Огненное прикосновение чувств
Они вышли в обнимку, Ханна шептала что-то Уиллу на ухо. Гэвин был счастлив за них, как и за всех своих братьев в статусе жениха или мужа. Но сейчас перед ним стояла трудная задача: как обратиться к человеку, которого вы нечаянно обидели и который отказывается с вами разговаривать?
– Все прошло хорошо.
Холли моргнула, глядя на него.
– Я имею в виду контракт.
Она снова моргнула.
Так, попробовать сделать комплимент.
– Я раньше не работал с компанией «Хранители музыки», найти их – большая удача. Может, снова обратимся к ним, когда будет нужно отправить Кэша на гастроли.
– Да.
Уфф, он выжал из нее одно слово, и это утвердительный ответ.
Если он начнет извиняться за слова, сказанные вчера Ханне, то может сказать больше, чем знает она. А вдруг она не знает?
Жаль, что он не мог до сих пор рассмотреть ее вблизи. Ее близняшка была женой его брата, но не было никакой возможности поговорить с Холли, даже если бы она не ненавидела его.
Холли хмыкнула себе под нос, а Гэвин невольно засмотрелся на нее. Черные брюки, бежевая шелковая блузка, практичные черные туфли на каблучке: стандартный офисный наряд. Волосы забраны в хвост, макияж почти незаметен. Взгляд с прищуром, точно как у Ханны прошлой ночью… Но Холли никогда не встречалась с ним взглядом.
– Я понял, – он щелкнул пальцами, – ты без очков. Видел тебя так пару раз, на свадьбе или на вечеринке в «Чешире» по поводу знакомства с Пресли, впервые приехавшей в город.
Одна ее бровь странно знакомым движением взлетела вверх.
– Надеть их, чтобы ты не принял меня за Ханну?
– Нет, конечно… – И, не дожидаясь ответа, вышла из конференц-зала.
Он завороженно смотрел вслед болтающемуся конскому хвосту.
Хорошо. Отношения не стали ближе, и все же она заговорила с ним. Он собрал бумаги и пошел в свой кабинет, по пути проходя мимо двери Уилла и стараясь не прислушиваться, на случай если за дверью занимались не бизнесом. Несколько часов спустя, когда он с головой ушел в бумажную волокиту, добавляя пункты из аккуратного списка дел, в дверь раздался стук.
– Открыто!
Вошла Ханна, присела на краешек стула у его стола, лицо светилось озорной улыбкой. На заднем плане на стене висело фото в рамке: она и Кэш после совместного выступления. Огни рампы, сцена, пот на лбу. Они оба были безумно талантливы. Он гордился ими. Но славы для себя ему никогда не хотелось – пусть лучше будут довольные клиенты.
– Что ты сказал ей?
Он откинулся на спинку кресла и бросил ручку. Ханна достала мобильник и прочитала вслух:
«Холли великолепна, я осел». Что это значит? Когда ты был ослом?
– Прошлой ночью, в «Чешире»… – Говоря, он вспомнил странную реакцию Холли на него сегодня утром. Неприятное предчувствие свело лопатки.
– Я не была в «Чешире», мы с Уиллом забирали у твоей мамы одеяло, которое она сшила для нас. Так что я ничего не поняла. Думала, может, ты выпил, или написал кто-то другой, или что-то еще…
– Хотел бы я, чтоб так было, – пробормотал он, наконец-то приходя к очевидному выводу.
Он месяцами сопоставлял тонкие черточки различий между сестрами, но видимо, бессознательно, а теперь все сделалось яснее… жаль, что не прошлой ночью. Заметной разницей были очки, но сегодня Холли их не надела, и все равно ее не принять за Ханну. Небольшая разница в цвете глаз, у обеих карие, но в радужке Холли – золотые искорки. Особенно когда злится. Вот как сегодня утром… и когда он принял ее за Ханну. Но он обращался к ней, как к Ханне, а она не поправила его. Зачем Холли притворяться близняшкой?
