Господа бандиты

© Алексей Наст, 2019

© Художественное оформление серии «Центрполиграф», 2019

© «Центрполиграф», 2019

Было душно, поэтому Юля держала окно открытым всю ночь (кого бояться, если квартира находится на шестом этаже, а в комнате нет балкона?). Была ночь, но во сне был день. Луг, трава, бабочки, пух тополиный летел, но нарастала тревога… Почему же? Все из-за запаха. Такой запах нехороший. Собачатиной пахло, но не домашней, а какой-то опасной, дикой псиной, какой-то запредельной…

Юля очнулась в темноте ночи. Запах псины был неимоверен. В проеме окна маячила огромная тень. Юля и так была близорукой, а тут еще эта темнота! Она поспешно, суетливо забрала с тумбочки очки…

– Р-р-р-р-р-р… – раздалось со стороны окна.

От ужаса у Юли зашевелились маленькие волоски на спине. Она разглядела…

– А-а-а-а-а!!! – кричала она беззвучно (голос отказал).

И тварь кинулась.

Александра поставила «Хюндай-Сонату» в ряд крутых иномарок у здания управления. Красная «Лада-Калина» Пети Загина и «Лада-Приора» серый металлик Вани Купчика – подчиненных Александре следователей-капитанов – были на месте. Бравые парни уже сидели в загаженном окурками и заваленном кипами бумаг кабинете и резались в компьютерные стрелялки на служебных ноутбуках.

Александра работала старшим следователем Особого специального управления, входящего в структуру ФСБ, имела звание майора и двух оболтусов помощников. Помощники страдали безынициативностью и ленью, за что частенько получали нагоняи.

Подумав о капитанах, Александра усмехнулась, поставила «сонату» на ручник и вышла из машины. День обещал быть жарким, а жару она терпеть не могла – хуже некуда чем сидеть летом в душном кабинете и расследовать грязные проделки преступников на дальних военных объектах. Почему на дальних и военных? Потому, что ОСУ занималось именно преступлениями в закрытых оборонных зонах. Хотя иногда случались дела, где расследовались с виду обыденные происшествия, от которых открестились Следственный комитет и Оперативное управление ФСБ из-за своей великой загруженности.

На входе Александра предъявила дежурному удостоверение: «Андреева Александра Сергеевна, майор ФСБ, старший следователь Особого специального управления», махнула рукой нескольким знакомым, шумно общавшимся в вестибюле, и стала подниматься на второй этаж. Здесь коридор был пуст, а двери кабинетов заперты. Подходя к родному кабинету, она расслышала недовольные голоса Загина и Купчика. Энтузиазма в них не ощущалось. Неужели дело получили?

Александра открыла дверь:

– Привет подчиненным.

– Здравствуй, начальник.

– Почему невеселые?

– И ты сейчас такой станешь. Иди к Харченко (самый главный генерал управления). Старик вздумал на нас повесить городскую бытовуху!

Александра не удивилась (мало ли!), но усмехнулась:

– С чего это?

– Менты схлопотали заявление от гражданки, мол, ее в собственной квартире изнасиловали. Провели оперативное дознание, медэкспертизу и тут же сплавили дело в ФСБ, а те быстренько засекретили и нам его передали. А Харченко добрый, он все берет.

– Петя, не распинайся. Неделю балду валяли, а тут работа! – улыбнулась Александра. Конечно, это не кроссворды решать и не на компьютере дни напролет в стрелялки резаться, чему же радоваться? Загина понять можно.

– А я рад, что у нас работы не было! Значит, на закрытых объектах обходилось без ЧП. Я это и Харченко сказал. А он заявил, что даром есть казенный хлеб нам не позволит. Да за нашу зарплату только кроссворды решать…

Александра нахмурилась:

– Петя, не прибедняйся.

– У меня кредит за машину, у меня ипотека!

– А ты, Ванечка, что не стонешь?

– Он за двоих старается… Читаю материалы предварительного следствия.

– Вы уже забрали дело?

– Харченко сразу вручил. Знаешь же его манеру.

– А мне зачем к нему?

– Сказал, чтобы зашла. Выскажет тебе напутствие.

Александра поставила дамскую сумочку на свой стол, девственно чистый, по сравнению с капитанскими, извлекла зеркальце, взглянула на себя – неотразима, как обычно.

