Знаки судьбы
Фельдшер скорой помощи Дон приготовился зашивать рану на предплечье Бекс. Зажав иглу специальным приспособлением, он уточнил:
– Мэм, вы уверены, что не хотите поехать в больницу? Там вашу рану осмотрит и зашьет врач. Возможно, вам понадобится рентген. У вас могут обнаружить другие травмы, о которых вы пока даже не догадываетесь.
Она покачала головой:
– Ничего более серьезного у меня нет.
– Вам крупно повезло. Все могло закончиться гораздо хуже.
– Вы правы. Мне повезло, что дело ограничится несколькими швами.
– Швами? Какими еще швами? – проскрипел чей-то голос со стороны дверцы.
Бекс подняла голову и улыбнулась, узнав своего адвоката. Мистер Леонард выглядел, как всегда, безупречно; седая голова причесана очень аккуратно, тонкие усики симметрично торчат с двух сторон. Она хотела было показать ему руку, но Дон нахмурился и велел ей не шевелиться.
– Извините, Дон! – Она помахала адвокату здоровой рукой. – Мистер Леонард, рада вас видеть. Что вы здесь делаете?
Адвокат сдвинул кустистые брови.
– Мисс Кейн, я мог бы задать вам тот же вопрос. Представьте, как я разволновался, когда выглянул из окна кабинета и увидел, что в «Пигли-Вигли» врывается отряд спецназа! А через несколько минут детектив Ремингтон вынес вас оттуда на руках. А теперь… Что я слышу? Какие швы? Прошу вас, объясните, что происходит? Вы тяжело ранены?
– Совсем не тяжело. Мне наложат пару стежков, и все.
– Не пару, а больше, – буркнул фельдшер, прокалывая ей кожу иглой.
Несмотря на местную анестезию, Бекс поморщилась и отвернулась.
– Как вы поранились? – спросил адвокат.
– В супермаркет ворвались налетчики, и мне пришлось спрятаться. Я ползла между полками и поранилась. Со мной ничего не случилось, благодаря Максу, то есть детективу Ремингтону.
– Много ли пострадавших? – спросил адвокат.
– Понятия не имею. Я не слышала, чтобы в супермаркете кого-то убили. Надеюсь, раненые поправятся.
– Ранили только налетчиков, – заметил Дон, не отрываясь от ее предплечья. – О них говорили по радио. Двоих подстреленных повезли в Мэривиль. Кажется, никто из покупателей не пострадал.
– Ваша матушка много лет не разрешала вам приезжать в Дестини, а стоило вам вернуться, как вы стали свидетельницей ограбления. – Адвокат покачал головой. – Все же зря Дороти столько времени не пускала вас домой. Я пытался ее уговорить, но безуспешно.
– Жаль, что она не согласилась переехать ко мне, – вздохнула Бекс.
– Дестини – ее родной город. Здесь у нее было много друзей, она работала волонтером в церкви. Вряд ли она бы уехала отсюда даже ради вас.
– Маме нравилось ездить ко мне в гости. Она очень радовалась всякий раз, когда я присылала за ней лимузин.
– Вы ее баловали.
– Она это заслужила. Жалею о том, что не делала для нее больше, пока она была жива. Как бы хорошо ни шли мои дела, она не разрешала мне дарить ей дорогие подарки и возвращала мне половину того, что я ей посылала… Как-то я собрала ей полную меблировку для дома, но она не позволила грузчикам достать хоть что-то из грузовика.
– Узнаю Дороти! – Мистер Леонард улыбнулся и, склонившись к ней, похлопал ее по здоровому плечу. – Примите еще раз мои соболезнования. Я знаю, что вы ее очень любили. Ее сердечный приступ стал настоящим потрясением для всех нас.
Бекс невольно зажмурилась, пытаясь сдержать слезы.
– Спасибо. Правда, не стоит без конца думать о прошлом. Мне нужно как можно скорее подготовить дом к продаже и вернуться к себе, пока Эллисон не утомилась подменять меня в нашем антикварном салоне.
– Кто такая Эллисон?
– Моя помощница. И друг. Как вы думаете, много времени уйдет на формальности и когда можно будет выставить дом на продажу?
Бекс отважилась взглянуть на раненую руку. Четыре шва… возможно, осталось еще столько же.
– В лучшем случае через несколько недель, в худшем – через несколько месяцев. В завещании вашей матушки ничего запутанного нет. Придется подумать, как поступить с объектами недвижимости, которыми она владела в нашем округе. Как только я удостоверюсь, что на них не наложен арест за долги, переведу их на ваше имя.
