Невеста на одну ночь
Габриэл не мог понять, как вообще можно спать в таком нелепом, неудобном облачении.
Однако жуткий наряд отнюдь не умерил желания Габриэла. Наоборот, ему захотелось поскорее сорвать с неё эту хламиду и увидеть скрывающееся под ней пышное тело.
А можно не торопиться и раздеть её постепенно – совсем как именинник, открывающий долгожданный подарок.
Потом можно уложить её на кровать и исследовать каждый дюйм атласной кожи. Сначала пальцами, потом губами. И только когда она начнёт умолять, он войдёт в неё и удовлетворит наконец пламенную жажду.
Будто почувствовав, какое направление приняли мысли Габриэла, Талия прижала к горлу дрожащую ладонь. Тёмные кудри рассыпались по плечам, изумрудные глаза расширились от испуга.
Габриэлу вдруг стало неловко.
Чёрт возьми, до чего же она невинна.
– Милорд, – прошептала Талия.
Злясь на самого себя за неуместные сантименты, Габриэл подумал, что, в конце концов, эта женщина готова на всё ради высокого титула. Он свою часть сделки выполнил, теперь её черёд.
С иронической улыбкой Габриэл отошёл от двери и медленно направился к ней:
– Ах, моя целомудренная невеста.
Талия облизнула губы.
– Что вы здесь делаете?
– Странный вопрос. – Габриэл обогнул её неподвижную фигуру и отошёл, чтобы снова приблизиться. В нём неожиданно пробудился инстинкт охотника. – Сегодня же первая брачная ночь.
– Да, но… – Талия вздрогнула, когда пальцы Габриэла коснулись её щеки. – Я не ожидала…
– Так я и думал.
Габриэл остановился напротив неё и потянул за одну из многочисленных ленточек на жуткой ночной рубашке.
– Или вы нарочно оделись таким образом? Чтобы я бежал от вас в страхе?
– Чем вам не угодила моя рубашка? – хрипло выдавила Талия. Габриэл ощутил на коже её тёплое дыхание. – Это приличная вещь.
Развязав последнюю ленточку, Габриэл обратил взгляд на нескончаемую череду пуговиц.
– Что ж, по крайней мере одно я теперь знаю наверняка.
Судя по прерывистому дыханию, Талия заметила, что Габриэл раздевает её, однако, к её чести, держалась спокойно и с достоинством, несмотря на страх. Габриэл невольно почувствовал к ней уважение.
– Что вы знаете?
Габриэл коснулся груди Талии, и сердце её замерло.
– Гадал, девственница вы или нет, – ответил Габриэл неожиданно сдавленным голосом. – Ни одна опытная женщина не облачилась бы в этот погребальный саван, скрывающий все прелести.
Глаза Талии вспыхнули.
– Если вы пришли оскорблять меня…
– Вы уже сами догадались, зачем я пришёл.
Мимолётная вспышка гнева тут же утихла. Талия затрепетала, на шее забилась тоненькая жилка.
– Вы же не хотите, чтобы я была вашей женой, – еле выговорила она.
Габриэл подавил резкий смешок. Неужели она настолько наивна, что считает, будто плотские утехи имеют какое-то отношение к супружеской любви?
Он ощутил мощный прилив вожделения, и, сжав в руках ткань ночной рубашки, резким движением разорвал её. Талия испуганно ахнула. Оставшиеся пуговицы дождём рассыпались по полу.
– Однако теперь вы моя жена, графиня Эшкомбская, – хрипло выдавил обезумевший от желания Габриэл, обнажая наконец её белоснежную статную фигуру.
Чёрт возьми, она ещё красивее, чем он думал!
Стянув с неё отвратительную рубашку, Габриэл провёл руками по её узким плечам, дотронулся до тонких ключиц. Кровь закипела при виде полных грудей с сосками цвета спелых ягод, которые так и тянуло попробовать на вкус. Медленно опустив глаза, Габриэл увидел узкую талию и пышные женственные бёдра. А завидев тёмный кустик волос между её ног, Габриэл понял, что больше сдерживаться не в состоянии.
С утробным рычанием подхватил её на руки и понёс в тёмную спальню.
– Милорд, – выдохнула она. В глазах читалось нечто среднее между страхом и приятным волнением, которое она не в силах была скрыть. – Зачем вы это делаете?
Габриэл был рад, что и она в какой-то мере разделяет его настроение. Опустив голову, он страстно впился в её губы.
