Отпуск с незнакомцем
Он откинул волосы с глаз, и ее руки снова дернулись. Каково это – быть в такой близости к этой мощной фигуре и твердым мышцам?
Кровь прилила прямо к ее лону, вызвав ноющую боль, и прежде, чем она успела остановить себя, качнулась вперед, чтобы попытаться облегчить давление.
Откашлявшись, чтобы ослабить удушливое напряжение, она оторвала от него взгляд и оглядела кухонные шкафы, комод, ведущие в патио двери: все что угодно, лишь бы не смотреть на его неотразимое тело. Слишком сильно колотится сердце. Нужно встать и отойти, прежде чем она начнет насиловать стул. Какого черта творится с ее обезумевшим телом?
– В таком случае где эти ножницы?
Когда она посмела вновь взглянуть на него, он улыбался. Лицо при этом было таким торжествующим, что она нахмурилась. Как ему удалось уговорить ее? Но какого черта? Если только это поможет избавиться от него, да будет так. Она не из тех, кто бежит от брошенного вызова!
Она также в жизни не стригла чьи-то волосы. Впрочем, не ее проблема, если Коннор будет выглядеть так, словно стащивший ножницы ребенок разделался с его волосами, пока он спал. Может, ей следует специально изуродовать его, чтобы отплатить за эту надменную физиономию?
Но, несмотря на сильнейшее искушение, она знала, что не сделает такого. Она слишком порядочна для этого и хочет одного: чтобы он убрался.
– В среднем ящике комода, – пояснил он, кивая в сторону величественного предмета мебели в глубине кухни.
– Ладно. Возьмите их, а я пойду за полотенцем.
Он ответил насмешливым взглядом, но в глубине глаз таилось лукавство.
– Хотите, чтобы я предстал перед вами в одном полотенце?
Судя по выражению лица, он был захвачен идеей, и ее снова опалило возбуждение.
– Не стоит. Это для того, чтобы волосы не попали на одежду, – едва выговорила она странно онемевшими губами.
– Вы босс, – ухмыльнулся он, вставая и направляясь к комоду.
Она вышла из кухни, поднялась по лестнице, не торопясь нашла в бельевом шкафу самое старое на вид полотенце и стала размеренно дышать, пока не обрела достаточного равновесия, чтобы снова оказаться с ним в одной комнате.
«По крайней мере, он после этого уедет», – сказала она себе, игнорируя взявшийся неизвестно откуда укол разочарования. Сейчас ей просто необходимо побыть одной.
Верно?
Вернувшись на кухню, она увидела, что он подтащил стул к середине комнаты и уже сидел, терпеливо ожидая ее возвращения.
– Сверху снимайте не слишком много, – попросил он, когда она подошла и осторожно прикрыла полотенцем его широкие плечи. Полотенце оказалось недостаточно длинным, чтобы концы сходились на груди, и, немного повозившись, она оставила их висеть. «Господи, ну и размеры!»
Ей не пришлось нагибаться, чтобы руки оказались на уровне его головы. Изнемогая от нервозности, она подняла ножницы и нерешительно пригладила его гриву, чтобы определить, откуда лучше начать.
Он тихо застонал, и она едва не подскочила от страха.
– Я уже могу сказать, что у вас волшебные руки.
Судя по тону, он явно наслаждался тем, что заводит ее, и Джози едва не лягнула себя за то, что поддается на провокации. Запустив пальцы в его волосы, она на этот раз дернула сильнее, в попытке показать ему, кто здесь главный.
Он хмыкнул: тихий чувственный звук, от которого у нее чуть слюнки не потекли.
«Черт побери, Джози. Соберись же!»
Осторожно щелкнув ножницами и обнаружив, что ничего страшного не произошло, она подровняла волосы по всей голове, начиная сверху. Представила своего парикмахера Ленин и сосредоточилась на том, что он делал, когда стриг ее волосы.
Как странно было молчать во время работы, и тишина тяжело повисла в большой кухне. О чем она должна говорить, черт побери? Что сделал бы Ленин на ее месте?
«Болтай ни о чем. Ты ведь можешь, правда? О чем угодно, Джози».
– Знаете, никогда не думала, что вы так выглядите, – пробормотала она.
– Не думали? – весело переспросил он.
