник почувствовал, что-то неладное у себя за спиной. Он резко крутнулся на месте. Сделал пол-оборота и мгновенно напрягся. К нему мчался мужик с топором, зажатым в поднятой руке.

Всё остальное, парень проделал на автомате и действовал настолько стремительно, что не успел осознать свои действии. Он вскинул «Сайгу» чуть выше плеча бегущего к нему человека. Навёл мушку на топорище и надавил на крючок спускового устройства.

Грянул оглушительный выстрел. Девять картечин мгновенно покинули ствол. За долю секунды они преодолели те метры, что разделяли оружие с намеченной целью. Часть кусочков свинца прошла мимо плотного дерева.

Все остальные попали в прочную ручку, и разнесли её в мелкие щепки. Ржавое лезвие слетело с короткого древка. Кувыркаясь в утреннем воздухе, оно полетело в густую траву.

Время в восприятии парня шло так же, как прежде, очень неспешно. Степан отчётливо видел, к нему, большими скачками бежал грязный небритый мужчина. В поднятой руке нападавшего торчал обломанный кусок топорища.

Выстрел, направленный почти что, в лицо, не оказал на казаха большого воздействия. Он рвался вперёд, словно ничего не случилось. К тому же, человек не заметил, что потерял «боевую секиру». Он хотел одного, нанести смертельный удар незваному гостю. Желательно в череп.

Степан хорошо владел «рукопашкой». Борьба с безоружным мужчиной его ничуть не пугала. Парень не начал снова стрелять, хотя мог спокойно это проделать: – «Главное, чтобы казах не повредил мой костюм». – сказал охранник себе и приготовился к отраженью атаки.

Он даже успел рассмотреть большое лицо, искаженное ужасом и сильной агрессией. Ещё парень заметил, что челюсть мужчины отвисла. Из приоткрытого рта стекала струйка слюны.

– «Бешенство». – понял охранник и стал уходить от удара противника. В последний момент, парень сместился чуть в правую сторону. Цевьё карабина он завёл за плечо, прямо к левому уху. Приклад рванулся вперёд, оказался у лица нападавшего и легонько ударил казаха в висок.

Не поняв, что случилось, человек пробежал по инерции ещё несколько метров, и только потом, ноги у него подломились. Безвольное тело лишилось точки опоры. Завалилось вперёд, и плашмя обрушилось наземь.

Степан вскинул «Сайгу» снова к плечу, посмотрел сквозь прицел и крутнулся вокруг вертикальной оси. Он увидел учёных, бегущих к нему. Кроме них, никого рядом не было.

Парень не стал расслабляться, а продолжил внимательно осматривать лагерь. Ведь кто его знает? Вдруг, здесь окажется кто-то ещё? Охотник, забрёдший на огонек экспедиции или беспечный турист, болтавшийся рядом?

Разрушенный лагерь

Москвичи подбежали вплотную к казаху. Осмотрели мужчину и убедились, что он ещё жив, но лишился сознания. Не мешкая не единой секунды, учёные взялись за дело. Завлаб порылся в своём рюкзаке. Вынул аптечку и сделал больному несколько каких-то уколов.

Ботаник помчался к палаткам. Он выхватил охотничий нож из чехла, висевшего слева на поясе. Срезал две длинных растяжки из прочной верёвки и тут же вернулся обратно.

Два россиянина перевернули человека на спину. Ловко связали толстые руки и прикрепили их спереди к поясу, чтобы больной не надумал размахивать «граблями». Затем, взялись за ноги и тоже опутали их, как только могли.

Обездвижив мужчину, учёные подняли казаха с земли и отнесли поближе к машине. Они положили его в короткую тень, падающую от запылённого «кунга», и стали думать: – Что делать дальше?

Солнце поднималось всё выше. Температура быстро росла. Находиться в прорезиненных защитных костюмах становилось трудней и трудней. Так и тепловой удар может хватить человека.

