Стивен Рансимен
Завоевания крестоносцев. Королевство Балдуина I и франкский Восток
© Перевод, ЗАО «Центрполиграф», 2020
© Художественное оформление, ЗАО «Центрполиграф», 2020
* * *Посвящается Рут Бовилл
Часть первая. Создание королевства
Глава 1. Утремер и его соседи
Ты – земля, поедающая людей и делающая народ твой бездетным.
Книга пророка Иезекииля, 36: 13Когда войско франков вошло в Иерусалим, цель Первого крестового похода была достигнута. Однако для того чтобы Святой город оставался в руках христиан, а также чтобы облегчить путь паломников, желавших добраться до него, необходимо было создать стабильную систему управления, надежные оборонительные сооружения и пути сообщения с Европой. И крестоносцы, собиравшиеся поселиться на Востоке, прекрасно это понимали. Становление христианского государства началось во время непродолжительного правления герцога Готфрида. Но несмотря на свои достойные уважения качества, он был слабым и глупым человеком. Готфрид из ревности ссорился с другими крестоносцами, а искренняя набожность заставила его отдать церкви слишком много власти.
Молодое королевство было спасено благодаря смерти герцога и вступлению на престол его брата Балдуина, ибо последний мог похвастаться качествами настоящего государственного деятеля – мудростью, предусмотрительностью и твердостью. Но перед ним стояла очень трудная задача, и в его окружении было немного людей, на которых он мог полностью положиться. Выдающиеся воины, участвовавшие в Первом крестовом походе, отправились на север или вернулись домой. Из всех его предводителей в Палестине остался только самый бестолковый – Петр Пустынник, о жизни которого нам ничего не известно и который тоже в 1101 г. вернулся в Европу[1]. Правители увели и свои армии. Сам Балдуин, будучи безземельным младшим сыном, не привел с собой на Восток вассалов, а позаимствовал людей у своих братьев. Теперь же он оказался в зависимости от горстки благочестивых воинов, поклявшихся перед отъездом из Европы остаться в Святой земле, и искателей приключений, многие из которых, подобно ему самому, были младшими сыновьями, надеявшимися обрести на Востоке земельные владения и разбогатеть.
Когда Балдуин взошел на престол, франки контролировали большую часть Палестины, хотя их власть сложно было назвать крепкой. Наиболее прочной она была в гористой части региона, простиравшейся от Вифлеема на севере до Изреельской долины. Жители многих из тамошних деревень всегда были христианами, а большинство местных мусульман покинуло свои дома, завидев приближение войск франков. Они ушли даже из столь любимого ими города Наблуса, который называли маленьким Дамаском. Защищать эту местность было несложно. На востоке распростерлась Иорданская долина. На участке между Иерихоном и Бейт-Шеаном не было переправы через реку, а в горы из долины вела только одна дорога. Не менее сложно пробраться на эту территорию было и с запада. Севернее располагалось княжество Галилея, завоеванное для христиан Танкредом. Оно включало в себя Изреельскую долину и холмистую местность от Назарета до озера Хула. Его границы были более уязвимыми. В княжество можно было с легкостью попасть с побережья Средиземного моря через Акру, а с востока – по дорогам, проходившим к северу и югу от Галилейского моря. Но и оттуда ушла большая часть мусульманского населения. На этих территориях также остались одни христиане и небольшие еврейские общины, жившие в городах, особенно в Сафеде, на протяжении долгого времени остававшемся центром изучения Талмуда. Однако после резни иудеев в Иерусалиме и Тверии, а также противостояния с христианами в Хайфе большинство евреев предпочло последовать за мусульманами в добровольную ссылку.
Сердцем королевства были центральный горный хребет и Галилея, но оно уже запустило щупальца в окрестные области, где обитало больше мусульман. Незадолго до описываемых событий княжество Галилея получило выход к морю в районе Хайфы. Доступ из расположенной на юге пустыни Негев закрывал франкский гарнизон, расположенный в Хевроне. Однако замок Святого Авраама, как эту крепость называли франки, представлял собой лишь островок в исламском море. Франки не контролировали пути, которые вели из Аравии, вокруг южной оконечности Мертвого моря и вдоль старой Дороги специй византийцев. По этим дорогам бедуины могли проникнуть в Негев и примкнуть к египетским гарнизонам в расположенных на побережье Газе и Аскалоне.