– Вы имеете в виду папины сельскохозяйственные угодья? По-моему, участки земли сдавались в аренду местным фермерам. Насколько я помню, одни и те же люди арендуют участки много лет…
– Да, но освободить землю труда не составит. Это не проблема. Лишение имущества по суду – совершенно обычная процедура.
– Я не хочу, чтобы они уходили. Переведите землю на них.
– Что, простите? – Пожилой адвокат заморгал, сделавшись похожим на филина.
– Мистер Леонард, земля мне не нужна. Дела у меня идут неплохо. Конечно, меня ни по каким меркам нельзя назвать богатой. Но все, что мне нужно, – у меня есть. Я не хочу жадничать. Фермеры много лет обрабатывают землю. Они ее заслужили. Я хочу поступить по справедливости. Не сомневаюсь, мама с папой меня бы одобрили.
Адвокат явно хотел возразить, но лишь кивнул.
– Что ж, земля ваша. Я подготовлю документы о передаче прав собственности.
– Благодарю вас.
Дон закончил свою работу и убрал иглу. Но, когда Бекс попыталась встать, он ее удержал:
– Мне еще нужно забинтовать руку!
Бекс вздохнула:
– Если работа с документами займет много времени, может быть, сделаем все по электронной почте? Включая продажу маминого дома.
Адвокат нахмурился:
– Почему вы хотите так поступить? Вы сейчас здесь. Если несколько недель – слишком долгий срок, я постараюсь ускорить процесс.
– Не хочу, чтобы вы спешили из-за меня. Но после сегодняшних событий мне хочется скорее уехать. Если позволите, я выпишу на вас генеральную доверенность.
– Конечно, вы имеете право так поступить. Но позвольте напомнить, что многие люди предпочитают выписывать генеральную доверенность не своему адвокату, а человеку, которого они знают и которому доверяют.
– Мама вам доверяла. Мне этого достаточно.
Он слегка покраснел. Неожиданно до Бекс дошло: скорее всего, его с Дороти связывала не просто дружба. Как бы там ни было, мама никогда ей ничего не рассказывала.
Мистер Леонард откашлялся.
– Мисс Кейн, спасибо за доверие. У меня в офисе имеется типовой бланк генеральной доверенности. Вы можете ее подписать. Когда закончите здесь свои дела, я вас провожу. У Марты есть лицензия нотариуса. Она засвидетельствует подлинность наших подписей и заверит документ.
– Пожалуйста, чуть-чуть поднимите руку, – попросил Дон.
Бекс подняла руку, чтобы он мог наложить бинт.
– Значит, мы договорились, – обратилась она к адвокату. – Чем скорее я уеду из Дестини, тем лучше. Здесь для меня не осталось ничего, кроме плохих воспоминаний.
Уловив краем глаза какое-то движение возле машины, она подняла голову и увидела Макса. Он стиснул челюсти, глаза у него потемнели.
– Макс… м-м-м… привет. Давно ты здесь стоишь? – спросила она.
– Достаточно.
Горечь в его голосе ее удивила. Неужели он слышал то, что она сказала мистеру Леонарду? Да какая разница! Судя по тому, как он обошелся с ней в супермаркете, точно не питает к ней никаких чувств.
Он показал на повязку:
– Что с твоей рукой?
Бекс поморгала и опустила голову. Она совсем забыла о своей ссадине.
– Порезалась немного.
– Там рваная рана, – уточнил Дон. – Пришлось наложить восемь швов.
– Как это случилось? – Макс обошел адвоката и поднялся в салон «скорой помощи». Взяв Бекс за левую руку, он осмотрел повязку.
Бекс нахмурилась и высвободила руку.
– Наверное, это случилось, когда ты… когда я пряталась между стеллажами. Ничего страшного. Я хорошо себя чувствую… правда!
Какое-то время он молча смотрел на нее, а затем, отвернувшись, заговорил с фельдшером:
– Почему ее не отвезли в больницу?
– Она не захотела…
– Я отказалась, – вмешалась Бекс.
– Так почему? – повторил Макс, по-прежнему глядя на фельдшера.
Дон состроил удивленную мину:
– Мисс Кейн… не хотела ехать в больницу. Она попросила меня наложить швы здесь.
– А как же риск заражения? Полки в магазинах, знаете ли, не стерильны.
Замешательство на лице Дона сменилось суровостью.
– Сэр, я умею обрабатывать раны. И спросил, не нужно ли сделать мисс Кейн прививку от столбняка, но она отказалась.
