Центральная и Восточная Европа в Средние века. История возникновения славянских государств

Глава 1

Истоки славянской истории и подъем Германии

Главным фактором эволюции Центральной и Восточной Европы в жизненно важный период между IX и XI веками был политический дебют славян. Не то чтобы они были новичками во влиянии на европейскую историю, но отныне и впредь они выступали на равных с франками, германцами и византийцами, наследниками Рима. Причина позднего появления славян на политической сцене – в то время, когда Италия, Испания и Галлия уже веками соблюдали привычный уклад жизни и даже Британия внесла определенный вклад в европейский прогресс, заключается, прежде всего, в удаленности славянских территорий от Рима и Византии, главных центров европейской цивилизации. В этом отношении им повезло меньше, чем древним обитателям Западной Европы и Британии, а также германцам.

Изначально славяне селились восточнее, за теми германцами, которые обитали в Скандинавии, Дании и на прилегающих островах. Оттуда они постепенно, на протяжении последнего тысячелетия до нашей эры, перебрались на территорию будущей Германии и потом продолжили миграции. И если никогда не было никакой неопределенности относительно доисторического дома германцев, проблемы, касающиеся колыбели славянских народов, являлись предметом ожесточенных дискуссий среди специалистов начиная с конца XIX века. По общему мнению многих ученых, место зарождения славянской расы – бассейн реки Припять. Основной довод – этот регион расположен за пределами региона произрастания бука, а для этого дерева в примитивном славянском языке нет обозначения. Однако современная польская школа славянских археологов отвергла этот аргумент, доказав, что в этот ранний доисторический период климатические условия в этой части Европы были другие и также что регион между Эльбой и Одером, Вислой и Бугом расположен за пределами региона произрастания бука. Поскольку раскопки на болотах Припяти не дали реальных результатов, наличие там любых многолюдных поселений исключается и, вероятнее всего, колыбель славян располагалась ближе к германцам и балтам, иными словами, где-то между Эльбой, Вислой, Одером и Бугом. Если так, то культура высокого уровня, остатки которой археологи обнаружили в этом регионе и творцы которой до сих пор оставались неизвестными, может быть приписана славянам.

Тот факт, что эта примитивная цивилизация, которую археологи назвали лужицкой культурой, около 500 года до н. э. внезапно исчезла, может объясняться только враждебным вторжением сильного противника, возможно скифов – иранского народа, жившего на юге современной России и хорошо известного грекам и римлянам. Их разрушительный набег, возможно, подтолкнул другие соседние племена посягнуть на территорию, занимаемую славянами. Богемию, Моравию и район верховья Вислы с частью Силезии занимали кельты, а территорию, протянувшуюся до Одера, – германские племена. Германские завоеватели, вероятнее всего, долгое время жили в тесном контакте со славянами и в отдельных случаях передавали культуру и ассимилировались со своими успешными подданными. Влияние готов было особенно заметно в ранний период славян, принадлежавших к польской группе. Но не установлено, что готы жили на этой территории до того, как мигрировали к низовьям Дуная. Они также могли добраться до этой страны из своего нового поселения на юге современной России. Кроме того, готский элемент мог укрепиться среди польских славян после того, как готов разгромили и разогнали гунны. Как можно предположить, основываясь на артефактах цивилизации, найденной на этой территории, славяне постепенно оправились от ударов и в I веке до н. э. для них наступили лучшие дни, когда они развили новую культуру, названную археологами вендской. Она процветала в I веке до н. э. Только после этого времени славяне возобновили экспансию на запад и юг.

Славянское проникновение с Верхней Вислы и Верхнего Буга на территорию современной Украины, вероятно, началось около 500 года до н. э., или перед вторжением скифов. Впоследствии оно набрало силу в направлении Днестра и бассейна Днепра. Но основной поток хлынул на русские равнины, вероятнее всего, в первых веках нашей эры. До того как славяне, перебравшиеся на восток, объединились в восточную группу русских, украинцев и белорусов, они были разделены на разные племена: дулебы, тиверцы, уличи, поляне, древляне, дреговичи, северяне, радимичи, кривичи, вятичи и словичи – чей дом был на Верхней Двине. Некоторые из них попали под влияние сарматских племен, которые были вытеснены сюда, вероятно, гуннами. Важнейшим из них было племя антов. Его ряды пополнились теми славянами, которые приняли это имя в V и VI веках. Так пишут византийские авторы. Два других сарматских племени, родственные антам, кроаты (хорваты) и сербы, проникли еще дальше. Судя по всему, хорваты объединили славянские племена Галиции, Силезии и части Богемии в некое подобие государства – Белую Хорватию Константина Порфирогенета, а сербы навязали свое правление славянским племенам между реками Эльба и Заале.