Из самого Иерусалима можно было попасть к морю по пути, шедшему через Рамлу и Лидду в Яффу. Однако эта дорога была небезопасной, и передвигаться по ней можно было только в сопровождении вооруженного конвоя. По этой местности бродили диверсионные группы из египетских городов, беженцы-мусульмане, пришедшие с нагорья, и бедуины из пустыни, устраивавшие засады на неосмотрительных путников. Скандинавский паломник Зевульф, отправившийся в Иерусалим в 1102 г., после того как Балдуин укрепил оборону королевства, пришел в ужас от того, насколько опасным оказался путь. Между Яффой и Хайфой располагались мусульманские города Арсуф и Кесария, эмиры которых провозгласили себя вассалами Готфрида, но посредством моря поддерживали связь с Египтом. Побережье к северу от Хайфы находилось в руках мусульман; это примерно 200 миль (320 км) вплоть до окрестностей Латакии, где под защитой византийского наместника жила вместе с домочадцами мужа герцогиня Тулузская.
Палестина была бедным регионом – она не смогла сохранить богатство, которым славилась в римский период, вследствие набегов персов и постоянных войн, так как приход турок помешал халифам завершить ее восстановление. На ее территории росло больше лесов, чем в наше время. Несмотря на опустошение, причиной которого стали персы, и постепенного уничтожения из-за крестьян и коз, в Галилее вдоль гребня горы Кармель и вокруг Самарии все еще росли обширные леса, а вдоль побережья, к югу от Кесарии, раскинулись заросли сосен. Они способствовали увлажнению местности, лишенной запасов воды. На территории Изреельской долины простирались поля зерновых. В Иорданской долине с ее тропическим климатом собирали бананы и другие экзотические фрукты. Если бы не прокатившиеся по ней недавно войны, прибрежная равнина с ее полями зерновых и садами, где выращивали овощи и горькие апельсины, процветала бы. Многие горные деревни были окружены оливковыми рощами и фруктовыми садами. Однако в целом в стране царил засушливый климат, а почва (особенно вокруг Иерусалима) была неглубокой и малоплодородной.
Ни в одном из городов не было более или менее масштабных производств. Даже когда королевство достигло апогея, его правители не могли похвастаться таким же богатством, как графы Триполи или князья Антиохии. Основным источником доходов были пошлины, так как все выращенное в плодородных долинах, простиравшихся вдоль Иордана, Моава и Джаулана, вывозилось из страны через порты, расположенные на побережье Палестины. Товары, которые везли из Сирии в Египет, перемещались по палестинским дорогам, а караваны со специями, выдвигавшиеся из Южной Аравии, с давних времен шли через Негев к Средиземному морю. Но для того чтобы этот источник доходов был надежным, следовало не позволять товарам покидать пределы страны через другие пункты. Франки должны были контролировать всю границу от залива Акаба до горы Хермон и даже от Ливана до Евфрата.
Кроме того, пребывание в Палестине неблагоприятно сказывалось на здоровье. Иерусалим с его чистым горным воздухом и римскими водопроводом и канализацией был в этом смысле городом вполне благополучным, если не считать периодов, когда с юга дул горячий хамсин, приносивший с собой пыль. Но более жаркие равнины, плодородие которых не могло не привлекать захватчиков, с застоявшейся водой, мухами и москитами, оказались рассадниками различных заболеваний. Там царили малярия, тиф и дизентерия. По перенаселенным грязным деревням быстро распространялись эпидемии таких болезней, как холера или чума. Нередки были случаи проказы. Европейские рыцари и солдаты, с их не подходящей для ближневосточного климата одеждой, волчьим аппетитом и полным безразличием к личной гигиене, становились жертвами всех этих болезней. Еще более высокой была смертность среди привезенных ими с собой детей, особенно сыновей. Жестокая шутка природы, решившей сделать так, чтобы маленькие девочки были крепче своих братьев, в будущем заставит королевство франков постоянно сталкиваться с политическими проблемами. Позже, когда поселенцы перенимали местные обычаи, их шансы на длинную жизнь стали возрастать, но детская смертность оставалась пугающе высокой. Вскоре стало ясно: чтобы число франков, живших в Палестине, оставалось достаточным для удержания контроля над страной, следует обеспечить постоянный и достаточно многочисленный приток переселенцев из Европы.
