Повелитель песков

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения «Арлекин Энтерпрайзиз II Б.В./С.а.р.л.».

Monarch of the Sands © 2011 by Sharon Kendrick

«Повелитель песков» © ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2013

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2013

Глава 1

Бриллиант переливался радужным светом на фоне бледных пальцев Фрэнки, которая с изумлением смотрела на свою руку. Кто бы мог подумать? Чудачка Фрэнки О'Хара выходит замуж.

Она завороженно наблюдала, как тусклый ноябрьский свет отразился на драгоценном камне и блеснул яркой вспышкой. Ее отец не преминул бы заметить, что алмаз – всего лишь самый твердый минерал на Земле, аллотропная форма углерода, но для Фрэнки он значил гораздо больше. Это был символ, который напоминал ей о том, как сильно любит ее подаривший кольцо мужчина и что он готов провести рядом с ней всю оставшуюся жизнь. Красивый, успешный мужчина, из тех, кого она никогда не рассматривала как потенциально возможных спутников жизни. И уж тем более она никогда не мечтала о бриллиантах.

Во дворе послышался рев мотора, вернувший Фрэнки с небес на землю. Неужели Саймон уже вернулся? Подготовка праздничного ужина была в самом разгаре: неочищенный картофель томился в раковине, а замаринованные куриные грудки ожидали своей очереди на противне у плиты.

Она выглянула в окно и не смогла сдержать возгласа изумления: по дороге к ее дому направлялся роскошный блестящий автомобиль.

Это был не Саймон – его удобный городской седан она бы не спутала ни с чем другим. У ее дома парковался спортивный автомобиль черного цвета, словно сошедший со страниц глянцевого журнала и непонятным образом материализовавшийся возле обычного дома в пригороде Лондона.

Подобное чудо могло принадлежать только Захиду!

Сердце Фрэнки забилось часто-часто, во рту пересохло. К ней в гости собирался зайти мужчина, знакомство с которым могло стать пределом мечтаний любой женщины: Захид аль-Хакам – правящий шейх королевства, расположенного в пустыне. Мужчина с жесткими ястребиными чертами лица и загадочными темными глазами.

Удивительно, что подобной чести удостоилась Фрэнки – ничем не примечательная девушка. Но порой жизнь подкидывает совершенно невероятные сюрпризы. Отец шейха долгие годы был лучшим другом ее отца, поэтому с принцем Хаярзаха они познакомились будучи еще детьми. Но после того как внезапно умер его дядя и двоюродный брат, Захид был коронован, и с тех пор они не виделись. Дела государственной важности не оставляли ему времени на посещение старых друзей, живущих в маленьких английских городах.

Сначала Фрэнки ужасно скучала по его обществу, но потом решила, что все к лучшему, потому что она и так потеряла слишком много времени, мечтая о мужчине, который был для нее так же недоступен, как луна на небе.

Она снова бросила взгляд в окно. Но почему он появился именно сегодня?

Она с удовольствием наблюдала за его плавными движениями, которые всегда напоминали ей повадки дикой кошки. Он захлопнул дверцу, но не стал запирать ее. Очевидно, за забором стояли охранники. В любом случае вряд ли кто-то отважится покуситься на столь примечательный автомобиль.

Раздался звонок, и Фрэнки бросилась открывать дверь, по дороге отметив, что стены давно было пора перекрасить. Весь ее огромный дом давно нуждался в ремонте. Несмотря на все ее попытки поддерживать в нем порядок, смотрелся он безнадежно обветшалым. И это только укрепляло ее в мысли о том, что Саймон был прав, настаивая на продаже семейного дома и дорогостоящего участка земли, на котором он стоял.

Открывая дверь, она мысленно молилась о том, что достаточно повзрослела для того, чтобы выкинуть из головы несбыточные фантазии о Захиде. Прошло пять лет с тех пор, когда они виделись в последний раз. Этого должно быть достаточно для того, чтобы выработать стойкий иммунитет против его чар.

Напрасная надежда. Ни одна женщина на свете не способна устоять под его бархатным взглядом, даже если она только что согласилась выйти замуж за другого мужчину.