– Петя, ты зря злишься. Дело московское – по глухим окраинам нашей любимой огромной страны разъезжать не придется. Отзанимался следствием с девяти утра до шести ноль-ноль вечера, и домой. А? Цивилизация!

– Может, ты и права.

– Конечно права!

– Иди-иди, начальник! Что-то я не в себе с утра.

Александра пожала плечом и покинула кабинет.

В приемной, с шикарными коврами на полу и кожаными диванами вдоль стен, за массивным столом, укрываясь за монитором компьютера, сидела секретарша. Информация на мониторе, наверное, была столь впечатляющей, что секретарша походила на задумчивого неандертальца, озадаченного так сильно, что казалось, будто он находится на пороге превращения в хомо сапиенс – человека разумного.

– Меня вызывали, – пояснила Александра.

– Входите.

Александра постучала в массивную дверь и прошла в кабинет.

– Разрешите, товарищ генерал?

Харченко сидел за монументальным столом у противоположной стены гигантского, размерами с хороший спортивный зал кабинета. Обстановка здесь была помпезная – генерал такое любил, но все великолепие разбивалось об аскетически скромный портрет грозного основателя ВЧК Феликса Дзержинского – его генерал почитал.

– Проходите, Андреева. Идите поближе и садитесь.

Александра подошла и села напротив генерала.

– Ознакомились с делом?

– Нет. С ним знакомятся капитаны Загин и Купчик.

– И что?

– Ругаются.

Харченко усмехнулся, дернул головой – шутовской характер капитанов был известен всему управлению.

– Дело сложное, потому и передали нам.

– Я в двух словах слышала от Загина, что там фигурирует заявление об изнасиловании.

– Точно. Обратите особое внимание на результаты медэкспертизы – полицейские сработали профессионально: зарегистрировав заявление, тут же отвезли жертву к медикам. Сейчас женщина находится в больнице – она нуждается в наблюдении психиатра. Первые результаты расследования должны быть у меня на столе через три дня. Все.

Александра уходить не спешила – она не узнала главное: почему обычное дело об изнасиловании получило гриф «Секретно».

– Что-то еще? – спросил Харченко.

– Почему мы?

– А… – Генерал вдруг замялся. – Есть там что-то странное. Из-за этого дело галопом понеслось наверх… Если бы расследование осталось в руках полиции, мог возникнуть ненужный резонанс – они ведь не умеют держать язык за зубами. Поэтому вчера заявление получено, а сегодня уже принято к дознанию ОСУ. Устраивает?

Ощутив досаду, что получила объяснения, которые ничего не прояснили, Александра вышла из генеральского кабинета. Вот не любила она Харченко за его склонность к недосказанности. Однажды из-за его утаиваний личную машину потеряла. Было приключение! Ну бог с ним – его уже не исправишь, поскорее бы на пенсию спровадили, старого хрыча. Говорят, Харченко обладал таким сварливым характером, потому что не имел ни одной правительственной награды (юбилейные медали не в счет). Это его феномен – генерал и без орденов. Хотя кто ей про ордена говорил? А-а, капитаны. Все ясно, они и не такое наплетут, им только верь.

– Ну как, направили на путь истинный? – спросили капитаны.

– А-а, – отмахнулась Александра, садясь за свой стол. – Можно было не ходить. Теперь говорите вы, что в нашем дельце экстраординарного?

– Кое-что есть. – Ваня почесал нос, взял папку и, подойдя к окну, уселся на подоконник. – В двух словах: в полицию обратилась с заявлением гражданка Филиппова Юлия Андреевна, двадцати шести лет от роду, проживающая по адресу… бурум-бум-бурум… в гордом одиночестве. Так… Она заявила, заикаясь от ужаса, что ее изнасиловал демон… Вот здесь четко прописано: демон. Демон. С рогами, лохматый, когтистый, с крыльями. Влетел он через открытое окно – Юля живет на шестом этаже в кирпичной десятиэтажке. Она спала, проснулась, он на нее набросился. Она так испугалась, что потеряла сознание, а очнувшись, ощутила боль и поняла, что стала жертвой насилия. Судмедэкспертиза это подтвердила, обнаружив в половых путях потерпевшей сперму. Собачью.

Ваня посмотрел на Александру.

– Бе-бе-бе, – скривилась она. Только с нечистой силой связаться не хватало! Идиотизм полнейший!