– Вы такой…
Она вынуждала почти отключившийся мозг подобрать какое-то слово вместо того, которое просилось наружу.
Но проиграла.
– Большой.
Он повернулся, поймал ее взгляд, и она поспешно отвела глаза, чтобы втянуться в кокетливую перепалку, особенно когда стоит так близко, чтобы вдохнуть мятный аромат его зубной пасты и темные полутона того, что он использовал для тела, отчего пахло так… какое самое подходящее слово… аппетитно.
Благодарение богу за успокаивающее действие стрижки. К счастью, это помогало оставаться сосредоточенной, хотя самообладание лежало в осколках.
– Судя по вашим светлым волосам и размеру фигуры, полагаю, в вас течет скандинавская кровь? – выпалила она.
– Исландская.
– По вашей сестре я бы никогда этого не подумала. Она такая темная. Не только волосы. Она смуглая.
Это уже лучше. Вроде как…
– В ней течет французская кровь.
– Со стороны матери?
«Поднять, потянуть, отрезать».
– Да, бабушка со стороны матери была француженкой. Этот дом принадлежал ей. Она оставила его мне и Аби, когда умерла.
В позе и осанке чувствовалось напряжение, заставлявшее гадать, чего он недосказал. Джози вспомнила, как Аби рассказывала, что их бабушка была единственной, кого Коннор любил.
Она помедлила, не совсем уверенная в том, как сформулировать следующий вопрос.
– Аби говорит, что давно вас не видела.
Голова его чуть дернулась. Плечи словно окаменели.
– Давно.
– Думаю, она хотела бы как-нибудь с вами повидаться.
– Хм…
Похоже, она зашла в тупик. Может, начать с другой стороны.
– Итак, чем вы занимаетесь?
– Я много путешествую, – отрезал он, словно не хотел обсуждать и эту тему.
– Вы только что откуда-то вернулись?
– Из Южной Америки. Через несколько дней уезжаю в Индию.
Аби не слишком много рассказывала о Конноре, только то, что он всегда в дороге и никогда не приезжает в Англию, чтобы повидать ее. Все это она говорила в одну из тех редких ночей, когда они решили развлечься и успели выпить по три коктейля. В ее голосе сквозила нескрываемая грусть и печальное смирение с тем фактом, что брат не желает ее знать. С тех пор его имя не упоминалось, и Джози тактично избегала говорить о нем.
Исходя из описания Аби, Джози ожидала увидеть плейбоя с манией величия и сознанием собственной силы, не этого гиганта, бросавшего ей постоянный вызов.
Встав перед ним, она старалась смотреть только на длинную прядь еще неподстриженных волос. Жар его взгляда обжигал кожу, когда она встала между его раздвинутыми бедрами, чтобы подобраться поближе, и дрожащими руками взялась за волосы, так что тыльные стороны пальцев едва касались его лба. Жар его тела наполнял ее, и она ощутила, как пламя страсти пронеслось по коже и сосредоточилось в глубинах лона.
Жаль, что у нее такая строгая прическа, и она не может спрятать свое пылающее лицо за густую занавесь волос.
Закончив работу, она отошла в сторону, чтобы ослабить силу притяжения, и уронила ножницы на кухонный столик.
– Все готово? – Он с любопытством смотрел на нее. – Знаете, в вас есть нечто очень знакомое.
Черт возьми! Как раз когда она думала, что ей все сойдет с рук. Она не хотела говорить о сестре, особенно сейчас.
– Такое уж лицо, – пожала она плечами. – Мы никогда раньше не встречались.
Похоже, его удовлетворил ответ, слава богу! Он даже кивнул и, стащив полотенце, уронил на пол.
– Ну, как я выгляжу?
Она встретила его взгляд и заставила себя не покраснеть.
– Совсем неплохо.
Она была странно довольна делом своих рук, учитывая, что занималась этим впервые в жизни.
Коннор снова кивнул, с привычной медленной улыбкой резко повернулся, вышел из комнаты и стал подниматься по лестнице, должно быть, посмотреть на новую прическу:
Благодарная за небольшую передышку, она схватила совок и щетку и подмела валявшиеся на полу волосы. Оставалось надеяться, что к тому времени, как он вернется, лицо примет нормальный цвет.
Джози успела подмести волосы и сделать еще кофе. Коннор появился в дверях, на этот раз чисто выбритый.
Какое преображение!