Немного раньше, начиная с III века н. э. и дальше, славяне начали мигрировать через Карпатские горы в современную Венгрию, в направлении Дуная и римских границ. Проблемы, созданные в этих регионах азиатскими захватчиками, особенно гуннами и аварами, ускорили трансформацию, главным образом в VI и VII веках. Авары, вероятно тюркское племя (уйгуры), принявшее имя своих хозяев, уничтожили империю антов и заставили славянские племена массово двинуться на юг, или по собственной инициативе, или под командованием аваров. Они прорвались через римские внешние укрепления, переправились через Дунай, Саву и Драву, прошли по древним римским провинциям Паннония и Иллирик и остановились у ворот Константинополя.

Славянская экспансия проходила также в западном и южном направлениях. Эти славяне, должно быть, изначально населяли части балтийского побережья, что объясняет, почему Плиний Старший, Тацит и Птолемей (эти авторы называли их венедами) помещали их в устье Вислы и почему Птолемей писал о «Балтийском море венедов». Их экспансия на запад и юг, вероятно, замедлилась скифскими нашествиями и их последствиями, однако, оправившись, славяне опять двинулись к рекам Эльба и Заале, перешли их вброд в нескольких местах и столкнулись с германскими племенами, которые тоже мигрировали. Племена вагиров (вагров) и ободритов занимали весь регион от датской границы вдоль балтийского побережья и Эльбы до низовьев Одера. Велеты населяли территорию между средним течением Эльбы и Одера. Лужичане, далеминцы и другие племена, известные как сорабы, или сербы, поселились между реками Заале и Бобер. Некоторые племена продвинулись дальше и осели вдоль Эльбы от Магдебурга до Гамбурга. Известно о существовании славянских поселений вокруг Брунсвика, на местах современных Фульды, Готы и Эрфурта, но особенно много их было между Бамбергом, что в верховьях Майна, и Регенсбургом на Дунае.

В то время как южные славяне овладевали Балканами, те, кого сегодня называют чехами и словаками, двигавшиеся с севера – от Эльбы, Одера и Вислы, уже заняли землю древних кельтов бойи (отсюда название Богемия), которую только что освободили германцы – маркоманы и квады. Только племена, относившиеся к польской ветви, оставались на своем изначальном месте.

Славянская миграция в Центральную и Восточную Европу завершилась в VII веке – это единственное время, когда они могли оказать влияние на формирование Европы. Понятно, что только те славянские племена, которые находились ближе всех к европейским культурным центрам тех дней, могли передать другим славянам, поселившимся в менее удачных местах, культурное наследие Европы. К сожалению, им пришлось топтаться на месте в течение двух веков из-за прихода аваров. Те, разорив провинцию Иллирик, осели на территории современной Венгрии и навязали свое правление всем славянским племенам, жившим на Балканах, в Альпах, Богемии, Моравии, а также на реках Драва и Сава. Пока эти кочевники занимали бассейн Дуная, в географическом отношении основной район Центральной Европы, славяне никак не могли влиять на судьбу Европы. Аварское господство было не таким, чтобы рухнуть при первом же контакте, однако византийцы нанесли опережающий удар, когда разгромили аваров с их славянскими подданными у стен Константинополя в 626 году. Тогда булгары, туранский народ, родственный гуннам и аварам, нахлынули с Волги и осели к северу от Дуная, освободились от аварских хозяев, в 679 году переправились через Дунай и поселились среди славян в низовьях этой реки. Они предложили им защиту от аваров и византийцев и основали государство – будущую Булгарию.