– Потерпевшая лежит в психдиспансере в полной истерике. Место преступления осмотрено полицейскими оперативниками, и на подоконнике обнаружены три волоска. Тоже собачьих.

– Да, оригинально, – вымолвила Александра, подперев щеку кулаком. Действительно какая-то чертовщина.

– Это все твои эмоции? – усмехнулся Петя.

– А что еще? Будем искать.

– Кого?

– Человека. Ну если он окажется демоном, тогда дело пойдет еще выше – в Московскую патриархию, на таких друзей только они управу имеют, – пошутила она.

– Бросим жребий, на чьей машине покатим, – предложил Ваня.

Загин возмутился:

– Ну нет, у нас кошельки не безразмерные, чтобы на казенные дела на своем бензине ездить. Возьмем дежурку.

Зимой управление оснастили микроавтобусом «Соболь», и теперь следователи ОСУ в пределах Москвы и Московской области разъезжали на новом авто. Шофер Миша Спичкин был таким же балагуром, что и капитаны, и всю дорогу до опечатанной квартиры Филипповой потешал следователей анекдотичными случаями из своей молодой жизни.

Юля Филиппова жила в обычной городской квартире, в кирпичной десятиэтажке, где на одной площадке находилось четыре квартиры – две однокомнатные, двухкомнатная и трехкомнатная. Стандартная планировка. На дешевой китайской железной двери были наклеены полоски белой бумаги с печатями полиции.

– Пломбы срываются! – Петя сорвал бумагу, отомкнул замок ключом, потянул дверь на себя. – Чувствуйте себя как дома, господа следователи.

Александра вошла в квартиру. Аккуратная прихожая, зал, бедно обставленный, но чистенький, диванчик, на котором все и случилось. Разгрома нет – насильник овладел жертвой и ушел. Значит, ограбление к насилию не прибавишь.

Александра прошлась по залу. Ваня Купчик опытным глазом осмотрел деревянный подоконник, отщелкнул шпингалеты на старом деревянном окне, распахнул рамы.

– Это было так.

Он выглянул наружу, посмотрел наверх.

– Далековато сверху спускаться. Но надо подняться на крышу посмотреть.

– Пойдем, – согласилась Александра.

Никаких выводов делать она не спешила. Слишком уж наворочено всякой дряни. Может, потом и будет видно, а пока лучше не забивать голову предположениями.

Петя остался осматривать комнату, а Ваня и она вышли на лестницу и, ворча, поднялись пешком до десятого этажа, хотя лифт работал, – ознакомились с «окрестностями». Дальше лестница вела в комнату с двигателем лифта, а боковая – на крышу.

Они вылезли на бетонную площадку. Антенны, провода, голубиный помет, обрывки рубероида.

Нагибаясь под проводами, они подошли к краю, огороженному железными перилами.

Ваня перегнулся вниз.

– Если спустить отсюда веревку, то можно добраться по ней к окну, но до шестого этажа очень далеко – могут заметить.

– Ночью люди спят, Ваня, – пояснила Александра.

Ваня разогнулся, осмотрел перила.

– Слишком сложно все это, чтобы трахнуть бабу. Слышь, начальник, а может, ее трахнула летучая собака? С лету так, а?

– Тогда ее действительно надо поймать, эту летучую собаку. Нам сразу Нобелевскую премию дадут в области биологии… Пойдем вниз!

– Осмотр крыши ничего не дал, – заключил Ваня.

В квартире Филипповой Петя сидел в кресле перед уже устаревшим телевизором «Филипс» и смотрел мыльную серию ментовского сериала.

– Захватило? – делано удивилась Александра.

Загин заумничал:

– Я вот что подумал, Саша… Может, не было никакого летучего демона? Баловались девчонки с собачками – я читал о таких в Интернете. Мужики их не удовлетворяли, вот они пошли по псам, козлам и кабанам. – Загин подумал секунду и добавил: – Всяким.

Александра парировала:

– А зачем она в полицию обратилась?

– Вот! – Петя радостно поднял палец. И тут же сурово пояснил: – Я подумал, опираясь на интернет-сообщения по теме, может, потерпевшая тоже привела себе собачку. Ну, захотела взблуднуть… Даже не по-взрослому, а совсем запредельно!.. Мало ли! У каждого из нас в душе живут свои чудовища!

– Ты не оправдывайся, ты излагай, – велела Александра.