Члены небольшой экспедиции обсудили сложившееся положение дел и быстро решили – Чистохвалов, как врач, остаётся с больным. Он следит за его состоянием и, если надо, ставит уколы.

Шофёр с Калачовым осмотрят «шишигу» погибших. Если она в полном порядке, сядут в неё и поедут на холм, где осталась машина российской команды. Возьмут мешки и баллоны с инертными газами, и тут же вернуться в лагерь казахов.

Степан забрался в кабину. Огляделся на месте, но к своему огорченью, не нашёл ключи зажигания. Лазать в карманах полуразложившихся трупов, ему не хотелось. К тому же это удивительно трудно в толстых трёхпалых перчатках.

Рыться в вещах, разбросанных между палаток, не имело особого смысла. Неизвестно, сколько на это уйдёт драгоценного времени? Да и вряд ли отыщешь кусочки металла в высокой траве.

Подумав об этом, парень поднял капот, находившийся справа от места водителя. Немного повозился с движком. Кое-что в нём перемкнул и завёл японский мотор старым дедовским способом, при помощи «кривого стартёра».

Тем временем, двое учёных отцепили двухосный прицеп и оттащили в сторонку остатки обеих восьмиместных палаток. Избавившись от лишнего груза, «шишига» легко тронулась с места и откатилась метра на три.

Степан остановил грузовик. Дождался, когда ботаник забрался в кабину. Повернул на восток и помчался назад.

Во время поездки, тень от крыши кабины закрывала костюмы людей. Ветерок хорошо овевал широкую маску. Парень почувствовал, что его разгорячённому телу стало немного прохладней.

Москвичи добрались до подошвы холма, на котором темнел их «газон». Они вылезли из тесной кабины и, задыхаясь, поднялись на холм. Охранник с ботаником по очереди встали на камень, лежавший недалеко машины. Опрыскали себя едкой жидкостью с головы и до ног и, лишь после этого, двинулись дальше.

Подняли с земли мешки для покойников и бросили вниз. Те покатились по пологому склону и своим ходом добрались до подошвы холма. Затем, ботаник с водителем взяли тяжёлые баллоны с инертными газами.

Держа их на плече, друзья по несчастью пустились с вершины, и сложили всё причиндалы в пустую «шишигу» казахов. Затем, сели в кабину. Развернулись и поехали в лагерь погибших учёных.

Всё остальное было весьма неприятно, но достаточно просто. Усопших, одного за другим, паковали в чехлы из прочного пластика, предназначенные для переноски разложившихся трупов.

К радости трёх москвичей с герметизацией не возникло проблем. Широкие горловины имели особого вида «липучки». Подобного типа «застёжки» обычно используют в мягких скафандрах для лётчиков, летающих высоко в стратосферу.

Затем, к специальным разъёмам, подключали шланги баллонов и заполняли мешки инертными газами. Завлаб и ботаник работали с трупами.

Охранник оглядывался по сторонам и зорко следил, нет ли поблизости крупных существ, заражённых неизвестной болезнью? Ведь там водились и лисы и волки с большими зубами. Вдруг они нападут на людей?

Иногда, Степан отрывался от несения службы. Одной рукой он держал карабин, второй снимал видеокамерой процесс «упаковки» погибших. Потом, прерывался на короткое время и через спутниковый телефон пересылал неприятные кадры на адрес, полученный от капитана полиции.

Уже через час, россияне завершили работу со всеми «двухсотыми» и занялись их погрузкой в прицеп. Они вынули всё, что там находилось и бросили рядом. На свободное место сложили покойных учёных.

Среди прочих вещей, отыскался баллон с дезинфицирующей жидкостью. Не жалея раствора, москвичи опрыскали «кунг» и кабину изнутри и снаружи. Затем обработали мешки с телами погибших и свои костюмы защиты.

Степан подогнал «шишигу» к прицепу и взял его на буксир. После чего, дошла очередь до всего остального. Живого казаха подняли в «будку». Уложили на свободную полку и привязали так крепко, чтобы он не упал в ходе движения.