В первую очередь королю Балдуину было необходимо обеспечить безопасность своего государства, и для этого требовалось перейти в наступление. Следовало захватить Арсуф и Кесарию и включить их земли в состав королевства. Нужно было вернуть Аскалон, которого христиане лишились в 1099 г. из-за зависти Готфрида к графу Раймунду, и отодвинуть границу с Египтом дальше на юг, что позволило бы обезопасить путь, соединявший Иерусалим с побережьем. В Трансиордании и на территории, расположенной к югу от Мертвого моря, следовало организовать передовые посты. Новый правитель должен был связать свое королевство с христианскими государствами, находившимися на севере, открыв таким образом путь для паломников и переселенцев. Ему следовало продвинуться как можно дальше вдоль побережья и способствовать созданию христианских государств в Сирии.
К тому же Балдуин должен был обеспечить свое государство морским портом, превосходящим Яффу и Хайфу. Дело в том, что рейд в Яффе был открытым, а море там было слишком мелководным для того, чтобы большие корабли могли подойти близко к берегу. На сушу с них высаживались при помощи небольших лодок, что было очень опасным, когда начинал дуть ветер. Если он оказывался сильным, опасность начинала угрожать уже самим кораблям. Высадившийся в 1102 г. в Яффе на берег Зевульф наблюдал, как утонули более двадцати кораблей из тех, вместе с которыми он плыл, и погибло более тысячи паломников. Рейд в Хайфе был глубже, а от южного и западного ветров его защищала гора Кармель. Однако северный ветер все равно представлял опасность для кораблей, входивших в этот порт. Единственным безопасным в любую погоду портом на палестинском побережье была Акра. Захватить его следовало из стратегических соображений и в целях дальнейшего развития торговли.
В сфере внутренней политики Балдуин нуждался в первую очередь в деньгах и в людях. Не будучи достаточно богатым для того, чтобы контролировать своих вассалов, он мог даже не надеяться, что ему удастся создать королевство. Людские ресурсы можно было получить, расширяя поток переселенцев и убеждая местных христиан в необходимости сотрудничества. Раздобыть деньги можно было, способствуя развитию торговли с соседними странами и пользуясь благочестивыми порывами набожных жителей Европы, решивших поддержать христианское государство в Святой земле и внести свой вклад в его создание и развитие. Однако подобные пожертвования делались в пользу церкви, а значит, для того, чтобы заставить эти деньги работать на благо всего королевства, Балдуину нужно было ее контролировать.
Самым крупным преимуществом франков была разобщенность мусульманского мира. Именно благодаря взаимной зависти мусульманских правителей и их нежеланию действовать сообща Первый крестовый поход оказался удачным. Мусульмане-шииты во главе с египетским халифом из династии Фатимидов ненавидели турок-суннитов и багдадского халифа так же сильно, как и христиан. Последние тоже не были едины – Сельджукиды и Данишмендиды беспрестанно соперничали друг с другом, Артукиды – с родом Тутуша, да и между двумя сыновьями последнего также существовала вражда. Отдельные атабеки, такие как Кербога, пытались реализовывать собственные амбиции, что еще больше усложняло ситуацию, в то время как малозначительные арабские династии, к примеру Бану Аммар из Триполи или Мункизиды из Шайзара, использовали эти неурядицы в собственных целях, так как подобная разобщенность позволяла им сохранять независимость. Благополучный исход крестового похода только усилил весь этот хаос. Уныние и взаимные обвинения делали перспективы сотрудничества мусульманских правителей друг с другом еще более туманными.