Славяне древней провинции Иллирик освободились, как мы увидим позже, очевидно, с помощью хорватов и сербов. Согласно информации, записанной Константином VII Порфирогенетом, император Ираклий подружился с этими двумя сарматскими племенами, которые уже в большой степени ославянились, но были, как и прежде, готовы к новым приключениям, и с их помощью он освободил провинцию Иллирик. Там хорваты и сербы пришли на смену аварам, которые навязали свое правление – под протекторатом Византии – славянским племенам, которые они освободили. Из всех славянских племен, поселившихся на юге между Альпами, Нижним Дунаем и Черным морем, только словены сохранили свое название, а остальные приняли название хозяев: сарматские хорваты, сербы и тюркские булгары.

Интересная попытка собрать славян Альп, Богемии и Моравии в подобие государства была сделана легендарным Само. Его обычно считают франком, хотя некоторые авторы придерживаются мнения, что он был чех. В любом случае он освободил своих подданных от аварского ига, но его труд оказался недолговечным и не пережил его самого.

Все это объясняет, почему присутствие славян не ощущалось в европейских советах в VI–IX веках и почему их соседи в Центральной Европе, германские племена из “Германии” Тацита, их существенно опередили. Но если славяне Центральной Европы оказались отрезанными от всех культурных центров, их братьям на юге повезло больше. Они находились рядом с Византией – единственным центром цивилизации, опережавшим Рим. Несмотря на периодические набеги славян, Византийская империя оставалась преданной своей христианской и культурной миссии, причем настолько крепко, что вместо того, чтобы отозвать свои легионы с востока, где самые страшные враги христианства, персы и мусульманские арабы, пытались преодолеть оборону, византийцы предпочли лишиться западных провинций. Это дало южным славянам передышку на два или три века, позволившую укрепить их позиции. Булгария возвысилась первой. Ее каганы делали все возможное, чтобы сохранить политическую независимость государства от Византии. Но булгары сдались перед культурным главенством Византии, когда в середине IX века Борис-Михаил (Михаил – имя, принятое при крещении), первый христианский каган, открыл Булгарию христианской и греческой культуре. Итак, в начале X века, когда в их исконном славянском доме на Одере и Висле Земомысл, легендарный предок первого польского правителя Мешко, собирал польские племена в некую политическую общность, которую Мешко I превратил в государство, Булгария достигла вершин силы. Ее величайший каган, царь Симеон, вместе с воинственными боярами уже стучался в ворота Константинополя, претендуя на императорскую корону.

Положение западных славян было менее удачным. Мигрируя на запад и юго-запад, они не столкнулись с прочными светскими традициями и глубоко укоренившейся христианской культурой – как в Византии. Вместо этого они обнаружили молодую империю франков, которая осмелилась узурпировать титул Рима. Это государство было энергичным и динамичным, наполовину варварским, лишенным каких-либо традиций и лишь недавно крещенным, но оно чрезвычайно гордилось званием христианского. Карл Великий распространил свою власть до рек Сава, Дунай и Эльба, и в этом направлении государство намеревалось расширяться дальше.

Опасность, угрожавшая западным славянам, была еще более серьезной из-за их контакта с восточной частью империи – будущей Германией – регионом, менее всего подверженным влиянию римской и христианской культуры. Саксонцев, самое могущественное из германских племен, позже всех принявшее христианство, Карл Великий вынудил присоединиться к империи. А собственные инстинкты подталкивали их к экспансии силой оружия. В своей новой христианской вере они нашли готовый повод для такого действа. Ведь вся Европа в то время была готова считать агрессию миссией по обращению в новую веру.

Однако создавалось впечатление, что Византия сумеет ограничить эту экспансию определенными пределами. На самом деле хорваты были обязаны существованием своей национальной единицы близостью к Византии. Культура франков не имела такого чарующего влияния на них, поскольку они сохранили на адриатическом побережье – в городах Зара, Сплит (Спалато), Дубровник (Рагуза) и Дуррес (Дир-рахиум, Дураццо) – некоторые разбросанные остатки старых римских традиций, уцелевшие при византийском правлении. Желанные многими, эти латинские центры поддерживали культуру в Иллирике. Это дало хорватам достаточно уверенности в себе, чтобы противостоять давлению франков, а хорватам Далмации – силу, чтобы завоевать и сохранить полную независимость.