Рядом с ним расположился завлаб. Чистохвалов всё время наблюдал за больным. Менял ему «капельницы» и «ставил» укол за уколом. Как он умудрялся всё это проделать в перчатках, Степан догадаться не мог.

Когда учёные бродили по лагерю, они нашли два телефона, имевшие выход на спутник. Больше недели аппараты валялись в траве. К счастью российской команды, ни дождя, ни росы в эти жаркие дни не выпадало ни капли.

Устройства были отключены от питания и аккумуляторы сохранили заряд. Чистохвалов связался с капитаном полиции. Мужчина прижал микрофон к стеклу своей маски и сообщил обо всём, что они обнаружили в кратере.

Магжан Каримов внимательно выслушал короткий доклад. Ответил, что уже посмотрел часть присланных фото и немедля отправил их в своё министерство. Оттуда позвонили в Москву и договорились о вылете двух самолётов.

Как только борты поднимутся в воздух, он скажет Рахману координаты места посадки. Тот выйдет из стойбища навстречу российским учёным и отведёт их на небольшую площадку, где приземлятся машины.

На этом разговор с полицейским подошёл к завершению. Капитан пожелал всем благополучно вернуться домой и отключил телефон.

Пока завлаб вёл беседу с полицейским начальником, он так громко кричал, что совершенно сорвал себе горло. Теперь он не мог сказать ни единого слова и молча кивнул.

Затем, повернулся к товарищам и показал им руками, что пора выезжать. Завлаб устало поднялся в «кунг» казахской «шишиги». Устроился рядом с больным и постучал кулаком в переднюю стенку.

Степан и ботаник уже находились в кабине. Мотор громко взревел. Машина слегка задрожала и вместе прицепом покатилась вперёд.

Ближе к полудню, россияне вернулись к увалу, где стоял грузовик их команды. Калачов вылез из тесной кабины и поплёлся пешком на вершину холма. Он очистил, как мог свой костюм. Бросил баллон с распылителем на свободное место в кабине. Уселся за руль, повернул ключ зажигания и спустился к подножью. Здесь он встал позади «газона» казахов и поехал к кочевью.

Спустя полчаса, две машины почти подошли к той незримой границе, где их оставил Рахман. В этот момент телефоны, лежавшие в кабинах «шишиг», одновременно ожили. Молодой проводник включил в своём аппарате «режим конференции» и сообщил россиянам, куда им следует двигаться.

Оказалось, что место посадки находилось в десяти километрах на север. Причём, ехать пришлось по той самой местности, что тянулась между «долиной шайтана» и незримой границей, которую не пересекали казахи. То есть, по так называемой, «отчуждаемой зоне», расположенной у огромного кратера.

Степан глянул на карту, забытую в тесной кабине казахским водителем. Парень увидел, что же находится в том самом месте, куда их направляли? Там обнаружилась большая проплешина грязно-серого цвета.

– «Всё правильно». – сказал себе парень: – «Наверняка, это такыр, где не растёт ни единой былинки. К тому же, он далеко в стороне от кочевья Кадыра. Пастухи туда никогда не заходят. Так что, они не подцепят дурную болезнь».

Минут через двадцать езды, степь вокруг изменилась. Она стала ровной, как скатерть, лежащая на гладкой столешнице. Трава совершенно пропала. Пошла голая глина, покрытая небольшими кристаллами соли.

– «Так я и думал» – хмыкнул водитель: – «Сразу понятно, что здесь по весне собирается влага. Она не стекается в озеро, как возле кочевья Кадыра, а стоит тонким слоем на всей территории. Летом наступает жара. Вода испаряется, а соль остаётся. Земля приходит в негодность. На ней ничего не растёт».

Вдруг Чистохвалов начал стучать в переднюю стенку кабины. Степан затормозил и посмотрел в зеркало заднего вида. Боковая дверь у длинного «кунга» открылась. Из неё вылез завлаб. Он встретился взглядом с водителем и показал ему скрещённые руки.