Стоило ей увидеть его, как вся ее кровь ринулась вниз, яростно пульсируя между бедрами.
Волосы не торчали неряшливыми вихрами, щетина больше не скрывала черт его лица, казавшихся словно высеченными рукой скульптора. Он был самим воплощением чистой, здоровой, животной силы.
– Все в порядке, – объявил он, явно не замечая катастрофического эффекта, производимого на собеседницу. – Вы заработали право остаться.
Втянув в себя воздух, она попыталась подстегнуть мозг.
– И что? Переговоры закончены? Вы уезжаете?
Он рассмеялся и подступил ближе. Она отступила на полшажка, прежде чем взять себя в руки.
«Держись, Джози!»
– Вы так легко от меня не избавитесь. Похоже, вы можете быть полезной. Я пробуду здесь несколько дней. Но поскольку вы выиграли, займу диван.
Прежде чем она успела запротестовать, он повернулся, открыл двери в патио и вышел, успев крикнуть на ходу:
– Обед в восемь!
Глава 2
Выйдя из дому, Коннор побрел на другую сторону участка и обошел его по периметру. Перед ним расстилался залитый солнцем многоцветный пейзаж, где зеленые и желтые тона зреющего урожая выделялись яркими пятнами на фоне полей лаванды, простиравшихся на много миль. Вдалеке поднимались белые, как мел, горы, оттененные лазурно-синим небом.
Таким в его представлении был рай на земле.
Он любил это место, удаленное от реальности насколько возможно, и его тянуло сюда.
Он прислонился к деревянному забору, думая о том, что сейчас произошло.
Джози Марчпейн нешуточно будоражила его, это точно. На него не так легко произвести впечатление. Но эта женщина… о боже, в ней что-то есть. И в ней видится что-то знакомое, но он никак не мог определить, что именно, и это тоже волновало.
Когда он обнаружил, что она здесь по приглашению Абигейл, интуиция подсказывала попытаться избавиться от нее как можно быстрее. Ему совершенно не хотелось снова видеть своекорыстную сестрицу, а тем более – развлекать в своем доме ее друзей. Но чем дольше он разговаривал с Джози, тем сильнее она ему нравилась. Она не так-то легко гнулась, и он уважал ее за это.
Несмотря на темные круги под глазами и смертельную бледность, она была горячей штучкой. Ему запали в душу даже не контуры ее личика сердечком, даже не ее бесконечные ноги, упакованные в дорогие джинсы, а миндалевидные зеленовато-карие глаза, которые вспыхивали огнем, когда приходилось защищаться. Он не привык к сопротивлению, не говоря уже о том, что его ставят на место, и нашел, что это ему нравится.
Он знал, что действует и на нее тоже, как бы она ни пыталась это скрыть. Но это было заметно по ее раздувавшимся ноздрям и пятнам румянца на щеках. В том, как тянулось к нему это тело, хотя она боролась с этим. Будет трудно убедить ее разум покориться ему. В отличие от тела.
Ему вовсе не было нужды просить ее постричь его. Он вполне мог поехать к парикмахеру на следующий день. Но он хотел понять, сумеет ли уговорить ее сделать это. Он был в игривом настроении, и это его развеселило. Потом он сообразил, что это было лишь предлогом подобраться ближе к ней. Хотелось знать, пахнет ли она так же хорошо, как выглядит. И он не разочаровался.
Его заинтриговал тот факт, что она ответила на его вызов, несмотря на колебания. Не сумела устоять.
Он распознал свое стремление прорвать тщательно возведенный барьер хладнокровия только ради удовольствия растопить ее. Он жаждал этого. Точно так, как жаждал вернуться сюда, в единственное место, которое считал чем-то вроде дома. Вскоре ему надоест сидеть на одном месте, но сейчас это казалось необходимым. Даже обязательным.
Именно поэтому он не мог собрать вещи и снять номер в отеле на несколько дней, перед началом нового проекта. Он сознавал, как сильно его тянуло сюда последние несколько недель, словно дом звал его. Нечто вроде ностальгии или ее подобия: он никогда не испытывал этого раньше. Обычно он старался активно уйти подальше от прошлого.
Вернувшись в дом, он устроился в шезлонге на террасе и растянулся во весь рост, заставляя натруженные мышцы расслабиться. Он нуждался в покое, тишине и забытьи хотя бы на несколько дней, прежде чем вновь броситься в ураган своей жизни.