Большинство людей вряд ли представляют себе шейха именно так. Однажды Захид сказал ей, что, по сути, он – хамелеон, который умеет приспосабливаться к тем, кто его окружает. Это свойство помогает ему выжить в любом обществе. Видимо, поэтому он бегло разговаривает на нескольких языках. Но слиться с толпой ему никогда не удастся. Не важно, что именно говорит или как выглядит Захид, он всегда оказывается в центре внимания.

И вот сейчас он стоит на пороге ее дома, облаченный в изысканный серый костюм, идеально подчеркивающий его великолепное мускулистое тело. Его темные глаза прожигают, словно раскаленный уголь, кожа переливается самыми удивительными оттенками меди. Идеально подстриженные иссиня-черные волосы завершают образ мужчины, словно сошедшего с рекламного плаката голливудского фильма. Он молчит, но флюиды, исходящие от него, намного красноречивее любых слов.

По необъяснимой для нее самой причине Фрэнки спрятала левую руку в карман потертых джинсов. «Неужели я пытаюсь спрятать от него обручальное кольцо?»

– Привет, Захид.

Совсем немногим людям позволено называть его по имени, но Захиду было не до протокола. Его удивленный взгляд скользил по стоящей перед ним девушке. Может, он ошибся дверью?

– Франческа? – Его брови поползли вверх от изумления, словно он только что увидел мираж в пустыне. – Неужели это ты?

Фрэнки тщетно пыталась скрыть истинные чувства. Никто не называл ее Франческой. Никто, кроме него. Знакомые тягучие гласные ее имени, слетевшие с его языка, отозвались дрожью во всем ее теле. Свое имя она получила от мамы – любительницы гламура, – которая искренне надеялась, что дочь пойдет по ее стопам. Но этого не случилось, и их отношения закончились взаимным разочарованием. И пока ребенок упорно отказывался превращаться из гадкого утенка в лебедя, надежды матери таяли вместе с данным ей при рождении экзотическим именем, на смену которому пришло более подходящее обращение – Фрэнки. Но Захид этого не знал.

– Конечно, это я! – воскликнула она и вполне оправданно испытала радостное волнение от того, что он оценил изменения, произошедшие в ней с возрастом. В его глазах она всегда была лишь одной из его преданных подданных. Скорее даже преданным слугой или домашним животным, которое с радостью машет хвостом, когда хозяин удостаивает чести его погладить. Понимая, что бессмысленно задавать подобный вопрос, она все же не удержалась: – Я так сильно изменилась?

То, что он почувствовал, было ни на что не похоже. Слово «изменилась» не могло и близко описать того, что он видел перед собой. В прошлую их встречу она была девятнадцатилетней девчонкой, совершенно не выделявшейся из толпы ей подобных. А теперь…

Что же произошло с ней в последние годы?

Захид присмотрелся к ней повнимательнее.

Короткие волосы, которые раньше торчали в разные стороны, теперь отросли и спадали на плечи мягкими шелковистыми прядями. Нелепые очки с толстыми стеклами исчезли, и впервые он увидел ее огромные глаза глубокого синего цвета. На смену мешковатой одежде пришли обтягивающие джинсы и мягкий свитер серо-желтого оттенка, который подчеркивал формы, о существовании которых он даже не подозревал.

– А куда делись твои очки? – наконец произнес он.

– А, я теперь ношу линзы, – пожала она плечами. – Как все.

Ему было не менее интересно, откуда у нее взялась умопомрачительная грудь и попа, изгибам которой позавидовал бы ятаган. Но он промолчал. Ведь он разговаривал с Франческой – милой невинной малышкой Франческой, а не с потенциальной любовницей, с которой познакомился на очередной вечеринке.

Поэтому он поспешил взять себя в руки, давая ей понять, что, хотя она и была старым другом королевской семьи, он все же ожидал от нее некоторого почтения к его статусу в соответствии с протоколом.

– О, прошу прощения! Ты не…. – Она широко открыла дверь, не уверенная в том, хочет ли она впускать его в дом. Если он зайдет, это может многое усложнить. Вдруг в ее голове снова родятся пустые фантазии, которые одолевали ее раньше? В них их разговоры всегда заканчивались тем, что Захид обнимал ее и начинал страстно целовать, говоря, что не представляет своей жизни без нее. – Может, зайдешь?