– Не могу удержаться, – пробормотал он между поцелуями.
По телу Талии пробежала дрожь, руки судорожно стиснули отвороты его халата.
– Милорд, вы пили?
– Немного, для храбрости.
Талия сдавленно охнула, словно Габриэл ударил её.
– Если я так отвратительна, что в трезвом виде ко мне не подступишься, зачем вам это нужно?
Отвратительна? Да она очаровательна!
Габриэл опустил Талию на кровать. При виде её тела на атласном покрывале у него перехватило дыхание. В серебристом лунном свете она казалась каким-то волшебным, сказочным существом. Прекрасной лесной нимфой, случайно очутившейся в Лондоне. Нужно спешить, пока она не исчезла в облачке дыма.
Габриэл снова издал утробное рычание, изнывая от плотского голода.
Разумеется, он не собирался показывать этой женщине, какие чувства она в нём пробуждает. Иначе она получит над ним власть. При одной мысли Габриэл плотно сжал челюсти.
– Затем, что иначе наш распроклятый союз могут объявить недействительным, – мрачно произнёс он. – Что мне делать, если в дом заявится Сайлас Добсон и потребует доказательств, что я и вправду лишил вас девственности?
Талия растерянно нахмурилась:
– Доказательств? Каких доказательств?
И вдруг она залилась краской, поняв, что граф говорит о древней традиции проверять простыни после первой брачной ночи.
– Ах…
Этого проявления трогательной, детской невинности было достаточно, чтобы Габриэл окончательно попал под её чары. Тихонько чертыхнувшись, скинул халат и присоединился к Талии, обхватив рукой её трепещущее тело.
– Целомудренный румянец, – прошептал Габриэл, гладя пальцами её щеку. – Прелестно.
Тёмные кудри разметались по голубому покрывалу подобно мягкому шёлку, в лунном свете глаза мерцали, будто настоящие изумруды.
– Уверяю, церковной церемонии отцу вполне достаточно, – задыхаясь, проговорила Талия. Руки её упёрлись Габриэлу в грудь. – Он не станет требовать никаких доказательств.
Габриэл прижался лицом к её шее, вдыхая сладостный аромат. От неё пахло мылом, крахмалом и чистотой – во всех смыслах. Удивительно влекущая комбинация.
– Думаете, поверю вам на слово? – ответил Габриэл. – Я не такой дурак, чтобы доверять Добсонам.
– Я больше не Добсон.
Габриэл вздрогнул. При обычных обстоятельствах слова Талии рассердили бы его, но сейчас он почувствовал странное… удовлетворение.
Стараясь подавить это ощущение, Габриэл пристально поглядел на неё. Коснулся пальцами дрожащих губ.
– Чтобы стать истинной графиней, недостаточно росписи на листе бумаги.
Талия судорожно вздохнула:
– Милорд…
– Габриэл.
Она удивлённо моргнула:
– Что, простите?
– Называйте меня Габриэл, а не милорд, – приказал он, сам не понимая, почему хочет, чтобы эта женщина обращалась к нему по имени.
– Габриэл, – продолжила она, глядя на него широко распахнутыми глазами. – Не уверена, что нам с вами стоит это делать.
Со стоном Габриэл опустил голову и провёл губами по широкому лбу, затем спустился до кончика изящного носа.
– Я тоже, но с каждой минутой удержаться от соблазна всё труднее.
Талия вздрогнула:
– Боже мой.
– Талия, – прижав к её губам большой палец, Габриэл заставил её приоткрыть рот. – Необычное имя. Кто его выбирал? Вряд ли ваш отец.
Ногти Талии вонзились в его голую грудь, однако сопротивляться она и не думала. Габриэл ощущал биение её сердца, чувствовал её возбуждение.
Конечно, Талия неопытна, однако тело её само следует заложенным природой инстинктам. Она уже готова.
– Мама назвала меня в честь своей матери, – ответила Талия рассеянным тоном.
Губы Габриэла коснулись её щеки, затем прильнули к уголку рта.
– Она что же, цыганкой была?
Талия напряглась:
– Для вас это имеет значение?
– Сейчас – ни малейшего.
Габриэл провёл ладонями по её лебединой шее, затем со стоном сжал в руке полную, увенчанную алой вишенкой соска грудь. Проклятье! Стоит коснуться этой женщины, и он уже готов забыть обо всём на свете.
– Какая у вас фигура – изящная и вместе с тем пышная. Вылитая дрезденская статуэтка.