Макс развернулся к ней лицом:
– Либо тебе сделают прививку, либо ты едешь в больницу.
Бекс закатила глаза и схватила с сиденья свою сумочку.
– Макс, я не идиотка. Все прививки делаю вовремя! И мне не нужно, чтобы ты… или кто-нибудь другой указывали мне, что делать! – Она пожала фельдшеру руку. – Спасибо, Дон. Я очень ценю вашу помощь.
Она собралась спрыгнуть на землю, но Макс осторожно отодвинул ее и спрыгнул первым, потом подхватил ее.
От его рук по ее спине прошла теплая волна, и она застыла от удивления. Он стиснул зубы и, отпустив ее, сделал шаг назад. Прежде чем она успела объяснить, что он не так понял ее реакцию, к ней подошел мистер Леонард:
– Пойдемте в мой офис. Я вас провожу.
– Вначале ей придется ответить на вопросы в связи с перестрелкой. – В голосе Макса звенели стальные нотки.
Бекс встала между мужчинами и пожала руку мистеру Леонарду:
– Спасибо вам за все! Если не возражаете, я зайду к вам и выпишу генеральную доверенность в другой раз.
– Что ж, хорошо, мисс Кейн. Двери моего кабинета для вас всегда открыты. – Он вежливо склонил голову. – Детектив Ремингтон… – И зашагал через парковку к своему офису.
– Я так и не успела тебя поблагодарить. Сегодня ты спас мне жизнь, – сказала она Максу.
– Я делал свое дело, – ответил он. – Капитан Торнтон хочет, чтобы ты взглянула на снимки налетчиков. Может быть, кого-нибудь опознаешь. Кроме того, я должен снять с тебя показания, – продолжал он. – Я решил, что допрос проще всего провести в участке. Можем поехать в моем пикапе. После того как мы побеседуем, я привезу тебя назад, к твоей машине.
Он потянулся к ее здоровой руке, но Бекс отпрянула. Она покачала головой и сделала шаг назад.
– В полицейский участок я не поеду!
– Почему? – нахмурился он.
Поверх его плеча она посмотрела на Торнтона, тот стоял шагах в тридцати от них и беседовал с патрульным.
– У меня, как ты, наверное, догадываешься, сохранились не слишком приятные воспоминания о здешнем полицейском участке… И я не намерена туда возвращаться. Так что, если ты меня не арестуешь, я туда не поеду.
Она поспешила к своей машине.
– Бекс! Подожди.
Раздражение в его голосе заставило ее почти бежать. Ключи пришлось доставать на бегу. Она остановилась у синей «хонды» и потянулась к водительской дверце. Макс ее догнал. Он прислонился к дверце и скрестил руки на груди, словно запрещая ей открывать машину.
Бекс сделала шаг назад и положила руки на бедра. Потом сделала еще шаг, круто развернулась и подбежала к своей «Тойоте-RAV-4», припаркованной через два бокса от синей «хонды». К тому времени, как Макс понял, что она его провела, и бросился за ней, она уже выезжала с парковки.
Он смотрел ей вслед, сжимая кулаки.
Ее бегство выглядело глупо, Макс – сотрудник полиции, и ей придется рано или поздно ответить на вопросы. Но она не могла смотреть на злого и холодного Макса после всего, что случилось, и разговаривать с ним как с чужим, если даже сейчас ее тело жаждет его ласк.
Прошло десять лет с тех пор, как она в последний раз целовала его, десять лет с тех пор, как они были близки. Но стоило ей его увидеть, и прошедшие годы как будто унеслись прочь. И кровь у нее бурлила так же, как в тот день, когда она уехала.
Ей надо было совсем немного побыть одной, разобраться со своими чувствами. Иначе она не сможет разговаривать с мужчиной, которого когда-то любила. Нет, лучше они увидятся завтра.
Рев мощного мотора заставил ее посмотреть в зеркало заднего вида. Сверкающий полноприводный пикап быстро догонял ее. А на водительском сиденье она заметила знакомый силуэт.
Макс Ремингтон.
Глава 5
Обычно поездка от супермаркета до маминого дома занимала у Бекс двадцать пять минут. Сегодня, пытаясь оторваться от Макса, она добралась вдвое быстрее. На полной скорости она свернула на подъездную дорожку слева от дома и ударила по тормозам. Макс затормозил, едва не въехав в нее.
Он выскочил из пикапа и подошел к ее окошку, не успела она даже заглушить мотор.