Маловероятно, что он приехал к ней из Лондона, чтобы постоять в дверях ее дома, словно коммивояжер.

– Спасибо, – сухо сказал Захид и прошел в коридор, с удовольствием осматриваясь по сторонам.

Он снова оказался в знакомом с детства просторном английском доме, главным достоинством которого всегда являлся огромный зеленый сад. Пожалуй, это было единственное место за пределами его родины, где он мог позволить себе расслабиться и не заботиться ни о чем. Здесь никто не подсматривал за ним и не подслушивал то, что он говорил, чтобы раздуть из этого глупую статью для газеты. С детства он сталкивался с тем, что племянник шейха постоянно попадает под прицел объективов фото– и видеокамер.

В течение многих лет отец привозил его сюда, чтобы поговорить с человеком, который изменил ход истории их страны. Эксцентричный отец Франчески был геологом по профессии. Именно его открытие нефтяного месторождения в пустыне вывело Хаярзах из финансового кризиса, охватившего страну сразу после войны.

Он помнил Франческу с рождения. Сначала она была вечно хнычущим младенцем с красным сморщенным лицом. Затем – тринадцатилетним подростком с брекетами на зубах. Она обожала сидеть у него на руках, когда была дошкольницей, а он не сопротивлялся. Он позволял ей крутить собой так, как не посмела сделать ни одна женщина из тех, с кем у него были романы во взрослой жизни.

Он вспомнил о том, как их дом потерял весь шарм домашнего уюта, когда из него ушла ее мать, заявив, что сыта по горло жизнью с престарелым ученым. Нашла себе какого-то богача, который смог дать ей в жизни то, что был не в состоянии обеспечить отец Франчески. Он стал первым в череде ее состоятельных любовников, которые сменялись с неправдоподобной скоростью до тех пор, пока она не погибла в автомобильной катастрофе. История получила широкий резонанс, потому что за рулем машины оказался известный политик с репутацией безупречного семьянина.

Но Франческа и ее отец стойко пережили свою семейную трагедию. Они образовали прочный союз: маленькая девочка выросла в окружении ученых и большую часть времени была предоставлена самой себе. Немудрено, что долгие годы в ней сложно было распознать представительницу женского пола.

Он вспомнил о том, как учил ее играть в карты, когда у нее были неприятности в школе. И он позволял ей выиграть! Впервые в своей жизни он, азартный игрок, не признающий поражения, с удовольствием поддавался сопернику. Он был готов на все, лишь бы увидеть улыбку на ее напряженно нахмуренном лице.

– Ты что-то сказала? – услышал он свой голос, прозвучавший словно в тумане, и слегка потряс головой, пытаясь прогнать сентиментальное наваждение.

– Я спрашивала, зачем ты приехал в Суррей. Или ты просто проезжал мимо?

Захид сам не знал точного ответа на этот вопрос. Наверное, осознание того, что он не навещал ее в течение пяти лет и чувство вины за это. Он чувствовал себя ответственным за нее, зная, что она осталась в мире совсем одна, но никак не мог найти времени для того, чтобы навестить подругу детства. Особенно сложно планировать свободное время стало после того, как полтора года назад он неожиданно был коронован и вынужден был привыкать к совершенно новой роли в ускоренных темпах.

– У меня дела в Лондоне, и я решил заехать за одно к тебе. Я вдруг понял, как много времени прошло с тех пор, как мы виделись последний раз, и что я не могу больше откладывать свой визит.

– Ты… хочешь что-нибудь выпить? – спросила Фрэнки, помня о том, что обычно Захид отвечал отказом на подобные предложения. Сначала она считала, что представители королевских семей должны быть постоянно настороже, опасаясь, что их могут отравить. Но потом отец объяснил ей, что это – всего лишь попытка держать дистанцию.

– Да, пожалуйста.

– Да?

– Ты ведь сама предложила или я ослышался? Если что-то предлагаешь, будь готова к тому, что тебе ответят утвердительно. Я буду чай. С мятой, если можно.

Фрэнки нервно закивала, пытаясь собраться с мыслями. Ей казалось необходимым избавиться от обручального кольца, чтобы избежать лишних расспросов.

– Может, подождешь в гостиной?

Захид нахмурился. Что-то не так. Возможно, изменения внешности как-то связаны со странностями в ее поведении?