– Можешь приподнять одну бровь? – выпалил он, припомнив милый момент в «Чешире».
Ханна пошевелила бровями, в тщетной попытке приподнять повыше одну.
– Нет, никогда не могла, это Холли делает так запросто.
«Черт, черт… Он ведь слегка заколебался, подходя к „Ханне“ прошлой ночью… Нужно было прислушаться к собственному чутью».
– Ты что, принял Холли за меня? – Ханна ослепительно улыбнулась, явно наслаждаясь ситуацией.
Он почесал бровь:
– Похоже, так.
– Сбили тебя с толку, друг? Ну просто интересно: что ты сказал Холли о Холли?
– Я ничего не сказал прямо, но, боюсь, она неправильно восприняла мои слова.
Ханна еще раз взглянула на экран телефона:
– Ну хорошо, что она тебе нравится.
– Конечно, она мне нравится. Но ей, похоже, не нравлюсь я. Я брякнул, что она не может найти себе пару, потому что слишком много работает.
Ханна нарочито вздохнула. Глядя на нее, светлую блондинку, стало заметно, что волосы Холли темнее, медового оттенка. Как он мог не заметить? Затем его смущение сменилось на злость.
– Вам двоим что – нравится дурить людей? Помню, и Уилл что-то такое рассказывал… – Он сдернул пиджак со спинки стула, сгреб в ладонь свой дневник.
– Не повышай голоса на мою жену! – Уилл с порога хмуро взглянул на Гэвина.
Ханна подтолкнула мужа:
– Ерунда, он злится на себя. – Затем она обратилась к Гэвину: – Поговори с ней, вам обоим нужно объясниться… – Ханна улыбалась, уводя мужа со свирепым выражением лица.
Выйдя на улицу, Гэвин достал телефон и снова набрал сообщение, на этот раз Холли: «Нам нужно поговорить». Он не ожидал ответа, не ждал одобрения, просто сел в свой автомобиль и помчался к ее квартире. «Готова ты говорить, Холли Бэнкс, или нет, но я еду».
Глава 4
Холли припарковалась перед своей половиной арендованного дуплекса, поздний обед, взятый навынос, лежал на пассажирском сиденье. День выдался напряженный. После того как она ушла из студии, она бегала по поручениям и отвечала на телефонные звонки, и слова Гэвина прошлой ночью – а также попытка отказаться от них с утра – маячили где-то на задворках сознания.
После вечеринки Холли пришла домой, вытащила заколки из тщательно уложенной прически, смыла макияж и повесила нарядное платье в шкаф. Переоделась в серые шорты и футболку и достала блокнот. Схватила толстый черный маркер и жирно зачеркнула имя Гэвина.
Хотя… на него она злилась меньше, чем на себя. Впрочем, утром и злость на себя слегка отпустила. Ясно, что за два часа в галдеже вечеринки она слишком выдохлась, чтобы быть остроумной. И она не собиралась вести себя вежливо, когда он сказал определенно неприятную вещь.
Итак, она безуспешно пыталась открыть входную дверь и удержать в руках пакет с обедом, большой стакан чая со льдом и рабочий портфель, когда на подъездную дорожку въехал большой автомобиль. Из него вышел Гэвин. Длинный, худой, выглядящий на миллион: в дорогом костюме, ярко-синем галстуке, волосы идеально уложены, стильные туфли блестят. Было бы легче дуться на него, не будь он настолько красив. Забрал у нее ключи, открыл дверь, пропустил Холли вперед и прошел за ней в квартиру, прежде чем она успела его пригласить.
– Не зайдешь ли? – пробормотала она, складывая все из рук на кухонный стол.
Он бросил ключи ей в сумочку, а затем встал, скрестил руки на груди и уставился на нее.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она, не дождавшись от него слов.