– Я… – Габриэл стал перекатывать между пальцами её сосок, и Талия умолкла.
– Что? – поторопил Габриэл, целуя её шею.
– Я не знаю, что нужно делать, – наконец призналась Талия.
Габриэл чуть не выругался вслух. Хороший же отец этот Сайлас Добсон – не мог найти какую-нибудь опытную женщину, чтобы перед свадьбой объяснила дочке, что к чему. Чурбан неотёсанный.
– Я всё сделаю сам, – пробормотал Габриэл, сжимая её бедро. – Уж поверьте, я в этом деле знаю толк.
Талия хотела что-то ответить, но Габриэлу было не до разговоров.
Да и как он мог успокоить робкую неопытную девушку? Только продемонстрировав, что от вынужденного брака можно получить и удовольствие.
Не обращая внимания на насмешливый голос, нашёптывающий, что его намерения обусловлены вовсе не желанием успокоить супругу, а нарастающим вожделением, Габриэл страстно поцеловал Талию в губы.
На секунду Талия застыла. Кажется, грубый пыл мужа застал её врасплох. Ничего удивительного, упрекнул себя Габриэл. Разве ему неизвестно, что Талия – всего лишь застенчивая невинная девушка, нуждающаяся в ободрении? А он чуть не накинулся на неё, будто на дешёвую шлюху.
Да, Габриэла заставили вступить в брак насильно, а теперь он заставит Талию умолять, чтобы он утолил её страстную жажду.
Прикосновения Габриэла стали мягче, рука гладила обнажённое бедро, губы прильнули к её приоткрывшимся губам. Бормоча ласковые слова, Габриэл проник языком в её рот.
Талия снова застыла. Габриэл едва мог скрыть досаду. Неужели её пугают даже поцелуи?
Вдруг, в тот момент, когда он уже решил, что из этой затеи ничего не выйдет, Талия издала тихий томный вздох и обвила руками его шею.
Габриэла охватило окрыляющее чувство победы. Она сдалась!
Нет, он не ошибся. Талия действительно испытывает к нему вожделение.
Продолжая медленно гладить её бедро, Габриэл прикусил полную нижнюю губу Талии, прежде чем осыпать поцелуями её шею и грудь. Тёплый вкус её кожи напоминал о знойных летних днях, которые он проводил в блаженном ничегонеделании в доме своего детства в Девоншире.
До того, как его беззаботное существование омрачил тяжёлый долг.
Пальцы Талии запутались в его волосах, тело выгнулось в безмолвной мольбе.
Габриэл уже предвкушал, как погрузится в её сладостные глубины. Несмотря на неопытность, Талия была неотразимо притягательна, словно сирена.
И в эту ночь она безраздельно принадлежала ему.
Склонив голову, Габриэл сжал губами её твёрдый сосок и с удовлетворением услышал тихий вздох, показавшийся ему прекраснейшей музыкой.
– Милорд, – выдохнула она. – Габриэл.
– Тише, – прошептал он, осторожно просунув руку между её бёдер. – Доверьтесь мне.
Она задрожала, нетерпеливо проведя руками по его спине.
– Не знаю, можно ли вам доверя… – Палец Габриэла проник в её влажное лоно. – О-о…
Габриэл тихонько рассмеялся и начал ласкать языком её твёрдый сосок.
– Запомните первое правило брака: жена должна полностью полагаться на мужа.
Она пробормотала что-то неразборчивое в ответ – видно, хотела возразить, – однако вместо этого вскрикнула от удовольствия. Габриэл отстранился, любуясь её разрумянившимся лицом, густыми ресницами и приоткрытыми губами. Палец его продолжал медленно двигаться внутри её.
Никогда раньше Габриэлу не приходилось видеть такой красивой женщины.
Что за глупости, возмущался разум.
Он проводил время в обществе самых искусных куртизанок во всей Англии. За право удостоиться внимания его последней любовницы, звезды сцены, мужчины буквально дрались.
Что же такого особенного в этой застенчивой скромнице?
Решив не задумываться на данную опасную тему, Габриэл вновь начал жадно целовать её губы. Он торжествовал, чувствуя, как она отвечает на его поцелуи и вонзает ногти в его спину, жаждая утолить всё возрастающее желание.
Габриэл сделал всё, что мог, чтобы успокоить девичьи страхи. Больше он ждать не мог. Не в состоянии был вынести даже лишнюю секунду промедления.