– Выходи!
Несмотря на то что стекло было поднято, она слышала, как в его низком голосе вибрирует гнев.
– Убирайся отсюда.
Он покачал головой:
– Бекс, открой дверцу.
Она показала ему средний палец и потянулась к рычагу переключения передач, собираясь через лужайку вернуться на дорогу.
– Что, Бекс, опять хочешь сбежать? – поддразнил он. – В этом ты настоящая мастерица.
Она молча смотрела на него.
– Ты превысила скорость на двадцать километров в час. За это я могу тебя арестовать.
– За мной гнался маньяк. Я боялась за свою жизнь.
Бекс раздраженно выдохнула. Сегодня он спас ей жизнь, несправедливо доводить его до белого каления. Она заглушила мотор, взяла сумочку и стала ждать.
С подозрением косясь на нее, он нехотя отступил на шаг, давая ей выбраться из машины.
Когда она направилась к широкому крытому крыльцу, он пошел за ней по пятам. Он был так близко, что она спиной чувствовала идущий от него жар. И по коже у нее побежали мурашки – тело реагировало на близость Макса.
– Тебе вовсе не обязательно так нависать надо мной, – заметила она, поднимаясь на крыльцо.
– Хочу удостовериться, что ты больше не сбежишь, – сухо пояснил он.
Бекс остановилась и развернулась к нему лицом.
– Это у тебя шутки такие? – гневно спросила она.
– Ни в коем случае.
Она глубоко вздохнула и, повернувшись к дому, взошла на широкое крыльцо. Отперев дверь, повернула ручку. Неожиданно он, отодвинув ее, первым переступил порог.
– Входи, пожалуйста, – буркнула она у него за спиной, закрывая дверь на засов.
Он быстро осмотрелся, покосился в сторону двери, ведущей в кухню, вышел в коридор, заглянул в ванную, все это время держа руку на кобуре. Вернувшись в прихожую, он осмотрел засов, отметив про себя, что она заперлась, а прежде, как и большинство жителей Дестини, не запирала двери.
Словно прочитав его мысли, Бекс отодвинула засов, хотя инстинкты жительницы большого города требовали запереться на все замки и засовы.
Макс обошел гостиную по периметру, осматривая груды коробок с мамиными вещами и читая ярлыки на коробках. Подойдя к камину, он молча посмотрел на темный прямоугольник над каминной полкой – раньше там висела их парная фотография с выпускного вечера. Бекс ждала, спросит ли он, что она сделала со снимком. Но он не спросил.
Развернувшись, он направился к арке, за которой открывался проход в кухню-столовую.
– У тебя есть кофе? Я бы выпил, – сказал он.
Она нахмурилась и поспешила за ним.
– Я думала, ты собираешься как можно скорее допросить меня в связи с налетом на супермаркет! Покажешь чьи-то снимки…
Помедлив, он достал свой телефон и показал снимки пятерых людей.
– Узнаешь кого-нибудь?
– Нет. Это те, что вломились в магазин?
Вместо ответа, он убрал телефон в карман, открыл шкафчик справа от раковины и достал две кофейные чашки. Он отлично знал, где что лежит, и чувствовал себя здесь вполне непринужденно. Как в школьные годы. Как будто прошедших лет не было.
Через несколько минут старомодная кофеварка уже булькала на столешнице, а в кувшин текла тонкая черная струйка.
– Тебе, как всегда, со сливками и сахаром? – Он достал из холодильника сливки и прихватил сахарницу со стола.
– Да. Как всегда! – Она выдвинула стул и села. – Странно, что ты помнишь, где у мамы что лежит.
Он хмыкнул:
– В старших классах я практически жил здесь. Твоя мама стала для меня второй матерью. Мы с ней поддерживали отношения. Я не вычеркнул ее из своей жизни только потому, что ты вычеркнула меня из своей.
Бекс плотно сжала губы. В ее памяти ожила последняя встреча с Максом до того, как она уехала из Дестини. Ожила и боль, – как будто и не было всех этих лет. Ей нужно извиниться, объяснить все. Но как она может? Особенно теперь, когда он стал полицейским.
Он поставил перед ней чашку кофе со сливками, а перед собой – чашку с крепким черным кофе. Наконец и сам устроился напротив. Потер затылок и, глубоко вздохнув, вытянул длинные ноги. Он выглядел усталым.
– Бекс, почему ты вернулась? Зачем возвращаться после стольких лет? Ведь тебя даже не было на поминальной службе.