– Я написал тебе.
Ага, она временно заблокировала его номер, чтобы не общаться с ним сегодня. Детская реакция, но он вызывал беспокойство.
– О чем? – спросила она, одновременно доставая из пакета контейнеры.
– Нам нужно поговорить.
Его тон был властным и серьезным.
– Не о чем говорить, я собираюсь пообедать, а ты можешь выйти.
Злиться на него было проще, чем общаться с ним. Она сняла крышку с контейнера и достала пару деревянных палочек.
– Это ты была в «Чешире». И позволила мне думать, что ты Ханна.
– Да.
Холли замолчала с куском сырого тунца у рта.
– Поучительно. – Он наклонился над ней, опершись на кухонный стол, хорошо выглядящий, но пахнущий еще лучше. Заставляющий желать большего, чем суши.
– Как ты поняла мои слова?
Ха, что за адвокатский вопрос…
– Я знаю, что я услышала, – она скрестила руки на груди, – что я не могу назначить свидание, это ты сказал.
– Я не считаю, что не можешь.
– Ты меня застал, когда я вымоталась от общения. Ты сказал, что я все время работаю.
Ее голос дрогнул, горло перехватило. Не хотелось оправдываться, но было грустно, что парень, который ей нравился, такого мнения. Гэвин отставил стул и придвинулся ближе. Она взглянула в его бездонные серо-голубые глаза и представила другое развитие событий… где они не спорят о том, насколько она трудоголик… где она пробует его губы на вкус, о чем мечтала весь последний год. Ну, черт возьми, почему она не поправила его там, на вечеринке?! Он был мил и вежлив, и она не услышала бы его непрошеного мнения.
– Я хвалил твою трудоспособность, – сказал он, – предполагал, что ты заслужила и немного свободного времени, а не обвинял тебя, что ты не умеешь веселиться.
Хорошо. Мило. Но…
– Знаешь ли, ты не сыпал комплиментами. – Она сделала большой глоток чая и чуть не поперхнулась, услышав:
– Ты хочешь комплиментов? Ну, по правде, не понимаю, почему ты не бегаешь на свидания. Посмотри на себя. Ты великолепна. Умна. Весела. Неповторима.
– Настолько неповторима, что ты принял меня за Ханну? – отрезала она.
Он широко улыбнулся, его глаза блестели, и она вдруг пожалела, что вычеркнула его имя в списке черным маркером. Но и то, что он сказал прошлой ночью, не уходило.
– В свою защиту скажу: я почти понял свою ошибку, когда обратился к Ханне, но ты подыграла, и что мне было делать? Назвать тебя лгуньей? Или похвалить прелестное платье и пригласить на танец? А потом провести пальцами по этим прекрасным обнаженным плечам?
Холли наклонилась ближе, ловя каждое слово… он назвал ее платье потрясающим? Он хотел потанцевать с ней, прикоснуться к ней?
– Ты пришла бы на мои похороны? – пробормотал он.
– Что? – опешила она.
– Будь ты правда Ханна, Уилл убил бы меня.
– Так ты считаешь, это моя вина? – пробормотала она в сожалении.
– Частично. Прости, если обидел. Холли, я вижу, когда кому-то нужен перерыв в работе, и ты его заслужила. – Он глубоко вздохнул и продолжил: – Я вырос в семье трудоголиков, и знаю, когда пора притормозить с делами.
– Ты думаешь, я на грани срыва?
– Еще нет. – Его улыбка была мягкой, их глаза встретились.
Холли все еще была в шоке: она думала, что только она восхищается им издалека, а он улыбался так близко и говорил ей сексуальные вещи.
– Прости меня? – Гэвин протянул ей руку.
Она не помнила, чтобы они когда-то обменялись рукопожатием, даже когда встретились впервые. Переполненная желанием прикоснуться, Холли вложила свою ладонь в его.