– Нет, я пойду с тобой на кухню и буду болтать, пока ты готовишь. Мне кажется это логичным.

– Хорошо. – Но невозможно было объяснить логикой искрящиеся разряды электричества, рассекающие воздух в его присутствии. – Пойдем.

Он последовал за ней по коридору, пытаясь оторвать глаза от ритмичных покачиваний ее великолепных бедер и стараясь угадать причину ее отстраненного поведения. Он никак не мог понять, что именно кажется ему странным.

Наконец, оказавшись на кухне, он понял, что именно не дает ему покоя.

– Что у тебя с рукой, Франческа?

– С рукой?

– С той, которая приклеилась к твоему бедру.

Может, протокол запрещает стоять перед шейхом, опустив руку в карман? В конце концов, она все равно не сможет хозяйничать на кухне, используя всего одну свободную руку. Металл зацепился за ткань, и появившееся на свет кольцо предательски сверкнуло крупным бриллиантом.

Фрэнки почувствовала, как ее щеки заливает яркий румянец. Когда она наконец встретилась взглядом с его глазами, она заметила в них лишь холодное любопытство.

– Ого, Франческа! – воскликнул он голосом, которого она не слышала у него прежде. Я не могу в это поверить. Ты обручена.

Глава 2

Черные глаза Захида прожигали Фрэнки насквозь, и она чувствовала себя удивительно уязвимой под его пристальным взглядом.

– Ты выходишь замуж? – осторожно спросил он.

Фрэнки кивнула, удивляясь тому, что чувствует себя ужасно неспокойно, в то время как должна испытывать гордость и радость.

– Когда это случилось?

– Вчера вечером.

– Позволь мне посмотреть. И не надо этого стесняться. – Его темные глаза блеснули огнем, который она никогда не замечала в них раньше. – Ну же, Франческа, я считал, все женщины любят хвастаться обручальными кольцами.

Фрэнки протянула ему руку, и когда ее кожу окутало мягкое тепло ладони Захида, по ее телу побежала дрожь. Она так давно мечтала об этом… А теперь он держит ее руку для того, чтобы внимательнее рассмотреть обручальное кольцо, которое ей купил другой мужчина!

Захид нахмурился, изучая драгоценный камень, и, как ей показалось, пробурчал что-то себе под нос. Отпуская ее пальцы, он почувствовал нечто такое, что принял бы за подступающую волну сильнейшего влечения. Если бы речь шла не о малышке Франческе… Затем он поднял голову и, пристально глядя ей в глаза, спросил:

– Но ведь это причина для праздника, а не для стеснения?

Румянец на ее щеках запылал еще ярче.

– Ну конечно же.

Тогда почему она прятала руку? Незаданный вопрос повис в воздухе, но, даже если бы он прозвучал, Фрэнки вряд ли нашла бы вразумительное объяснение происходящему. Но шейх промолчал.

– И кто же счастливчик?

– Его зовут Саймон Форрестер.

– Саймон Форрестер… – Захид выдвинул из-за массивного дубового стола стул и сел, вальяжно вытянув ноги.

От его внимания не ускользнул тот факт, что в вазе стоял букет оранжерейных роз, заменивших собранные ее рукой садовые цветы, которые обычно украшали кухню. Интересно, это пресловутый Саймон ей их подарил? Это из-за него она избавилась от своих нелепых очков? Это он пробудил в ней желание носить сексуальные джинсы и обтягивающие свитера? Открыл в ней чувственность и желание познать новые грани действительности?

Совершенно неожиданно он почувствовал во рту привкус горечи.

– И чем он занимается, этот Саймон Форрестер?

Фрэнки напряженно улыбалась. Именно этого она боялась больше всего: того, что он потребует от нее детального отчета. Она была готова сказать ему, что это его не касается и что она не собирается отвечать на его вопросы. Но Фрэнки понимала – этим она ничего не добьется. Захид не привык получать отказ. И в конце концов, есть ли смысл скрывать это от него?

– Он – владелец агентства недвижимости, в котором я работаю. Помнишь, я писала в одном из своих рождественских поздравлений, что меня взяли на работу?