Окно ванной над его головой захлопнулось. Шум вывел его из расслабленного состояния, снова обдав раздражением. Должно быть, она намеревалась принять душ. Мысли о горячей воде, обтекавшей ее точеное тело и тяжелые округлые груди, оказалось достаточно, чтобы возбудить его.
Беда в том, что ему вовсе ни к чему проблемы с очередной подружкой. Хватит с него душераздирающего разрыва с Кэтрин и стараний убедить, что он не тот парень, который сделает ее счастливой. А потом несколько месяцев избегать ее звонков, злых, умоляющих слов и неожиданных появлений. Она не понимала, что выбранный им стиль жизни не предполагает осесть на одном месте и играть в семью. Это было выматывающее душу время. Он опасался, что даже короткая, быстро оборванная связь может высосать из него остаток жизни, а если он собирается и дальше воплощать свои проекты, нужно сохранить душу в неприкосновенности.
Но это не значит, что он не может позабавиться и поиграть с Джози. Через несколько дней его тут не будет. Что плохого в том, что он проведет немного времени, пытаясь ее разгадать? Должно быть, в ее истории есть нечто большее, чем она готова открыть. Она не казалась женщиной, способной зря потратить две недели в глуши. В Джози так и била нервная энергия, создававшая впечатление, что у нее есть более важные дела, чем просто сидеть и расслабляться.
Он хотел знать, в чем дело.
Ее бессовестно поимели, и от этого на сердце было тяжело.
Джози выдавила шампунь на руку и сунула бутылочку обратно на полку душа. Как она могла позволить ему уговорить себя на этот позор? Она была вне игры, потому что устала и находится под постоянным стрессом из-за бизнеса. В обычной обстановке он ни за что не провел бы ее таким образом. Задним числом она жалела, что не выстригла ему лысину и не выхватила клок волос на макушке. Возможно, это немного утешило бы ее.
И что теперь делать? Ясно, что он так легко не сдастся. Она сама поставила себя в дурацкое положение. Остается надеяться, что он сыт по горло и решит, что ему будет лучше в другом месте.
Конечно, можно позвонить Аби и объяснить ситуацию, но она не хотела выглядеть так, словно не может самостоятельно вести свои битвы. Кроме того, у ее бизнес-партнера и так достаточно своих проблем.
Закрыв воду, она осторожно выступила из кабинки и вытерлась.
Кучка грязной одежды на полу подала ей идею.
Надев легкий цветастый сарафан, она высушила волосы, так что они легли ей на плечи. Лэптоп стоял на подоконнике, где она оставила его в надежде на то, что под солнцем он скорее просохнет.
Джози подошла ближе и снова нажала кнопку пуска, молясь, чтобы он заработал.
Зря надеялась.
Резкая боль прошила голову. Она стала массировать виски, чтобы облегчить спазм.
– Хотите выпить со мной на террасе?
Она подскочила при звуках низкого голоса и, обернувшись, увидела, что он прислонился к дверному косяку спальни и заполнил проем могучей фигурой.
– У меня создалось впечатление, что вы стремились держаться подальше, – небрежно ответила Джози, перекидывая волосы через плечо. Она не собирается показывать, как нервничает в его присутствии. Все, что у нее осталось, – самообладание. И будь она проклята, если позволит себе лишиться и этого.
– Я передумал. Неплохо побыть в обществе, а вам не помешает немного загореть. – Он смотрел на ее бледные плечи. – Вы хоть немного времени проводите на воздухе?
По правде говоря, она не стремилась проводить много времени на воздухе. Для этого была слишком занята на работе. И часто трудилась по выходным, чтобы справиться с тяжкой ношей. Она не помнила, когда в последний раз сидела на солнышке.
– Солнечные лучи очень вредны для кожи. Состаритесь раньше времени.
Она показала на его загорелые предплечья в напрасной попытке заткнуть противника.
Он улыбнулся:
– В них много витамина D, а он повышает уровень счастья!
Прежде чем у нее нашлось время ответить, он оттолкнулся от косяка и исчез.
После нескольких минут спора с собой относительно того, насколько мудро снова проводить время рядом с ним, она собрала грязную одежду, захватила блокнот и ручку и спустилась на кухню. Сунула одежду в стиральную машину, включила и вышла на террасу, где Коннор уже разлегся на шезлонге. Рядом валялась сброшенная рубашка.