Загин развил тему:

– Привела с улицы случайного «партнера», а тот взял да и совершил, что требовалось!..

– Ну знаешь ли, – мотнула головой Александра. Она поняла, что имел в виду Петя – есть такие тети, что «любят собачек», но при чем тут изнасилование?

Загин всплеснул руками: «Какая ты, начальник, непонятливая!»

– Ну, трахнул он ее перед сном, а потом захотел ночью и опять набросился. А она со сна не разобралась, что к чему, и спятила…

– Любопытная версия, – отозвался Купчик.

Александра рассмеялась – Загину только романы писать для озабоченных зоологов!

– Хватит сочинять, господа капитаны! Нам надо ехать к потерпевшей, услышать из ее уст рассказ о случившемся – ваши рассказы я услышала и приняла их к сведению!

– А я при чем? – удивился Купчик. – Это версия Загина!

– Да, моя версия! К ней ручонки свои завидущие не тянуть! – заявил Петя.

Александра пожала плечами:

– Разрабатываем все версии… Петя, в комнате ничего нового тобою не обнаружено, как я поняла?

– Нет. – Загин смотрел на нее честно и преданно. За такие взгляды очень хочется больно ударить, но Александра стерпела.

– Выключи телевизор и закрой окно!

– Ваня раскрыл, пусть сам и закрывает!

– Ваня, закрой окно!

– Слушаюсь!

– Не дерзи!

– А чем я держу? – Купчик невинно пожал плечами.

– Так, капитаны, поговорим с вами в психушке!

– В психушке? Это великолепно! – расцвел Купчик.

– В психушке? Это замечательно! – пропел Загин.

– Парни, наша ситуация что-то мне очень напоминает «Трех мушкетеров»! – честно призналась Александра.

– Нас же трое! – вскричали радостно капитаны.

– Тогда едем.

Опечатав квартиру своими печатями, они поехали в психушку – к Филипповой.

Ее держали в отдельной палате, хотя при нынешней перегруженности психбольниц это было своеобразным шиком.

Врачи предупредили следователей, что больная пребывает в состоянии жесткой депрессии и все время срывается в истерику. Ей колят успокаивающее, но все без толку.

Александра вошла в белую палату одна, капитаны остались ждать в коридоре.

Филиппова, сжавшись комочком, сидела с ногами на смятой постели у закрытого ажурной решеткой окна и затравленно взирала на Александру.

– Здравствуйте. – Это слово Александра произнесла как можно дружелюбнее.

Филиппова кивнула.

Взгляд осмысленный, копна рыжих волос, руки торчат тонкими палочками из широких рукавов не по росту большого халата.

– Я следователь Андреева. Федеральная служба безопасности, – представилась Александра. – Мы занимаемся вашим делом. Слишком оно загадочное.

Филиппова опять кивнула.

– Вы не могли бы ответить на мои вопросы?

Никакой реакции.

Александра осторожно присела на край кровати.

– Давайте попробуем. Да?

Она раскрыла ноутбук, вывела на экран бланк допроса, нащелкала данные потерпевшей и сразу вставила в разъем штекер видеокамеры, чтобы параллельно беседа записывалась на видеофайл.

– Вы можете рассказать мне все, как было?

В глазах Юлии сгустился морозный туман, но только на мгновение – они враз прояснились.

– Как вас зовут? – быстро и строго спросила женщина.

Александра улыбнулась – общаясь с людьми «нестабильными», всегда необходимо улыбаться, демонстрируя им тем самым доброту и расположенность.

Она просто ответила:

– Александра.

– Александра? Саша… Вы не верите моему заявлению?

Александра снова улыбнулась – доброжелательность и еще раз доброжелательность, чтобы клиент проникся доверием.

Пояснила скромно:

– Там много необычного.

– Это было ужасно.

– Я представляю.

– Я спала и ничего со сна толком не разглядела. Сильно испугалась. По-моему, это был монстр. Ужасная тварь. Он мне теперь снится: рога, красные глаза, запах из пасти, вонь от шерсти, когти. У меня чуть сердце не разорвалось… А потом у меня обнаружили собачью сперму…

Юля вдруг разрыдалась, закрыв лицо крепко сжатыми кулаками.

Александра подумала, что истерика, быстро начавшись, быстро и прекратится, но Юля плакала уже навзрыд, ее тело стало дергаться.

Александра закрыла ноутбук и вышла в коридор.