Писала? Захид нахмурился. Он был уверен – она знает о том, что в Хаярзахе Рождество не отмечается, но все же упорно продолжала высылать ему поздравительные открытки. И он всегда просматривал их сам, не перепоручая работу с корреспонденцией от нее своим секретарям, как поступал обычно. На этих открытках были всегда одни и те же сюжеты: картинки обожаемых в Англии малиновок и веток омелы, украшенных ярко-красными ягодами. Еще иногда попадались изображения сельских жителей, распевающих рождественские гимны. Помимо всего прочего, эти открытки пробуждали в нем чувство ностальгии по годам, которые он провел в Англии в частном пансионе.

– Возможно, ты об этом упоминала. – Захид был очень удивлен. Он всегда считал, что она пойдет по стопам отца и станет ученым. – Расскажи мне подробности.

Фрэнки нервно покусывала нижнюю губу. Очевидно, он не находил времени прочитать сопроводительные письма, которые она каждый год вкладывала в рождественские открытки.

– Ну, Саймон – владелец одного довольно успешного агентства недвижимости…

– Я хотел бы узнать подробности о нем – мужчине, за которого ты выходишь замуж, а не о его компании. Расскажи мне о самом Саймоне Форрестере.

Ей было нелегко начать рассказ, учитывая то, что в тоне Захида звучали нотки презрения, когда он произносил имя Саймона, но она постаралась сосредоточиться и вспомнить все достоинства своего жениха. Его голубые глаза, его изысканное ухаживание, охапки роз, которые доставляли в ее дом неделя за неделей…

– Он немного не похож на тот тип мужчин, о свидании с которыми я когда-либо мечтала.

– Неужели? У тебя было много кавалеров, чтобы иметь возможность сравнивать?

– О нет… – Почему он смотрит на нее так мрачно? – Я не об этом.

– А о чем тогда?

Она отвернулась, чтобы наполнить водой чайник и поставить его на плиту. Почему он ведет себя так агрессивно, задает ей провокационные вопросы, не имея фактического права расспрашивать ее о личной жизни? Фрэнки попыталась сосредоточиться на образе Саймона. Она вспомнила игривую прядь волос, которая всегда спадала ему на лоб, несмотря на то что он постоянно пытался зачесать ее назад.

– Ну… у него светлые волосы, он очень красивый.

Захид бросил на нее сердитый взгляд.

– Ты разочаровываешь меня, Франческа. Ты действительно считаешь, что внешность важнее всего?

– И это говоришь мне ты? – сорвалось с языка Фрэнки прежде, чем она успела подумать о последствиях.

В комнате воцарилось неловкое молчание.

– Прошу прощения?

– Забудь!

– Э, нет. Так не пойдет. – Его тон стал угрожающе вкрадчивым. – Объяснись, будь добра.

Фрэнки с достоинством выдержала вспыхнувший раздражением взгляд Захида. Собственно говоря, почему она должна промолчать? Ведь он не задумывается над тем, что его слова могут больно ранить ее.

– Ты ведь сам не ангел, Захид. Похоже, ты прикрываешься своими так называемыми деловыми поездками в Европу и США для того, чтобы приударить за западными красотками.

Наверное, Захид громко рассмеялся бы, если бы из ее уст это заявление не прозвучало настолько оскорбительно. Неужели Франческа, которая знает его всю свою жизнь, могла так плохо подумать о нем? Неужели она действительно считает его заурядным плейбоем?

– И откуда у тебя столь поразительная информация?

– Из журнальных статей про знаменитостей. Хотя надо признать, что с тех пор, как ты стал королем, страсти поутихли. Но до этого ты постоянно появлялся на публике с разными женщинами.

– Ты совсем наивная, Франческа, – произнес он, неодобрительно покачав головой. – Ты веришь всему, что пишут в газетах?

– Я верю своим собственным глазам. Я видела достаточно фотографий, на которых ты с… с… – Фрэнки обнаружила, что не справляется с собственным дыханием. Слова застряли у нее в горле, а в голове поплыли картинки, свидетельствующие о виновности стоящего перед ней мужчины.

Вот Захид с голливудской звездой, которая с преданным обожанием смотрит на него. Теперь Захид с сексуальной блондинкой – адвокатом с мировым именем, принимавшей участие в сложном судебном разбирательстве… Вряд ли в судебном кодексе есть статья о том, что законный представитель в суде имеет право смотреть на соперника своего клиента так, словно готова съесть его на завтрак.