Она чуть не подавилась кофе и отодвинула чашку. Потом решительно встала из-за стола.
– Бекс, прошу тебя, сядь. Я вовсе не хочу с тобой ссориться. Мне правда нужно знать. – Он пытливо смотрел на нее.
Она глубоко вздохнула и снова села.
– Я похоронила ее за пределами Дестини.
Он кивнул:
– Так я и понял. Так зачем было возвращаться? Ты все могла сделать по почте. Из того места, где ты сейчас живешь.
В кухне воцарилось молчание. Бекс думала: неужели он не знает, где она живет? И о том, что если бы он в самом деле хотел ее найти, давно бы разыскал. Тем более что он служит в полиции.
– Надо было подписать необходимые документы, разобрать ее вещи и подготовить дом к продаже.
Он молча ждал продолжения. Она погладила пальцами выцветшую, облупившуюся пластиковую столешницу. Мама наотрез отказалась менять старую мебель на роскошный антиквариат из салона Бекс. Она уверяла, что любит свой старый стол. Но Бекс знала: на самом деле мама любила не сам стол, а связанные с ним воспоминания. Много лет она сидела за ним со своим мужем, отцом Бекс.
– Бекс!
Она тряхнула головой, отгоняя видения прошлого.
– Наверное, мне просто… нужно было увидеть… дом в последний раз. И еще, конечно, разобрать мамины вещи, вспомнить ее, решить, что оставить, а что раздать.
– Другой причины для того, чтобы ты вернулась, не было? – спросил он почти шепотом.
Бекс невольно вздрогнула, уловив тоску в его глазах. Он не скрывал своих чувств. А она… Бог свидетель, ей очень хотелось сказать: да, она вернулась и для того, чтобы посмотреть на него. Но это была неправда. Как бы ей ни хотелось, чтобы так было.
Она медленно покачала головой:
– Нет. Никаких других причин не было.
Он закрыл глаза, а когда снова открыл, в них словно выключили свет.
– Что ж, – произнес он после паузы. – Наверное, ты ответила на вопрос. – Он с горечью улыбнулся. – Я любил тебя, Бекс. Я любил тебя так, как только мужчина может любить женщину – разумом, сердцем, телом и душой. Мне казалось, что ты тоже меня любила. Тогда я бы сделал для тебя что угодно. Абсолютно все! Вместе мы могли бы разобраться в том, что на самом деле случилось в ту ночь, когда умер Бобби Колдуэлл. Мы бы поженились, и сейчас у нас уже росла бы пара детишек. Но, как говорится, что было, то прошло, верно? Ты оставила прошлое в прошлом. Наверное, и мне пора все забыть и жить дальше. – Он достал телефон. – Если для тебя поездка в участок слишком трудна, что ж, проведем беседу здесь. Ты ведь не против того, что я буду записывать твои слова?
Она потрясенно смотрела на него, пытаясь прийти в себя после его слов о том, что ему тоже пора все забыть и жить дальше. И что это значит? Что за долгие годы у него никого не было?
Она встречалась с другими, несколько раз. Но первые свидания всегда оказывались и последними. Потому что ни один из новых знакомых не мог сравниться с Максом. Ей и в голову не приходило, что много лет он тоже, как и она, существует в подвешенном состоянии. И теперь она жалела, что не может сказать ему, что не проходило дня, чтобы она не думала о нем.
Макс состроил удивленную гримасу.
– Бекс! Я включил диктофон. Ты согласна, чтобы твои ответы записывались?
Она моргнула и кивнула.
– Ты должна произнести это вслух, громко.
– Да, м-м-м… – Она откашлялась. – Да, я согласна с тем, чтобы мои ответы записывались.
– Превосходно! – Он положил телефон на середину стола между ними. – Сначала давай покончим с формальностями. Назови и произнеси по буквам имя и фамилию, потом адрес и место работы.
Она нахмурилась:
– Это правда нужно?
Он кивнул.
Она вздохнула и назвала свой адрес в Ноксвилле. Рассказала о своем антикварном салоне. Потом он стал спрашивать, что она делала в тот день, когда в супермаркет вломились вооруженные налетчики.
Бекс хорошо помнила, как много лет назад ее вот так же допрашивал начальник Макса. Наконец он выключил запись и убрал телефон.
– Что ж, у меня все. На сегодня.
Вздохнув с облегчением, она взяла пустые чашки, отнесла их в раковину и вымыла. Макс так и сидел за столом и смотрел на нее. Боясь, что он снова начнет ее допрашивать, она направилась в гостиную.