Класс!
Джози уставилась на него. Ничего не могла с собой поделать. Его тело было… божественным. Кожа, под которой играли мышцы. Ширина плеч и почти неприличный размер торса заставляли вспомнить о киношном супергерое. Она впервые в жизни видела столь великолепное тело.
Она отвела глаза, села на второй шезлонг, стараясь, чтобы руки не дрожали.
Он повернулся и уставился на нее. На губах играла кривая улыбка, словно он ощущал ее неловкость.
– Наливайте.
Он показал на кувшин с ледяным фруктовым соком и пару высоких стаканов на маленьком столике между ними.
Джози с подозрением оглядела кувшин:
– Спасибо, я не хочу пить.
Она не слишком доверяла Коннору. Было нечто странное в том, что он вдруг возжелал ее общества. Но она никак не могла сообразить, почему казалось таким опасным находиться рядом с ним. Она ни на секунду не думала, что он может причинить ей боль или что-то в этом роде. Но все равно это лишало равновесия.
Небрежно положив блокнот на столик, она постаралась поудобнее устроиться на шезлонге. А когда подняла глаза, оказалось, что он исследует ее взглядом.
Джози вопросительно подняла брови, подавив желание отвернуться от его оценивающих глаз.
– Вы много работаете. Верно?
Она села прямее, уверенная, что он собирается завести легкую беседу.
– Я очень занята.
– Я так и думал. У вас компьютерная сутулость, типичная для людей, слишком много работающих за письменным столом. Вы и плечи расправляете, только когда пытаетесь со мной сцепиться.
И как реагировать на это драгоценное изречение? Остаться равнодушной.
– Полагаю, вы не часто набредаете на письменные столы в своих скитаниях по всему миру.
Он отвел взгляд, чтобы поднять кувшин с ледяным соком и налить в стакан.
– Вы будете удивлены, узнав, на что мне приходилось набредать, – сказал он низким, чувственным голосом.
У нее снова встали дыбом волоски на шее. Она то ли фыркнула, то ли засмеялась в ответ. Кровь прилила к ее лицу от смущения. Что за ужасные звуки она издает!
Она подняла кувшин и сосредоточилась на том, чтобы налить себе сок. Как еще скрыть унижение?
Лед звякнул в ее стакане, который она держала дрожащей рукой. Поэтому она поспешно отставила стакан и положила руку на колено.
Коннор снова лег, закинув руки за голову и улыбаясь. Он точно знал, что делает с ней, и, очевидно, ему нравилось это наблюдать. Подонок!
Прошло не меньше минуты, прежде чем он снова заговорил:
– Что держит вас прикованной к письменному столу?
– Прикованной?
Интересный подбор слов. Она не смела смотреть ему в глаза, надеясь, что он не замечает, как ее трясет.
– Мне нравится представлять именно эту сцену.
– У вас чересчур живое воображение, – отрезала она.
– Вполне естественно. Я много времени провожу в одиночестве.
Нет, нужно вернуть разговор на безопасную почву.
– Мы поставляем программное обеспечение для маркетинговых и исследовательских подразделений.
– Должно быть, это увлекательно.
Его тон был таким сухим, что ей захотелось облить его ледяным соком.
– У нас ушло три года на то, чтобы построить бизнес до нынешнего уровня, и мы горды тем, чего добились.
– Очень рад за вас!
Все это сплошная фальшь! Он вовсе не рад!
«Игнорируй его, Джози, этот парень – лузер».
Схватив со стола блокнот и ручку, она демонстративно отвернулась и принялась делать заметки. Нужно постараться забыть о его присутствии!
– Что вы пишете?
Очевидно, ему не нравится ее безразличие.
– Пытаюсь восстановить заявку на тендер.
Он нахмурился:
– Я думал, вы здесь на отдыхе.
Джози неловко заерзала:
– Да, но, когда вернусь, у меня будет значительная фора. Все шло прекрасно, пока лэптоп не сдох.
Она многозначительно глянула в его сторону.
Коннор фыркнул:
– Поверить не могу, что вы привезли лэптоп на каникулы. Неудивительно, что вы так… – Он выразительно помахал рукой.
– Что именно?