– …с женщинами на любой вкус, – решилась она наконец. – Да ты просто настоящий плейбой мирового уровня!

Захид вздохнул, понимая, что в ее словах есть доля правды. До того момента, как он стал королем, он действительно наслаждался разнообразной и увлекательной сексуальной жизнью. Теперь ему приходится вести себя более осторожно, и тем не менее…

– И ты считаешь, я путешествую только из-за этого? Чтобы заводить романы с разными женщинами?

Уловив нотки осуждения в его голосе, она попыталась вспомнить все то хорошее, что читала о его деятельности. Она подумала об огромной сумме денег, которую он вложил в международный проект в поддержку мира, освежила в памяти трогательную речь, которую он произнес по поводу открытия этого проекта. Тот факт, что она чуть не уничтожила себя муками ревности, увидев его фотографию с зеленоглазой красоткой модельной внешности, не дает ей права судить о нем как о племенном жеребце, у которого нет других интересов, помимо развлечений с противоположным полом.

Фрэнки покачала головой.

– Конечно нет. Я неправильно выразилась, – сказала она примирительно, наливая кипяток в чашки, в которых лежали пакетики с мятным чаем. – Но ведь ты сам не станешь отрицать, что для тебя поездки на Запад – это способ избежать строгих запретов, царящих в Хаярзахе.

Захид кивнул. Она прекрасно его знает. Возможно, его просто шокировала ее откровенность и то, что она спокойно говорит то, что думает. Но она может себе это позволить. В конце концов, они – старинные друзья, а его страна – в неоплатном долгу перед ее отцом…

– Мне очень жаль твоего отца, – внезапно сказал он. – Мне жаль, что я не смог приехать на похороны.

Фрэнки изо всех сил пыталась не выдать своих чувств. Глупо и неуместно – разрыдаться в присутствии шейха, даже если знаешь его с детства.

– Я все понимаю, – сказала она дрожащим голосом. – Ты объяснил в письме, что не можешь сейчас оставить дела.

Захид кивнул, вспоминая те ужасные дни, когда на его голове оказалась корона, к чему он был совершенно не готов.

– Хорошо, что ты смог прислать своего брата. И венок, который был от тебя, – добавила Фрэнки, с трудом сдерживая подкатившие к горлу рыдания. – Он… он был великолепен.

Он услышал, что ее голос готов сорваться, поднялся с места и взял чайник из ее дрожащих рук:

– Давай я помогу.

– Но ты ведь не можешь наливать сам себе чай.

– Не смеши меня. Я вполне могу справиться с тем, чтобы залить пакетик кипятком. Или ты считаешь, что меня обслуживают каждую секунду?

– Ну, почти…

В уголках его губ заиграла улыбка.

– Дерзкая женщина, – пробормотал он, глядя в ее удивительные синие глаза и понимая, что произнесенное им слово навсегда изменит отношения между ними. Его пульс участился. «Женщина». Он никогда не называл ее так. И никогда не смотрел на ее губы, думая о том, каковы они на вкус. На них совсем не было помады. Интересно, Саймону не нравится, когда она красится?

Фрэнки взяла одну из чашек с чаем и поспешила отодвинуться. Кипяток, налитый в чашку, жег ее руку, но тот жар не мог сравниться с пламенем, которым горели ее щеки в ответ на интимность момента.

– Я достану мед, – сказала она, обрадованно воспользовавшись причиной отойти от него, чтобы приблизиться к буфету. Ее пальцы дрожали, когда она протянула ему банку и наблюдала, как он опускает мед в обе чашки и тягучая золотистая масса тает в светло-зеленом напитке.

Он беззаботно посмотрел на нее:

– И когда я с ним познакомлюсь?

– С кем? – Неужели он имел в виду именно то, о чем она подумала.

– С Саймоном.

Она смотрела на него в ужасе, инстинктивно подозревая, что нужно сделать все возможное для того, чтобы двое значимых в ее жизни мужчин никогда не встретились.

– Какого черта тебе это нужно?

Захид беспечно пожал плечами. Ее сопротивление только утвердило его в мысли, что он поступал правильно.