Одним быстрым движением Габриэл с облегчённым вздохом переместился наверх. Талия ахнула, но, нащупав крошечный бугорок, одно прикосновение к которому приносило ей неземное блаженство, Габриэл продолжал ласкать её, затем медленно проник в её лоно.
Из груди вырвался хриплый стон. Пышущий жар и приятная упругость.
Идеальное сочетание.
Целуя её губы, Габриэл в напряжении ждал, пока Талия освоится с непривычным ощущением. Только почувствовав, что она расслабилась и снова начала нетерпеливо водить руками по его спине, Габриэл задвигался внутри её.
Проведя губами по её щеке, Габриэл прикусил мочку уха Талии, наслаждаясь свежим, чистым вкусом. Только сейчас Габриэл понял, что, оказывается, терпеть не может, когда женщины обливаются духами с головы до ног. Такое чувство, словно лежишь на слишком пахучей цветочной клумбе. Естественность Талии только усилила его возбуждение.
Одержимый страстью, Габриэл всё же старался вслушиваться в её тихие стоны и прерывистое дыхание. Он хотел, чтобы Талия тоже получила удовольствие.
Прижавшись лицом к её шее, Габриэл двигался медленно, не спеша, чуть приподняв руками её бёдра. Талия вонзила ногти ему в спину и выгнулась ему навстречу, приближаясь к пику.
– Габриэл, – простонала Талия. – Нельзя…
– Можно, – хрипло выдавил он. – Сейчас…
Целуя её шею и ключицы, Габриэл опустил голову и взял в рот её сосок, при этом убыстряя темп. Талия обхватила ногами его поясницу.
Габриэл услышал, как она вскрикнула от неожиданного удовольствия, и последовавшие за этим пульсации заставили и его самого приблизиться к моменту наивысшего наслаждения. Сжав зубы, он исступлённо двигался до тех пор, пока не наступила головокружительная развязка.
Не замечая ничего вокруг, Габриэл полностью отдался невероятным ощущениям. Затем с невнятным полустоном-полурычанием обнял трепещущее тело Талии и перекатился на бок, прижав её к груди.
В комнате повисла тишина, нарушаемая только их тяжёлым дыханием. Но постепенно оба приходили в себя.
Пора уходить, подумал Габриэл.
Он лишил свою жену невинности, брак можно считать заключённым во всех смыслах, непонятно откуда взявшееся навязчивое желание удовлетворено. Больше его здесь ничто не удерживает.
Но почему-то у Габриэла не было ни малейшего желание покидать комнату Талии.
Неприятная правда заключалась в том, что он не насытился.
Несмотря на редкой силы кульминацию, Габриэл чувствовал, что уже готов продолжать, а когда Талия зашевелилась, пытаясь высвободиться из его объятий, он инстинктивно прижал её к себе и прорычал:
– Не надо.
– Милорд… Габриэл…
Она посмотрела на него. В глазах читалась потрясённая растерянность – кажется, Талия так и не осознала до конца, что между ними произошло.
– Мы должны обсудить…
– Никаких обсуждений, – перебил Габриэл.
Меньше всего ему хотелось обсуждать эту шутку судьбы – женщина, которую он не желал брать в жёны, заставила его потерять контроль над собой, над совершенствованием которого он неустанно работал последние десять лет. Наконец он решил поддаться сладостному соблазну, провести здесь хоть всю ночь, а наутро забыть об этом сумасбродстве, будто ничего и не было.
– Сейчас меня интересует только одно – это… – Габриэл запустил пальцы в её гладкие, как атлас, волосы и приник к её губам. – И это…
Его поцелуи начали спускаться ниже. Талия застонала и закрыла глаза, пока он с помощью зубов и языка будил в неопытном теле неведомую раньше страсть.
– И это…
Тут губы Габриэла сомкнулись на соске Талии, и он уже был не в состоянии мыслить ясно.
Глава 5
Поместье Кэррик-Парк, Девоншир
Покидая Лондон, чтобы отправиться в далёкое поместье Габриэла, Талия не знала, чего ожидать.
Вернее, она почти не задумывалась о цели своего путешествия, даже когда на заре карета отъехала от дома и покатила по мостовой. Да и неудивительно – все мысли Талии занимал Габриэл и ночь, проведённая в его объятиях.
Всё произошло так… внезапно.
С момента, когда Габриэл с видом одержимого ворвался в её покои, и до того предрассветного часа, когда он удалился, не проронив ни слова, Талия так и не успела опомниться.