– Не знаю… раздражительны.
– Я не раздражительна, – бросила она, снова откидывая волосы. – Я трудолюбива.
– В самом деле? Значит, вы не побежите в ближайшую мастерскую по ремонту компьютеров, чтобы немедленно вернуться к работе, прежде чем ваша голова взорвется?
Он жестом изобразил взрыв, который, очевидно, уже мысленно нарисовал.
– Вы смешны, знаете? Очень смешны!
– Зато я прав. Бьюсь об заклад, вы не выдержите без компьютера и одного дня.
– Вздор! Конечно, выдержу.
Она проигнорировала перебои в сердце и легла, глядя на медленно движущиеся облака. Тело было мокрым от пота. Неужели наступила жара?
Коннор снова рассмеялся.
Она сделала вид, будто не заметила.
– Не может кто-то другой составить вашу заявку?
Помедлив, она осторожно ответила:
– Сейчас над ней работают, но у меня больше опыта в таких делах.
– Значит, вы никому не доверяете это делать?
Она вздохнула и сложила ладони, ожидая, пока раздражение уляжется.
– Если я не поработаю над ней сейчас, придется делать это, когда я вернусь: отредактировать и исправить все, сделанное командой, а времени до срока подачи почти не остается.
– Уверены, что они без вас не справятся?
– Судя по моему опыту – нет.
Он пристально уставился на нее, словно ожидая большего.
– Почему вы так смотрите на меня?
– Как именно? – спросил он с самым невинным видом.
– Вы мне не верите?
– Я этого не говорил, – пожал он плечами. – Просто удивлялся, зачем вы нанимаете работников, если считаете, что они не способны как следует выполнять свои обязанности.
Она действительно не хотела говорить на эту тему: слишком остро ощущала подступавшую панику, которую много недель пыталась подавить.
– Мы не можем позволить себе ошибиться. Слишком велика конкуренция.
Она надеялась, что деловитый тон помешает ему задавать вопросы.
– Значит, только работа и никакого отдыха?
Выражение его лица было нейтральным. Она не понимала, издевается он над ней или нет.
Так или иначе, кровь Джози закипела. Как он смеет! Он даже не знает ее! И не имеет права судить о ней таким образом! Она так часто сталкивалась с подобным пренебрежением к женщинам на высоких должностях, что ее реакция была вполне естественной.
Она уставилась на него, злобно прищурившись:
– Только то, что я много работаю и предпочитаю не разъезжать по свету на чужие деньги, еще не дает никому права считать меня упертой занудой. Меня уважают и ценят…
Она замолчала, вспомнив всю правду о своем положении.
Он поднял брови:
– Я не раз слышал все это. Безумный рабочий график. Неспособность жить вне работы. Один отпуск каждые три года…
Джози передернуло.
– И почти никакого общения с людьми вне той же работы. Неужели оно того стоит?
Он это серьезно? Трудно сказать.
– Конечно, стоит, – ответила она как можно спокойнее. – Так или иначе, картина, нарисованная вами, имеет очень мало общего со мной.
Она отмахнулась, слишком резко и механически.
Коннор скептически покачал головой:
– Но почему? Каковы преимущества?
Джози понятия не имела, как ответить на это. Не хотелось говорить о том, что постоянно ее подстегивало, заставляя нестись дальше. Если и говорить, то не с ним. Кроме того, она вела подобный образ жизни так долго, что он стал частью ее самой. Той, кем она стала и кем всегда будет.
– Все дело в чувстве достигнутого. Стремлении сделать что-то большое в своей жизни. В уважении окружающих и…
Она снова бешено, как безумная, жестикулировала, но уж очень он ее взбесил. Эти его намеки на то, что она сделала ошибку с выбором пути! Она ужасно разозлилась. Потому что всегда хотела именно этого. Что еще она могла делать?
– Работа дает мне счастье, – закончила она, поднимая стакан и делая большой глоток, чтобы скрыть досаду.
– Ладно, я только спросил.
Он поднял руки в издевательском подобии капитуляции и ехидно улыбаясь.
– Да и что делает вас таким экспертом в подобных делах?
Она приподнялась, чувствуя, как платье поползло вверх, обнажая ноги. Поэтому поспешно поправила лиф и одернула юбку.
Их глаза встретились. В воздухе явно потрескивало электричество.