– «Понятно. Приехали». – кивнул устало водитель. Степан заглушил работавший дизель и вылез из тесной кабины. Он встал в тень от высокого кузова. Опустился на землю и привалился спиной к колесу. Оно оказалось хорошо разогретым от езды по горячей степи.

Солнце висело в своей высшей точке и светило на полную силу. Температура в костюме поднялась удивительно сильно. Как показалось Степану, в нём можно было варить куриные яйца.

Завлаб вошёл в плотную тень, падающую от прицепа, и сел на глину вытянув ноги. Рядом остановилась «шишига», которую вёл Калачов. Ботаник спрыгнул на плотный такыр и удобно устроился у колеса своей пыльной машины.

Всё, что могли, они уже сделали. Теперь оставалось лишь ждать прибытия эвакуационной команды.

Возвращенье домой

Москвичи просидели около часа. Наконец, появились два самолёта и, один за другим, зашли на посадку. К этому времени, Степан так перегрелся, что пребывал в каком-то бреду.

Ему постоянно мерещились разливы огненной лавы. Бушующие лесные пожары и, почему-то, мартеновский цех, во время разливки металла. Он его видел к каком-то производственном фильме советских времён.

Услышав грохот моторов, Степан с огромным трудом поднял тяжёлые веки. Посмотрел на две серебристые птицы, садящиеся на плотный такыр. Закрыл глаза, и вяло подумал: – «Наверное, прибыли из Оренбурга. До него здесь всего ничего».

Всё остальное было для парня, словно во сне. Из самолетов стремительно вышли пять или шесть человек в таких же костюмах «ОЗК», как у него. Только у прилетевших людей они оказались салатного цвета.

Молодые ребята подбежали к Степану и российским учёным. Опрыскали их всех из распылителя. Поняли на ноги и снова облили каким-то раствором. Сняли с них пояса с пистолетами и большими ножами и бросили наземь. Поддерживая под локотки, подвели бедолаг к самолетам «Ил-112». Каждый из них оказался размером в два раза больше, чем древний «АН-2».

Парень прошёл по поддону с налитым в него химикатом и, лишь после этого, поднялся по трапу. В салоне Степана встретил другой человек, одетый в защитный костюм.

Он отвёл москвичей в тесный кубрик. Там, как в казарме, в два яруса, стояли четыре кровати. Знаками санитар объяснил, что через минуту можно будет снять с себя робу. Тотчас шагнул в коридор и закрыл дверь за собой на замок.

Поняв, что они в карантине, Степан стащил с лица респиратор и с наслажденьем втянул в себя воздух. Он ощутил, как прохладный поток коснулся лица и его пылающих лёгких.

Стянув с рук перчатки, он вытер ладонью глаза, залитые потом. Глянул вокруг и с удивленьем увидел небольшой холодильник. На нём стояли пластиковые бутылки с водой.

Качаясь, как пьяный, Степан устремился вперёд. Взял литровую ёмкость, покрытую каплями влаги. С треском свернул колпачок и захлебываясь от неслыханной жадности, принялся пить чистую пресную воду.

Проглотив целый литр, парень решил, что нужно сначала раздеться, а потом повторить процедуру. Он стащил с себя плотную ткань и бросил её прямо на пол. Степан ощутил себя так, словно выскочил из горячей парной русской бани и прыгнул в холодное озеро.

Он оглянулся и с удивленьем увидел, что два москвича лежат на полу без сознания. Парень бросился к ним. Стащил с них респираторы и вылил на лица учёных почти по бутылке живительной влаги.

Лишь после этого, они постепенно очнулись. Слегка шевельнулись и, еле слышно, попросили воды. Напоив друзей по несчастью, Степан помог им раздеться и лечь на узкие койки, стоявшие в кубрике.

Ему не хватило места внизу. Пришлось подниматься по лесенке на верхнюю полку. Парень забрался туда, лёг поудобнее и обнаружил, что, может смотреть в небольшое окно, имевшееся в борту самолёта. Степан с интересом глянул наружу.