После короткой церемонии Габриэл был с ней холоден и резок. Естественно, Талия и вообразить не могла, что он пожелает разделить с ней брачное ложе. И уж тем более не в состоянии была предвидеть, что способна испытывать такую страсть и такое наслаждение.
И всё же зачем он приходил?
Неужели правда боялся, что отец не успокоится, пока не увидит свидетельства полноценности их брака? Что за нелепость, сейчас же не Средние века. К тому же Габриэл вовсе не производил впечатления человека, отбывающего вынужденную повинность.
Даже сейчас, спустя месяц после переезда в новый дом, Талия до сих пор проводила немало бессонных часов, воскрешая в памяти каждый горячий поцелуй, каждое искусное прикосновение.
Впрочем, разве имеет значение, что именно руководило Габриэлом, в сотый раз сказала себе Талия и, покачав головой, зашагала по узкой тропинке, ведущей от коттеджа с черепичной крышей к усадьбе.
Несмотря на многочасовые ласки, Габриэл покинул спальню с нескрываемой поспешностью и даже не соизволил выйти из дому, когда она усаживалась в карету.
Увы, всё было понятно без слов.
Для него она так и осталась неловкой, невоспитанной, нежеланной супругой, единственный способ избавиться от которой – сослать в глушь.
Казалось, одного этого было достаточно, чтобы окончательно сокрушить её хрупкий дух, однако, прибыв в Девоншир, Талия пришла к выводу, что если её и ждёт ссылка, то весьма приятная.
Едва её нога ступила на землю усадьбы Кэррик-Парк, на сердце сразу стало легче, а страх перед будущим непостижимым образом испарился.
Возможно, такой эффект на Талию оказал вид большого дома.
Раньше в этом доме из светло-коричневого камня, построенном рядом с известняковой скалой, с вершины которой открывался вид на Ла-Манш, располагался монастырь. Более поздние пристройки чудесным образом гармонировали с рядами елизаветинских окон и покатыми крышами. Стены увивали заросли плюща, смягчавшие их резкие очертания. Казалось, дом – естественная часть нетронутого природного ландшафта, окружавшего усадьбу. Точно такой же плющ скрывал стены заброшенной конюшни и хозяйственных построек за пределами сада.
Талии случалось видеть более обширные и более ухоженные загородные резиденции, однако дикая красота этих мест пришлась ей по сердцу.
Здесь она чувствовала себя… дома.
В отличие от кричаще безвкусного отцовского особняка на Слоан-сквер. Или элегантного, но неуютного дома Габриэла.
Вдруг Талия осознала, что здесь ей не нужно бояться ни вечных придирок отца, ни досады и злобы мужа. Наконец-то она может вздохнуть свободно. В первый раз в жизни она будет сама решать, как ей жить. Эта мысль придала Талии сил и незнакомой доселе уверенности.
За прошедший месяц она постепенно завоевала доверие настороженных слуг и крестьян, которые поначалу поглядывали на новоявленную графиню Эшкомбскую косо, с подозрением.
Этих людей не волновало, что Талия – дочь Сайласа Добсона и что её родословная не восходит корнями к Адаму и Еве. Они судили о Талии по её поступкам, по тому, как искренне она интересовалась их жизнью и делала всё, чтобы помочь, когда в этом возникала необходимость.
Проходя мимо маленькой церквушки из красного кирпича с покатой крышей и опоясывающей фасад верандой, Талия остановилась, заметив худощавого темноволосого джентльмена. Он как раз перешагивал через высокую изгородь, отделявшую церковь от дома священника.
Талия невольно улыбнулась. Викарий Джек Джерард не походил ни на одного служителя церкви из всех, кого ей доводилось встречать.
Во-первых, он был очень молод, всего на пару лет старше самой Талии, а во-вторых, удивительно красив, благодаря чему во время воскресной службы в церкви яблоку негде было упасть. Какая женщина может остаться равнодушной перед безупречно мужественными чертами лица и бархатными карими глазами, в глубине которых таилось совершенно не священническое озорство? И хотя Джек Джерард всегда одевался подобающим образом, в простую чёрную сутану и бриджи, а на шею повязывал скромный галстук, он обладал непревзойдённым природным изяществом и чувством стиля, благодаря которому даже самые роскошно одетые аристократы казались рядом с ним разряженными павлинами.
Хотя, конечно, с Габриэлом никакого сравнения, шепнул предательский голосок. Несмотря на все недостатки, её красавец муж обладал величавым обаянием, благодаря которому не заметить его было попросту невозможно.