– Здесь нечего прощать… – Она собиралась поблагодарить за комплименты и извиниться за обман, но воздух раскалился. Его рука… больше, чем у нее, загорелая кожа, длинные пальцы красивой формы. Хватка нежная, но твердая. Тепло, так тепло…
Его улыбка никуда не делась, веки чуть опустились.
– Холли Бэнкс. Ямочки на щеках, золотистые глаза, приподнятая бровь… Я никогда не перепутаю тебя с сестрой.
Она была так поражена его присутствием, зрительным контактом, ощущением его кожи на своей, что не сразу смогла отпустить его руку. Ее все же произнесенные извинения перекрыл его хриплый смех.
– Рад, что мы прояснили это, а теперь пообедай спокойно.
Он встал. Она хотела бы проводить его до двери, но осталась сидеть, ошеломленная ситуацией.
Холли встречалась с Пресли в «Райз энд Гранд» каждую неделю. Сегодня была пятница, встреча была запланирована на этой неделе, но Холли не могла выбросить из головы встречу с Гэвином в своей квартире. Не нужно бы рассказывать об этом переживании Пресли, помолвленной с Кэшем, его братом. Кэш сделал ей предложение летом, со сцены. Она сразу же переехала из Флориды в Теннесси. Они с Холли провели много времени вместе и вскоре стали близкими подругами. Отпив кофе, Пресли спросила:
– Что у тебя нового?
И Холли не смогла умолчать о Гэвине. Она выболтала всю историю, поделившись подробностями того, что произошло в «Чешире» в воскресенье вечером и в «Элит рекордс» утром в понедельник, но опустила ту часть, где он неожиданно сделал ей комплимент.
– С какой стати он указывает, чем тебе занять свободное время? – взорвалась Пресли так, что привлекла внимание соседнего столика. – Кого волнует, тысяча мужчин у тебя в неделю или полный ноль? Это не его дело. – Она сделала глоток из чашки, и ее гнев сменился теплой улыбкой: – Обожаю этот кофе.
Холли усмехнулась, ей стало легче после того, как выговорилась. Ханна потом уточняла детали, но Холли признала лишь, что не хотела смущать Гэвина и поэтому не исправила ошибку. Сестра не очень в это поверила, но больше не задавала вопросов.
– Но он извинился, – сказала Холли подруге, – и добавил, что имел в виду не это, а то, что я заслуживаю перерыва и в его семье все трудоголики.
– Это верно, Кэш иногда начинает играть на гитаре еще до рассвета. – Ласковая улыбка Пресли сказала подруге, что она разделяет страсть Кэша к музыке.
Они прошли долгий путь в отношениях: недолго встречались в колледже, затем он вернулся домой в Бомонт-Бей, а Пресли уехала во Флориду. Прошлым летом она приехала сюда, чтобы взять у него интервью, и чувства вновь вернулись – несмотря на разделяющие их годы и мили.
Это было так мило, что слегка раздражало.
– Так что было дальше? Он сказал тебе, что нужно сделать перерыв, и?.. – Пресли легонько толкнула ее плечом.
– Да ничего… Пожал мне руку и сказал… Э-э-э… – Холли внезапно смутилась. Комплименты Гэвина вызвали у нее эротические эмоции, и что она должна была делать с эпитетом «прекрасные обнаженные плечи»? – Ничего особенного… Хочешь булочку?
Но тут Пресли схватила ее за запястье, и Холли вновь опустилась на свое место. Зная, что все подробности из нее Пресли все равно вытянет, она выдохнула:
– Он сказал, что я великолепна и он не понимает, почему я всегда одна…
Выражение лица ее подруги растаяло.
– Как мило. Ты ведь и правда такая. Да, ты выглядишь в точности как она, но и наоборот. Не могу представить, как трудно найти собственную личность, когда рядом есть дубликат, но, Холли, вы все же разные. Когда ты не притворяешься ею, – с доброй улыбкой договорила Пресли.