Франки пытались проникнуть через хорватскую территорию между реками Сава и Драва до Булгарии, но там они были слишком близко к Византии, чтобы чувствовать себя комфортно. Более того, когда в первой половине IX века, после разрушения аварской империи Карлом Великим, князь Моймир сумел объединить моравские племена и выказал желание противостоять проникновению франков, Византия получила неожиданную возможность распространить свое правление на удаленные регионы Центральной Европы, таким образом сдержав, по крайней мере временно, программу экспансии франков.

Ростислав, преемник Моймира, постепенно остановил франков, рвавшихся к Татрам, самой высокой части Карпатских гор. Около 835 года архиепископ Зальцбурга освятил церковь в Нитре – это северо-восточный предел, до которого дошли франки. Вскоре после этого Ростислав изгнал князя Привину из Нитры и присоединил его территорию, которая включала большую часть современной Словакии, к Моравии. Ликвидировав тем самым навсегда опасность франкского нападения с юга на польские племена, он сослужил Польше бесценную службу.

Через некоторое время Людвиг Немецкий, желая сокрушить растущую силу Ростислава, заключил союз с булгарами, империя которых соприкасалась с территорией Ростислава на реке Тиса. Но Ростислав справился с опасностью неожиданным встречным движением. В 862 году его послы прибыли в Византию, чтобы предложить императору Михаилу III военный и культурный пакт. Предложение было принято, и появился новый союз, направленный против булгар. Его возможности были реализованы в 864 году, когда булгары, двигавшиеся к Моравии, чтобы помочь армии Людвига Немецкого, были застигнуты врасплох византийским военным отрядом и капитулировали.

Культурная часть соглашения с Византией должна была выполняться специальной миссией, которую возглавили два брата из Фессалоник – Константин-Кирилл и Мефодий, оба являлись выдающимися представителями византийского культурного возрождения в IX веке. Миссия была чрезвычайно важна. При адекватном ее выполнении она бы имела решающее влияние не только на судьбу славян, но также на всю будущую эволюцию запада и западной церкви. Греческие миссионеры основали в Моравии славянскую церковь с римскими ритуалами, но на славянском языке, и составили для славян специальный алфавит, названный глаголица, который впоследствии, в X веке, был заменен новым алфавитом, кириллицей, средством, которое до сих пор используют славяне. Деятельность миссии в Моравии вызвала острый интерес даже в Риме, где папы Адриан II и Иоанн VIII поняли, что такая работа даст им в руки лучшие средства для сдерживания опасного распространения германской церкви, которая к тому времени осознала свою силу. Поэтому папы приняли и одобрили инновацию и даже дошли до того, что возродили для Мефодия древний диоцез Сирмий (Срем в Хорватии) и присоединили к нему всю древнюю Паннонию и Моравию.

Сенсационная инновация была уходом от обычной практики римского престола. Даже территория, которая в более поздний период образовала часть Польши, в какой-то мере попала под новый «церковный передел». Святополк, преемник Ростислава, расширил свою империю не только на Богемию и к Эльбе, но и дальше на восток. Старая славянская легенда о святом Мефодии повествует, как Святополк одолел некоего князя на реке Висла. Этот рассказ представляет определенный интерес, поскольку дает представление о том, что происходило в это время среди славянских племен, примыкающих к чехам и словакам Богемии, Моравии и северной части Венгрии, которые тогда составляли единую группу с общим языком. Политический союз вислян мог быть остатками империи, некогда основанной хорватами на северных склонах Карпат, уцелевшей, хотя и ослабленной эмиграцией существенной части высших слоев сарматского общества, до IX века, когда она была вынуждена подчиниться правителю Моравии. Святополку наконец удалось собрать остатки этой империи под своей властью, и, поскольку восточные границы его империи, вероятно, доходили до верховьев Буга и Стира, он аннексировал все территории, расположенные между этими реками и Краковом и Силезией, которые, скорее всего, являлись основной частью Белой Хорватии.

Сказанное выше следует иметь в виду, если мы хотим правильно понять европейское развитие в следующих веках. Оно объясняет первое появление в документированной истории территории, которая впоследствии стала южной частью Польши, и дает нам право сделать вывод, что греко-славянская культура и славянская литургия, некогда введенная в Моравии Кириллом и Мефодием, нашла путь в будущую Польшу.