Однако Талия постаралась выкинуть из головы неуместные мысли.
Габриэл явно хочет забыть о её существовании. Значит, и ей следует поступить так же – ради своего же блага.
Мрачно вздохнув, Талия попыталась избавиться от неприятных мыслей и обратила всё своё внимание на приближающегося священника. Именно это позволило ей заметить, как изменилось лицо Джека Джерарда, когда он её увидел.
В глазах его отразился… испуг.
Другого слова было не подобрать.
Однако это странное выражение лица тут же сменилось широкой приветливой улыбкой. Талия решила, что ей показалось – вероятно, виной всему игра света и тени в предзакатный час.
Будто в подтверждение викарий любезно взял её руку и поднёс к губам. Правда, поцелуй длился чуть дольше, чем требовали приличия.
– Добрый вечер, миледи, – произнёс Джек Джерард. В низком голосе звучал едва уловимый акцент.
Ходили слухи, что его родители бежали от французской революции и обосновались в Англии. Впрочем, Талия на собственном горьком опыте знала, что сплетни редко бывают правдивы. Кроме того, прошлое викария Талию особо не волновало.
С первой встречи Джек Джерард оказывал ей очень милые знаки внимания, которые Талия только поощряла, пытаясь таким образом залечить душевную рану, нанесённую пренебрежительным отношением Габриэла. Не говоря уже о нелюбезном приёме, оказанном высокородными соседями. До сих пор Талию не пригласили ни на один из приёмов для избранных.
Поэтому к викарию она относилась как к хорошему другу.
– Добрый вечер.
Подняв голову, Джек Джерард медленно окинул взглядом её яблочно-зелёное платье для прогулок, глубокий вырез которого обрамляли серебристые кружева. Поясом служила такая же серебристая лента. Чепец жизнерадостного оттенка жёлтого совпадал по цвету с полусапожками, выглядывавшими из-под платья.
До приезда в Девоншир Талия ни за что бы не осмелилась одеться в такие яркие цвета и уж тем более не решилась бы выставлять напоказ полную грудь.
Но вскоре уступила ненавязчивым уговорам викария и наведалась к местной модистке, заказав для себя совершенно новый гардероб. Даже причёску Талия изменила на более непринуждённую – теперь лицо её обрамляли будто бы случайно выбившиеся блестящие пряди.
Видя в глазах викария искреннее восхищение, Талия поняла, что долгие утомительные часы снятия мерок и бесконечных подгонок того стоили.
– Должен заметить, сегодня вы особенно очаровательны, – произнёс Джек Джерард, не выпуская её руки. – Вам очень идёт это платье.
Под его пристальным взглядом Талия кокетливо засмущалась:
– Ну что вы…
– Даже не сомневайтесь. Этот оттенок изумительно подчёркивает цвет ваших глаз. – Викарий озорно улыбнулся. – Как вы считаете, позволительно мне впасть в грех гордыни и приписать часть заслуги себе?
Талия рассмеялась:
– Заслуга целиком ваша, сэр…
– Прошу вас, зовите меня просто Джек, – перебил викарий, крепче сжав её руку. – Ведь мы с вами друзья, не правда ли?
Талия нерешительно примолкла. Муж будет недоволен, если узнает, что новоиспечённая супруга на короткой ноге с посторонним мужчиной. Однако тут же вскинула голову с неосознанным вызовом.
Габриэл сам изгнал её из своего дома, а значит, не имеет ни малейшего права ею распоряжаться.
– Джек, – тихо произнесла Талия.
Тёмные глаза вспыхнули от удовольствия.
– Ну вот, другое дело. Так о чём вы говорили?
– Хотела признаться, что, увы, вряд ли когда-нибудь овладею умением наряжаться. Поэтому очень благодарна вам за добрые советы.
– Пустяки, – пожал плечами Джек. – Вы обладаете другими талантами, гораздо более важными.
– Вы очень любезны.
– Нет-нет, я говорю от чистого сердца, – заверил он. – Вы поистине стали украшением нашего прихода.
– Джек…
– Не далее как сегодня утром миссис Джордан превозносила вас до небес за то, что пригласили к ней хорошего врача. – Талия смутилась и хотела остановить его, но Джек не дал ей такой возможности. – А мистер Стоун называет вас ангелом во плоти, ведь вы не дали его семье умереть с голоду. А про ваши планы открыть новую школу говорит вся округа.