Холли обмякла на стуле.
– Он заставляет меня нервничать.
Теперь она знала, как это: находиться под его пристальным вниманием, касаться его и слушать о плечах. Но не могла представить, что будет в следующую встречу.
– Ты ведь находишь его сексуальным, правда? Он такой и есть, это семейное.
– Да. – Холли не смогла отрицать очевидного.
– Похоже, он на тебя тоже запал.
– Он заметил наши с Ханной различия, и сказал, что больше никогда нас не перепутает.
– Ямочки на щеках, очки, стиль в одежде… – перечислила Пресли.
– Да, а еще он заметил, как я приподнимаю бровь – вот так, а Ханна так не может. И мои глаза чуть золотистее…
Пресли заглянула ей в глаза:
– Надо же, так и есть, а я никогда не замечала. Ну, Гэвин… – громко пропела она.
– Тише, мы все же на публике.
Пресли отхлебнула кофе, и от ее следующего предложения у Холли все перевернулось.
– Ну, на твоем месте я бы ему сказала, чтоб он научил тебя расслабляться.
– Да, конечно, – рассмеялась Холли.
– Я серьезно! Ты трудоголик, Холли, но пора и правда повеселиться. А Гэвин это умеет. И еще он хороший парень, которому можно довериться. Ты же знаешь всю его семью…
Да, и это тоже нервировало ее: как будто они смотрели и гадали, а что же Гэвин в ней нашел?
Пресли явно считала эту идею хорошей.
– Он привлекателен, его явно тянет к тебе, ну и попроси его помочь развеяться, отдохни от дел, ты это заслужила.
Пресли решила, что хочет еще булочку, и, извинившись, пошла к стойке. Холли смотрела в окно на идущих мимо людей, и ее мысли были снова заняты Гэвином. Конечно, такой обаятельный плейбой может научить весело проводить время. Они противоположности, до сих пор не приближались друг к другу, но что, если она нарушит свои правила и выберется из своей скорлупы? Не такая уж безумная идея…
Ханна постоянно настаивала на том, что нужно не только работать, Ханна забила ей гардероб платьями от-кутюр и туфлями с блестками на высоких каблуках, но Холли все равно чувствовала себя непривычно в ту ночь в «Чешире»: до того выходного платья чуть ли не вся ее одежда была в бежевых и черных тонах. Холли слишком долго вела себя серьезно и прилежно, но ведь ей нужно было держать под контролем будущее сестры и собственный бизнес, забудешь тут, как веселиться. Сама себя всегда ругала за любой выход из рамок… которые сама себе и создала. Хватит. Пресли права: пора отвлечься.
Пройти по тонкой линии между погруженностью в работу и бездумным, расслабляющим отдыхом. Она улыбнулась новым мыслям. Что, если она станет свежей, веселой, легкой и привлекательной? Пусть Гэвин составит ей компанию, а взамен… чего он захочет взамен?
Глава 5
Холли склонилась над ноутбуком в гостиной Уилла и Ханны, проверяя гастрольный маршрут своей сестры. Ханна ворвалась в комнату еще с одной багажной сумкой от Луи Виттон и добавила ее к общему хаосу. Они с Уиллом ехали во Францию на рабочие каникулы: их ждали с выступлением на благотворительном мероприятии. Холли вспомнила слова Гэвина о том, что в его семье полно трудоголиков – не удивил, они с Ханной такие же. Не успела она подумать об этом, как ее сестра сказала:
– Гэвин принял твои извинения, и вообще он считает, что все отлично.
Легок на помине, Гэвин вошел в гостиную и вручил Ханне конверт.
– Доставлено.
Ханна приняла конверт из его рук, поблагодарила и спросила:
– Будешь кофе?
– Нет, спасибо… – и тут он заметил Холли, – вообще-то да, собирался зайти в кафе, но раз уж ты приглашаешь…
– Ну и хорошо, ты знаешь, где все, управляйся сам.