Это был первый весомый вклад славян в создание Центральной Европы – здесь о нем рассказано лишь кратко. В результате открылись большие возможности. Если бы Великая Моравия и церковь Константина-Кирилла и Мефодия продержались дольше, построение Центральной и Восточной

Европы пошло бы по иному пути. Великая славянская империя уверенно поднималась, готовясь потребовать свое место рядом с империей франков, которая, хотя к тому времени и миновала высшую точку своего развития, все еще была достаточно сильна. Еще важнее было то, что эта новая империя, основанная на славянской адаптации греко-византийской культуры, могла внести существенный вклад в образование европейцев IX века. Такое государство могло обеспечить удобный центр, вокруг которого развивались бы все западные и многие южные славянские племена. Восточная Франкия – впоследствии Германия – могла столкнуться с трудностями с продвижением своих границ далеко за Эльбу, и великая река вполне могла разделить германский и славянский миры навсегда, как сделала это в IX веке.

Возможности, конечно, были многообещающими, однако они никогда не были полностью реализованы. Арнульф, правитель Восточной Франкии, разрушил их своим союзом с мадьярами. Когда орды кочевников хлынули через Карпаты, Велеград, столица последнего правителя Моравии Моймира II, был настолько основательно разрушен, что сегодня даже его месторасположение является предметом споров археологов. Однако труды Моймира I и Святополка были не полностью уничтожены, как принято считать. Мы позднее увидим, что приобретающее влияние Чешское государство смело заявило о том, что является преемником Моравской империи, а князья Пржемыслиды (Пржемысловичи) считали себя наследниками династии Моймира. Эту претензию в XI веке оспорили польские Пясты. По-видимому, появлением у себя христианства Венгрия обязана остаткам моравской церкви.

Культурная работа двух греческих миссионеров пережила политическую катастрофу Моравии и еще долгое время влияла на жизнь Богемии. Потребовалось больше двух веков, чтобы ликвидировать славянскую литургию, введенную греками, но и после этого чехи не забыли о славянском происхождении христианской веры. Славянская литургия, как ее проводили в Моравии, до сих пор сохранилась в Далмации, а булгары адаптировали ее к восточным ритуалам и передали русским и сербам. Случай является уникальным в истории. Такая культурная долговечность доказывает, что политические возможности для Великой Моравии были не такой уж утопией, как многие считают. Тем не менее вышло так, что первая славянская попытка организовать Центральную Европу потерпела поражение из-за мадьярского вторжения. Следующая попытка исходила не от славян, а из Восточной Франкии, предшественницы Германии.

Мадьяры постарались не позволить Арнульфу и его преемнику Людовику IV Дитяти закрепить гегемонию Восточно-Франкского королевства над остатками Моравской империи. Они прочно держали Дунайскую равнину, которая вполне подходила для кочевой жизни, и были мало заинтересованы в холмистой местности у подножия Карпат, где религиозная и культурная жизнь, вероятно, претерпела лишь задержку развития, не более того. Они держали Словакию и Моравию под строгим политическим контролем и также положили конец булгарскому господству над землями, расположенными между Тисой и южной частью Карпат – современной Трансильванией. Кроме того, они проявляли не слишком много уважения к владениям франков в Паннонии, которые раскинулись между Альпами, излучиной Дуная и рекой Сава. Процветающие франкские колонии в этом регионе стали первой жертвой мадьярских орд, совершавших опустошительные набеги. Восточная Франкия имела все основания сожалеть о том, что открыла двери Центральной Европы таким диким союзникам. Современные хронисты Восточной и Западной Франкии, повествуя о новых разрушениях этого нового бича Западной Европы, писали об Арнульфе в весьма нелестных выражениях. Незначительная выгода, полученная франками от уничтожения Моравской империи, вскоре была компенсирована ущербом, нанесенным интересам франков их неуправляемыми союзниками. С мадьярами было ничуть не легче ладить, чем с жителями Моравии, и их первый контакт с европейской жизнью оказался катастрофическим для всего Запада. А их оккупация бассейна Дуная ускорила распад Запада на множество разных национальных образований – прообраз сегодняшней Центральной Европы.