– Еще раз спасибо, что спас меня. Думаю, тебя не нужно провожать. А у меня еще много работы.
Она направилась в свою комнату, в которой прожила всю жизнь до отъезда в восемнадцать лет. Достав из стенного шкафа чемодан, Бекс водрузила его на кровать и раскрыла. Потом выдвинула верхний ящик комода и взяла стопку трусиков и бюстгальтеров.
– Ты не задержишься?
От удивления она вздрогнула и прижала руки с бельем к груди. Макс стоял в дверях и выглядел невероятно сексапильным.
– Прости, – сказал он. – Я не хотел тебя напугать.
Бекс положила стопку в чемодан и снова подошла к комоду.
– Я еду домой.
– Когда?
Положив в чемодан стопку футболок и рубашек, она ответила:
– Сегодня. Сейчас. Как только соберу вещи.
– Ты не хочешь выяснить, почему налетчики охотились за тобой?
Она замерла, прижимая к груди стопку джинсов.
– О чем ты? Они грабили магазин. А по-твоему выходит, что налет имел какое-то отношение ко мне!
– По-моему, налет может быть как-то связан с тобой. Налетчики ничего не брали в магазине, не требовали открыть кассу или сейф. Они ходили по проходам и искали, как мне показалось, тебя.
Она продолжала укладывать одежду в чемодан.
– Зачем им меня искать?
Макс пожал плечами.
– Тем больше у меня поводов уехать. – Она пошла к шкафу за туфлями.
Макс бродил по комнате, разглядывая безделушки из ее детства – статуэтки лошадей на комоде, цепочку с крестиком, которую мать подарила ей на шестнадцать лет. Потом он поднял голову, посмотрел на стену над комодом и замер.
Бекс густо покраснела.
– Мама ничего здесь не меняла с тех пор, как я уехала.
Почти на всех фотографиях рядом с ней стоял Макс, потому что они всегда были вместе, начиная со средней школы. Макс участвовал во всех событиях ее жизни: первый танец, экскурсия в Диснейленд, поход в салон компьютерных игр в торговом центре неподалеку от Дестини. А вот и снимок с выпускного, последний, где они вместе. Они стоят рядом, держась за руки, и оба гордо демонстрируют золотые кисточки, полученные за успехи в учебе. Оба счастливые, улыбающиеся.
– Так и знала, что застану вас обоих здесь, в твоей спальне! Как в старые времена, да?
Обернувшись, молодые люди увидели Маршу Ноллс, вечную соперницу Бекс в старших классах.
– Что ты здесь делаешь? – осведомился Макс. – Надо было постучать!
– А я и стучала. Но вы, видимо, были так заняты, что не слышали. – Марша ухмыльнулась. – Твоей подружке известно о том, сколько ты успел перетрахать стажерок из полицейской академии?
Бекс нахмурилась и покосилась на Макса, он шагнул к Марше. Бекс поспешила встать между ними.
– Марша, привет. Сколько лет прошло! Чем я могу тебе помочь?
Марша гневно посмотрела на нее, сжимая кулаки. Но Бекс не разозлилась за оскорбительные замечания о ней и Максе. Ей стало жаль бывшую соперницу. Марша принадлежала к числу тех людей, которые вечно несчастны, но в своих бедах обвиняют других.
– Я услышала про перестрелку, – объяснила незваная гостья. – Вот и решила зайти и узнать, не пострадала ли ты. – Она покосилась на Макса. – Судя по всему, все в порядке, все как раньше.
– Да, действительно, в «Пигли-Вигли» была перестрелка. Но, благодаря Максу, все окончилось благополучно. Он спас жизнь и мне, и всем остальным, кто был в магазине.
– Жаль, что ему никого не удалось спасти много лет назад, – с горечью заметила Марша. – Тогда Бобби, наверное, еще был бы с нами.
– Марша, что тебе на самом деле нужно? – сухо осведомился Макс. – Можешь не пудрить нам мозги насчет того, что ты зашла справиться о самочувствии Бекс.
Марша смерила его презрительным взглядом.
– Хотела узнать, когда Бекс собирается уезжать. – Она махнула в сторону чемодана: – Насколько я понимаю, скоро?
– А тебе какое дело? – спросил Макс.
Едва заметно покраснев, Марша ответила:
– Бекс, мама приготовила запеканку и просила передать тебе… вместе с соболезнованиями по случаю кончины твоей мамы. – Она кашлянула. – Хотя тебе ведь все равно, да? Ты ее ни разу не навестила.