Христиане сумели извлечь из ослабления мусульман выгоду. Льстивый и по-своему гениальный византийский император Алексей смог воспользоваться крестовым походом, чтобы вернуть контроль над Западной Малой Азией, а незадолго до описываемых событий византийский флот вернул под власть императора все побережье полуострова. Теперь во власти византийцев благодаря помощи Раймунда Тулузского снова оказался даже расположенный в Сирии порт Латакия. У армянских княжеств, располагавшихся в горах Тавра и Антитавра, над которыми из-за действий турок нависла угроза уничтожения, теперь появился шанс на выживание. Кроме того, в результате крестового похода образовались два франкских княжества, сумевшие внести в исламский мир разлад.
Самым богатым и наиболее защищенным из них было Антиохийское княжество, основанное норманном Боэмундом, несмотря на противодействие со стороны другого предводителя крестового похода, Раймунда Тулузского, и клятву, данную императору Алексею. Площадь этого государства была невелика – оно включало в себя нижнюю часть долины Оронта, Антиохийскую равнину и горный хребет Аманус, а также два морских порта – Александретту и Святой Симеон. Однако сама Антиохия, несмотря на трудности, с которыми ее жителям пришлось столкнуться незадолго до этого, была очень богатым городом. Жившие в ней ремесленники производили одежды из шелка и ковры, изделия из стекла и керамики, а также мыло. Невзирая на войны между мусульманами и христианами, в ее ворота заходили караваны из Алеппо и Месопотамии, направлявшиеся к морю. Практически все жители княжества являлись христианами. Среди них были греки и православные сирийцы, прихожане сиро-яковитской православной церкви и немногочисленные несториане, а также армяне, и все они относились друг к другу с такой завистью, что норманны без труда могли их контролировать.
Наибольшую угрозу извне представляли не столько мусульмане, сколько византийцы. Император считал, что его обманули и именно он должен был завладеть Антиохией, и теперь, заполучив киликийские порты и Латакию, он, зная, что на Кипре расположился византийский флот, стал ждать подходящего момента для того, чтобы вновь заявить о своих правах. Православные жители княжества искренне надеялись, что византийцы снова вернут власть над его территорией, но норманны могли противопоставить им армян и яковитов. Летом 1100 г. Антиохии пришлось столкнуться с тяжелым ударом судьбы – Боэмунд отправился в поход к верховьям Евфрата, но эмир из династии Данишмендидов разбил его войско, а самого его взял в плен. Однако, если не считать потерю людских ресурсов, эта беда не причинила заметного вреда княжеству. Благодаря быстрым действиям короля Балдуина, тогда еще бывшего графом Эдесским, турки не смогли воспользоваться победой, а через несколько месяцев из Палестины прибыл Танкред, занявший на время пленения дяди место регента. Он стал столь же энергичным и беспринципным правителем норманнов, как и Боэмунд.
Второе франкское государство, графство Эдесса, служило буфером, защищавшим Антиохию от мусульман. Графство, где теперь правил двоюродный брат и тезка Балдуина Балдуин де Бур, занимало большую, чем княжество, территорию. Оно раскинулось на обоих берегах Евфрата, от Раванды и Айнтапа до размытой границы в районе Джезире, расположенного к востоку от Эдессы. У него не было естественных границ, а население оказалось весьма пестрым, так как, хотя по большей части его жители (в основном яковиты и армяне) исповедовали христианство, на территории графства располагались и мусульманские города, такие как Суруч. Франки не могли даже надеяться на то, что им удастся сформировать централизованную систему управления этим государством. Вместо этого они расположили гарнизоны в нескольких крепостях, из которых можно было спокойно отправляться собирать с близлежащих деревень дань и налоги. Кроме того, это позволяло им совершать весьма удачные набеги на соседние государства. Вся эта область всегда была приграничной, и на ее территории велись бесконечные войны, но могла похвастаться плодородными землями и множеством процветающих городов. Подати и набеги приносили графу Эдесскому неплохой доход. Богатство Балдуина I, когда он был графом Эдессы, намного превосходило то, которым он мог похвастаться, став королем Иерусалима.