– Сестра! Сестра, ей плохо!

Дежурная медсестра побежала в палату.

– Ну и что? – подошли к начальнице замученные унылой атмосферой заведения капитаны.

– Она в психическом трансе. Ничего не соображает. Сказала, что ее изнасиловал монстр, и разрыдалась.

– Веселая история – в Москве завелся летучий демон, и у него начался сезон спаривания! – усмехнулся Петя.

– В Москве какой только нечисти не водится, – поддержал друга Иван.

– Куда теперь?

– Теперь в родной кабинет. – Александра вздохнула. – Начнем комбинировать на основе имеющейся информации…

В родном кабинете капитаны принялись разгадывать сборник дачных кроссвордов, купленный в газетном киоске, прямо на выходе из лечебного заведения, где они побывали. Кроссворды имели направленный зоологический уклон.

– Утконос! – горячился Загин. – Я про них недавно телепередачу смотрел. Пиши!

– Ут-ко-нос. Подходит… Аля, о чем думаешь? – Ваня бодро записывал слово в клетки кроссворда.

Александра, скрестив руки за спиной, прогуливалась между столами.

– Думаю, за какой хвостик ухватиться. Никаких завязок. Информации – ноль! – рассуждала она. – Кто-то изнасиловал молодую женщину в ее квартире. Может, все совсем просто? Был шутник, который надел маску животного?.. Вот что, капитаны, бросайте кроссворды и принимайтесь за реальную работу – надо установить, с кем сожительствовала потерпевшая. В двадцать шесть лет женщина не может жить без сексуального партнера. Раз нет мужа, значит, есть любовник. Узнайте также все о ее подружках, коллегах по работе, которые были особенно с ней близки. Давайте, господа капитаны, все оперативные работы надо провести оперативно, с лихим энтузиазмом!

– А ты? – удивился Загин.

– А я буду сидеть здесь за своим столом, подпиливать и подкрашивать свои изумительные ногти, мыслить и направлять расследование в нужное русло.

– Всегда ты так, Аля. Мы только удобно уселись. Может, завтра уж начнем, прямо с утра, на свежую голову?

– Нет, Петечка, трудись по горячим следам. Изнасиловали лишь вчера, значит, есть шанс выйти на след насильника.

– Какой же у него след, он ведь летает? Кхе-кхе-ху! – затрясся в смехе Загин.

Тем не менее, не дожидаясь повторений со стороны Александры, капитаны оперативно отложили свой зоологический кроссворд и удалились.

«Вот так и работаем», – подумала Александра.

– Петька, слушай. Птица из семейства воронов, зимует в теплых странах. Первая буква «Г».

– Говорун.

– Грач, балда.

– Да-а? Только грач не отличается умом и сообразительностью. Так кого ты берешь: подруг или коллег?

– Я беру коллег – с ними интереснее.

– Хорошо, займусь подругами.

Петя открыл свой блокнот с выписанными адресами подруг Филипповой, раздобытыми асами сыска – неутомимыми операми полиции. Видимо, демоническая версия так заинтриговала их, что асы активно занялись поиском этих самых подруг и нашли их аж две, до того, как дело из Управления внутренних дел ушло в Федеральную службу безопасности… Да, их было две. Первая – Кривцова Марина Сергеевна, замужняя женщина двадцати пяти лет, с детьми. Вторая – Обухова Татьяна, без отчества, значит, и без всего остального, но с адресом. С нее он и начнет.

– Встретимся завтра? – спросил Купчик.

– Какой ты самонадеянный! Я тебе еще в полночь позвоню, прямо в ноль-ноль часов, чтобы жизнь медом не казалась!

Петя посмеялся и пошел к выходу из управления. Время близилось к обеду. По адресам подруг Филипповой он поедет, конечно, в личном авто и на личном бензине. Он посмотрел на свою красавицу – а ничего он себе выбрал машинку, красненькую, эффектную, жалко только, что не иномарку, – девки на такие не бросаются, они теперь балованные.

Петя плюхнулся на сиденье, включил зажигание, сделал первую скорость, чуть притопил педаль газа, плавно надавил ногой на педаль сцепления – поехали. «Мой маленький, красный барбосик!»