Ханна придержала дверь для входящего еще с одной сумкой Уилла.
– Это все? Можем идти? Привет, Гэв…
– Да, мы собрались. Холли, ты как? Запри за нами дверь, пришлю тебе фото Эйфелевой башни. – Ханна крепко обняла сестру. Почувствовала ее напряженность от присутствия Гэвина и прошептала на ухо: – Наслаждайся компанией.
– Не беспокойся за сестру, я же с ней. – Теплый взгляд Уилла остановился на жене. Ханна была в надежных руках, и это помогало Холли не волноваться, отправляя сестру за океан. Супруги вышли, и Холли закрыла за ними дверь. Она осталась вдвоем с Гэвином, и это ее будоражило.
– Сделать тебе кофе? – спросил Гэвин.
– Нет, спасибо, я и так на взводе.
Холли уставилась в ноутбук: она не ожидала увидеть его так скоро и не вполне была готова реализовать решение, принятое два дня назад в кафе. Оно требовало, как ей казалось, предварительного планирования, а тут получался полный экспромт. Он устроился с чашкой кофе рядом, на диване, и до ее ноздрей донесся его пряный, с хвойной ноткой, парфюм, пришлось подавить желание наклониться к нему и глубоко вдохнуть.
– Чем сегодня собираешься заняться? – спросил он, откинувшись на спинку дивана и вытянув скрещенные ноги.
– О, да миллион дел…
Мысли разлетались, когда он оказывался так близко, лучше бы он сел в кресло напротив…
– Почему я не удивлен? – пробормотал он.
– Что это значит? – почти огрызнулась она.
Он замолчал, поднося чашку к губам… Чертовски привлекательным губам идеальной формы… Почему он настолько хорош? Это даже раздражало.
– Да ничего, ты ведь не сердишься на меня?
Верно. Она снова слишком остро реагирует: снова прозвучало, что она слишком много работает, а она подтвердила его правоту. Как бы заговорить с ним, чтобы не показаться совсем уж косноязычной дурочкой?
– А ты… что ты делаешь сегодня?
Это вроде бы прозвучало нормально. Он медленно улыбнулся. Он был великолепен. Особенно в темно-синем костюме и пастельно-розовом галстуке. А в его растрепанные волосы хотелось запустить пальцы…
– Хочешь узнать мои планы? – Он поставил чашку на стеклянный кофейный столик и вздохнул: – Я в чистилище.
Ее бровь поднялась.
– Что?
– Ну, ты знаешь, что я построил дом на озере?
Конечно, она слышала про это. Его новый особняк располагался между двумя озерами, вид открывался замечательный. С листьями, меняющими цвет со сменой сезонов, там, наверное, рай… Она зависла, глядя на его руки.
– Пока я строил этот дом, пришлось принять два миллиона решений, но все еще не закончилось, теперь нужно принять два миллиона решений по дизайну интерьера. – Его улыбка дрогнула, сменившись озадаченным выражением. – Моя дизайнерша потрясающа, стоит каждого цента, умна и толкова… – его серо-голубые глаза задержались на Холли, – большие вещи я уже перевез, но сколько еще мелочей предстоит выбрать. Меня не волнуют гобелены на стенах, занавески и ковры, но Руби хочет завершить работу и, как она говорит, «закрепить стиль». Я от нее бегал две недели, но сегодня согласился встретиться и дать ей домучить меня.
Холли ничего не могла с собой поделать и рассмеялась:
– Бедняжка. Трудный выбор дизайна для особняка на озерах за миллион долларов.
– Я бы так хотел все это закончить. Но я холостяк, ничего не смыслю в стиле.
– Но ты же отлично одеваешься?
– Стилист… – Он распахнул пиджак, демонстрируя рубашку под ним… облегающую мышцы… Ее взгляд невольно прилип к ним.