Оба государства очень нуждались в притоке людских ресурсов, но и данная проблема стояла здесь не так остро, как в Иерусалиме. Захватив эти земли, мусульмане запретили местным христианам носить оружие, из-за чего среди последних не нашлось солдат, на которых могли бы положиться новые правители. Однако Антиохия и Эдесса прежде принадлежали Византии, и для живших там христиан, особенно армян, воинская доблесть не была пустым звуком. Франкские князья понимали: согласившись сотрудничать, армяне предоставят им готовое войско. Боэмунд и Танкред в Антиохии, Балдуин I и Балдуин II в Эдессе сначала пытались снискать доверие армян, но те оказались ненадежными и вероломными союзниками. Им не следовало давать ключевые должности. Правители Антиохии и Эдессы нуждались в рожденных на Западе рыцарях, способных руководить их войсками и командовать крепостями, и в рожденных на Западе священнослужителях, которые смогли бы участвовать в управлении государством. Однако в то время как в Антиохии переселенцев ждало вполне безопасное существование, в Эдессу готовы были ехать только искатели приключений, предпочитавшие образ жизни предводителей шаек разбойников.
От этих двух франкских государств Иерусалимское королевство отделяла длинная полоска земли, на которой господствовали завистливые мусульманские правители. К северу от королевства, на побережье, располагались четыре богатых морских порта – Акра, Тир, Сидон и Бейрут, каждый из которых принес клятву верности Египту, хотя о ней они то вспоминали, то снова забывали в зависимости от того, насколько близко находился египетский флот. К северу от Бейрута правили эмиры из династии Бану Аммар, столица государства которых находилась в Триполи. Незадолго до описываемых событий эмир, правивший в Триполи, сумел извлечь выгоду из отхода крестоносцев на юг, расширив границы своего государства до Тартуса. В Джебле, что между Тартусом и Латакией, правил местный кади ибн Сулайха, летом 1101 г. передавший ее Тугтегину, атабеку правителя Дамаска Дукака, который, в свою очередь, передал ее династии Бану Аммар. В горах Ансария, за Тартусом и Джеблой, располагались небольшие эмираты Бану Мухрит в Маркабе и Кадмусе и Бану Амрун в Кахфе. Верхняя часть долины реки Оронт была разделена между искателем приключений из Апамеи Халафом ибн Мутаибом, мусульманином-шиитом, признавшим верховенство Фатимидов, Мункизидами, правившими в Шайзаре, наиболее влиятельной среди этих малозначительных династий, и правителем Хомса Джанах ад-Даула, бывшим атабеком правителя Алеппо Ридвана, поссорившимся со своим господином и решившим насладиться мнимой независимостью. В Алеппо продолжал править Ридван, который, будучи представителем династии Сельджукидов, носил титул малик, царь. Расположенный восточнее район Джезире в основном находился во власти членов династии Артукидов, отошедших туда, когда Фатимиды в 1097 г. отвоевали Иерусалим, и считавшихся вассалами Дукака из Дамаска. Последний, носивший, как и его брат Ридван, титул малик, правил в Дамаске.
Еще большую сумятицу в эту политическую ситуацию вносила пестрота населения Сирии. Разбросанные по ее территории турки были представителями феодальной аристократии, но практически всеми менее значимыми эмирами являлись арабы. Городское население на севере Сирии и в районе Дамаска в основном составляли христиане, разделявшие учение сиро-яковитской церкви. В восточных районах проживали несториане, а с севера в эти области проникали армяне. Территория, которой правили представители династии Бану Аммар, была населена монофелитами – сторонниками религиозного движения, входившего в состав маронитской церкви. В горах Ансария обитало племя нусайритов, приверженцев одноименной шиитской секты, на которых опирался Халаф ибн Мутаиб. Южные склоны горного хребта Ливан были населены друзами, шиитами, признававшими божественную природу халифа Хакима и ненавидевшими всех своих соседей-мусульман, но еще с большей нетерпимостью относившимися к христианам. Ситуацию также осложняли постоянный процесс переселения арабов из пустыни на обжитые земли, а также курдов из расположенного к северу горного региона и присутствие групп туркменов, готовых наняться к любому полководцу, способному им заплатить.