Итак, под каким соусом он подаст подругам Филипповой свой интерес к ее личной жизни, прикидывал капитан. Признание истинных причин подруг только порадует – хоть они и подруги, но, как все женщины, от души желают друг другу неудач. Придется придумать нейтральную версию. Вопрос «Юлю убили, что вы знаете о ее сожителях?» не пойдет. Или лучше заявить: «У Юлии украли кошелек». Нет, совсем хорошо – кулончик. Это так трогательно: «У Юлии сперли кулончик, расскажите, пожалуйста, о ее личных симпатиях, может, кто из женихов поживился?»

Обухова Татьяна жила неподалеку. «Лада-Калина» затихла перед панельной девятиэтажкой. Жизнь во дворе бурлила. Старушки и юные мамаши возились с подрастающим поколением, безработные мужики смеялись на скамейках у кустов шиповника – оттуда доносилось звяканье пивных бутылок, в беседке тусовались молодые наркоманы. Все как в любом дворе.

Войдя в подъезд, Петя понял, что на шестой этаж придется идти пешком. Лифт не работал.

Петя пошел наверх. Подъезд ему не понравился – грязно, стены исписаны, у люков мусоропровода не убрано, вонь. Да, эстеты здесь явно не проживают. Моя квартира – моя крепость, все остальное – помойка. Куда управляющая компания смотрит?

Поднявшись на шестой этаж, он сразу определил дверь Татьяны Обуховой – железная, но еще старой, советской модели, обшита снаружи деревянными планочками (такие делались умельцами кустарями в бурные кооперативные девяностые годы). Звонок не работал. Пришлось стучать – сначала кулаком, потом ногой. Тихо. Или Таня работает (что вряд ли), или где-то тусуется (что вероятно).

Петя позвонил в соседскую дверь, тоже не современную, заводскую, из миллиметровой листовой стали, а деревянную, обитую дерматином, с красивыми, но уже подернутыми ржавчиной клепками – тоже изготовлялась давным-давно. Эдакая лестничная площадка непуганых динозавров.

За дверью послышались шлепающие шаги – в тапках человек. Дверь открылась.

За ней стоял лысоватый мужчина лет сорока пяти. В майке, с выпирающим животом и в шортах.

– ФСБ. Капитан Загин.

– Да. – Мужчина не удивился, не испугался, не насторожился. Просто «да», и все.

– Я по поводу вашей соседки, Обуховой Татьяны. Можно войти?

– Хм. – Мужчина секунду размышлял, опасно ли впускать незнакомца в свое логово, но согласился: – Да. Прошу.

Петя переступил порог прихожей, но дальше не пошел.

– Скажите, она работает?

– Не знаю.

– Дома она в какое время бывает?

– Обычно она дома постоянно.

– Сейчас ее нет.

Мужчина пожал плечами.

Петя задал новый вопрос:

– Вы знаете ее подругу, Филиппову Юлию?

– Нет. Я с соседями не общаюсь.

– Почему?

– Не испытываю такой необходимости.

Петя хмыкнул: ну и фрукт!

– А соли попросить?

– У меня с солью все в порядке. Всегда в наличии.

– А у вас не просят?

– Попросят – дам.

– Понятно. Значит, не общаетесь. А кто общается?

– Не знаю.

– Ясно… Ладно, спасибо.

Петя вышел на площадку. Немногое удалось выяснить, подумал он. В других квартирах наверняка такие же «автоответчики»: «Не знаю, не видел». Но уже ясно, что Обухова не работает где-нибудь на заводе или в офисе, где необходимо находиться фиксированное время, с восьми там до пяти, должно быть, работает дома, как сейчас модно – дистанционно.

Как бы там ни было, а оставшиеся две квартиры следовало честно отработать. Вдруг в одной из них вместо «автоответчиков» живет скучающая старушка – такие все про всех знают и с удовольствием делятся информацией с правоохранительными органами и бандитами.

В одной из квартир не отозвались, а в самой крайней дверь открыла девочка лет двенадцати.

– Привет. Федеральная служба безопасности. Капитан Загин. Родители дома?

– Не-е.

– А почему дверь открываешь, кому попало?

– Вы же капитан.

Святая простота. Петя вздохнул.

– Ты Татьяну Обухову знаешь?

– Обухову? А, Таньку! Знаю.

– Она с кем живет?

– Одна. Жила с матерью, но ее мать в прошлом году умерла.

– Дома она днем бывает?

– Бывает. С друзьями.

– С подругами?

– Я сказала – с друзьями. Ну, вы понимаете. Они ей денег дают за услуги.