– Кто-то подобрал для тебя одежду, но ведь элегантно носишь ее ты.
– Продолжай…
Она не смогла сдержать улыбки. Вместо напряженности между ними устанавливалась легкая дружественная атмосфера.
– Дом – сродни твоей одежде, ты примеряешь несколько вещей и выбираешь то, что подойдет тебе. Ты, очевидно, не боишься цвета, – указала Холли на его костюм, – и стиль хоть и прост, но безупречен. – Она коснулась пальцем уголка декоративного носового платка.
Его глаза проследили за движением ее руки, которую она положила на колени. Дружеская атмосфера снова переходила в потрескивающее, но приятное напряжение. Его взгляд снова вернулся к ее руке на коленях, Гэвин вздохнул:
– Вот бы мне кто-то помог… кто-то вроде тебя… – Он вернул на место чашку кофе.
Она уже собиралась просто согласиться, как вдруг поняла: он предложил именно то, что нужно. Она поможет ему с дизайном, а он, может быть, научит ее расслабляться. Ханна уехала, идеальное время, чтобы выйти из тени старшей, хоть и на несколько минут, сестры. Не то чтобы Ханна не одобрила бы ее планы… но хотелось ощутить себя совсем отдельной личностью.
– Я… на самом деле хотела тебя попросить об одном одолжении. – Она сглотнула, у нее пересохло в горле.
– Одолжение? – Он наклонился ближе к ней.
– Да, но я слишком нервничаю, чтобы спрашивать.
У Гэвина в голове промелькнуло десять разных сценариев, и в каждом Холли касалась губами части его тела. Любой. Он прочитал себе много лекций, почему не стоит соблазнять Холли Бэнкс: запутанные семейные отношения, ее настороженность, но все улетучилось, когда он сел рядом на диван. Она улыбалась ему, хоть и немного напряженно, коснулась его костюма… Это флирт? Она прикасается к нему и хочет попросить об одолжении? Одолжении секса, может быть? Он бы согласился… он сейчас не встречался ни с кем, все его мысли были о блондинке, сидящей рядом.
– Это скорее предложение, – продолжала Холли.
Гэвин потер руки в предвкушении:
– Добивай!
Она облизнула нижнюю губу розовым язычком…
Его притянуло это движение… но вместо того, чтобы приблизиться к нему с поцелуем, она заговорила и сказала не совсем то, на что он надеялся:
– Ты был прав, когда сказал, что я слишком много работаю.
Он вздрогнул. Только не это снова.
– Я не о том, чтобы вспоминать тот разговор. Просто… научи меня нарушать собственные правила!
Его первой мыслью было, что у нее юридические проблемы. Попала в передрягу с какой-то большой компанией, с более умелыми юристами… или, может быть, хотела сделать что-то в серой зоне, разделяющей законную и незаконную деятельность, и нуждалась в его совете?
– Холли, если ты просишь совета по нарушению закона, то тут я не советчик.
– Нет, ничего подобного! – Она покачала головой, прядь светлых волос выскользнула, коснулась уголка ее рта. Она заправила ее за ухо – прядь снова выбилась…
Не раздумывая, он пригладил непокорную прядку, глядя, как ее рот мягко приоткрылся.
– Ладно, а что тогда?
Она была так красива. И совсем не похожа на Ханну. Находясь так близко к ней, он замечал эти тонкие различия. Каждая черта Холли была для него намного привлекательнее, чем у сестры. Она закрыла глаза, будто возвращаясь к своим мыслям, но он был готов поспорить: это ее реакция на нежданное прикосновение.
– Я хочу получать больше удовольствия от жизни. Я редко выхожу на улицу не по делу. И не понимаю, как начать что-то менять…
Ее щеки порозовели еще больше. Он был заинтригован.
Научить Холли Бэнкс нарушать некоторые правила было для него не одолжением, а подарком.