Наиболее могущественными из властелинов расположенных по соседству с Сирией государств, исповедовавших ислам, были египетские Фатимиды. В Средневековье Дельта и долина Нила были наиболее густонаселенными областями. В Каире и Александрии было прекрасно развито производство стекла, керамики, а также изделий из металла, льна и парчи. На полях Египта в обилии росли зерновые, а в Дельте раскинулись обширные плантации сахарного тростника. Египет контролировал торговый путь из Судана, откуда привозили золото и гуммиарабик, страусовые перья и слоновую кость. Торговля с Дальним Востоком теперь велась через Красное море, а значит, в Средиземное море корабли попадали через египетские порты. Правители Египта могли снаряжать армии, численность которых поражала воображение, и, хотя сами египтяне считались плохими солдатами, их владыки способны были заплатить стольким наемникам, скольким считали необходимым. К тому же в их распоряжении имелся весьма солидный флот. При этом халиф из династии Фатимидов, будучи шиитом, по вполне объяснимым причинам мог считаться защитником единоверцев-шиитов, живших в Сирии. Однако Фатимиды придерживались традиции, требовавшей от них терпимости, и многие арабы-сунниты, опасавшиеся владычества турок, были готовы принести клятву верности правителям Египта. Из-за вторжений турок площадь владений Фатимидов в Сирии сократилась, а их репутация значительно пострадала после того, как франки захватили Иерусалим и одержали победу над превосходившей их по численности объединенной египетской армией в битве при Аскалоне. Однако правители Египта вполне могли позволить себе лишиться войска. Было ясно, что визирь аль-Афдаль, правивший Египтом от имени малолетнего халифа аль-Амира, будучи армянином родом из Акры, сделает все возможное, чтобы отомстить за поражение и вернуть Палестину. Тем временем египетский флот поддерживал связь с мусульманскими городами, расположенными на побережье.
Представитель соперничавшей с Фатимидами династии Аббасидов халиф аль-Мустазхир, еще совсем молодой человек, правил в Багдаде по воле султана из династии Сельджукидов. В то же время самому султану Баркияруку, сыну выдающегося Малик-шаха, недоставало силы и способностей отца. Братья регулярно восставали против него. Ему пришлось пожаловать Санджару, младшему из них, Хорасан, а начиная с 1099 г. он постоянно воевал с другим своим братом – Мухаммедом, в конце концов установившим свою власть над Ираком. Это привело к тому, что Баркиярук как союзник в борьбе против христиан оказался бесполезен.
Глава младшей ветви династии Сельджукидов малик Анатолии Кылыч-Арслан, самостоятельно провозгласивший себя султаном, находился чуть в лучшем, чем его двоюродный брат, положении. В результате Первого крестового похода он лишился Никеи, являвшейся столицей его государства, и значительной части своего состояния, потерянной в результате битвы у Дорилея. Большая часть территории, которая прежде ему принадлежала, теперь перешла к византийцам. Кылыч-Арслан испортил отношения с Сельджукидами, правившими на Востоке, отказавшись признать их превосходство. Однако благодаря переселившимся в Анатолию туркменам он сумел восстановить армию и население своих владений, вследствие чего получил возможность оттеснить христиан. Более эффективно действовали эмиры из династии Данишмендидов, правившие в Сивасе и распространившие свое господство на северо-восток полуострова. Эмир Гюмюштекин незадолго до этого прославился своей победой над Боэмундом, став таким образом первым мусульманским правителем, разбившим войско франкских рыцарей. Ему также удалось воспользоваться переселением туркменов.
Между Анатолией, где правили турки, и франкскими государствами в Северной Сирии находилось несколько армянских княжеств. В одном из них правили Ошиниды, контролировавшие центральную часть гор Тавра, а в другом, расположенном восточнее, – князья из династии Рубенидов. В районе Антитавра княжил Васил Гох, в Мараше – Торос, а в Мелитене – Гавриил. Торос и Гавриил были православными христианами и, соответственно, с готовностью сотрудничали с византийцами. Они, как и Ошиниды, легитимировали свою власть с помощью титулов, полученных от императора. Однако Рубениды, оказавшиеся единственными из всех армянских князей, кому удалось создать более или менее стабильное государство, традиционно враждебно относились к Византии и православной церкви.